Трое в карантине и другие неприятности

Антон Чиж, 2020

Варвара Ванзарова оказалась в центре новой европейской чумы – в итальянском городе Болонья. Все рейсы отменены, друзей-знакомых нет, потому Варя вынуждена поселиться в скромном отеле с названием в стиле ретро-кино. Но там ее ожидает уже совсем другой кинематограф – в соседнем здании колоритный мафиози убивает прекрасных девушек, и кроме Варвары никто этого не видит и не слышит… Кира Богданова с детства мечтала играть в театре, и ее мечта исполнилась. Она попала на гастроли в Италию, но как всегда не вовремя – пандемия нарушила ее планы. Теперь вместе с труппой актеров она оказалась в обсерваторе где-то под Саратовом, и неизвестный убийца быстрее, чем опасная болезнь, принялся уничтожать артистов… Для блогерши Анастасии Коржуевой самой большой неприятностью в жизни был сломанный ноготь и размазанный макияж. Теперь же, вернувшись из Милана, она вынуждена провести в вынужденном карантине две недели. Но супер-эксперта по косметике это совсем не пугает, сидеть в заточении она не собирается, чем и вызывает гнев участкового Фунтикова… Пандемия и страшный вирус изменил жизни многих людей. Для кого-то самоизоляция стала благом и долгожданным отдыхом, кто-то по-новому взглянул на свою жизнь, здоровье, близких людей, но ясно одно: мир больше никогда не будет прежним…

2 серия. Марта Яскол «Творческий почерк»

Одна овца, вторая овца, третья… семнадцатая… тридцать пятая… сорок шестая…

Чушь какая-то. Что за баран придумал считать овец, чтобы быстрее уснуть? Уснешь тут, если нервы натянуты, как струны. Вот-вот зазвенят. Обострившийся слух ловит каждый звук, каждый шорох…

Шорох?

Что-то зашуршало на балконе. Боже, там, кажется, кто-то крадется!

В луче света от фонаря мелькнул силуэт, по занавеске скользнула тень…

Со щелчком повернулась ручка балконной двери…

Почему не заколотила эту чертову дверь наглухо?! Душно ей, видите ли, было! Потерпела бы!

А теперь пришли за ней…

⁂

Закинув руки за голову, Кира лежала в постели и придирчиво изучала трещину на потолке. Изломы причудливо змеившейся линии напоминали Кире виражи ее собственной жизни. Еще недавно, каких-то три месяца назад, все складывалось наилучшим образом: Киру пригласили на роль Маши в «Чайку», постановку Экспериментального Театра Антрепризы, ЭТА.

Не избалованная вниманием продюсеров молодая актриса колебалась недолго.

Да, с чеховской «Чайкой» экспериментальная и рядом не стояла. Зато «современная трактовка», как беззастенчиво именовал свое детище режиссер и, по сути, владелец театра Борис Ревунов, предусматривала участие шести актеров и минимум реквизита.

То есть, была, по выражению того же Ревунова, весьма «мобильной».

К несказанной радости артистов Ревунову удалось пристроить их мобильную «Чайку» в гастрольный тур вкупе с еще несколькими экспериментальными театрами по Италии.

Всего две недели назад Кира гуляла по Пьяцца Маджоре и любовалась видами Болоньи с башни Гаризенда.

Однако сказку, которую напоминало начало гастролей, с каждым днем все больше омрачали слова «коронавирус», «пандемия», «карантин» и нарастающее чувство тревоги. Вскоре массовые мероприятия, включая театральные, запретили. Начали отменять один за другим плановые авиарейсы, в том числе и тот, которым артисты должны были вылететь домой. Реальной оказалась угроза зависнуть в чужой стране, охваченной пандемией неизвестной болезни.

Используя связи в консульстве, Ревунов забронировал для своей труппы места на вывозной рейс из Милана.

Пришлось хватать чемоданы и мчаться в аэропорт, чтобы успеть на отлетающий через два часа борт. Впрочем, спешка не помешала кое-кому из коллег Киры затариться в дьюти фри миланского аэропорта качественным спиртным. То, что самолет вместо Санкт-Петербурга приземлился в Саратове, никого особо не опечалило. Главное, что на Родине.

В аэропорту прибывших встретили полицейские в темно-синей форме и люди в белых халатах, масках и с термометрами.

Следующим сюрпризом стало то, что после соблюдения необходимых формальностей местных жителей с их рейса под подписку распустили по домам на самоизоляцию, а иногородних препроводили на обсервацию в несколько загородных санаториев.

Возвращение домой откладывалось в лучшем случае на две недели.

Так Кира с товарищами по искусству и несчастью очутилась в «Ивушке»…

— Просыпайтесь, завтрак! — раздалось в коридоре. В дверь Кириной комнаты постучали костяшками пальцев. — Забирайте, пока не остыло!

Кира и не заметила, как провалилась в сон. И вот, разбудили с утра пораньше…

Голос принадлежал пожилой медсестре тете Вале. Немногочисленный персонал санатория всячески избегал контактов с незваными гостями, считая их источниками заразы. Тетя Валя была одной из немногих, кто отваживался общаться с «понаехавшими».

— Спасибо, теть Валь, забираю, — откликнулась Кира, зевая и слезая с постели.

