Королева гоблинов

Антон Кучевский

Спасение любого человека – задача не из легких. А если пропал король, уехавший на поиски девы необыкновенной красоты, и спасателями внезапно нанимаются пираты, которым пообещали серьезную награду? Роман рассказывает о жизни и начале карьеры своевольной авантюристки Тави, рожденной под небом мира Кихча, которой жизнь раз за разом преподносит сюрпризы, порой приятные, а иногда и наоборот. Возможно, пропавшего государя нашли бы сразу и быстро вернулись обратно… Вот только о любви речь не идет!

Оглавление

Глава 4. Вниз по течению

Что теперь красуется на носу? Правильно, нормальное название. Как можно назвать корабль «Гремящим»? Чистой воды идиотизм — он же не гремит во время покорения водных просторов, не скрежещет и вообще не издает никаких звуков, кроме традиционного шелеста такелажа и, иногда, редкие выстрелы парусов на сильном ветре. Как аплодисменты. Все равно, что назвать скаковую лошадь… ну, Гнездом. Просто как пример дурацкого названия, что не ассоциируется ни с рациональностью, ни с чувством юмора.

А мой корабль теперь называется «Храпящий», спасибо Графу. Его перетащили в докторскую каюту, причем он так и не проснулся, но звуки стали заметно тише после того, как мы плотно закрыли дверь. Краски парни так и не нашли, пришлось просто сбить часть букв и нарисовать недостающие обугленной деревяшкой — вышло неказисто, но теперь имя подходило кораблю, предполагаемой деятельности и лично мне. Джад остался недоволен, но кто ж его спрашивать будет?

Да, шхуна — это она. Но корабль ведь — он? Да и как-то не сразу подумалось, честно говоря, а решение уже приняли.

Новые буквы сделаем в том же Москалле, а лучше, всю надпись сразу. Главное, успеть проскочить Морпин, там очень удобное русло для того, чтоб устроить засаду — несколько островков, да еще и второй рукав реки. Сомневаюсь, что вестовые смогут добраться до него быстрее, чем мы, пропажа обнаружится только сейчас, поутру. У нас есть около десяти часов форы, за которые мы отошли от столицы где-то на двести пятьдесят морских миль. Больше двухсот восьмидесяти обычных.

Вообще, я ненавижу грайрувские меры длины. Если когда-то переселенцы занесли каждый свою, а потом все стало единым целым, то, надо заметить, до сих пор никто не удосужился подогнать их под единый стандарт. В футе семь вершков, в аршине два с третью фута, в метре три с третью фута, либо аршин и фут без полвершка. В миле пять с лишним тысяч футов или тысяча шестьсот метров, а в морской — уже шесть тысяч футов. Причем, с идиотской системой мер соседствует относительно нормальная система весов, а с ними рядом стоит стройный и расчерченный до секунды календарь. Восемь месяцев по пятьдесят дней, год — четыреста дней. В дне — двадцать часов, в часе по шестьдесят минут.

Нет, наверное, календарь обсуждали люди, а остальные меры — демоны Ниста, есть у меня подобное ощущение.

Загадочные ящики вытащили на верхнюю палубу. Двенадцать больших и тяжелых, один продолговатый футляр из лакированного дерева размером в две головы, несколько плоских ящиков с крышками и замками, окованных в придачу железом.

Я зафиксировала штурвал, поставив руль в прямое положение, и с любопытством посмотрела вниз. Первый помощник возился с ломиком, который, видимо, прихватили еще на верфи. Поднял голову и посмотрел на меня:

— Капитан, вы не могли бы помочь?

— Ай, немощь. Дай сюда, — легко спрыгнула я с юта и отобрала у него железяку. Уперлась сапогом в грубо оструганные доски и поддела крышку, сильно надавив. Гвозди жалобно скрипнули и отошли, обнажая содержимое.

— Возвращаю свои слова обратно, — сказал Джад, ухмыляясь и проводя пальцами по тонким усам, — если в остальных такой же груз, мы уже вполне состоявшиеся пираты.

В ящике лежали, аккуратно упакованные и стиснутые ремнями так, чтоб было больше места, комплекты доспехов. Обычные доспехи армейского образца, что ничуть не уменьшало их стоимости — за хорошую броню можно до пятнадцати варангов получить. Осталось только придумать, как и где их сбыть, желательно, конечно, не на территории Грайрува. Неплохая компенсация за риск. Подошел Деррек, мы с ним вскрыли остальные деревянные коробки — все то же самое. Нагрудники, шлемы, сапоги, одного вида и с уже нанесенными эмблемами.

