Искусство, сновидение и общество

Антонио Менегетти, 2009

Материалы этой книги основаны на лекциях, прочитанных в рамках Летнего университета по онтопсихологии по теме «Искусство, сновидение и общество» (XXII Summer University of Ontopsychology, Ассизи, 2009 г.). В монографии проводится анализ внутреннего устройства общества и проблем современной западной цивилизации, исследуется феноменология бессознательного человека, ее проявления в искусстве, масс-медиа, политике, экономике, а также значение и влияние онейрической деятельности на существование. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава третья

Значимость биологического смысла жизни

1. Наука во благо человека с биологической точки зрения

В глубинном значении науку нельзя воспринимать как место работы, потому что это возможность осуществлять миссию познания определенного контекста. Специфика науки состоит в том, что она должна выяснить, что хорошо, а что плохо для человека на биологическом уровне. Следовательно, речь идет не о науке, которая создает закон или новую идеологию, а о науке, которая основана на смирении исследователей, демонстрирующих то, что дает преимущества, или то, что наносит ущерб человеку в биологическом плане.

Так, наука должна объяснять, какая музыка, какие цвета способствуют биологии, а какие, напротив, убивают ее^[70]. То же самое касается и секса: необходимо определить, какой секс усиливает биологическую активность, жизненные силы субъекта, источник воли, остроту памяти и ума, а какой, напротив, вызывает снижение воли к действию, появление микоза и других патологий. Сегодня секс представляет собой свободную передачу биологического заражения.

Естественно, с этой целью наука должна исследовать психический фактор, который до сих пор ею не учитывается: много говорится о факторах экономики, политики, идеологии, но о психической составляющей до сих пор ничего неизвестно^[71].

Под «фактором» подразумевается воздействие, изменяющее реальность и следствия. Таким образом, психический фактор управляет и в некоторых случаях, формирует — сознательно или бессознательно — динамику несчастья, несмотря на то, что ученые до сих пор ничего об этом не знают. Такое специфическое исследование должно быть проведено наукой с использованием собственных инструментов, как в области физики, биологии, неврологии, онкологии, психологии, так и медицины.

В сущности, наукам, изучающим внешние факторы, говоря юридическим языком, абсолютно не хватает знаний, компетенций и исследований в области внутреннего пространства, сильно редуцированного и рассматриваемого исключительно с точки зрения функций инстинктов и греховности. Полностью ускользает сфера интенциональности. Действительно, нельзя искусственно создать пути следования интенций или намерений, но нужно понимать, что именно психическая интенциональность является вектором, ведущим к коллективному несчастью или процветанию. Интенциональность экзистенциальной, а затем и патологической шизофрении формирует детерминизм в индивиде, в частной жизни, в группе, в обществе, в различных бедствиях и потерях. В данном случае либо мы начнем серьезно работать над этим, либо, воздвигая памятники лауреатам Нобелевской премии^[72], святым и им подобным, мы останемся ленивыми приспособленцами, отдающими себя во власть смертоносных чувств и любовных отношений. Именно стереотипы умерщвляют ценности знания, жизни, развития, культуры, а ведь человек обладает неисчерпаемым потенциалом для их познания. Кроме того, когда люди прощают и превозносят умерших, часто за этим скрываются действующие формы ошибок. Благоговейное прощение умерших прикрывает активные процессы эмоциональной некрофилии.

Используя инструменты онтопсихологической школы — семантическое поле, онто Ин-се, монитор отклонения, — на экспериментальном уровне можно компетентно выявлять процессы, приводящие к ошибке. Без этих трех инструментов, применяемых вместе каждое мгновение, невозможно прочтение психопатологического процесса. Онтопсихология анализирует психическую интенциональность, и одновременно внешнюю реализацию материально-исторической, социальной конкретики, отслеживая при этом импульсы онто Ин-се, семантическое поле, монитор отклонения, меметику^[73] и оригинал. Поэтому так важно оживить научную любознательность, направленную на понимание этих открытий, и начать их использовать таким образом, чтобы и люди стали помогать человеческому в самих себе.