…Добровольно-принудительное заточение длилось шестой день. Превращенный в обсерватор санаторий оказался типовым, советской постройки, трехэтажным зданием с огнетушителями и фикусами в коридорах, отвратительной звукоизоляцией, деревянными скрипучими полами, телевизорами доплазменной эпохи. И без излишеств, в виде вай-фая и холодильников в комнатах.

Артистов поселили на третьем этаже, двери их комнат вели в коридор, упирающийся в просторный холл, окна выходили на длинный, опоясывающий торец здания балкон, разделенный узкими перегородками.

Трижды в день тетя Валя расставляла у дверей пакеты с немудреной едой. К вечернему пакету добавлялась пол-литровая бутылка негазированной воды.

В первый день обитателей обсерватора попытались запереть в комнатах на ключ.

Они бурно выразили протест: а вдруг пожар?! В окна прыгать? Лишнюю меру предосторожности отменили.

Чтобы взбодрить коллектив и не терять время попусту, карантин ведь рано или поздно закончится, Ревунов предложил репетировать «Пир во время чумы» из «Маленьких трагедий». Разумеется, «в современной трактовке».

Народ согласился, все лучше, чем сидеть по клетушкам.

В библиотеке санатория нашелся пушкинский текст. Ревунов надеялся, что постановка «на злобу дня» будет иметь бешеный успех, и уже потирал руки в предвкушении.

Кира неплохо пела, ей дали роль Мери. Луизой стала прима и нынешняя пассия Ревунова Виолетта Морозова, причем в этой роли тридцатипятилетняя обладательница пышных форм выглядела куда убедительнее, чем в образе юной Нины из «Чайки». Председателя взялся изображать сам Ревунов. В «Чайке» он играл, понятное дело, Тригорина.

Ревунов позаимствовал у Виолеттты красную ажурную шаль и во время репетиций набрасывал ее на плечи наподобие плаща. На его грузной фигуре такой наряд смотрелся довольно комично и мешал Кире настроиться на серьезный лад.

На роль Молодого человека претендовали Максим Кутепов и Роберт Шипулин. Дело, вопреки увещеваниям Ревунова, едва не дошло до драки. Роберт в «Чайке» довольствовался ролью учителя Медведенко, а Макс играл Константина Треплева, причем играл, по мнению Киры, талантливо.

В конце концов, Ревунов решил, что Максим — спортивного вида брюнет с карими глазами и хорошо поставленным голосом — больше похож на Молодого человека, чем долговязый Роберт. Однако и Шипулина режиссер не обидел, поручив ему роль Священника.

А вот Ларисе Горбенко — худосочной желчной даме из тех, чей возраст надолго замирает на отметке «тридцать восемь», досталось всего несколько реплик.

«Он сумасшедший, он бредит о жене похороненной!» — жутким голосом завывала Лариса, нарочито переигрывая.

Впрочем, жаловаться ей было грех: в «Чайке» она играла Аркадину. Правда, только потому, что Виолетта изображать «молодящуюся звезду» наотрез отказалась…

На очередную репетицию Кира явилась одной из первых.

Ну, как явилась — вышла из своей комнаты в холл.

Через минуту к ней присоединился Максим Кутепов. Макса обычно трудно выбить из колеи, но сейчас он выглядел расстроенным.

— Что с тобой? Что-то случилось? — спросила Кира.

— Случилось давно, — глядя в пустоту, ответил Макс, — сегодня годовщина. Сестра звонила, напомнила. Хотя я не забывал… Тяжелый день… А, не бери в голову, — махнул он рукой и грустно улыбнулся.

Кира тактично не стала спрашивать, чья годовщина. И так ясно: кто-то из родителей. Отец или мама…

Она только крепко сжала руку Макса, выразив этим жестом сочувствие.

Тем временем подтянулись остальные. Наскоро обменялись неутешительными новостями из внешнего мира, отчего приуныли еще больше.

Роберт Шипулин, пытаясь хоть как-то развеселить коллег, начал пересказывать актуальные шутки.

— Вот это о нас: «В такой трудный момент для всего мира мы все, как никогда, должны держаться друг от друга подальше!» — процитировал он. — А это вообще улет: «Утром проснулся, кашля нет, насморка нет, температуры нет, ничего не болит, дышится свободно. Ну, думаю, труба дело. Типичные симптомы бессимптомного коронавируса!»

— Типун тебе на язык! — фыркнула Виолетта Морозова. — Не знаю, как кто, а я этой ночью до утра глаз не сомкнула. Три таблетки снотворного выпила, — без толку!

— А что пьешь? — поинтересовался Роберт.

— Да то же, что и все, — прима вынула из сумочки пачку таблеток и помахала нею у Роберта перед носом.

— А ты как провела ночь? — Роберт дурашливо приобнял Киру за плечи и жарко задышал ей в ухо. — Не скучала? А то я могу помочь развлечься… Или ты тоже, как и чеховская Маша, сохнешь по Треплеву, то бишь, Максу?

— Отвянь, — Кира дернула плечом и сбросила его руку, — и не подходи ко мне ближе, чем на полтора метра! Тем более, без маски.

— Скучно с вами, — зевнула, потянувшись, Лариса Горбенко. — Пойду-ка я покурю, пока шпионить за мной некому.

Курить в санатории строго воспрещалось, поэтому Ларисе приходилось прятаться от бдительного персонала в укромных местечках. Однако ее хитрость пресек Ревунов.

