Справедливости ради

Арина Ностаева, 2023

От враждебного мира вокруг Марти убегал в свой внутренний, сотканный из страниц его любимых произведений. Айзек Азимов, Роберт Хайнлайн… Он мечтал когда-нибудь встать с ними в одну линию, начав писать свои собственные научно-фантастические истории. Так бы и случилось в далеком и светлом будущем, если бы кто-то не заслонил рукой солнце, погрузив Марти во тьму, черную, как смоль.

Глава 5

Тони не видел глаз Дженни. Они были направлены вниз, куда-то вглубь рюкзака, но он заметил, как вены у нее на висках вздулись, а на лбу появились небольшие бугорки. Повернувшись в сторону дома, Тони медленно зашагал, с трудом передвигая ноги. Одна его половина хотела вернуться к Дженни, обнять ее, успокоить и, может быть, снова увидеть синеву ее сапфировых глаз. В то время как другая тащила его подальше от того места, где случайно всплывший секрет забрал почву у него из-под ног.

Вернувшись домой уже второй раз за последние двадцать минут, в прихожей Тони встретился с мамой. Она оглядела его от макушки до пят и, уставившись на пустые руки, спросила:

— Где продукты?

Тони тоже посмотрел на свои ладони. Будто секунду назад в них еще были пакеты, которые вдруг исчезли.

— Блин, забыл! Прости, мам, сейчас сбе́гаю, — прокричал он и уже направился обратно к выходу.

— Стой! Ты куда бегал то, только что? — остановила его мама. Она подошла к сыну поближе и потрепала волосы у него за ухом.

— Да так…

Тони был очень близок с мамой, и до определенного возраста рассказывал ей буквально все. Когда в первом классе ему понравилась девочка с соседней парты, мама знала ее имя, фамилию, цвет волос и цвет глаз, какой она носила браслет, и кем работали ее родители, как звали кота, и какой он любил корм, любимое число и любимый цвет, какое мороженое она предпочитала и какие мультики смотрела. В пятом он влюбился в новенькую одноклассницу, и маме было известно только ее имя и то, что она обожает фильм «Бесконечная история». В седьмом Тони тайно вздыхал по дочке их новых соседей, и маме он сказал всего лишь: «Ничего такая, симпатичная».

Тот малыш, которым Тони был лет до девяти, не сомневался — все им услышанное и увиденное обретает смысл, только если поведать об этом маме.

— Случилось что-то? — она продолжала гладить его светлые волосы и, чуть наклонив голову, заглянула в глаза.

Тони мельком встретился с ней взглядом, но потом снова опустил его в пол. Он сплел пальцы между собой и принялся хрустеть ими, как делал всегда, когда нервничал.

— Я встретил Дженни возле вокзала, сестру Марти. Поговорил с ней немного, — сказал он ей все-таки.

— О, Тони, — вздохнула мама, сменив голос с обеспокоенного на грустный. — Что она там делала? Листовки?

— Да, — коротко ответил Тони.

— Бедная девочка, — покачала головой мама и спросила без особой надежды. — Есть какие-нибудь новости?

— Нет, — как и прежде был краток Тони.

— Хочешь об этом поговорить, сынок? Я знаю, он был твоим лучшим другом, — мама все еще стояла рядом, но теперь гладила сына по плечу.

— Нет, мам, все в порядке. Я пойду, — успокоил ее он и повернулся к выходу.

Тот малыш давно уже вырос.

Она ничего не ответила. Уже на улице, закрывая входную дверь, Тони увидел через прозрачное стекло, что мама стояла на том же самом месте, смотря ему вслед.

Своего отца Тони не знал. В детстве мама пыталась показывать ему фотографии, но для Тони этот молодой мужчина особо ничем не выделялся. Не более, чем те рекламные лица, которые можно увидеть в рамках для фото, когда покупаешь новую в магазине. Единственное, что он, уже достаточно выросший, для себя подметил, было их с отцом внешнее сходство: оба высокие, с крупными чертами лица, на котором в первую очередь выделялись серо-зеленые глаза и ямочка на правой щеке. Русые, а летом почти платиновые от солнца волосы он унаследовал от матери.

— Что это, Тони? — спрашивала его учительница, миссис Адамс. Минутой ранее она дала задание для первоклашек — нарисовать папин портрет ко Дню Отца.

— Портрет моего папы, — ответил Тони, протягивая ей пустой лист.

«Бедный, бедный мальчик», — читалось в ее грустных глазах.

«Здорово я пошутил!» — говорила за Тони его довольная улыбка.

То, что отец в его жизни отсутствовал, Тони никогда не тяготило. Белым и пустым лист был всегда. По ком же ему тогда скучать?

Когда Тони проходил мимо вокзала, он взглянул на то место, где совсем недавно разговаривал с Дженни. Может быть, она все еще стоит там со своим синим рюкзаком и велосипедом? Может, ей нужна помощь с замком? Может, получится еще хоть немного с ней поговорить? Но у забора никого уже не было, и все эти вопросы быстро растворились в воздухе.

