Судьбы пешек. Гамбит

Антонина Андреевна Селиванова, 2022

Наследникам престола Священной Миделии запрещено покидать замок до достижения тринадцати лет, но юная принцесса Камелия не привыкла следовать правилам. Под прикрытием шумного праздника девочка сбежала в город, втянув в свою авантюру брата и сестру. Однако мир за стенами замка оказался слишком жесток, и невинная, казалось бы, шалость закончилась похищением.Смогут ли рожденные в роскоши, никогда не знавшие лишений наследники выдержать испытания? Придет ли помощь до того, как станет слишком поздно?

ГЛАВА 4. НА ЗАКАТЕ ЛАЛЬ

Вийджел ворвался в замок теплым свежим ветром, напоенным сочным запахом леса, сырой земли и нежных, уже распустившихся цветов на клумбах во внутреннем дворе. Дождь, зарядивший в последние дни Эйджела, прекратился, хотя по небу еще ползли рваные свинцовые облака, грозя объединиться в тучу.

Влажная трава пахла по-особенному. Ветерок заставлял ее разбегаться волнами, припадать к земле и снова тянуться к небу, приятно щекоча лицо Эридана. Он лежал на лугу, вдыхая этот запах и пожевывал только что сорванную травинку. Рубашка стала влажной и прилипла к спине. Через нее мальчик чувствовал тянущийся от земли холодок, но подниматься не хотелось. Вечерело. Принц наслаждался свободой, после вечеров, проведенных за отработкой наказания.

После ужина Антуанетта, Мирисса и Селина решили поэкспериментировать с прическами, в чем им с радостью согласились помочь младшие принцессы, Фредерика, Лексиэль и Камелия. Эридан был предоставлен сам себе.

— Заболеешь, — внезапно раздавшийся голос заставил мальчика вздрогнуть. Он приподнялся на локтях и посмотрел на нарушителя тишины. — Встань лучше. — Флорин стоял, облокотившись на плетеный каркас изгороди и оглядывал луг, стараясь при этом не смотреть на младшего брата.

— Не заболею, — ответил Эридан. — Ты зачем пришел?

— Я увидел тебя из окна. — Фло рассеянно махнул рукой куда-то в сторону замка.

— И? — младший принц вопросительно поднял брови.

— Не лежи на земле. Она мокрая и все еще прохладная. Заболеешь.

— Ты пришел из замка, только чтобы сказать это?

— Да, — Фло смутился.

Эридан буркнул:

— Ну ты и зануда! — он недовольно оглядел брата и перевел взгляд на замок: луг было видно только с верхних этажей западного крыла. Фло нечего было там делать. Значит, он не увидел его оттуда, а просто шел за младшим братом. Потому что Эридан был один? Или потому, что сам был один? Решил составить ему компанию, но не знал, с чего начать разговор так, чтобы младший принц не разозлился бы и не прогнал его? Флорин упорно старался наладить с братом отношения, что бы тот не делал и как бы не сопротивлялся. Эридан вздохнул. Ладно.

— Почему не перелезаешь? Раз уж ты все равно здесь.

— Ну, вообще-то нельзя, — неуверенно ответил Фло. — Нам можно гулять только по саду. Лезть за изгородь нельзя.

Он был слишком правильным. Не нарушал правила, установленные во дворце, не злил учителей, наставника и слуг, старательно учился. Идеальный принц. В отличие от Эридана, который выполнял задания выборочно и изводил преподавателей непослушанием и упрямством. Впрочем, учился Эридан все равно хорошо, понимая тему с полуслова. Умный, но ленивый и неусидчивый, говорили про него учителя.

— Не занудствуй и лезь.

Фло сомневался, а Эридан ждал, по-прежнему лежа на холодной земле. Наблюдать за братом было забавно: Флорин нервно оглядывался на замок, потом снова цеплялся за изгородь, поднимался на нижние перекладины и опять спрыгивал на землю.

— Уже скоро звезды появятся. А ты все не решишься. — усмехнулся Эридан, вставая, когда Фло в очередной раз оглянулся на замок. — Никто же не видит. Здесь никого нет.

