Чистые Воды

Арина Власкалич, 2023

Светлые источники загублены, тёмный – порабощён. Вселенский баланс магии и энергии нарушен, весь мир катится в преисподнюю. Что сможет остановить конец света? Только любовь.

Глава 9

Следующее утро началось для Кэтти крайне странно. Из игнорируемой обществом невидимки, Кэтти превратилась в самую ненавистную адептку академии. И если поначалу ей казалось, что злобные взгляды ей мерещатся, то после того как ей в голову прилетела самодельная бомба-вонючка — сомнений не оставалось.

Все неясности развеял Мейсон.

— Вы любовники, — без приветствий начал он.

С живописного лица Кэтти можно было нарисовать пейзаж.. Красно-белый.

— Ты врунья. Он ночевал у тебя. Вы даже не скрываетесь! — выплёвывал Мейсон.

Наконец, разобравшись в происходящем, Кэтти закатила глаза. «Значит вот как появляются сплетни», — подумалось ей.

— Ну что же ты молчишь, врунья? — не унимался Мейсон.

И Кэтти разозлилась.

— Значит любовники, — констатировала она, — Дай пройти, пожалуйста.

— Я думал, что ты не такая, — Мейсон обречённо покачал головой и скрылся в проходе.

Простейшая артефактология прошла как в тумане. И виной тому был не Мейсон, а печальное состояние Кэтти, возникающее при мысли о том, что профессора сегодня она не увидит.

Лекарское дело прошло чуть веселее, потому что на лекции объясняли, как заживить ожоги. А Кэтти, как раз утром пролила на руку кипяток.

Боевая подготовка тоже прошла живенько. А вот после неё вернулось паршивое настроение и лютое нежелание что-либо делать.

Все домашние задания к третьему дню седмицы были готовы и Кэтти позволила себе немного полениться, лёжа в кровати и раздумывая о магистре. А затем она вспомнила, что ещё при поступлении хотела уточнить его квалификацию и, подскочив, быстро собралась и потрусила в архив.

Работник архива оглядел её скептическим взглядом. Для работы почти со всеми документами архива требовалось личное письменное разрешение курирующего декана. Однако Кэтти повезло, и на интересующие её документы разрешение было не нужно.

Сидя за столом с чудаковатой улыбкой, Кэтти ощущала себя самым настоящим шпионом. С предвкушением шурша листами, Кэтти углубилась в чтение. Из прочитанного Кэтти узнала, что магистру Байо тридцать четыре года и последние шесть лет он ведёт у старшекурсников защиту от тёмных искусств и магическую боевую подготовку. Магистр не женат и у него есть графский титул и небольшое графство на юге империи, полученное им в наследство от деда. А ещё она узнала, что через три дня у него день рождения.

Осознавая всю тщетность и необоснованность бытия, она всё же решила ему что-то подарить. Вот только что может подарить графу человек, имеющий в кармане два серебряника? Пожалуй, ничего…

…

Вернувшись в комнату, Кэтти с ужасом обнаружила, что все её пищевые запасы уничтожены. А вышеупомянутые серебряники исчезли. От начала семестра прошёл лишь месяц и неделя. До его окончания и назначения стипендии ещё два месяца и три недели, а в кармане ни медяшки. Это был сокрушительный удар. В первый раз за всё пребывание в академии Кэтти стало по-настоящему жаль себя. И по щеке всё-таки скатилась одна злая слезинка. Что теперь делать, Кэтти понятия не имела. Искать — кто и зачем навредил ей не имело смысла. Видно придётся пытаться хоть как-то работать.

Упросив коменданта переменить запирающее заклинание на входную дверь, Кэтти прижала к груди материнский дневник и легла на кровать. Шершавая бумага дневника успокаивала, а запах сушёной лаванды утешал, напоминая о матери. Листая дневник Кэтти случайно наткнулась на магическую скрепку-оберег, с заговором на удачу. Наверное, для любого профессионального артефактора эта скрепка была бы как отвратительное бельмо на глазу. Но не для Кэтти. Скрепка, подаренная ей матерью, однажды спасла ей жизнь.

В дневнике была подробная инструкция изготовления, которая с первого взгляда выглядела довольно просто. А также стояло безоговорочное условие — маг, который создаёт удачливый оберег должен любить человека, которому оберег предназначен.

