Глава 2
Никанор бесцельно брел по пьяной улице. Пьяной ее называют потому, что она сплошь уставлена кабаками, тавернами и всякого рода питейными заведениями. По вечерам на этой улице собирается весь цвет местного общества любителей присосаться к бутылке и до утра самозабвенно к этой самой бутылке присасываются, разбавляя это нехитрое времяпрепровождение похабными песнями и благородным мордобоем. Но сейчас солнце сияло еще высоко в небе, а посему на улице было тихо, как в спальне пожилых супругов. Внезапно откуда-то раздался писклявый голос.
— Да отдам я долг за те 3 пинты елового сидра! — Из трактира вылетело маленькое пушистое существо малиново-фиолетового окраса. Вообще-то, существо напоминало сильно разожравшуюся мышь, только с длинным тоненьким носом, похожим на хоботок, и тонким хвостом, закручивающимся на конце в спиральку. Еще большей несуразности существу придавали огромные, торчащие вверх уши и маленькие аккуратные крылышки, переливающиеся всеми оттенками розового. Вообще, было не совсем понятно, как такие хрупкие крылышки держат такое увесистое существо, но факт остается фактом, фиолетовое не пойми кто держалось в воздухе и неистово ругалось с хозяином таверны. Никанор, все это время шедший уткнувшись в мыски ботинок, поднял голову, привлеченный писклявыми криками.
— Патрик! — Фиолетовое существо запнулось на полуслове и посмотрело в сторону Никанора. Для этого ему пришлось сделать полный оборот на 180 градусов.
— Ник?! Какого х…хм…хрена ты здесь делаешь? Ты же сейчас должен быть на рынке. И где твой которыб? Только не говори, что уже умудрился его где-то потерять! — Патрик подлетел к Никанору, забыв про трактирщика, чему тот был несказанно рад и быстро ретировался, не забыв запереть дверь на ключ.
Никанор глубоко вздохнул.
— Не будет у меня которыба, Патрик.
— Это почему это?
— Проиграл я все деньги Илюше в стаканы.
Патрик хлопнул себя по лбу.
— Пресвятые Велес с Перуном, Ник, ну ты, честное слово, дурак! Кто ж в стаканы играет, еще и с этим мошенником? Неужто не видел, что ни одного местного у его стола не встретишь, все только на приезжих наживается. Но им простительно, они не в курсе, но ты-то всю жизнь в нашем богом забытом городишке живешь. — Патрик укоризненно покачал головой.
— Да я думал несложно это за стаканом-то следить, хотел которыбу аквариум большой купить и гребень красивый, из красного дерева. — По веснушчатым щекам Никанора потекли слезы.
— Ладно, Ник, хорош рыдать. — Патрик хотел как-то поддержать друга, но явно был в этом деле не силен. — Да хрен с ним, которыбом этим! Жил же тридцать лет без него и еще столько же проживешь.
Никанор разрыдался еще сильнее.
— Вот будет тебе урок! — Патрик решил сменить тактику. — Нечего со всякими плутами на деньги играть, раз Господь умом не наделил.
— Точно, умом! — Никанор вытер рукавом слезы и крепко о чем-то задумался.
— Не к добру это. — Подумал Патрик. — Что это ты замыслил?
— Я, это, что подумал, всю жизнь меня дураком обзывают люди, да и правы они, у меня и правда вместо головы дырявый горшок. Получается, что все мои беды от того, что ума мне недостает. — Никанор постучал себя по голове, как бы показывая, где ему недостает ума. — Так, значит все, что нужно, это раздобыть немного ума! — Никанор смотрел на Патрика с таким победоносным видом, как будто только что решил интегральное уравнение.
— Какая великолепная мысль! И где это ты собрался раздобыть ума, позволь поинтересоваться? Никанор, не уловивший в словах Патрика лошадиную долю сарказма, пустился в объяснения.
— Слыхал я, что в наших краях водится рыба волшебная. Ежели ее поймать, то можно с нее три желаньица спросить в обмен на ейную свободу. Вот я и попрошу ее ума мне чуток прибавить.
— Браво, Ник! — Патрик картинно хлопнул в крошечные ладошки. — Даже если такая рыба и существует, в чем я, кстати, очень сильно сомневаюсь, то вероятность поймать ее в нашем Сладком море крайне мала, я бы даже сказал, что она стремится к нулю.
— И вовсе не стремится она ни к какому нулю. — Обиделся Никанор. — Но как искать эту рыбину я и впрямь не знаю, тут ты прав. Послушай, а может к бабушке Ядвиге наведаемся? Мне кажется, живет она уже лет триста, может, слыхала что про эту волшебную рыбу.
— К Ядвиге!? К этой сумасшедшей старухе!? Знаешь, Ник, по-моему, ты растерял даже те жалкие остатки своего ума, которые у тебя были. Да ты знаешь, что про нее люди говорят? Вон прошлым летом детки поспорили, кто к этой старухе за забор пробраться сможет, да принести оттуда вещь какую в доказательство. Все струсили, конечно, кроме Петьки, сына пахаря, полез он к Ядвиге и пропал, ни слуху, ни духу от него. А старуха вечером печь топить затеяла, это в такую-то жару. Детишки испугались, да родителям все рассказали. Те собрали полгорода да к старухе явились, но никаких следов Петькиного пребывания не нашли. Да вот только некуда ему было подеваться, точно она сцапала, да как-то спрятала, уж не знаю колдовством, там, или заговорами, а потом съела беднягу, чтоб его жизненную силу в себя вобрать. А еще говорят, что по утрам она вместо воды кровью умывается. И звери все дом ее за километр обходят, кроме филина ейного ручного. Ведьма она, точно тебе говорю. — Патрик наконец-то устал висеть в воздухе и присел на ближайшую ветку, смешно свесив ножки.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь. Меня вот как-то Бабушка Ядвига чай звала пить с пирожками.
— И слава Богу, я тебя тогда отговорил к ней идти, а то превратился бы ты в начинку для этих самых пирожков.
— Знаешь, Патрик, раз не хочешь мне помогать, так и не надо. Сам распрекрасно справлюсь.
Никанор развернулся и решительно направился в сторону окраины города. Патрик закатил глаза и взлетел с насиженного места. Он знал, что если Никанор вбил чего себе в голову, то никакие разумные доводы его не переубедят.
— Эй, Ник, постой! — Патрик догнал друга и уселся ему на плечо. — Черт с тобой, пойдем к этой старой ведьме, не отпускать же тебя одного. Но при одном условии, по дороге зайдем за топориком или киянкой на худой конец. Какое-никакое, а все-таки оружие.