— Дело не в этом. Просто знаю, что нельзя, — Фло кинул короткий взгляд на Эридана, и вновь перевел его на замок. — Если скажу, что уходил за территорию, моему наставнику это не понравится.

— А ты не говори.

— Зачем что-то делать, если даже рассказать никому нельзя? — удивился Флорин и посмотрел на небо.

Эридан подошел к изгороди с другой стороны. На западе еще виднелась узкая розово-желтая полоса, а на небе уже можно было разглядеть звезды. Над замком сияла самая яркая, — Миана, названная в честь Богини жизни, в окружении более тусклых, образующих созвездие Вейлирала: крест, из основания которого выходили три линии, каждая из четырех звезд.

Немного помолчав, Эридан спросил:

— Тебе не скучно?

— Нет. Я люблю звезды. — Ответил Фло, не отрывая взгляда от неба.

— Я не об этом. Я в общем, о твоем поведении. Тебе не скучно всегда быть правильным?

— Что плохого в том, чтобы делать все так, как тебя просят? Не хочу никого расстраивать.

— Ты слишком добрый, тебе так не кажется?

— Это, по-твоему, тоже плохо?

— Наверно, не плохо. Но неудобно. Кто-то нехороший вроде меня обижает тебя, а ты даже защититься не можешь. — Эридан посмотрел на брата. — Нет, точнее не хочешь. Разве это нормально? Ты сильнее меня, но никогда этим не пользуешься. А мог бы.

— Ты не такой. Просто ты самый младший, — возразил Фло — И хочешь выделиться, привлечь внимание. Поэтому ведешь себя так. Я так думаю.

Эридан усмехнулся:

— Вот еще. Мне не нужно внимание. Я всего лишь хочу повеселиться. Детям должно быть весело, даже если они родились в королевской семье.

Фло пожал плечами. Не верит. Эридан почувствовал, как внутри снова растет раздражение. Если брат и придумал себе всякие глупости, то пусть держит их при себе. Недовольно цокнув языком, младший принц принялся перебираться назад через изгородь. Прямо напротив Флорина. И когда слезал, специально задел его плечом, притворившись, что оступился, не нащупав ногой нижнюю перекладину каркаса.

Дни шли своим чередом, незаметно сменяя друг друга. С началом лета в замке царило оживление — приближался день Противостояния. Единственный день в году, когда Лаль и Тэй вместе появляются на небе, пока солнце еще не зашло. Этот день праздновался так же давно и исправно, как новый год и считался днем почитания Богини жизни, Мианы.

На самом деле, Богов уже давно не почитали так, как раньше. С приходом века науки и техники, Боги отошли на второй план. Конечно, оставались те, кто искренне верил в них, как, например, королева Санджана, и их было немало — ни один храм, построенный в честь Богов, не пустовал — но исповедование религий давно уже не было обязательным. Служители Богов не имели прежнего влияния на управление государствами. Однако привычные праздники, вошедшие в обиход столетия назад, оставались частью жизни.

Император всегда давал бал в этот день, и сейчас за две недели до праздника, в замке во всю шли предпраздничные хлопоты: повара составляли меню, слуги до блеска натирали светильники, вазы, убирали пыль в самых труднодоступных местах, горничные готовили гостевые комнаты. В залах приемов уже расставлялись столы, а бальные залы готовили для танцев.

В примерочной комнате, где собрались принцессы, тоже шла подготовка к празднику. Наследницы с нетерпением ждали бала в День Противостояния. С конца зимы это был первый праздник, в котором они могли участвовать. К тому же, в этом году император решил устроить бал-маскарад. Для младших принцесс, Фредерики, Лексиэль это был второй бал-маскарад, а для Камелии, получившей право посещать праздники лишь полтора года назад — первый.

Старшие принцессы обсуждали гостей, рассуждая, кто придет из молодых представителей знати, пока ожидали портних. Перед ними лежало множество эскизов платьев, которые девушки перебирали во время разговора.

— Ольвия, ты уже решила, кому подаришь поцелуй на заходе Лаль? — спросила Анналиса, с интересом рассматривая два эскиза.

Наставницы рассказывали, если поцеловать любимого в момент, когда Лаль покидает небосвод, оставляя Тэй освещать планету розоватым свечением — это происходило где-то около трех ночи — то любовь не угаснет всю жизнь.