У магазина, куда Тони пришел за продуктами, висел очередной постер с Марти. И глядя в его черно-белые глаза, Тони впервые после пропажи ощущал что-то еще, кроме жгучего желания вернуть друга. Сейчас ему хотелось спросить у Марти:

— Лучшие ли мы друзья?

И пусть от мыслей этих ему стало стыдно, Тони вдруг почувствовал, что Марти сделался более живым и реальным теперь. Будто Марти был жив, точно жив, и сидел сейчас у себя в комнате. И что можно было прийти и накричать на него:

— Какого черта, Мартини? Какого черта ты мне не рассказывал?

Следующая мысль заставила Тони остановиться:

«Может, ты все же сбежал?»

Несмотря на то, что у Марти было оба родителя, а не как у него — только мама, Тони

всегда знал, что жизнь его лучшего друга далеко не сахар.

— Как ты с ним живешь? — спрашивал Тони, все больше убеждаясь, что для некоторых горе-отцов уйти из семьи — это лучшее, что вообще можно сделать во благо своих детей.

— Так я и не выбирал, знаешь ли! — смеялся в ответ Марти.

В день, когда друг пришел в школу с кольцами из синяков вокруг пальцев, Тони мысленно поменялся с ним местами.

«Это какой-то ад!» — заключал он про себя.

— Марти, что случилось? — спросил он тогда. — Ты где так?

Они сидели в классе в ожидании урока и смотрели на кисть Марти, лежащую у него на парте. Марти ничего не ответил, лишь убрал руку под стол и посмотрел другу в глаза с выражением: «Ты и сам все знаешь».

— Это он? Твой отец? Что случилось? — продолжал допытывать его Тони.

— Ничего, все в порядке. Не парься. Все не так плохо, как выглядит, — успокаивал его Марти, но глаза у него заблестели. Их он тоже спрятал куда-то под парту, а потом и вовсе отвернулся.

— Нужно сказать кому-то, Марти. Так нельзя. А что твоя мама? — не унимался Тони.

— А что она? — снова повернулся к нему Марти. Голос его звучал зло: — У нее все хорошо, она отцу не перечит. Да и что она бы сделала?

— Давай скажем кому-нибудь в школе! Директору! Пусть поговорят с этим уродом!

— Нет! — резко отрезал Марти. — Садись уже, все со мной нормально.

Тони послушался и весь урок наблюдал, как его друг то и дело роняет ручку на пол.

— Это ненормально, Марти! Этот урод должен получить! Вот же козел! — переходя на крик, говорил Тони, когда на следующей перемене Марти все же рассказал ему в подробностях, что и по какой причине произошло.

Марти снова молчал, глядя в одну точку перед собой, пока наконец не заговорил тихим и спокойным голосом, который так контрастировал с восклицаниями друга:

— Не называй его так. У него, у него были причины. Он не всегда был таким.

Тони смотрел на него изумленно и пытался понять, все ли верно он услышал.

— Ты чего? Совсем, что ль? Он же тебя так убьет когда-нибудь! — уже злясь на Марти, прокричал он.

— Ты просто его не знаешь. Ладно, давай больше не будем об этом? Пожалуйста, — устало попросил его Марти и добавил потом намного бодрее: — Про клуб давай расскажу!

Тони согласился, но рассказ про собрание он слушал вполуха. До конца занятий в школе он погрузился в собственные мысли и лишь изредка разговаривал с Марти, в основном, чтобы ответить на какие-нибудь его вопросы. Но когда они прощались, Марти попросил его немного задержаться. Чуть помедлив, он сказал:

— Спасибо, что беспокоишься обо мне. Извини, я не могу сделать так, как ты просишь. Просто, для меня это все неважно. Я знаю, просто знаю, что все будет хорошо. У меня впереди целая жизнь, и когда-нибудь я уеду из дома, и все это закончится. А папа… Папа тут так и останется. Кого еще из нас жалеть? Понимаешь?

— Кажется… — неуверенно ответил Тони.

— Иногда, — Марти начал махать руками, будто пытаясь подогнать как можно больше воздуха к своему лицу, — иногда меня переполняет… счастье. Я верю, что все самое хорошее еще впереди. Поэтому не нужно так обо мне волноваться. Я в порядке. Полном.

— Хорошо, Марти, я понял, — сказал Тони. — Но я всегда помогу тебе, если что. Ты мой лучший друг.

— Спасибо. Ты тоже мой лучший друг, — с улыбкой закончил Марти.

В тот вечер, вернувшись домой из школы, Тони обнял свою маму так крепко, как только мог. Он сказал ей, как сильно ее любит, и как счастлив, что она его мама.

— Где же ты, Марти? — спрашивал себя Тони, шагая из магазина домой.