2. Клинический случай: сновидения Андрея Тарковского

В качестве примера клинического случая приведем анализ некоторых сновидений известного русского режиссера Андрея Тарковского^[74].

1 сновидение* (6 апреля 1972 г.)

«Сегодня мне приснился странный сон: будто бы я смотрю на небо, а оно светлое-светлое, тусклое…» — противоречие: светлое или тусклое? Клиент всегда говорит неправду, он убежден, осознавая свою ошибку и разрушение, он расцвечивает их надеждой и по-детски преувеличивает. «…высоко-высоко медленно кипит как бы материализованный свет, словно волоконца солнечной ткани, похожие на шелковые и живые стежки на японском крепе от вышивки…» — это означает потерю контакта с жизненностью, то есть человек начинает контактировать с чем-то механистическим, что не дает ему питания, когда за биологическим аспектом больше нет целостной метаболизации. Следовательно, он уже находится вне своей биологии. «…и мне кажется, что волоконца эти, эти светоносные и живые нити, двигаются, плывут…» — приходит на ум образ Соляриса^[75], который кажется этой тканью из сна, показанной в виде океана в фильме. «…и становятся похожими на птиц, парящих недостижимо высоко… Так высоко, что если птицы будут терять перья, то перья эти не упадут, не опустятся на землю, а улетят вверх, унесутся, чтобы навсегда исчезнуть из нашего мира. И течет, опускается оттуда же тихая, волшебная музыка, кажется, что она похожа на звон колокольчиков…» «Колокольчики» отсылают к музыке na¿f^[76], музыке детства, что является сигналом начала легкой шизофрении, в то время как появление во сне клоуна или циркача указывает на шизофрению продвинутой стадии. «…Это журавли. Вдруг я услышал и проснулся. (…) Мне иногда снятся чудесные сны». Режиссер находится в состоянии экзальтации, он просматривает проекции собственной болезни. Подобные вещи также ярко проявляются во всех остальных формах культуры, музыки, живописи. То есть он начинает превозносить любой символ, который на самом деле противоречит биологическому смыслу.

Когда я говорю о жизни, то подразумеваю здоровую биологию, потому что как только речь заходит о вере, действии, просветлении, мы теряем суть. Когда человеку снится, что появляется ангел или нечто нереальное, это означает, что начинается потеря самого себя. При анализе сновидения необходимо проводить серьезный биологический анализ, который дает высокий уровень понимания, защиты и чистоты человека^[77]. Все, что искажает его естественную биологию, является противоестественным и направлено против человека. Если сохраняется универсальный биологический горизонт, тогда возможно созидание ценностей более высокого порядка. В целом, когда восстановлен биологический цикл, можно достичь переменных креативности психического цикла. Претензия на психический цикл в обход биологического означает шизофреническое отклонение. Мы говорим о Тарковском, величайшем авторе, который помимо всего прочего учился у известного итальянского режиссера Антониони^[78].

2 сновидение (11 января 1980 г.)

«Сегодня мне приснился следующий сон: сначала я будто на Северном Полюсе, и меня согревает в снегу белый медведь…» На Северном Полюсе человеку не очень комфортно, но позитивным является белый медведь, который согревает. Он указывает на человека, который понимал, любил его и помогал. «…Потом, что крестьяне мне дарят какую-то хорошую книгу…» Крестьяне — это люди, которые работают, дают еду. «…утро, огороды после дождя, который шел всю ночь». Роса и огород означают, что он доволен, это форма витальности нашего питания. «…и в конце — будто я в Риме со съемочной группой и говорю, что это чудо и что я не верил в возможность оказаться снова в Италии для съемок фильма».

В апреле 1980 г. Тарковский уехал в Рим, чтобы получить премию Давида ди Донателло за фильм «Зеркало»^[79], и считал все это чудом. Однако в 1984 г., уже живя в Италии, он просит политическое убежище в США, затем уезжает работать в Швецию. Ему было хорошо в Италии, там был и белый медведь. Однако он уезжает, и потом умирает в Париже в 1986 г.

