Чёрные стихи и рассказы

Антон Лукин

«Чёрные стихи и рассказы» – вторая книга Антона Лукина. В этой книге объединены стихи и проза, написанные главным образом в промежуток с 2016 по 2019 год. Книга содержит нецензурную брань.

Собака

Я сидел у окна и ждал, когда она придёт. Мы не виделись всего пару дней, но я хотел её так, как будто мы расставались на несколько месяцев. Я выдыхал сигаретный дым и думал об округлостях тела, формах, которые меня манят. Вдыхал и представлял, как сжимаю их своими руками. Она давно должна была прийти, но написала, что задерживается. Потомлюсь ещё немного.

Окурок полетел в открытую форточку, ударился об отмостку барака, в котором я живу, разлетелся на мелкие искры и потух. Через минут пять он уже был полностью засыпан снегом. Вдруг начавшаяся метель кружилась в свете редких фонарей. Весь город как будто бы давно уснул. По крайней мере, на окраине это было правдой.

Напротив барака, прямо через дорогу, двухэтажный заброшенный дом. Он давно зарос, вокруг него росли берёзы (даже из крыши парочка), было несколько кустов черёмухи и яблоня. Летом всё это напоминало зелёное дикое существо, за которым сложно было угадать дом. Сейчас оно лишилось плоти, остался только безобразный скелет с торчащими как попало костями. Голые ветви, какие-то палки — как будто то летнее чудище переломали и бросили тут умирать.

Наконец-то пришла смска, что она скоро придёт. Хотел ответить, что жду, но выяснилось, что забыл положить деньги на телефон. Ладно. ВК тоже не написать из-за её привычки постоянно удалять страницу.

Решил выкурить ещё сигарету, пока она не пришла. Не выносит дым. Я всё также сидел у окна, так что издалека увидел её. Серое пальто плотно облегает тело. Я уже представлял её бёдра в своих руках, но что-то пошло не так. Она зачем-то повернула в сторону заброшенного дома. Там постоянно бегают дети, поэтому снег утоптан, но всё-таки она изредка проваливалась ногой в сугроб. Что ей там понадобилось? Я молча наблюдал, не понимая, зачем она туда пошла, и что мне делать. Она скрылась внутри дома.

Я открыл форточку, чтобы выкинуть окурок, и услышал собачий лай и крик, скорее даже визг. В голове что-то щёлкнуло. По улице часто бегают бродячие собаки. Она там наткнулась на них, но я не мог понять, зачем она туда полезла. Надо бежать туда. Я накинул шлепки на босые ноги, накинул пуховик и побежал. Сбегая по крутым деревянным лестницам, я понял, что нужно вернуться за пистолетом, хотя не осознавал ещё, зачем он мне. Я побежал обратно, потом судорожно открывал ящики в шкафу, пытаясь понять, куда же я его дел. Вот он, наконец-то. И вот я снова бегу вниз по лестницам, выбегаю на улицу, поскальзываюсь, падаю, снова встаю и бегу в сторону того дома. Снова падаю, поднимаюсь и бегу.

Пистолет подарил мне друг. Я не знаю, чем он занимается, хотя имею отдалённые представления, но предпочитаю не знать всего. Мне интересно, но лучше не надо. А оружие всегда пригодится, возможность защитить себя лишней не бывает.

Позавчера у меня было сильное желание применить его. Где-то около двух часов ночи прозвучал сильный глухой удар об дверь, и я проснулся. Время я узнал позже, когда уже вернулся домой и посмотрел на телефон. Проснулся и сразу услышал голоса. Похоже, драка. Я спокойно оделся, открыл дверь, вышел.

— Я тебя предупреждал, с*ка! Не суйся сюда!

На полу лежало круглое тело, почти бесформенное, грязное, так что не сразу даже стало понятно, где голова, а где ноги. Потом стало понятно, что голова — это то, куда пытается пинать Ваня, мой сосед, а тело пытается прикрыть её руками. Всё в крови — и голова, и руки, и пол. Тело издают какие-то звуки, совершенно не похожие на человека, визжит, верещит, отдельные клокочущие звуки пытаются оформиться в слова, но у них это не получается. Ещё пара ударов, Ваня отходит в сторону. Вокруг стоят и другие соседи, и по их взглядам я вижу, что они понимают не больше моего.

— Что тут происходит?

