Настоящая попаданка

Ариана Леви, 2023

Попаданство в книгах и попаданство в жизни – разные вещи. Та, с которой мы поменялись местами, получила моё юное красивое тело, безлимитную кредитку и любящих родителей, мне же достались её морщины, лишний вес, мозоли, грязные пеленки, кучка сопливых детишек, деревенская хибара и старый муж-самодур. Вы точно все еще хотите попасть в другой мир?

Глава 3

Остаток вечера Настасья рассказывала, как часто надо кормить ребенка, как за ним ухаживать, показывала, где что лежит, какие продукты хранятся в подвале (или «подполе», как говорила она), а какие — в погребе на улице. Уборную мне она тоже показала — та также оказалась на улице и представляла собой странное деревянное строение, где вместо унитаза — небольшое возвышение с дыркой посередине.

Мыться ходили либо в баню, которая тоже стояла отдельно и на значительном удалении от дома, либо в тазу, а летом бегали на речку. Я выбрала тазовый вариант, так как оказалось, что баню надо заранее топить, а это очень долго, и вообще, тут баня топилась только на выходные. Ну и мыться в реке я как-то брезговала.

Затем Настасья помогла мне накрыть стол к ужину — на ужин у нас были молоко и творог из погреба, а также ритуальный хлебушек. А еще она показала мне, где лежат спальные принадлежности, и где кто спит. Дети постарше спали на лавках, которые стояли вдоль стола, и которые днём были вместо стульев. Малышня спала кучей на печке — там был специальный закуток для этого. Младенец, понятное дело, спал в своей колыбельке, а единственная в доме кровать принадлежала мне пополам с лесорубом, который действительно оказался моим мужем.

Вот тут я подзависла. Если Андрейку принять в качестве собственного ребёнка я смогла, то остальные дети были мне пока что чужими, и уж тем более чужим и страшным казался мне этот суровый мужик. Делить с ним кровать я была не готова. А ну как, приставать начнет? Судя по количеству детей, он это дело любит и практикует… Не-не-не, вот на это я точно ни за что не соглашусь! Во-первых, я его совсем не знаю, во-вторых, он старый, в-третьих, я его боюсь, в-четвертых, какого чёрта я вообще рассматриваю эту возможность?!

Своими страхами я поделилась с Настасьей. Она пообещала сама поговорить с братом, объяснить ему моё состояние. Будем надеяться, этого хватит, чтобы он ко мне не лез хотя бы первое время. А дальше сориентируюсь. Возможно, удастся сбежать… В первую очередь мне надо разобраться с происходящим, понять, что случилось и где я нахожусь. А потом уже разбираться с остальным.

Однако боялась я напрасно. Настасья не успела в тот же вечер поговорить с братом, так как за ней пришел её собственный муж и чуть ли не за руку уволок домой. После ужина все стали готовиться ко сну, а меня начало слегка потряхивать. Но мой так называемый «муж» загасил свечи, лёг на свою половину кровати, отвернулся и через минуту уже захрапел. Честно, стало даже как-то обидно. Я тут отбиваться приготовилась, а никаких поползновений даже не было. Конечно, мужик-то хоть и старый, но вполне подкаченный — видела я его мускулы, когда он после работы в тазу умывался, стянув рубаху. А я-то сейчас как квашня выгляжу… Обидно. Особенно обидно, что я не виновата в этом. Одно дело, когда девчонки ноют, что толстые, а до этого сами же бесконтрольно лопали сладости, а другое дело, когда всю жизнь следила за фигурой, ходила в фитнесс-клуб, а потом — бац, и всё равно толстая.

Впрочем, сейчас это не самая моя большая проблема. Я до сих пор не понимаю происходящего, а когда пытаюсь об этом думать, голова идёт кругом. Никак не получалось увязать известную мне действительность с происходящим сейчас. Буду надеяться, что утро вечера мудренее, и попробую поспать.

Однако до утра спать мне никто не дал. Я слышала сквозь сон, как надрывается младенец, но продолжала спать, пока не почувствовала тычок в бок и злые слова «мужа» о том, что если я сейчас не встану и не покормлю ребенка, он на меня еще одно ведро выльет. Пришлось вставать. Андрюшка сразу успокоился, едва попал ко мне на руки. Держать его было немного страшно — настолько он был крошечным. Кажется, в течение ночи я еще не раз просыпалась, на автомате кормила малыша, и снова засыпала. В итоге утром проснулась от очередного тычка — «муж» требовал завтрак. И чем мужей обычно кормят по утрам?

Я, в свою очередь, растормошила Даринку — всё равно сама я ничего приготовить не смогу. Нет, печкой я научилась пользоваться, но там сейчас не было огня — как на ней готовить-то? Да и омлет я бы могла приготовить, но где брать яйца? Не видела я вчера во время ревизии с Настасьей, где они хранятся и есть ли они у нас вообще.