— Никуда не разбегаемся, начинаем репетицию. Кира, милочка, давайте вот с этого места, — он принял горделивую позу, приосанился и проникновенно произнес. — Нет, ничто так не печалит нас среди веселий, как томный, сердцем повторенный звук!

— О, если б никогда я не певала вне хижины родителей моих! — подхватила Кира. — Они свою любили слушать Мери…

— Не в моде теперь такие песни! — вступила Виолетта. — Но все ж есть еще простые души: рады таять от женских слез и слепо верят им…

Морозова пробуравила Ревунова взглядом. О его слабости к женским слезам и не только был прекрасно осведомлен весь околотеатральный мир северной столицы. Борис то и дело порывался увлечься кем-нибудь на стороне, но Виолетта держала его в ежовых рукавицах.

Не выдержав прессинга, «простая душа» предложил перейти к другой сцене.

— Ага! Луизе дурно, — воскликнул Ревунов, — в ней, я думал, по языку судя, мужское сердце…

— Сестра моей печали и позора, приляг на грудь мою, — ехидно предложила Кира.

— Было бы на что, — скептически хмыкнула Виолетта и тут же вернулась в образ. — Ужасный демон приснился мне: весь черный, белоглазый… Он звал меня в свою тележку.

Внезапно она застыла, побледнев и уставившись в одну точку.

— В ней лежали мертвые, — с трудом выговорила Виолетта, — и лепетали ужасную, неведомую речь… Скажите мне: во сне ли это было?

В ее голосе было столько трагизма, что все, включая Роберта, поежились. У Киры по спине побежали мурашки.

— Блеск! — восхитился Ревунов. — Какая глубина! Ты превзошла самое себя, дорогая!

Виолетта покачнулась, Макс подхватил ее под руку и помог сесть на стул.

— Луиза… тьфу, Виолетта, тебе что, и вправду, дурно? — встревожился Ревунов.

Виолетта дважды глубоко вздохнула, ее лицо слегка порозовело.

— Пустяки, — нормальным голосом сказала она. — Недосып и недостаток свежего воздуха. Уже все прошло, давайте работать…

— Перерыв, — объявил Ревунов, — продолжим после ужина.

⁂

Вечерняя репетиция тоже не обошлась без инцидентов.

Вначале Лариса рассказала, что, когда выскакивала после ужина курить на пожарную лестницу, чуть не столкнулась с мужчиной в маске, защитных очках и перчатках, от шеи до пят укутанным в белый халат.

— Жуть такая… Он шарахнулся от меня, как от чумной! — пожаловалась она.

— Почему-то я не удивлена, что от тебя мужчины шарахаются, — съязвила Виолетта.

— А почему «как»? — хохотнул Роберт. — Они нас чумными и считают.

Он расправил плечи, поднял руку с воображаемым бокалом и продекламировал:

— Бокалы пеним дружно мы и девы-розы пьем дыханье, — Роберт выразительно посмотрел на Киру, — быть может… полное чумы!.. Ха… Ха… Ха…

— Умеешь ты утешить, — буркнула Лариса. — Кстати, бокалы вспенить не помешало бы. Пока есть чем.

— Хорошо, что напомнила. — Роберт повернулся к Ревунову, который, наморщив лоб, тыкал в экран своего мобильного. — Борис, где наши командировочные и гонорары? Что-то мы поиздержались! — он выразительно похлопал себя по карманам.

— Зачем тебе здесь деньги? — с плохо скрытой издевкой спросил Ревунов. — Кормят тебя, поят…

— Меня здесь плохо кормят! — повысил голос Роберт. — И потом, обсервация скоро закончится! Ты чего ваньку валяешь? Где наши деньги?!

— А вот Ванечка Зорин всегда был очень чуток к нуждам артистов, — вдруг сообщила Лариса. — Он самый лучший руководитель из всех, с кем я когда-либо работала…

Кира не знала, кто такой Ванечка Зорин, и удивилась тому, как изменились при упоминании этого имени лица Ревунова и Виолетты.

— Причем тут Зорин? — процедил Ревунов. — У нас репетиция или вечер воспоминаний?

— Он сумасшедший, — он бредит о жене похороненной! — взвыла Лариса, тыча в Ревунова костлявым пальцем. — Хотя точнее было бы — о похороненном друге! Которого сам же и…

— Заткнись! — взвизгнула Виолетта. — На тебя обсервация плохо влияет, или ты и до карантина была дурой?

— Сама дура! — парировала Лариса.

Обе женщины метали глазами молнии и сжимали кулачки. Тот еще пир во время чумы…

— Дамы, брейк! — скомандовал Роберт. — Соблюдайте социальную дистанцию и запаситесь терпением. Нам еще минимум неделю взаперти сидеть.

После ссоры было уже не до репетиции. Все разошлись по комнатам.

⁂

Ночью Кире опять не спалось. Ворочаясь с боку на бок, она не единожды помянула недобрым словом Виолетту: «Неужели бессонница тоже заразна?».

Когда долгожданный сон, наконец, подобрался, в соседней комнате, которую занимала Морозова, заскрипели половицы. Тонкая стенка днем беспрепятственно пропускала все звуки, а в ночной тишине и подавно.

«И вот чего ей не лежится? — раздраженно подумала Кира. — Сама не спит и другим не дает».