— Плохо, — сказала я, рассматривая имперский герб в виде коронованного щита, внизу которого штампом нанесены три жемчужины. «Грайрув», в общем-то, и обозначает «Серый жемчуг» в переводе с языка Древних. Причем, что за серый жемчуг, не знает никто, а посему придумывают всякие артефакты божественной мощи и драгоценности миллиардной стоимости. — Мы не сможем сбыть их ни в Морпине, ни в Москалле.

— Я могу проложить курс на Шни Ауге, — предложил Джад. Я покачала головой:

— Формально, это все еще империя. Надо думать в направлении Ургахада, только там не будут смотреть на гербы и звания.

— Ага. Сделаем. Нам сейчас Двойную реку бы проплыть спокойно. А что в том футляре?

— Не знаю, но слишком он дорого смотрится по сравнению с остальным грузом. Проверю-ка я его на магические ловушки, внутри явно нечто ценное.

Жемчужную часто еще называют Двойной рекой или Сквозной. Это единственная река в мире, у которой два устья, причем в одно, то, что в Ледяной бухте, вода втекает. И еще миль сто пятьдесят остается соленой, а потом переходит в пресную. Вопреки всем законам природы.

Я несколько минут исследовала лакированный ящик, простучала его костяшками пальцев, затем просмотрела Вторым зрением — ничего. Даже машинально проверила, не иллюзия ли.

— Вроде безопасно. Но я все равно предлагаю взять длинную палку и аккуратно открыть.

Так и сделали — подхватили багор, валявшийся возле свернутой бухты корабельного троса, и концом острия приподняли крышку. Никакой защитной реакции, свечения, всплеска, брызг, огня… ничего. А внутри…

— Затрудняюсь сказать, что это, — удивленно сказала я, почесав переносицу. Предмет внутри напоминал осколок стеклянной вазы, но не отбитый, а аккуратно срезанный. По краю виднелись руны, некоторые из них я даже могла узнать, поскольку в свое время листала «Малую энциклопедию магических рун». Но общее назначение предмета оставалось неясным.

— Смотри, тут какие-то ремешки…

— Руки! Руки сейчас, блин, оторвет, чем штурвал будешь крутить?

— Зубами. А вообще, наймем рулевого, и пусть крутит, — не растерялся Джад, все пытаясь ощупать неизвестный артефакт. Я хмыкнула:

— Хорошо, что не другим местом. Чинка, иди за штурвал пока что.

За нашими спинами, зевая и потягиваясь, появился Граф при парадном мече. Он у него один так-то, сойдет и за парадный, и за повседневный. И, если свая, подпирающая палубу, сломается, можно туда его меч поставить — по размеру в самый раз будет.

— Как я замечательно поспал, — позевывая, поделился он с нами впечатлением от первой ночевки на корабле, названном в его честь. Правда, об этом мечник еще не подозревал.

Джад на секунду оторвался от созерцания лакомого артефакта и задал ему вопрос:

— Граф, а Граф.

— М-м-м?

— Как тебя угораздило вообще остаться в экипаже, когда Тави подрядила нас на подобный грабеж? Я вот только сейчас подумал. Ты ж, это, бывший дворянин и все такое. А тут прямое противодействие имперской солдатне. И голову ты ему смахнул, особо не задумываясь.

Тот еще раз зевнул и окончательно разлепил сонные глаза:

— Начать следует с того, что дворянин я не грайрувский. И вообще больше не принадлежу к дворянскому роду. Посему вертикаль власти в империи меня не слишком волнует. А, во-вторых, человеческая жизнь — монета разменная, мастер Джад. Солдатам, собственно, за то и платят, чтоб они во имя родной страны жизнью рисковали.

— Какой цинизм, надо же, — покачал головой первый помощник, но в глазах плясали веселые чертята. Глаза у него темно-синие, как глубокое море. Правда, становится заметно, только если он чему-то удивляется.

Граф почесал мясистый нос, ничуть не смущенный таким вниманием к своей персоне, и ответил на шутливый выпад:

— Любое собрание аристократов — банка с пауками почище уличной банды. У бандитов есть хотя бы какие-то представления о чести, а дворяне, особенно грайрувские, считают себя выше любых правил, кроме законов империи. И то, не пойман — не вор, как говорится. Не в обиду, Матави.

Я фыркнула:

— Как будто учтивость слов — то, что меня волнует больше всего. Не хочешь что-нибудь выбрать из снаряжения, док?

— А что там? Латы? Фу. Боец не должен ограничивать себя в подвижности, а риск получить раны… надо тренироваться так, чтоб их не получать, — расслабленно высказался Граф, смотря куда угодно, только не на ящики. Видимо, выказывал демонстративное презрение. Джад заметил:

— И, тем не менее, капитану ты проиграл.