Этот сон означает возможность, счастливый случай. Если бы я был с ним знаком тогда, то посоветовал бы ему довериться человеку, который помог ему^[80], и остаться в Риме, где он мог сделать очень многое, в том числе и потому, что был здесь очень уважаем.

3 сновидение (9 июня 1980 г.)

«Прошлой ночью я видел сон: будто бы в Москве, кажется на Полянке (прим. автора — центр Москвы), полной машин и людей, среди городской сутолоки я увидел корову, прекрасную темно-шоколадную корову с головой Изиды (прим. автора — черная египетская богиня), с рогами и глубокими человеческими глазами. Она подошла ко мне, я погладил ее, и она, перейдя улицу, пошла вдоль тротуара. До сих пор помню ее запах (…)».

Этот последний сон символизирует его скорую кончину. Если бы я встретил его тогда и он рассказал бы мне этот сон, то я бы спросил, с кем он был и что за женщина ему помогала. На самом деле, рогатая корова с деформированной внешностью древней богини была предчувствием заболевания. Впрочем, проблема всех признанных великими художников (от режиссеров до живописцев и писателей) заключается не столько в деньгах (хотя многие не умели распоряжаться деньгами и теряли их^[81]), сколько в том, что у них были определенные возможности для получения удовольствия, например, сексуального, но при этом проявлялись некоторые особенности, которые не соответствовали предусмотренному их природой способу получения удовольствия. Например, в случае знакомства с великолепной женщиной такой человек не может приблизиться к ней в поисках вдохновения, дружбы, секса, но вступает с ней в контакт для достижения извращенного удовольствия. То есть общение с такой женщиной происходит в соответствии с определенным поведением, фиксированностью, шизофренией. Для многих людей, которых считают «великими», важно, например, смотреть на женщину во время дефекации или, в худшем случае, использовать эти образы в фильмах, поэзии, музыке^[82]. Эти образы переосмысливаются и вызывают желания, что в итоге является некрофилией, любовью к мертвым, наслаждением мертвыми, то есть они обладают патологической тематикой и отбором в контакте и в отношениях с этим человеком.

Следовательно, проблема заключается не в отсутствии секса. Стереотипный характер ограничивает человека во внутреннем мире и приводит к дегуманизации возможного эротически-сексуального плотского контакта. Они всегда хотят этого определенным образом. Имея возможность живого контакта, они сводят его к копрофилии или некрофилии. И тот, кто соприкасается с таким «искусством», вынужден питаться «психологией экскрементов»^[83]. Поэтому такие художники выражают не только собственный крах, но также и патологический отбор, собственный способ импринтинга, загрязняя, таким образом, инстинкт потребителя искусства, у которого впоследствии (в соответствии с предрасположенностью) появятся навязчивые идеи. Официальная критика (от психиатров до священников, правоохранительных органов) проявляет крайний интерес к этому потаенному элементу, который вызывает криминальные проявления: общественные институты зачастую управляются людьми, действующими против человека.

Предложением онтопсихологической школы является возврат к биологической основе человека и повторная проверка моделей его поведения — от музыки до секса — с целью восстановления нормы биологической гигиены, основываясь на научном подходе и интегральном материализме.

3. «Пароль» детства

Известный психолог Адлер утверждал, что великое искусство рождается из проигрыша, сильной фрустрации, когда субъект отыгрывается с помощью сублимации и становится важной личностью. Я утверждаю, что нет нужды в сильной фрустрации, но могу уверить, что жертвы в малом возрасте помогают человеку стать великим^[84]. Показная благопристойность и постоянная подмена взрослым ребенка ослабляют проект природы или вовсе его устраняют. Не знаю, что играет ключевую роль — те жертвы, которые приносит ребенок, или тот факт, что никто не заражает его своим аффектом или своей любовью, однако при таких условиях он растет свободным.