К счастью, скрип прекратился.

Кира еще немного позлилась на беспокойную соседку, потом, сунув голову под тощую санаторную подушку, принялась думать о превратностях судьбы, и сама не заметила, как уснула.

Утром она забрала принесенный тетей Валей завтрак и снова легла с твердым намерением отоспаться.

Разбудил ее шум в коридоре. Да что ж такое, ни сна, ни отдыха в этом дурдоме!

Первым, кого увидела Кира, выйдя из комнаты, был Макс. Он и рассказал, что Виолетту нашли мертвой.

Когда Морозова не отозвалась на сообщение о завтраке, тетя Валя толкнула ее дверь, оказавшуюся открытой, и заглянула внутрь.

Виолетта лежала на кровати лицом в подушку, свесив руку. На прикроватной тумбочке стоял пустой стакан, на столе — бутылка, тоже пустая. Точно такую бутылку, только с водой, тетя Валя накануне поставила Морозовой под дверь. Рядом валялась упаковка из-под лекарства.

Тетя Валя, забыв об осторожности, подошла к Виолетте и взяла ее за свесившуюся руку. Пульс не прощупывался. Медсестра позвала главврача, тот в свою очередь вызвал полицию.

Полиция не заставила себя долго ждать, сейчас осматривает комнату пострадавшей и опрашивает соседей Морозовой, коими являются ее коллеги. Макса уже опросили.

— Ужасный демон приснился мне: весь черный, белоглазый, — прошептала Кира, — он звал меня в свою тележку… Скажите мне: во сне ли это было?.. Виолетта как будто говорила о своей смерти!

— Кира, у тебя точно нет температуры? — Макс потянулся, чтобы пощупать ее лоб.

К ним подошел молодой мужчина в наброшенной поверх «бомбера» одноразовой защитной накидке и сдвинутой на подбородок медицинской маске.

— Вы у нас кто? Богданова Кира Георгиевна?

— А вы кто? — ответила она из упрямства, хотя догадалась, кто перед ней.

— Капитан Чибис, — Кире сунули в нос раскрытые «корочки». — Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Чибис хмуро глянул на Максима, тот отошел.

Следующие десять-пятнадцать минут Кира отвечала на вопросы капитана: давно ли она знакома с Морозовой, как близко, не замечала ли в ней склонности к суициду, в каких отношениях Виолетта была с коллегами… И тому подобное.

— Накануне вечером, во время нашей репетиции, вспыхнула небольшая перепалка, вам о ней наверняка уже известно, — сказала Кира. — Вы только, пожалуйста, ничего такого не подумайте, в творческих коллективах ссоры — обычное дело. Тем более, в таких обстоятельствах…

— Угу, — кивнул капитан Чибис, натягивая маску на нос, — только обычные дела не заканчиваются трупами. А что мне думать, я, с вашего разрешения, сам решу. Вот вам мой телефон, если еще что вспомните — звоните.

Тело Виолетты забрали, полиция уехала.

Вернуться в «камеру», как Кира мысленно называла свою комнату, было выше ее сил, поэтому она осталась в холле. Схожие чувства испытывали, по-видимому, и другие артисты.

— Он выбыл первый из круга нашего, — мрачно произнес Роберт. — Ну, то есть она. Пускай в молчанье мы выпьем в честь его… То есть, ее.

— Ты можешь хотя бы в такой момент не ерничать, паяц бесчувственный? — возмутилась Кира. — Я вообще не понимаю… Как так вышло?!

— По словам главврача, полиция считает, что Виолетта приняла слишком много снотворного, — ответил Ревунов, — растворила в стакане с водой и… Я еще слышал, как они между собой говорили, что на стакане и на бутылке обнаружены только ее отпечатки, поэтому, по их версии, это самоубийство…

— Благодарим за жалобную песнь! — вставил Роберт.

Макс и Лариса на него шикнули.

— Но почему? — не унималась Кира. — Почему Виолетта покончила с собой? Может, у нее была причина, о которой мы не знаем? А может, — Киру внезапно осенило, — по ошибке? Она жаловалась на бессонницу, обычная доза снотворного ей не помогала, вот и переборщила…

— Похоже на то, — поддержал ее Макс. — Тем более, Виолетта вчера вечером была не в себе, мы все это видели. Но я и подумать не мог, что она… Да и никто из нас не мог подумать.

— Значит, не я один, мы все тут паяцы бесчувственные, — подал голос Роберт.

Ревунов поднялся и, ссутулившись, побрел по направлению к своей комнате. Не проронив ни слова, разошлись остальные.

Выходит, самоубийство… И все-таки… С чего бы пышущая здоровьем и вполне довольная жизнью Виолетта вдруг решила наложить на себя руки? Ошибку исключать нельзя, но маловероятно. А если не ошибка, и не самоубийство, тогда что? Убийство?! Но этого не может быть! Или может?!

От размышлений Киру отвлекла тетя Валя, — медсестра принесла обед.

Кира проворно распахнула дверь.

— Теть Валь, если боитесь, близко не подходите, только ответьте на один вопрос.

— Устала я уже бояться-то, — ответила медсестра, однако переступать порог не спешила. — Спрашивай свой вопрос.

— Что за мужчина в халате и в маске вчера вечером расхаживал по нашему холлу?

