Мимикрия

Антон Шиханов

Мимикрия – книга о пороках, безрассудстве и жестокости. Любви и ненависти. Религиозный бунт. Добро и зло… Ваш рейс опасен, если в соседнем кресле сидит человек, который возомнил себя богом. Он – зороастрийский дьявол, который вскроет вашу душу до того момента, как лайнер разлетится на куски…

Глава 7

Шереметьево — как с ним много связано, перелеты из различных стран в Столицу Его Молодости… Густав прыгающей походкой вышел на улицу, багажа у него не было, если не брать в расчет небольшую сумку, которая была перекинута через плечо.

— Такси? — подскочил молодой парень к нему.

— Подожди, — практически без акцента ответил ему Густав. — Подожди чуть-чуть.

Он достал из кармана модный iPhone, погладил сенсорный дисплей, выцепил из телефонной книги нужный номер, набрал:

— Але, Миша? Это Густав. Я в Москве, дружище. Ага. Ну конечно. Ты сегодня до скольких? Понятно. А завтра с утра прямо на работу? М-да… А я не надолго приехал… Заскакивать? Да ну, не удобно… Все равно еще не женился? Ну тогда, по холостяцки… Да. Хорошо, буду ждать тебя у подъезда.

Он спрятал телефон в карман, повернулся к таксисту:

— Ну, где ваш драндулет? Пойдемте.

— Вон, за углом, — весело воскликнул молодой таксист. — Вы, верно, иностранец?

— С чего вы взяли?

— Хоть у вас и нет акцента, но вот что-то есть в вас, простите, нерусское.

— Вы нацизмом, случаем, не страдаете?

— Нет, с чего вы взяли?

— Просто. Если бы вы, молодой человек, жили в другое время, совсем еще недавнее, я бы вам сказал словами Феликса Дзержинского: «То, что у Вас пока нет судимости, не Ваша заслуга, а наша недоработка».

Парень засопел, открыл машину, жестом пригласил садиться, сказал:

— Называйте адрес.

— Мосфильмовская, 13.

Мотор глухо заурчал, перед капотом мелькнула швабра шлагбаума, и желтая Волга выехала с территории Аэропорта.

— Да, молодой человек, по дороге заедем в какой-нибудь магазин. Седьмой Континент, или что-нибудь в этом духе.

— Как будет угодно. Время простоя оплачивается также, как если я еду.

— Ну, разумеется. Будьте спокойны, и счастливы.

— Я счастлив.

— Да? А что вам надо для счастья?

— Денег.

— И много?

— Чтобы купить квартиру, дачу и собственную машину.

— Низменное у вас устройство, молодой человек. Как сказал тот же Феликс Эдмундович, «Счастье — это не жизнь без забот и печалей, счастье — это состояние души».

— Что вы тут всё умничаете?

— Не умничаю я. Вы просто не умеете слушать. Вот, включите радио. — Густав потянулся рукой к магнитоле, повернул ручку. Заиграло:

— Empty spaces, what are we living for?

Густав приглушил магнитолу.

— Слышали?

— Что? — не понял водитель.

— Empty spaces, what are we living for? Песня Queen. Английский знаете?

— В школе проходил.

— Ну, так переведите.

— Зачем? Я слушаю музыку. Зачем мне слова?

— Вот. Поэтому вы всегда и будете неудачником. Вы низменный человек, пресмыкающееся. Фреди Меркьюри поет: «Пустота, зачем мы живем?» А дальше: «Покинутые места, знаем ли мы какой ценой?». Нужно уметь слушать. И думать. И чувствовать. И желать. Чего-то такого, что не связано с банальным бытом.

— И чего же вы желаете? — Таксиста и злил, и в то же время веселил этот чудаковатый пассажир.

— Я? Я хочу в ад — гордо сказал Густав.

Таксист резко затормозил и дернул головой.

— Что, магазин? — поглядел в окно Густав.

— Нет… но скоро будет, — проблеял таксист.

— Так что же вы тормозите? Я не вижу здесь светофора.

— Давайте послушаем радио.

— Давайте.

— Если вы позволите, то радио Классик.

— Ага, потому что там все без слов? — с ехидцей заметил пассажир.

Несколько минут они не разговаривали. Таксист следил за дорогой, а Густав что-то бормотал, постукивая себя по коленке. Когда таксист прислушался, он обомлел: его пассажир напевал, со змеиной улыбкой: «О, ад. Нет места, прекрасней»…

— Кстати, как и заказывали, Седьмой Континент.

— О, благодарю вас. Счетчик включить не забыли? — Густав ухмыльнулся.

Он пробыл там не долго. Купил несколько бутылок водки, ящик пива, закуски да в аптеке шприцы на пять кубиков. На вопрос, какое ему нужно лекарство, Густав улыбнулся провизору и пробормотал:

— А оно, сударыня, и вовсе не понадобится…

Груженый пакетами, он вернулся в автомобиль.

— Ну, теперь поехали. Мосфильмовская,13, вы помните?

— Да-да, я помню.

— Поговорим?

Парень пожал плечами.

— Не бойтесь. Я свято следую принципам Артура Шопенгауэра. А он говорил, что «как лекарство не достигает своей цели, если доза слишком велика, так и порицание и критика — когда они переходят меру справедливости»… говоря проще, я не буду вас больше учить. Включайте со спокойной совестью свое радио и слушайте песни без слов.

Конец ознакомительного фрагмента.