— Значит, мало тренировался, только и всего. Кроме того, не могу не отметить, она родилась с мечом в руке.

— И с магией кое-где еще, — подметил Стефенсон. Я отвесила ему легкий подзатыльник:

— Я стала хорошим магом не потому, что у меня все выходило само собой, а благодаря сидению в библиотеке академии целыми ночами. Если б ты прикладывал хоть немного усилий, то продвинулся бы значительно дальше, чем первый курс.

— А… — насмешливо произнес Граф, — я просто хотел спросить, не придется ли мне защищать нашего первого помощника в случае схватки. Если он маг — тогда вопрос снят.

— Себя защищай, сэверзлу24 разодетый, — проворчал Джад. Объект его мимолетной неприязни снова сменил одежду, на этот раз он выбрал черные брюки из плотной ткани и красную с черным рубашку. Бьюсь об заклад, у него полный заплечный мешок этих рубашек, различных цветов и оттенков.

Не то чтоб у меня были претензии…

Сейтарр тоже принял участие в разборе ящиков и теперь стоял, подтягивая ремешки на доспехе из плотной кожи. Ниже пояса он, тем не менее, никак не защитился — все те же потрепанные грязно-зеленые полотняные штаны, залатанные в нескольких местах, и снова без сапог. Внешний вид получился весьма странным: латный шлем, с классической дугой вместо полей, острым клином впивающейся в небо, защищенный торс и плечи, уличный оборванец от пояса и ниже.

Я укоризненно посмотрела на него. Он развел руками:

— Так удобнее, капитан. Попробуйте сами — босыми пятками лучше палубу чувствуешь.

— Если ты босой пяткой наступишь на гвоздь, я тебя лечить не буду.

— И я не буду, — прокомментировал Граф. Сейтарр ухмыльнулся, поправляя шлем, тот самый, взятый у поверженного стражника:

— Значит, такова моя судьба.

Остальные члены экипажа тоже не пожелали облачаться в металл. С одной стороны, я их отлично понимаю — свалишься за борт в латах, можешь даже прощальное «Буль» не успеть произнести. С другой, нам предстояло пройти по реке, на некоторых участках которой мы гарантированно встретили бы корабли флота, и даже целые их соединения. Деррек урвал себе вторую броню из кожи, остальным не досталось ничего. Все же в больших ящиках, в основном, был металл.

В широких и плоских оказались какие-то камни, стройными рядами выложенные в специальных углублениях. Ниши еще и выстланы мягкой тканью, зачем такие почести? Я повертела в руках один из камней и обнаружила на нем руну и фиолетовую пометку, сделанную небрежно, краской, в стороне от руны.

— Вот те на, — присвистнул интендант, взглянув на мою находку. — Это ж целый арсенал.

— А какой из них что делает? — спросила я, чувствуя собственную беспомощность.

— Не знаю. Может, проверим?

— Их мало. Смотри, с синей меткой вообще всего два.

— Красных восемь штук. Можно один запустить в сторону берега и посмотреть, что будет.

— А если их как-то активировать нужно? Выкинем нужную вещь.

Он согласился:

— Тогда оставим до лучших времен. Найдем рунного мастера, выясним.

Я возразила, возвращая камень на место и аккуратно закрывая крышку:

— Лучше купить справочник по рунам. Сами разберемся, а показывать такое законопослушному гражданину — хлопот не оберешься.

Камни, по легендам, являлись страшным оружием грайрувского флота. Однако все, что было с ними связано, хранилось под строжайшим секретом — породу камня в сочетании с руной знали только ремесленники, приписанные к штабному составу, да артиллеристам объясняли, какой для чего служит.

Запускаются они, если правильно помню, с помощью бортовых баллист. Ну да, у них и сменная тетива с дугой имеется. Одна для стрел, другая для камней. Вот уж повезло, так повезло. Теперь, если нас поймают, то не повесят сразу, а вначале обварят или сдерут кожу живьем. Последний вывод я озвучила вслух, и команде он страшно не понравился.

— А чего вы ждали? — ехидно сказала я, обозревая недовольные лица. — Можете уже начинать коллекционировать список преступлений, за которые нас ждет смертная казнь. За кражу секретного оружия — точно, могу дать гарантию. Кто не верит мне — можете на своей шкуре проверить, мне моя еще дорога.

— Может быть, камни можно как-то продать? — предположил Джад.

— Ургахаду разве что. Но с владыкой я пока что вообще не хочу иметь никаких дел. Хватит мне и нашего всемилостивейшего Варанга. Мне он только в одном виде нравится — на обороте монеты, носящей его имя. И, чем больше таких забавных кругляшков, тем лучше, — поделилась я собственными предпочтениями. Сейтарр согласно закивал:

— Капитан, с такими рассуждениями я вас почти люблю.