— Нет. Во-первых, я считаю, что это бред, — отозвалась Ольвия. — А во-вторых, нет такого человека, с которым я хотела бы прожить всю жизнь.

— Тебе бы поторопиться и выбрать, — посоветовала Мирисса, — а то отец выберет за тебя.

— До ее совершеннолетия почти два года. Ольвии некуда спешить. — встала на защиту сестры Антуанетта. — К тому же, ты совсем ненамного младше ее.

— Верно. Мало ли, с кем мы познакомимся за это время. Да и потом, вдруг отец решит избавить нас от этой неприятной традиции.

— Неприятной? — Селина недовольно посмотрела на девушку. — Наставница рассказывала, что многие девушки остаются одни. А благодаря этой традиции каждая из нас обязательно выйдет замуж.

— Я согласна с Ольвией. — возразила ей Ан. — Мы сидим в замке, как в клетке. Ни с кем не знакомимся, но когда, наконец, получаем хоть какую-то свободу, нас снова запирают в другую клетку. — она покачала белокурой головкой. — Может быть, наставница так же рассказывала тебе о количестве измен, происходящих в таких браках по принуждению? Хорошо хоть многоженство не выходит за пределы этого дворца. — Они с Ольвией понимающе переглянулись.

В Миделии, да и вообще в западных странах, не было принято многоженство. Это являлось привилегией императора. И, не смотря на то, что королев, по-видимому, все устраивало, ни одна из принцесс не желала себе такой участи. Каждая надеялась на искреннюю любовь.

— Согласна. — поддержала Анналиса. — Вот если бы ввели многомужество, я бы подумала над этим.

— Лиса, не говори глупостей! — щеки Селины залились краской. — Хорошо, что мама тебя не слышит!

— Мама умерла. Очень давно. — ничуть не смутившись ответила четвертая принцесса и с вызовом посмотрела на младшую сестру. — Пора бы тебе к этому привыкнуть, Селина.

Четвертая жена императора, королева Ребекка, умерла от болезни пять лет назад, но принцесса Селина все еще скучала. И теперь, после столь грубого напоминания Анналисы, ее глаза снова наполнились слезами.

— Анна! Ты слишком груба. — одернула сестру Мирисса и уже готовилась прочитать ей нотацию, но тут, наконец, пришли портнихи.

Принцессы кинулись к зеркалам, наперебой объясняя, какие платья они хотят. Девушки-помощницы принялись снимать мерки, пока портнихи переходили от принцессы к принцессе, разглядывая выбранные ими фасоны, прямо на эскизах набрасывая дополнения к платью, зачеркивая лишнее или помогая выбрать другое платье. Когда носильщики принесли огромное количество тканей всевозможных цветов и структур, портнихи разложили их перед принцессами в соответствии с выбранными фасонами.

Наконец, долгожданный день бала наступил. С самого утра слуги сновали по замку, завершая приготовления к вечернему празднику. Метались управляющие, раздавая последние распоряжения. Флористы с готовыми букетами, взмокшие от беготни, украшали тяжелые напольные вазы. «Все должно быть идеально!» — без конца говорили управляющие. И для столь тщательной подготовки была особая причина: на празднование Дня Противостояния должен был приехать старший брат леди Вилеты, король Северного Зиверта, Валес Барской со своей семьей.

Бал начинался в половину одиннадцатого, но гости должны были прибывать с девяти. Поэтому уже в половину девятого Камелия была полностью одета. Она стояла перед зеркалом и любовалась своим отражением. Для маленькой принцессы сшили действительно красивое платье: ярко-синяя с голубыми цветами, из легкой шифоновой ткани, пышная юбка волнами струилась от высокой талии к полу. Рукава-фонарики из того же материала доходили до локтей, оставляя открытыми нижнюю часть рук. Лиф платья из темно-синего атласа спереди был расшит кружевом, а сзади небольшим вырезом открывал спинку. Черные волосы девочки собраны в несложную прическу и украшены небольшой серебряной диадемой с синими камушками. В руке она держала синюю бархатную маску.

Дверь с шумом отворилась и в комнату вбежали Фредерика и Лексиэль.