— Мужчина? — тетя Валя задумалась. — Мужчина у нас тут только главврач, Семеныч. Хотя какой он мужчина, одно название… Но Семеныч к вам сюда до сегодняшнего утра ни разу носу не казал… Одна я с вами вожусь, старая дура. А у меня ведь тоже — дети, внуки…

— Спасибо, теть Валь, поверьте, мы никогда не забудем вашей доброты, — заверила медсестру Кира. — Берегите себя!

«Никто чужой проникнуть в санаторий не мог, — думала она, опустошая принесенные тетей Валей пластиковые емкости. — Значит, Лариса видела кого-то из своих, переодетого медиком. Зачем? Видимо, чтобы…»

Кире требовался совет. Чтобы его получить, нужна была подруга, и такая подруга у Киры была.

Варвара гордилась тем, что ее дальний предок был знаменитым сыщиком в царской России. На этом основании Варвара важничала, иногда изображая из себя «шерлокахолмса» в юбке, когда ее не просили. Хотя советы Варвара умела давать толковые…

Увы! Оказалось, что «абонент вне зоны действия сети».

Жажда поговорить с кем-то понимающимстала нестерпимой.

Оставалась другая подруга, полная противоположность Варвары. Если говорить о смекалке. Зато у Насти раскрученный популярный бьюти-блог, толпа подписчиков, очередь из рекламодателей и безграничный гардероб. Последнее — тайная Кирина зависть.

Сейчас лучше Настя, чем ничего, поэтому Кира набрала номер.

— Насть, привет… Можешь говорить?

— О, Кирик, привет! — голосок Насти звенел, как полагается бьюти-блогерше. — Видела мой последний пост из аэропорта? Ты где — в карантине или играете? Представь, меня засадили на две недели! Я столько успела новинок из Милана притащить! У нас тут все с ума посходили, таксисты хамят. Кирик, представь мужчину, у которого фамилия Фунтиков…

В дверь снова постучали. Кира вздрогнула.

— Кир, можно к тебе? — голосом Макса спросили из-за двери. — Одному как-то неуютно…

— Перезвоню, — Кира отключилась и впустила гостя. — Ты меня напугал. Я как раз размышляла над тем, кто и как мог убить Виолетту.

— Я заинтригован, — хмыкнул Макс. — И как же?

— Снотворное было растворено в воде, правильно? Допустим, убийца — я. Допустим, — с нажимом сказала Кира, видя, как Макс напрягся. — Что я делаю? Ставлю бутылку со снотворным под дверь Виолетты, а ее воду забираю, бутылки-то нам раздают всем одинаковые. То есть, просто подменяю бутылку… Риск, что меня застукают, минимален, но есть. Поэтому я делаю что?

— Что ты делаешь?

— Маскируюсь… Помнишь, Лариса говорила, что столкнулась с мужчиной в защитной экипировке? А тетя Валя мне сказала, что никто из персонала, кроме нее, здесь шастать не мог. Выходит, это и был убийца! — торжествующе резюмировала Кира. — Эх, жаль, в этой богадельне нет видеокамер… Мне, правда, пока не ясно, почему в комнате Виолетты в ночь ее смерти скрипели половицы. Она расхаживала — или кто-то другой? Как думаешь, это важно?

— Думаю, тебе, не в артистки, а в писатели надо было податься, — улыбнулся Макс. — Детективы писать. Имела бы успех! А если серьезно, то мне, конечно, во все это верится слабо. Но в жизни иногда случается такое, что ни один писатель не выдумает. А в твоих фантазиях проглядывает логика… Поэтому, если тебе в твоем… хм… расследовании понадобится моя помощь, можешь на меня рассчитывать.

— Спасибо… Что-то пить захотелось, — Кира облизнула пересохшие губы и потянулась за бутылкой минералки. — Как думаешь, они бутылки с мылом моют? Что смотришь на меня, как на умалишенную? Я читала в интернете, что нужно мыть горячей водой с мылом пакеты с кефиром и сметаной, купленные в супермаркете, и вообще все продукты. Прокручивать уличную одежду и обувь в стиралке при температуре девяносто градусов, — от этого, мол, коронавирус гибнет…

— Если стану стирать продукты мылом при девяноста градусах, погибну раньше, чем коронавирус, — сказал Макс. — Мыли они бутылки, или не мыли, какая теперь разница? Даже если мыли, Виолетте это, как видишь, не помогло.

— Да уж, — задумчиво протянула Кира. — Пожалуй, попью лучше из-под крана. Мало ли что…

Внезапно она осознала, что они не играют роли, а переживают весь этот ужас на самом деле. Кире стало по-настоящему страшно.

— Слушай, но это ведь кошмар! — ее голос дрогнул.

— Что — пандемия?

— И это тоже. Но в первую очередь то, что кто-то из наших — убийца! У этого человека должны быть веские основания желать Виолетте зла.

— Должны быть, — Макс бережно взял ее холодную руку в свои. — А мы с тобой должны быть осторожны. Думаю, не стоит никому рассказывать о наших подозрениях. Особенно Ревунову.

— Почему?

— Тебе не кажется, что он первый попадает под подозрение? У тебя были причины избавиться от Виолетты? И у меня не было. И у Роберта. Лариса, конечно, ругалась с Морозовой из-за ролей, но не до такой же степени!