Тарковский и Феллини были слишком любимы в детстве, и в этой любви они искали решение всех проблем, счастье. Другими словами, в жизни они всегда искали повтора определенного вида отношений с взрослым, представляющим аффективный ориентир (например, забота взрослого-матери о маленькой ранке на руке^[85]). Поэтому, по сути, они оказываются большими детьми-лгунами, которые любят свой невроз, продают его как искусство^[86], а институты делают выводы, ориентируясь не на них, а на аплодирующих зрителей. Очевидно, что люди, обладающие тематическим отбором в отношении подобного стереотипа, испытывают идейно-культурное усиление собственной паранойи в своем вытесненном содержании. Иными словами, фильм, вместо того чтобы исцелять от пагубного, наоборот, усиливает его. Вновь проявляется позиция «человек против человека».

Когда человек оживляет некоторые образы детства, которые рано или поздно оказываются как-то связанными с аффективно-сексуальным внутренним содержанием, одновременно с этим внедряется механизм и безвозмездно предлагает определенный ряд образов. Монитор отклонения восстанавливает атмосферу, среду первых образов и повторяет их, превращает в фильм из воспоминаний, и субъект смотрит на них, они ему нравятся, захватывают его. Головной мозг индивида воспринимает этот фильм как воспоминания или фантазии, которые порой будоражат в нем эмоции. Но достаточно хоть на мгновение отдаться им, как эти образы реактивируются: субъект привыкает к повторению образов, которые исторически были его, но теперь стали паролем и уже соответствуют не истине факта как такового, а способу, которым субъект был запрограммирован.

Субъект попадает под действие пароля психоделического механизма, позволяет увлечь себя, вызвать эмоции. Появляющаяся эмоция «выстраивает» человека^[87]: субъект оказывается уже вне понимания своей реальности, своей биологии, он медленно проживает свою биологию с фальшивой программой и видит все сквозь призму эмоций. Как следствие, врожденный биологический эгоизм индивида разлагается, и он действует исключительно на основе информации внедренной программы, ключом к которой владеет только память субъекта.

Матрицы убивают, потому что не способны на увеличение жизни. Например, в фильме «Солярис» главный герой начинает видеть образ жены (к тому моменту умершей) таким, каким он этого хочет, он идет от забавных ситуаций, воспоминаний, контактов, детских впечатлений, он воссоздает ее, то есть делает монтаж (как при создании фильма), выстраивая образ в состоянии несчастья согласно своим ожиданиям. Таким образом, он возрождает образ, испытывает страсть к биологически мертвой женщине^[88]. Во всех этих фантазиях нет ничего кроме повторного запуска некрофилии, и субъект оказывается погребенным, пребывает в вампирической власти образа.

Жизнь, наша структура реагирует на квантовую реальность, поэтому в случае любой деформации нейронные сети привыкают к действию вне реальности, восприятия, организуясь вне контакта, а значит, устанавливается отчуждающий процесс. Здоровая биология человека — это первая мораль жизни.

* Логико-историческое «Я»: его образная память служит резервуаром для онейрических структур, защищающих «Сверх-Я», которое управляется, то есть зависит от монитора отклонения.

1) Если субъект испытывает вину, которую он осознает и которой поддается, значит, он живет в постоянной обусловленности и вне сферы своего онто Ин-се.

2) Если субъект осознает, что он свободен в поведении, тогда образная память, наполненная образами значимых вышестоящих лиц (или вызывающих необоснованный страх, например отца или других, кто наказывал его и т. п.), реактивируется через случайные ассоциации или спонтанно всякий раз, когда жизнеспособный субъект продвигается в реализации.

Сопротивление — это и есть активация стереотипов, воспоминаний, образов, страхов, состояния нерешительности, которые усиливают противостояние логико-исторического «Я» историческим возможностям онто Ин-се.