— Да вон повадился спать к нам на подоконнике. Вон там, в конце коридора, с*ка. Я его предупреждал.

— Что ты тут делаешь?

Тело не отвечало, продолжало верещать и визжать.

— А вы что смотрите?

Все переглядывались друг на друга. Некоторым скоро вставать на работу. Услышали громкие звуки, а зачем вышли и сами не знают. Инициативу взял Ваня:

— Да это бомжара, шляется тут, третий день тут спит, с*ка. Курит тут же. Вон, на подоконнике его окурки и лежат. П*дор, дом нам спалит!

На этих словах Ваня снова бросился на него, несколько ударов по лицу. Я обхватил Ваню руками и оттащил. Тут мне в ноздри ударил запах перегара. Понятно, он ещё и бухой.

— Да успокойся ты — Сказал я, а потом повернулся к тому мужику — А ты собирайся и уходи. Только быстро. И не приходи сюда больше. В следующий раз будет хуже, а я больше не хочу на это смотреть.

Окровавленный мужик продолжал верещать, но как будто бы уже не так активно. В голове крутились мысли, что будь моя воля — обоих бы пристрелил. Я помог ему подняться, но так, чтоб не испачкаться самому ни в грязи, ни в крови. Потом он потащился за своей котомкой, потом вниз по лестнице. Всё это очень медленно, хотя просил поторопиться. Не хотелось бы, чтоб Ваня ещё раз бросился на него. В этих мыслях никакого гуманизма. Я стараюсь хорошо относиться к людям, но в два ночи делать это сложно, особенно если разбудили. Просто эту кровь сейчас надо будет убирать, пусть её и не так много, как показалось сначала. Но не хотелось бы, что её стало ещё больше. Какая-то девушка сказала, что уберёт. Я сразу понял, что она была с Ваней. Сам он начал возмущаться, что она это делать не будет, но его убедили, что придётся всё же ей. Кто-то же должен это сделать. Иначе придётся ему.

У меня всё это пронеслось перед глазами, пока я полз по сугробу к заброшенному дому. Голые ноги проваливаются в снег, я в шортах и пуховике и нараспашку, в руке блестит какой-то металлический предмет. Как-то так это выглядело со стороны. А из заброшенного дома лай собаки и крик человека.

Хотя на то, чтоб я добрался от форточки до дома, ушло не больше минуты, вокруг уже начали собираться какие-то люди. Собаки лаяли со всех сторон, откуда-то взялись их небольшие своры, которых отгоняли чем придётся. Я в это время вбежал в дом и увидел, что моя подруга стоит в углу, рядом пищат совсем маленькие щенки, а между мной и ней стоит собака и лает, не даёт ей идти обратно к выходу. На глазах у подруги блестят слёзы, это видно даже в такой полутьме.

Я выстрелил в собаку, сделал это на инстинктах, да и не знал больше, что делать. Чувствовал, что она сейчас набросится на подругу. Не знаю, куда попал, было слишком темно. Собака только взвизгнуть успела, после чего бросилась в сторону улицы. Как будто бы немного хромая, странный бег. Дальше в памяти запечатлелся только один момент. Собака выскакивает на улицу, я поднимаю руку и ещё раз стреляю. Она падает замертво. На миг воцарилась тишина, потом снова начали визжать и пищат щенята. Подруга бросилась меня обнимать. Я обнял её в ответ. Она говорит, что никогда так не боялась. Кто их знает, этих собак. Как-то в городе они загрызли ребёнка, её бы, конечно, вряд ли смогли загрызть, хотя всякое бывает, но покалечили бы легко.

— Пойдём уже к тебе — Сказала она с таким выражением, как будто сейчас заплачет.

— Пошли.

Мы вышли из дома, направились в сторону барака. На улице были соседи. Я объяснил, что подруга пошла посмотреть, что за писк в заброшенном доме, а там оказалась ещё и собака. Один из соседей потом выкинул труп в помойную яму.

Мы больше за вечер не сказали ни одного слова. Молча пили вино. Молча смотрели друг на друга. Потом я целовал её в губы, шею. Но ни одного слова. Всё молча. Я долго расстегивал бюстгальтер, но это не было поводом хоть что-то сказать. Так молча мы раздели друг друга и принялись за дело. Она дышала тяжелее, чем обычно, стонала громче, а в глазах ещё виднелись остатки страха.

Конец ознакомительного фрагмента.