— А у Бориса какие могли быть причины? Захотел сменить старую любовницу на новую? Но для этого старую вовсе не обязательно убивать.

— А если у Виолетты был компромат на Ревунова? Что-то очень серьезное? Например, денежные растраты… И она его шантажировала?

— Еще неизвестно, кто из нас двоих больше преуспел бы в написании детективов, — усмехнулась Кира. — Чем гадать-рядить, давай лучше пороемся в интернете, авось, нароем что-нибудь интересное…

Макс не возражал. Он недвусмысленно намекнул, что не прочь остаться у Киры до утра, но она его выпроводила. Нашел время и место! И вообще, Кира относила себя к консерваторам, считающим, что девушка не должна ложиться в постель на первом свидании. Хотя бы на втором.

Всемирная паутина надежд не оправдала: информации о Ревунове и Морозовой хватало, особенно в светской хронике, которую Кира читала и до знакомства с режиссером. Однако ничто не указывало на причину возможного конфликта между ними. Подтверждения гипотезы о заинтересованности Бориса в смерти Виолетты Кира тоже не нашла. Зато она узнала, кто такой Ванечка Зорин, из-за которого едва не выцарапали друг другу глаза Виолетта и Лариса.

Иван Фомич Зорин работал художественным руководителем одного из Санкт-петербургских театров. В тот же театр восемь лет назад пришел на должность помощника главного режиссера Борис Ревунов. Ровно семь лет назад, в марте 2013 года, Иван Зорин скончался от сердечного приступа… И что из этого следует?

После смерти Виолетты о репетициях не могло быть и речи. Актеры виделись друг с другом преимущественно на балконе, где дышали свежим воздухом. Сразу за санаторием начинался хвойный лес, воздух и вправду хотелось, по выражению Роберта, пить стаканами, особенно после многочасового сидения в душной комнате.

Ревунов выходил на балкон ненадолго, ни с кем особо не общался, словом, вел себя, по мнению Макса, подозрительно.

Кира, напротив, уже готова была поверить в то, что Виолетта действительно умышленно или нечаянно свела счеты с жизнью. Готова была до следующего утра…

⁂

Борис Ревунов пытался бежать из «Ивушки», спустившись с балкона на связанных узлами шторах, но сорвался и разбился насмерть.

Немудрено сорваться, если перед побегом выпить с полбутылки «Jack Daniel's». По словам охранника санатория, наткнувшегося на тело, от погибшего разило за версту…

Вновь прибыл капитан Чибис и опросил актеров.

На встречный вопрос Киры, можно ли считать гибель Ревунова несчастным случаем, капитан ответил отрицательно. Хотя мог напустить туману или сослаться на тайну следствия.

Тем временем Макс считал, что смерти Ревунова и Морозовой — звенья одной цепи. По его мнению, попыткой к бегству Борис подтвердил подозрения о причастности к «самоубийству» Виолетты.

— Опасался, что его разоблачат и заставят отвечать, потому и бежал! — горячился Макс. — По-моему, это очевидно.

— А давай проберемся к нему в комнату, — неожиданно для самой себя предложила Кира. — Вдруг найдем подтверждения твоей правоты? Тогда мне останется только отдать должное твоей проницательности.

— А ты, оказывается, не только артистка, но еще и авантюристка, — в глазах Макса сквозило восхищение. — Не боишься там наследить? Еще пришьют соучастие в преступлении…

— Мы же не обыск собираемся делать! Слегка осмотримся.

Входную дверь, как и дверь комнаты Виолетты, полиция опечатала, но балконная осталась открытой.

Кира и сама не знала, что надеется найти в комнате Ревунова. Заглянула в тумбочку, под кровать, в шкаф…

Бежать Борис собирался явно налегке, прихватил только документы и портмоне. С перил балкона все еще свисали скрученные жгутом шторы…

Какая-то мысль мелькнула в голове, но подумать ее она не успела. Еще и Макс все время торопил, нервный ей попался напарник!

Что именно ее зацепило, Кира поняла позже, когда они с Максом обсуждали итоги вылазки в спокойной обстановке.

— Куртка! — хлопнула себя по лбу Кира. — У Бориса в шкафу висит его куртка. Что ж он, в одном свитере бежать собрался? В марте месяце? Ночью было минус пять…

— Так он же пьяный был! Плохо соображал. Или его в машине за воротами санатория поджидал сообщник, — предположил Макс.

— Взять документы и деньги сообразил же… Сообщник? В чужом городе, где он никого не знал? Если верить информации в сети, Борис в Саратове никогда не был и дружбу ни с кем из местных не водил.

— Нашла чему верить, — фыркнул Макс.

Однако не прошло и трех часов, как версия Киры о том, что Ревунову «помогли» сорваться с балкона, нашла подтверждение.

В роли важного свидетеля вновь выступила тетя Валя. Проникшаяся к Кире симпатией медсестра призналась, что подслушала разговор капитана с птичьей фамилией и главврача Семеныча.

Оказывается, перед тем, как пьяный Ревунов упал с балкона, он получил по голове огнетушителем. Это подтвердили обнаруженные полицейским экспертом на затылке жертвы частицы красной краски. Ударили для гарантии, так сказать. А то ведь при падении с третьего этажа мог и не разбиться…

Получается, побег был инсценировкой, заключила Кира. Сакраментальный вопрос: чьей? Интуиция подсказывала ей, что у «самоубийства» Морозовой и «побега» Ревунова один и тот же «творческий почерк».