Даринка проснулась, потерла глаза, вздохнула и стала одеваться. Затем мы с ней отправились в какую-то деревянную пристройку, откуда доносились разные непонятные звуки — хрюканье, мычание, кудахтанье. Зашли в одну из дверей и оказались в месте, где полно кур. Ну и запах тут стоял, бе-е-е. Даринка зашла прямо внутрь помещения, прошлась по периметру и насобирала в плетеную корзинку яиц. Просто запускала руку куда-то в пучок сухой травы, которой тут было всё обложено, и доставала яйцо! Магия, не иначе.

Затем мы зашли в другую дверь. Там были коровы. Всего две штуки, но с рогами. Там Даринка ополоснула руки, взяла ведро и стала доить корову. Глядя, как она сжимает и тянет животное за соски, я невольно поежилась, ощущая себя примерно такой же дойной коровой. Обратно ведро с молоком тащила я, а Даринка несла корзинку с яйцами. Затем молоко надо было перелить в бидон, остатки молока вылить в кувшин на столе, а само ведро сполоснуть и вернуть коровам.

Потом я приготовила-таки омлет с зеленью! Даринка по моей просьбе сбегала и нарвала какой-то травки прямо с грядки. Да, есть всё-таки свои плюсы в деревенской жизни! Еще мы варили кашу из какой-то желтоватой крупы. Ну, как мы — Даринка варила, я смотрела. А под конец готовки проснулся Андрейка и я села его кормить, выпив предварительно стакан молока. Затем малыш продолжил спать, а мы все сели завтракать.

Боже, это невообразимо вкусно! Тот омлет, который я готовила в Москве, кажется жалкой подделкой по сравнению с тем, что получился у меня здесь! Уж не знаю, с чем это связано — может, качество яиц и молока выше? Но вкус изумительный! И судя по тому, как стучат деревянные ложки по мискам, нравится не только мне. «Муж» даже послал мне довольный взгляд, отчего я чуть не поперхнулась.

После завтрака у нас было много дел: надо было печь хлеб на неделю, готовить обед, распределять обязанности среди детей — оказывается, все, кроме самых маленьких — Андрейки, который еще в колыбели, и Маруси, которой три года, — работали вместе со взрослыми и имели свои обязанности. Так я, наконец, познакомилась со всеми детьми и смогла составить в голове их список, начиная со старших: Гриша — самый взрослый, ему двадцать лет, Дарина — шестнадцать лет, Стёпа — двенадцать лет, Ляля — десять лет, Егор — семь лет, Маруся — три года, Андрейка — пять месяцев. Если верить этому списку, последние двадцать лет я рожала-беременела каждые два-три года, то есть, практически, беспрерывно. Ужас!

Соотнести это с тем, что мне всего девятнадцать, а мой старший сын старше меня на год, никак не получалось. И если учесть, что мне примерно сорок (надо уточнить у Настасьи), то, получается, я, вместо Кембриджа, чуть ли не сразу после вечеринки в клубе, вышла замуж, уехала в глушь, где даже о Москве не слышали, и стала постоянно рожать!

Ну не могла я так сделать, никак. Не в моём это духе, разве что меня постоянно под наркотой держали. Но тогда бы таких здоровых детей не получилось. Закрадывались у меня сомнения в правдоподобности версии с амнезией.

Ладно, это потом, а пока — что там, на повестке дня?Егорка у нас отвечал за выпас коров, Гринька и Стёпка помогали отцу — тот работал в поле (что-то у нас там росло), заготавливал дрова в лесу, чинил постройки, — словом, делал всю мужскую работу и гонял мальчишек. Ляля контролировала Егорку (а то он мог куда-то убежать, бросив коров на выпасе), а также помогала нам с Дариной по хозяйству. Вообще, Егор и Ляля часто вместе хулиганили, как рассказала Дарина, но на то они и младшие. А вот Марусю тоже потихоньку приучали к работе, но пока больше номинально, т.к. пользы от неё не было никакой, а контроль требовался. Всё-таки, три года — совсем несмышленыш еще. Иногда с ней и с Андрейкой сидела Лялька, иногда — Дарина. Часто, по рассказам девочек, Маруська оставалась под моим приглядом: я ей давала какое-то простое задание, она возилась в уголке тихонько, а я делала дела.

Было странно слышать о себе что-то, чего я не то, что не помнила, но что мне вообще казалось невероятным в отношении себя. Всё ощущалось каким-то нереальным.

После обеда — снова дела: мы с Даринкой всё-таки отправились на речку стирать белье, так как грязных пелёнок Андрейки накопилось очень много. Когда мне пришлось первый раз менять ему пеленку, меня чуть не вырвало. Спасибо Даринке, снова пришла на помощь. Она же слышала наш разговор с Настасьей о моей потери памяти, и теперь терпеливо старалась помогать и подсказывать, если я чего не умела. Гринька, когда был дома, тоже очень мне помог.

Вообще, раньше я бы не обратила внимания на таких простоватых деревенщин, какими были Гринька с Даринкой — не говоря уже о том, чтобы общаться с ними и, тем более, дружить. Но сейчас я начала понимать, что за пару дней они мне помогли больше, чем мои прежние друзья за всю мою жизнь. Я не могла представить, чтобы Роза, взяв влажную тряпочку из моих ослабевших пальцев, стала обмывать попу младенца, только что наделавшего в памперс. А если учесть, что памперсов тут не было (непонятно, почему, кстати), то всё становилось ещё сложнее. Грязные пеленки надо было сразу же замыть, а потом уже, вместе с остальным бельем, постирать.