Образная^[89] память (способы вытесненного содержания, которое когда-то существовало и теперь стремится к реактивному восстановлению при каждом активном и эгоическом проявлении онто Ин-се) формируется на основе контактов, которые придали историческую форму индивидуации. Во всем разнообразии опыта преобладают переживания, которые в большей степени отражаются в интерактивной среде. Они жестко структурируют некоторые модели поведения, которые потом становятся прототипами всего поведения субъекта.

Рождение исторического «Я» структурируется организованным (со стороны социума) воздействием вплоть до компоновки контактов или характериальных архетипов (прототипов), отобранных референтным полюсом.

Таким образом, как только устанавливается структурная схема (буква ради цели или функции), логико-историческое «Я» к двадцати двум — двадцати четырем годам окончательно становится абсолютным «протезом» для субъекта и препятствием для онто Ин-се.

Защитные механизмы являются стереотипами действия логико-исторического «Я» (волевого и интеллективного), проявляются как постоянная стратегия сопротивления сознательного или бессознательного «Я», направленного против интуиции онто Ин-се.

4. Активизирующая шизофрению особенность

Наша планета не так проста, как это описано в исторических и научных книгах. Например, нам известна история колонизации, начавшаяся с открытия Америки в 1492 году. По сути, европейская культура посредством колонизации была клонирована и «пересажена» на другие территории. Поэтому колонизация и клонирование неразрывно связаны.

Тем не менее, точно так же, как это происходило на Земле, могла осуществляться и внеземная колонизация. Отнести все человечество к одному племени, одной идентичности представляется сегодня весьма сложным. Появление и развитие различных культур, привнесенных на эту планету, отражает различные модусы странствующего во Вселенной человечества, порожденного константой «Н». Некоторые из этих цивилизаций оказываются ближе к понятию души или онто Ин-се, другие же весьма далеки от него, поэтому неупорядоченность одной части нападает и заражает органический порядок другой, более жизненной, части.

Многое становится явным при исследовании фактора Х, фактора психической семантики. Огромная стратосфера психики на этой планете и во Вселенной недоступна воображению человеческой рациональности. Эта психическая семантика обретает силу при наличии или отсутствии хозяина, при наличии или отсутствии собственного «Я».

Человеческое существо в своем опыте проживает разделение сознания и бессознательного. Однако большая часть человечества не верит в то, что фактор разума в бессознательном выражен больше, нежели в логической части. Общеизвестно, что в момент смерти происходит своего рода «божественный суд», когда человек видит за одно мгновение, кажущееся вечным, насколько плохо он обращался, или даже разрушал, свое существование, то зло, которое он нанес самому себе, разрушение, которое совершал каждый день. Для большинства это становится своего рода проклятием: онто Ин-се осуществляет молниеносное откровение, ломающее все преграды, цензуры, стереотипы «Я», и предстает тотальным и простым. В это мгновение сознание из исторического становится онтическим и всецелостно показывает, в какой степени в этом времени и пространстве человек разрушил свой потенциал.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

70

¹ Возьмем в качестве примера поэзию или музыку такого современного исполнителя, как Роберто Карлос (г.р. 1941). В некоторых его песнях в первую очередь есть то, что я считаю высшим искусством, искусством жизни, лишенным шизофрении. Когда он поет слова «она есть жизнь моя», он подразумевает не женщину, а музыку. Бетховен также пишет письмо «бессмертной возлюбленной», и все пытаются понять, какой женщине оно было адресовано, но на самом деле это была просто музыка. Уровень полной любви, которая позволяет прикоснуться к метафизическому, характерен для этого музыканта, использующего чувства, страсти, любовь, окружающие обстоятельства, чтобы показать связь с внутренним метафизическим измерением: его любовь, его страсть, его экстаз, его мучение. Все великие люди обладают своим ориентиром, у искусства бесконечное множество стилей и лиц, и, чтобы суметь спеть с экзальтацией, необходимо пройти через чувство, образ, стереотипы, которые понимает толпа. Но автор боится давать объяснения, потому что если он скажет, что черпает вдохновение в музыке, в божественности жизни, в чуде существования, то никто не поймет его песню. Напротив, народ испытывает иллюзии, что речь идет о его девушке, чувствах и т. п., и в этом случае все покупают его творчество.