«Ну вот, кажется, смело можно делать. С этим точно проблем не будет» — обречённо подумала Кэтти и разрешила себе сегодня единственный раз не заниматься делами учебными. Лишь несколько раз повторить полученные упражнения для медитации.

Полностью погрузившись в создание скрепки, Кэтти не заметила как пролетел день. Поначалу простая схема, развернулась в непроходимо сложные дебри. Помимо удачи, Кэтти добавила в неё защиту от сглаза, магических наведённых болезней, а также попыталась добавить портал, влив собственную силу, на случай, если магистру будет грозить смертельная опасность. Теоретически, портал должен был переместить его в безопасное место. И, по мнению Кэтти, он не ввязался в основную структуру и не работал. А проверить это можно было лишь практически, чего делать ей категорически не хотелось.

Голодная, но счастливая Кэтти легла спать с чувством выполненного долга и урчащим животом.

…

Утро третьего дня седмицы началось для Кэтти холодно, промозгло и тоскливо. Заварив одну из оставшихся нескольких щепоток заварки, Кэтти пила пустой чай и размышляла о том, что сегодня вечером, наконец, увидит магистра и попробует всё-таки отпроситься у него на работу хотя бы на пару дней в неделю. А возможно ему удастся найти для неё какую-нибудь не очень пыльную работу в академии, что сэкономило бы ей кучу времени, которое тратилось на дорогу.

Пришедшая на лекцию по общей магической истории последней, Кэтрин обнаружила пустую парту, а Мейсона на другом ряду в другом отделе. Он разговаривал с однокурсницей и демонстративно игнорировал Кэтти.

В этот раз Кэтрин не участвовала в беглом опросе и на заданный Бланковичем вопрос отвечала рассеянно и неохотно, из-за чего получила от профессора холодный взгляд в конце лекции.

Травология прошла без неприятностей, а на медитации Кэтрин усердно тренировала упражнения данные ей магистром Байо, пока все остальные тренировали третью фазу. А после окончания лекций Кэтти получила записку от магистра Байо, о том, что сегодня занятия тоже не будет. Голодная и злая Кэтти понемногу начинала отчаиваться, а затем вспомнила о приглашении Байза обращаться к нему за помощью в случае чего. И такой случай явно наступил. Она может починить поломанную мебель и посуду и вообще кучу всего может, не зря же заклинания выписывала.

Но планам Кэтти не суждено было сбыться. Ещё спускаясь в нижний парк кампуса, Кэтрин разглядела за воротами подозрительных людей, которые расспрашивали о чём-то выходящих адептов. Хоть у страха глаза и велики, а жизнь по глупости потерять не хочется. И Кэтти решила, что лучше всё же потерпеть и сегодня.

Во второй половине дня, чтобы развеяться и сменить стылую обстановку угрюмой комнаты, Кэтрин пошла в оранжерею, помогать магистру Колинс и уже уходя из оранжереи заметила в её зарослях яблони, усыпанные яблоками. Вяло размышляя о чём-то, она не моргая глядела на них.

— Красивые? Сама хожу разглядываю. Бери, не стесняйся. Смотри, сколько нападало — всё равно без дела сгниёт. И с собой возьми, — неожиданно прервала её мысли Оллилейн Колинс.

И Кэтти не раздумывая набрала с собой столько, сколько смогла унести. Несколько яблок на голодный желудок — было сомнительным удовольствием. Ощущения были неприятными. Но всё же лучше, чем звенящая пустота внутри.

Ободрённая такой удачей Кэтти вернулась к себе и до ночи грызла маг мех.

На следующий день Кэтти порадовала себя завтраком из печёного яблока. Почти сытая и довольная жизнью, она с надеждой отправилась на лекции.

Лекции прошли спокойно, однако магистр снова прислал записку о том, что занятие провести не сможет, а у академических ворот снова дежурили подозрительные люди. Но вот поразительная вещь, слабость, тошнота и голод на третий день прошли и Кэтти начала подумывать о том, что вообще-то спокойно может довольно долго жить без еды.

В последний учебный день седмицы, Кэтрин, наконец, получила долгожданную записку о том, что занятию быть. А значит и встрече с магистром быть, и она даже сможет вовремя поздравить его с днём рождения.

Окрылённая Кэтрин на всех лекциях была бодра и активна, но по обыкновению получила «весьма посредственно» от магистра Споук. И от бессилия совершенно провалила боевую подготовку, не получив при этом ни плохой оценки, ни замечания, что было весьма удивительно.