— Камелия! Скорее! Пошли! — наперебой закричали сестры, схватили ее за руки и потянули из комнаты. Каштановые с рыжинкой волосы Лекси, закрученные в локоны, весело прыгали в такт движениям. Свободной рукой девочка придерживала пышный подол летящего янтарного платья. Фредерика была одета в наряд бутылочного цвета — короткое атласное платьице с множеством складок на подоле, к которому снизу крепилась длинная кружевная юбка. Ее черные волосы были собраны в высокий пучок и украшены бантом. Девочки побежали к лестнице: там можно было рассмотреть каждого, кто входил во дворец.

Гости прибывали. Огромные двери, к которым вела широкая мраморная лестница, были распахнуты. При выходе из машины прибывших поджидали лакеи. У парадного входа проверяли приглашения. Никого не объявляли. Это лишило бы смысла сам замысел бала-маскарада. После данной процедуры гости попадали внутрь.

«Золотой» зал, в котором собрались гости, представлял собой внушительных размеров помещение, специально предназначенное для проведения балов. Золоченые колонны с пилястрами, лепнина на стенах, повсюду расставлены кресла на изящных золотых ножках, обитые мятным бархатом, яркий свет множества золоченых хрустальных светильников — зал являл собой поистине необыкновенное зрелище! По правой стороне расположились неглубокие ниши, задрапированные полупрозрачными занавесями, а над нишами — небольшие балкончики, попасть на которые можно было через соседнюю комнату. На высоких, от пола до потолка, окнах висели белые в нежно-голубую полоску атласные гардины.

Играл оркестр, но никто не танцевал — ждали императора. Старшие принцессы и принцы ходили между приглашенными, лёгким наклоном головы выказывая уважение наиболее значимым гостям.

Приглашенные слились в движущееся облако, в котором смешались строгие цвета мужских костюмов и яркие цвета женских нарядов. Последние подошли к выбору одеяний очень серьезно. И вот вокруг мелькали длинные шифоновые, шелковые платья с взволнованно колышущимися оборками или же атласные, парчовые, люстриновые, облегающие женские фигуры. Всюду царило буйство красок, — то самые яркие возникали будто ниоткуда, то пастельные, почти незаметные цвета мелькали в толпе. Лица приглашенных украшали элегантные маски. У девушек они прикрывали только глаза и нос, а у молодых людей захватывали нижнюю губу. Многие дамы отделали маски длинными пестрыми перьями.

Император вошел в зал ровно в половину одиннадцатого. Строгий черный смокинг, без излишеств, прекрасно сидел на нем. Черная маска с золотым узором полностью скрывала лицо ото лба до губ. Он вел под руку свою первую жену, императрицу Хамону, одетую в струящийся черный шелк. Следом вошли остальные королевы. Их платья и прически поражали красотой и изяществом. По залу пронесся восхищенный шепот, который тут же утонул в бравурной мелодии полонеза. Бреннас Вон д’Лэйр и Хамона Вербена открыли бал.

— Ты, как всегда, не пожалел ни времени, ни денег, Бреннас, — Валес Барской сидел рядом с Бреннасом Вон д’Лэйром в мягком кресле и слегка покачивал рюмку с ромом. — Впечатляет. Прекрасный вечер.

Это был высокий мужчина крепкого телосложения. Лицо его, с острыми скулами и тяжелым подбородком, близко посаженными зелеными глазами, казалось суровым. Светлые волосы были зачесаны назад. Он был одет в светлый костюм с золотой вышивкой. Золотую маску монарх снял, и теперь она лежала у него на коленях.

— Я сделал это только потому, что ждал в гости тебя и твою семью, — Бреннас отсалютовал ему бокалом с коньяком. — Наличие среди приглашенных таких почетных гостей кое к чему обязывает.

Бреннас тоже снял маску — от основной массы гостей их отделяла тонкая занавесь. В нише за занавесью кроме них находились королева Мирана, жена Валеса, его старший сын Кристин и принцы Миделии, Алессиан и Рафаэль.

— Ты мне льстишь, — улыбнулся король. — Думаю, дело не в нас, ты просто всегда и все делаешь с размахом, — он пристально взглянул на императора, — будь то бал или благотворительность. Или война.