Вода в реке была уже довольно тёплой, но не такой, какой была бы из-под крана. Даринка меня учила стирать, но получалось плохо. Вдобавок через час у меня стала болеть поясница, так, что я едва разогнулась. Нет, стирка — определенно не моё. Но как-то мы всё-таки закончили, правда, полоскала белье Даринка одна, а отжимала вместе с вернувшимся с выпаса Степкой. Они же и развешивали выжатые вещи во дворе на веревочках. А я в это время лежала и не могла подняться. Затем был ужин, и снова, как только мы улеглись, «муж» моментально уснул, а я, вымотанная, отрубилась следом.

В таком ритме прошло несколько дней, в течение которых мне даже некогда было подумать над ситуацией. А потом наступили выходные и баня. Топили её мужики, мы с Даринкой туда даже не совались — своих дел было по горло. Ближе к вечеру баня была готова и мы разделились: мужики отправились вместе с мужем Настасьи и её двумя сыновьями — в баню на их участке, а бабы — то есть, я, Настасья, Даринка, Лялька и Маруся — пошли в нашу баню. Андрейка, понятное дело, отравился с нами, а не с мужиками.

Лялька пара не любила, быстро помылась и выскочила в прихожую, которая здесь называлась «предбанник», я быстро обмыла и вручила ей Андрейку, а вот Марусю пришлось отмывать в тазу в шесть рук (мои, Даринкины и Настины) — уж очень она орала и брыкалась, не желая мыться. В итоге детей мы быстро отравили домой, а сами остались париться.

Ну, что я могу сказать? Была я несколько раз в сауне, но такое испытала впервые. Как меня Настасья веником хлестала — я думала, кожа слезет. Но нет, всё нормально было, даже хорошо — поры дышат, лёгкость во всём теле. Зря я сперва отказывалась, но Настасья — молодец, не стала слушать. Вообще, она оказалась хорошей баб… женщиной. Тоже мне во многом помогла: без неё и Даринки я бы не справилась, и меня бы просто «муж» прибил. Настька с ним поговорила, кстати, насчет меня. Судя по всему, ему моё состояние было безразлично — до тех пор, пока я могла продолжать работать. И он пообещал ей, что не тронет меня, пока ребёнок маленький. Да-а-а, возиться со мной тут никто не собирался, да и не было ни у кого такой возможности — дел выше крыше.

Как-то незаметно я стала принимать дела этой семьи, как свои собственные, всё чаще говорила «мы», «нас», причисляя себя к этому семейству, забывая, что это — не моя жизнь. Нет, так дальше дело не пойдёт. Мне нужно время, чтобы всё проанализировать и обдумать. Как его выкроить? Ну-у-у, у меня же есть помощники, верно? В своё время я не зря была королевой школы: я всегда могла управлять людьми и организовывать их работу. Я считала это своим талантом и думала, что в дальнейшем это станет моей профессией. Что мешает мне организовать работу моих помощников так, чтобы выкроить время для себя? Я решила, что, как только достаточно вникну во все дела, так и сделаю. А пока буду наблюдать и учиться — с учебой у меня никогда не было проблем, всё-таки не в последнем заведении в Москве училась, да и в Кембридж не за красивые глазки взяли. Деньги деньгами, но всех подряд туда не принимают. Да, работа здесь бывает неприятна, да еще и требует определенных навыков, которыми я не обладаю — но жить захочешь, еще и не то сделаешь. А научиться можно всему.

После бани я напоила детей морсом, накормила и положила спать, а сама осталась ждать мальчишек и «мужа». Настасья давно уже убежала к себе — её мужу и сыновьям ведь тоже надо было ужин приготовить. Но девочки спать не хотели, пока не вернётся отец с братьями.

— Мам, расскази сказьку! — Попросила меня Маруся.

Я попыталась отказаться, но Маруся захныкала, уверяя, что раньше я всегда после бани им сказку рассказывала. Ну, я и пересказала им сюжет «Ходячего замка» — уж очень я сейчас ассоциировала себя с несчастной девушкой, которую злая ведьма превратила в старуху. Хотелось бы верить, что я, как и она, пройду все испытания с гордо поднятой головой и обрету снова молодость и красоту, ну и любовь в придачу. Хотя можно и без последнего — мне еще учиться надо, я замуж раньше тридцати не собираюсь.

Сказка детям понравилась. Где-то на середине истории пришли наши мужчины, и мальчишки присоединились к числу слушателей, даже лесоруб вроде бы прислушивался — но на него я старалась даже не смотреть лишний раз. Мы с ним вообще почти не общались: я откровенно побаивалась с ним заговаривать, а он ко мне обращался с короткими фразами по делу, типа «что на обед?» или «передай свечу» или «встань и покорми ребенка, наконец!». Меня такое положение дел вполне устраивало.