Она решила предпринять еще одну попытку поискать причины этих двух преступлений в прошлом. Молодые актеры ЭТА познакомились с Борисом и Виолеттой недавно, а вот Лариса Горбенко знает обоих давно и, судя по всему, не только с хорошей стороны.

Лариса была навеселе и не пыталась это скрыть. Стратегические запасы алкоголя у опытных актеров не кончаются, как детские утренники.

— О, Кирочка! — Лариса расплылась в улыбке. — Заходи! Коньячку хочешь? Нет? Зря… Лучшее лекарство от депрессии… Даже лучше снотворного…

Делиться с ней подозрениями Кира, естественно, не собиралась. Но быка следовало быстрее брать за рога. Иначе бык — точнее, трепетная лань — может, чего доброго, отрубиться раньше, чем Кире было нужно.

— Лара, как думаешь, кто виноват в смерти Виолетты и Бориса? — напролом пошла Кира.

— Фатум! — мотнула головой Лариса. — Его величество злой рок…

— Погоди, но ведь не фатум довел Виолетту до самоубийства. И Бориса вывел из душевного равновесия…

— Я тебя умоляю! Эта сладкая парочка сама кого угодно могла довести до чего хочешь… Но — тс-с-с! О покойных или хорошо, или ничего…

— О мёртвых — либо хорошо, либо ничего, кроме правды, — не удержалась Кира. — До нас дошел сокращенный вариант.

— Да? Не знала, — Лариса икнула. — Ой, прости…

— А что за история с Иваном Зориным, о котором ты вспомнила во время репетиции?

— Печальная история, — Лариса подперла кулачком подбородок. — Очень печальная… Мы работали в одном театре: Ваня, я и Виолетта… Ваня, добрая душа, помог устроиться в наш театр помрежем человеку, который вначале на всех перекрестках рассказывал, как он Ване благодарен, и какие они друзья, а потом начал Ваню подсиживать. Не гнушался ничем: ни сплетнями, ни доносами, ни травлей… А Виолетта, с-су… стерва, ему помогала. Уж не знаю, чем он так ее обаял. Ваня не сдавался, он же отдал нашему театру много лет. Но страдал. Вот сердце и не выдержало. А ведь Ванечке еще и полтинник не стукнул. Сказать, как звали мерзавца, который свел Ваню в могилу? Вижу, ты догадалась. Верно, его звали Борис Ревунов.

— А у Зорина остались дети?

— По-моему, нет… Кстати, о детях, — глаза Ларисы наполнились слезами. — Я ведь от Борьки аборт делала. Он заставил. Тогда уже волочился за Виолеткой. Врачи сказали, детей у меня больше не будет. Так что у меня с ним свои счеты.

— Лара, если он такая скотина… был, чего же ты согласилась играть в его антрепризе?

— Деньги хорошие предложил. С паршивой овцы, как говорится, хоть шерсти клок. Сама знаешь, нам, актрисам второго плана, выбирать не приходится… Хотела на Бали после гастролей съездить. А тут, видишь, какое Бали нам всем устроили, — Лариса грязно выругалась.

Кира еще немного посидела и пошла к себе.

— Безбожный пир, безбожные безумцы! — пробормотала Лариса ей вслед.

⁂

Макс, которому Кира вкратце передала свой разговор с Ларисой, заявил, что «актриса второго плана» пытается отвести подозрения от себя самой. С этой же целью выдумала мужика в маске и халате, которого на самом деле не было.

— У нее были основания мстить Морозовой и Ревунову! — резонно заметил Макс.

Кира излишне резко возразила, Макс обиделся и ушел к себе.

«Хорошо, предположим, Морозову отравила Лара, — размышляла Кира, оставшись одна. — А Ревунова огрела огнетушителем по голове и с балкона сбросила тоже она? Да у хрупкой Ларисы на такое элементарно не хватило бы сил. А если с Виолеттой расправился один убийца, а с Ревуновым — другой? Вряд ли. Скорее всего, оба преступления совершил один человек. А его мотив?»

Кира снова полезла в интернет, который страшно тормозил, приводя в бешенство. Приходилось из последних сил сдерживаться, чтоб не швырнуть телефон в стенку. Зато она нашла информацию о том, что у Ивана Зорина было двое племянников, мальчик и девочка, которых Зорин после гибели их родителей в автокатастрофе воспитывал, как родных детей…

К вечеру Кира хотела одного: чтобы этот дурной спектакль быстрее закончился.

Ночью ей снова не спалось. Что рекомендуется делать, чтоб быстрее уснуть? Считать овец? Нуте-с, попробуем.

Одна овца, вторая, третья… семнадцатая… тридцать пятая… сорок шестая… Чушь какая-то. Что за баран придумал считать овец, чтобы быстрее уснуть? Уснешь тут, если нервы натянуты, как струны. Вот-вот зазвенят… Обострившийся слух ловит каждый звук, каждый шорох… Шорох? Что-то зашуршало на балконе.

Боже, там, кажется, кто-то крадется!

В луче света от фонаря мелькнул силуэт, по занавеске скользнула тень… Со щелчком повернулась ручка балконной двери…

Почему она не заколотила эту чертову дверь наглухо?! Душно ей, видите ли, было! Потерпела бы! А теперь…

— А-а-а-а! — завопила Кира, вскакивая, чтобы выбежать в коридор.

