Любви все возрасты покорны

Антонина Евстратова

Книга рассказывает об отношениях взрослой, очень богатой женщины и юноши моложе ее. Парень никогда никого не любил и не был в близких отношениях. Однако любви все возрасты покорны!

ГЛАВА 3

НИ ОТ КОГО НЕ ЗАВИСЕТЬ

Мать встретила Володю обеспокоенным взглядом. — Что случилось? Почему рано вернулся? Что Марта уволила тебя? — она посмотрела на него так, словно он подписывает ей смертный приговор.

— Нет, не уволила, — он протянул ей деньги, — это тебе Марта передала, а меня отпустила домой. Я думаю, она отблагодарила меня за то, что в ту снежную ночь я помог ей дойти до дома, — безрадостно проговорил он

Увидев большую сумму денег, мать еле удержалась на ногах.

— Мама, я тебе говорю правду, Марта мне так и сказала:

— Отдай своей маме, пусть тратит их по своему усмотрению!… — он снял с себя пиджак и остался в тонкой рубашке с короткими рукавами… — И еще сказала, чтобы я не работал вечерами… А еще, что поможет мне поступить учиться в институте!

— Это невозможно, какой институт? — выкрикнула мать, — ты же знаешь, мы сводим концы с концами! — Она потянулась и стиснула его руку выше локтя. — Какая гладкая кожа, и под ней скрытая сила, он уже не ребенок! — подумала мать.

— Я всегда только этого и хотел! — сказал Володя с отчаянием, глядя в её глаза полные страдальческой муки. — Ох, мама, неужели ты не понимаешь? Никогда, никогда я ничего другого не хотел, только получить образование, и жить ни от кого не зависеть и помогать вам! Я стану успешным бизнесменом! Знаю, будет не легко, но я готов!

Она схватилась за его руку. Какие стали у неё глаза! Словно он убил её, втоптал в пыль и прах. Он не подозревал, что придется вынести и это, он мечтал, что она станет им гордиться, что рада будет его поступку. Он думал, что для матери это — восторг и счастье.

Пальцы её разжались; Володя опустил глаза, там, где мать сжимала его руку, остались белые пятна. Мать запрокинула голову и засмеялась громко неудержимо, но этот смех был горький и язвительный смех.

— Хорошо, Володя; — прошептала мать и погладила его руку, на которой краснели следы её недавней гневной вспышки.

— Извини, я не хотела так говорить, просто ты меня ошарашил. Конечно, я рада за тебя, правда, рада! Как же иначе? Просто я этого не ждала. — Она слабо засмеялась. — Ты меня вдруг оглушил, будто камнем по голове.

Крепкие молодые руки сына обхватили её, обняли сильно и нежно.

— Ты, правда, непротив, мама?

— Против? Может ли мать быть против, когда сын становится на путь истинный? Так не бывает. — Она прерывисто вздохнула, почти всхлипнула, отвела спутанные волосы, упавшие на глаза.

— Ты уже решил, на кого будешь учиться?

— Марта сказала: лучше учиться на экономиста или юриста. Имея такую специальность, можно будет работать управляющим в престижной компании!

Мать засмеялась — теперь уже обычным своим смехом.

— Кстати, по-моему, из тебя выйдет не плохой управляющий! — сказала мать.

— Ты так думаешь? — изумился Володя.

— Да, конечно! — подтвердила она, — ты ведь не из таких, кто поступает наобум!

Володя улыбнулся, — спасибо, мам.

Мать тревожно взглянула на сына. — Ох, не нравится мне затея Марты! С чего вдруг она вызвалась помогать тебе?

— Я и сам не знаю! — ответил он, дернув плечами.

Мать задумчиво смотрела в окно, — конечно, Володя, тебе надо бы учиться, но сам знаешь, что мы не в силах содержать тебя и оплачивать учебу, а тут ещё отец болен и неизвестно, когда поправится!

— Ничего, мама, всё будет так, как и должно быть!… Ты только не волнуйся!

Она посмотрела на сына и лишь сейчас, когда он стоял перед нею во весь рост, она вдруг поняла:

— Боже правый, всё кончилось, детство прошло, он взрослый, он мужчина. Она закрыла глаза. — Страшно это — породить мужчину, много страшней породить его таким. Таким поразительно мужественным, таким поразительно красивым!

Она открыла глаза и вдруг спросила:

— Ты уже что-нибудь знаешь о женщинах, Володя?

Он улыбнулся.

— Откуда берутся пчелки и птички? Я знаю из учебников физиологии. — Он коротко взглянул на мать.

— Как странно, что ты об этом спросила, мам! Я давно хотел с тобой об этом поговорить, но все не знал, как начать.

— Не рановато ли, Володя, переходить от теории к практике?

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. О том, чтобы совсем не переходить к практике.

— Совсем не переходить к практике? — повторила она глухо.

— Вот именно. Не хочу этого никогда!

Мать проглотила застрявший в горле ком, плотней завернулась в халат. — Без этого, Володя, никто не обходится. Так устроена жизнь…

— Что ты притихла, мама? — спросил Володя. — О чем задумалась?

— О том, сынок, что я старею, силы иссякают и кости ноют.

— Ты никогда не будешь старая, мама, — спокойно заверил Володя.

— Хорошо бы, если б так, Володя, только, к сожалению, ты ошибаешься. — Печальные серые глаза её смотрели мимо Володи на холодное окно.