71

² См. Менегетти А. Онтический геном. — М.: БФ «Онтопсихология», 2009.

72

³ Нобелевская премия с некоторых пор превратилась из способа признания и научного стимула в форму демократического ассистенциализма. Это не только идет в разрез с волей А. Нобеля, но и приводит к научному регрессу.

73

Онтопсихология — это новое критическое и онтологическое обоснование науки, поскольку:

1) Сначала она наглядно демонстрирует: а) объяснения Гуссерля относительно ошибочности современной философии; б) меметику;

2) Затем дает онтологическое обоснование в ответ на научную и философскую критику Эдмунда Гуссерля;

3) Находит совпадение и обратимость. С помощью онтопсихологического метода после осуществления метанойи человек приходит к точности сознания, которое позволяет анализировать образ (или феноменологию) в соответствии с причинностью жизненного мира;

4) В индивидуальном плане онтопсихология позволяет человеку раскрыть собственную истину для продолжения его целостного интегрального саморазвития;

5) Ученому она дает онтическую рациональность, то есть понимание причинности, заложенной в действии, или законов жизни.

74

⁴ Годы жизни: 1932–1986. Сновидения взяты из книги «Дневники. Мартиролог», состоящей из семи записных книжек и блокнотов, рассказывающих о биографических фактах последних лет жизни режиссера. Название отражает понимание боли как инструмента достижения глубинного уровня самопознания, то есть как средства нахождения истины. Читая эти свидетельства, можно понять, что многие характерные темы фильмов Тарковского такие, как изгнание, вера, сложные семейные взаимоотношения, болезнь — были пережиты непосредственно самим режиссером.

75

⁵ Фильм был снят Тарковским в 1972 г. См. синемалогию по этому фильму в книге Менегетти А. Онтопсихологическая синемалогия. Указ. соч.

76

⁶ Подобная музыка часто звучит в фильмах ужасов Дарио Ардженто (род. в 1940 г.).

77

⁷ См. раздел «Биологический код сновидений» в книге Менегетти А. Образ и бессознательное. — М.: НФ «Антонио Менегетти», 2017.

78

⁸ 1912–2007 гг.

79

⁹ См. синемалогию в книге Менегетти А. Онтопсихологическая синемалогия. Указ. соч.

80

¹⁰ В 1980 Тарковский приезжает в Италию, где вместе с известным итальянским писателем, поэтом и сценаристом Тонино Гуэрра пишет сценарий к фильму «Ностальгия».

81

¹¹ Например, у Феллини остался дом, который достался ему от родителей. Тарковский умер в клинике. Рассказывая истории лучше других, они создавали истории, которые были всеми желаемы.

82

¹² См. раздел «Музыкальное здоровье» в книге Менегетти А. Учебник по мелолистике. — М.: НФ «Антонио Менегетти», 2018.

83

¹³ См. раздел «Искусство и общество» в настоящем издании.

84

¹⁴ См. Менегетти А. Онтопсихологическая педагогика. — М.: БФ «Онтопсихология», 2010.

85

¹⁵ Как в одной из сцен фильма «Солярис».

86

¹⁶ При создании фильма Феллини, Тарковский и многие другие режиссеры испытывали разрядку, но не понимали собственный фильм, точно также как сновидец не понимает собственный сон.

87

¹⁷ Эмоция: от лат. actio me agit — действие меня сотрясает; от греч. έµος κτίζω [emos ktizo] — я потрясен, взволнован.

88

¹⁸ См. раздел «Семантика-призрак» в книге Менегетти А. Проект «Человек». — М.: НФ «Антонио Менегетти», 2018.

89

¹⁹ Образная: в итальянской версии iconica от гр. είκόνοσ [eikόnos], родительный падеж είκών [eikόn] — образ.