Рафаэль прислушался и украдкой взглянул на отца: тот оставался невозмутимым. Кристин тоже мельком поглядывал на короля Валеса, а Алессиан со скучающим видом разглядывал танцующих по ту сторону занавеси. Ничто не указывало на то, что он слушает, но Раф точно знал — брат не пропустит ни одного слова.

— Война? — Бреннас равнодушно-удивленно, как получалось только у него, поднял брови. — Разве я с кем-то воюю, Валес?

— Это ты мне скажи. Я слышал о военных базах Миделии, развернутых на территории Сушима и Дудака.

— Ситуация там неспокойная, — император поставил бокал на столик и сцепил руки, оперевшись на подлокотники кресла. — Наши войска лишь сдерживают террористов, промышляющих на территории этих стран. Они там с миротворческой миссией.

— Неужели? Тысячи солдат, сухопутная военная техника, самолеты. И всё это так близко к границам Лиора. — Валес покачал головой. — Эмерик, как президент, переживает, и, если честно, я могу его понять.

— Его переживания беспочвенны. — заверил император. — У меня нет намерений развязывать войну. Я пошлю к нему сына в следующем месяце. Надеюсь, это его успокоит.

Рафаэль задумался. Миделийские войска в Сушиме и Дудаке. Легко поверить в то, что их миссия исключительно миротворческая: неблагополучные, слаборазвитые страны. Там процветала подпольная торговля оружием, наркотиками. Даже людьми. Но зачем Миделии вмешиваться? Может быть, Алессиан что-нибудь знает? Рафаэль посмотрел на брата. Тот слегка сощурившись глядел на отца, который уже перевел разговор с королем Валесом на нейтральную тему.

В «серебряном» зале дворца накрыли огромный стол, занимавший больше двух третей огромной комнаты. Застелили роскошной скатертью из бледно-зеленой камки, сотканной специально для подобных мероприятий, расставили дорогие фарфоровые вазы с великолепными букетами. Стол, уже полностью сервированный, ломился от еды. Разнообразные виды рыбы и дичи на серебряных блюдах различных форм и размеров. Омары и редкие голубые крабы, жареные осьминоги, холодная форель в пряном соусе, нарезанный тонкими ломтиками копченый тунец. Вазочки с соусами на любой вкус и цвет. Куски холодного фазана. Несколько больших лебедей. Жареные утки в клюквенном соусе. Рябчики и индейки, фаршированные черносливом и яблоками. В центре на огромном фарфоровом блюде красовался запечённый дикий кабан. Вокруг него, на блюдах поменьше лежала нарезанная оленина под брусничным соусом, бараньи ноги, стейки из говядины и копченые окорока в ромовом и медовом соусах. На отдельном столике разместились изысканные десерты. Здесь стояли блюда с различным суфле, выпечкой, огромное количество сортов мороженого, торты и фрукты в гигантских вазах. С высокого потолка зала свисали многоярусные серебряные люстры, начищенные до блеска — ждали полуночи, чтобы осветить комнату яркими огнями.

В саду расставили столики, сервированные серебряными приборами, чтобы разгоряченные танцами и весельем гости могли насладиться душистой вечерней прохладой во время трапезы, а официанты перебегали от одного столика к другому, заботясь, чтобы бокалы не пустовали.

Камелия выглядывала из-за распахнутых дверей. Она, как и все дети, уже поела, и теперь дожидалась, когда же снова начнутся танцы. Вкусная еда была каждый день. Слишком обычно. А девочке хотелось веселиться.

Бал шел своим чередом. В перерывах между танцами гости, разбившись на группы, чинно беседовали. Лилась музыка, слышался веселый смех детей и сдержанный — взрослых. Пустели столы. Засыпали, забравшись в кресла, уставшие дети и услужливые лакеи разносили их по спальням. Габриэль, активно жестикулируя, торопливо рассказывал что-то одному из принцев Зиверта. Лекси и Фреди давно пошли спать. За ними, через некоторое время ушел и Фло. А Эридан заговаривал зубы миленькой девочке, примерно его возраста. Девочка смотрела восхищенно, широко распахнув и без того большие глаза и приоткрыв пухлый ротик.