В дверях она столкнулась с Максом, очевидно, прибежавшим на ее крик. Вспыхнул верхний свет, и они увидели замершего на пороге балконной двери Роберта.

Макс в два прыжка пересек комнату и заехал ему в ухо.

— Зачем ты к ней залез? Хотел изнасиловать? А может, убить?! Вслед за Виолеттой и Борисом?! Чтобы она не докопалась до истины? — сыпал вопросами Макс, тряся Роберта, словно грушу.

— Ты что, с ума сошел? Я ничего плохого не хотел! Только поговорить! — вяло отбивался Роберт. — Я же не знал, что она это… с тобой…

— Не ври! — лютовал Макс. — Зачем ты их убил? На почве личной неприязни? Кира, а у него в комнате ты улики поискать не хочешь? А вдруг найдем?!

Он схватил Киру за руку и потащил в комнату к Роберту. Там Макс рывком вытащил из-под кровати чемодан и стал выкидывать из него вещи.

Кира и Роберт за ним наблюдали. Ногой отпихнув чемодан, Макс бросился шарить за шкафом.

— Есть! — вскрикнул он. — Ну? Что вы теперь скажете?!

В руках у Макс держал смятые в комок белый халат и шапочку.

— Это не мое, впервые вижу! — взвизгнул Роберт. — Мне подбросили! Я никого не убивал!

— Кира, мне кажется, все ясно. Надо вызвать полицию, пусть разбирается с этим, — Макс кивком указал на Роберта.

— Давай подождем до утра, всего пару часов, — попросила Кира. — В санатории усилили охрану, мышь не проскочит, не то, что Роберт. О, чуть не забыла. Ну, у тебя и реакция. Я закричать не успела, а ты уже подоспел…

— Долго ли умеючи, — усмехнулся Макс.

Уснуть Кира даже не пыталась. Ей казалось, что она почти раскрыла двойное убийство.

«В действительности все иначе, чем на самом деле», — говорил Станислав Ежи Лец и был прав.

Чтобы проверить свою догадку, Кира снова попробовала вжиться в роль убийцы.

Он не планировал преступления заранее. Поэтому использовал подручные средства: снотворное, которое имелось почти у всех членов труппы, огнетушитель, висящий в коридоре… Разжиться в санатории халатом и маской тоже не было проблемой. Возможно, преступник даже не знал, что судьба сведет его с людьми, которых он винил в смерти родного человека. Но, если свела, не смог упустить шанс отомстить.

Что он сделал? Для начала закутался в медицинский халат «от шеи до пят», как выразилась Лариса. Высокому Роберту халат был бы по колено. Но убийцей был человек среднего роста… Дальше… Дальше подменил бутылки с водой. Глубокой ночью зашел в комнату к Виолетте, чтобы инсценировать ее самоубийство — подбросить пустые упаковки от таблеток. Вот откуда скрип половиц!

Вторую инсценировку он провернул в комнате Ревунова. Сам ли Борис напился, или его напоили, — неизвестно. Точно известно, что убийца совершил ошибку, забыв надеть на мнимого беглеца куртку. Зато не забыл сунуть ему в карман паспорт и кошелек, которые Борис держал в тумбочке. С непростой задачей перебросить грузного Бориса через перила тоже справился…

Осталось найти в интернете фото Зорина с его племянниками.

Не без труда, но Кире это удалось. На снимке, сделанном после какой-то премьеры, все трое стояли, обнявшись, и выглядели счастливыми. Узнать в кареглазом подростке взрослого мужчину было трудно, но можно.

Еще час Кира терзалась сомнениями. Она хорошо представляла, что испытывал подросток, видя, как мучается его дядя. Дядя, заменивший мальчику и его сестре отца. И что чувствовали дети, второй раз оставшись сиротами. Но… Но никто не имеет права лишать жизни другого человека, какой бы мразью тот человек ни был. А убийца еще пытался подставить невиновного, подбросив халат и шапочку…

Посреди ночи Кира позвонила Чибису и попросила срочно приехать. Капитан не смог отказать.

— Что-то зачастил я к вам, — заявил он ей, зайдя к ней в номер. — Что на этот раз? Третье убийство? Или ограничились покушением? Не знаю уж, что и думать!

— Я вам кое-что расскажу, — сказала Кира. — А что думать, решите сами.

⁂

Когда тетя Валя принесла завтрак, застала Киру в слезах.

— Он же мог и меня убить! — сквозь рыдания выговорила девушка.

Санитарка воздержалась от объятий.

— Кто, вирус-то? Снова новостей по телевизору насмотрелась? — по-матерински спросила тетя Валя. — Ну, все под богом ходим. Да не переживай так! Ты молодая, здоровая, скоро отсюда выпустят, домой поедешь. Родные-то, наверное, уже заждались? Мы многое пережили, и это как-нибудь переживем. Уж поверь мне…

…При обыске полиция обнаружила спрятанные в комнате перчатки со следами красной краски, идентичной краске на огнетушителе. Не успел от них избавиться — или не захотел? Кто его знает, творческую личность… Этой ночью Макс исчез из «Ивушки».

Чибис обещал достать его даже из-под земли. Не дожидаясь окончания пандемии.