После танцев стало жарко, и Камелия выбежала в сад. Прохладный ночной воздух приятно овевал разгорячённое лицо. Девочка не торопясь пошла по знакомым тропинкам. Сегодня здесь было светло — для удобства гостей зажгли светильники и развесили гирлянды. Нежно пахли розы. Иногда ветерок приносил из дальних уголков сада приторно-сладкий запах буйно цветущей акации. Желто-красная Лаль уже почти скрылась из вида, а розовато-серебряная Тей продолжала висеть высоко в небе, отражаясь в спокойной глади пруда, у которого остановилась принцесса.

Послышались чьи-то шаги, и к пруду вышел мальчик. Очень светлые волосы, казалось, отражали свет Тэй. Когда-то причесанные, сейчас они торчали в разные стороны.

— О! — мальчик удивился, увидев Камелию. Он с интересом разглядывал ее, а потом, словно опомнившись, слегка поклонился и поздоровался:

— Добрый вечер! Извините, я не ожидал увидеть здесь кого-нибудь, — и улыбнулся.

— Здравствуйте, — Камелия склонила голову набок и с тем же любопытством оглядывала гостя. Он говорил на лирано, поэтому Камелия ответила так же. — Я тоже не ожидала, что кто-то решит зайти далеко в сад в такое время. Откуда вы знаете дорогу к этому пруду? — перешла она на привычный криэлье.

— Я не знаю. Я просто шел. Я Данис, кстати. Данис Барской.

— О, принц Зиверта? — Камелия многое знала об этой далекой и огромной северной стране. Рафаэль рассказывал. С тех пор, как ему исполнилось тринадцать, он каждое лето уезжал туда на месяц. Брат с восторгом рассказывал о Балисте — столице Зиверта, о цветочном побережье, о секретном месте, где иногда собирается молодежь и устраивает вечеринки. Камелия мечтала побывать там. Нет, даже больше. Она мечтала стать его королевой.

— Да. А ты? — он как-то незаметно перешел на неформальный тон, но девочка не стала его поправлять.

— Камелия Вон д’Лэйр. Восьмая принцесса Священной Миделии.

— Ты красивая, — снова улыбнулся. Как Рафаэль, без причины. Может быть, в Зиверте так принято?

— Спасибо.

— Выходи за меня замуж, когда мы вырастем! — неожиданно предложил Данис.

Камелия удивилась. Ольвия и Антуанетта говорили, что нужно много времени, чтобы найти подходящего человека. А этот мальчик видит ее впервые. Девочка промолчала и отвернулась.

— Выходи за меня! — настойчиво повторил принц.

— Зачем тебе? — спросила Камелия.

— Брат говорил, что есть любовь с первого взгляда. — Данис пожал плечами и тоном, каким говорят очевидные вещи, добавил: — Я влюбился.

Камелия ничего не ответила.

Лаль покидала небосвод.

— А мне сестра рассказывала, что если поцеловать человека, когда заходит Лаль, то любовь будет жить вечно, — прервала затянувшееся молчание Камелия.

Данис снова пожал плечами и, подойдя к принцессе, наклонился и бесцеремонно поцеловал ее прямо в губы. А потом, словно ничего не произошло, улыбнулся, взял замершую от неожиданности девочку за руку и повел во дворец, проводил до нужного этажа и, пожелав счастливых снов, ушел.

Спустя неделю Камелия сидела у огромного окна оранжереи и смотрела на выложенную камнем подъездную дорожку. Загостившаяся королевская семья Зиверта собиралась домой. Собственно, король улетел на следующий же день. А вот королева Мирана с тремя сыновьями приняла предложение задержаться.

Через открытые окна долетали веселые голоса и взрывы смеха: Эридан что-то бурно обсуждал с принцем Данисом. Они вообще очень сдружились за эту неделю и проводили все время вместе. Камелия же, после неожиданной ночной встречи с этим нахальным мальчишкой, старалась его избегать. Но сегодня утром он поймал ее за руку после завтрака и снова задал тот же вопрос:

— Так ты выйдешь за меня? — он внимательно глядел на нее. А Камелия, гордо вздернув подбородок, посмотрела ему в глаза и ответила:

— Если ты станешь королем.