— А меня не надо любить, мне надо подчиняться, — ухмыльнулась я. — Тогда будем жить интересно, счастливо, и почти наверняка — купаться в золоте.

Морпин прошмыгнули без лишних приключений. Густав и Минг сошли в условленном месте, где Жемчужная расширилась еще на полмили, говорят, даже у истоков она больше похожа на полноводную реку, чем на робкий ручеек, неумело пробивающийся из-под земли. Слухи, конечно — значит, где-то позади стекают те самые ручьи, что и образуют реку. А здесь, когда к ней присоединилась еще сестра, Шеккельтерц, неудивительно, что с одного берега не видать другого.

К тому же, мой первый помощник перестал заморачиваться с лоциями на давно изведанной Жемчужной реке, и занялся расписаниями дежурств, а также прочими необходимыми вещами. Пока нас слишком мало, придется оставлять на палубе по три человека, но такелаж сделан настолько хитро, что с двумя гафелями может управляться всего один человек. Хотя три — гораздо лучше.

Если кого волнует судьба Ямми — на него вылили бочку с водой, когда он поднимался с нижней палубы, после чего парень решил, что настал тот самый звездный час, вытряхнул себя из доспехов и ушел мыться.

Да, на моей шхуне есть простенький душ. Чего так удивляться? Опреснение воды для опытного мага — дело одного жеста, если речь идет о бочках. Сделать Жемчужную соленой или океан Оси пресным не под силу, пожалуй, даже первому-плюс. Так что водой мы обеспечены всегда и в больших количествах, что весьма разнообразит рацион, да и корабельную жизнь, в общем.

Тем не менее, не для всех корабельная жизнь — здорово и замечательно. В гости зашел туман, день и так выглядел не слишком солнечным, а теперь дистанция прямой видимости сократилась до двух сотен метров. Очертания берегов можно было рассмотреть весьма приблизительно, а редкие проплывающие корабли старались огибать нас по большой дуге, чтоб не столкнуться в тумане. Впрочем, как и мы их. Но одно судно все же привлекло внимание.

Трехмачтовый корабль явно военного образца с прямыми парусами и характерным вздутием двигателя в районе кормы (не берусь утверждать из-за тумана, но, кажется, это был барк) стоял на якоре почти посередине реки. Нам пришлось огибать его, но сбоку взору открылась удивительная картина. Правда, не удивился никто, кроме меня.

— Что за черт… — удивленно сказала я, вглядываясь в белесый саван, так некстати накрывший реку. Сейтарр тоже прикипел к борту, но его взгляд выражал, скорее, негодование.

— Морское правосудие, — скрипнул зубами он.

Речное, я бы поправила. Да вот сильно заинтересовалась происходящим.

По тонкой доске неспешно шел парень, явно выделяющийся из окружающей его толпы форменных мундиров и блестящих мечей. К его шее был привязан зловещего вида булыжник, тщательно обмотанный веревкой, который сейчас покоился на руках, как будто осужденный качал тяжелого, непослушного младенца.

— Они его что, сейчас, топить будут?

— Юридически — имеют право, — злобно ответил Сейтарр. Чем-то ему явно насолил флот, слишком вызывающе для обычного бродяги ведет себя. — У флота очень много вольностей, даже больше, чем у пограничных подразделений.

— А ты сам разве не в пограничниках служил? — усомнилась я в искренности подчиненного.

— Да когда это было… блин, сбросят же его.

Я хмыкнула:

— И что ты мне предлагаешь? Напасть на корабль, превосходящий нас по численности команды раз в пятнадцать?

— Ну… капитан, вы же владеете магией.

— Да, ее нельзя недооценивать. Переоценивать — тем более. Я действительно могу потопить барк. Однако, только в том случае, если на нем нет никакой дополнительной защиты, в чем сомневаюсь весьма и очень. На малой дистанции нас просто зацепят из гарпунного орудия и возьмут на абордаж, после чего покрошат в мелкую капусту.

Парня тыкали со всех сторон стальными остриями, не оставляя ему пути к бегству.

— Разве что ты мог бы как-то отстрелить веревку.

— Как? — беспомощно оглянулся на меня интендант. — Я же ему легкое прострелю. Или шею. Качки нет, прицелиться легко, но я же его пристрелю. Освободив от мук, бесспорно.

— А если он грохнется с камнем в воду, сумеешь как-то перерезать веревку?

— Стрелой?

— Нет, ножом. Думай быстрее, твоя идея его спасать пока что выглядит идиотизмом.

— Я нырну и попытаюсь. Капитан, вы что-то придумали?

Пряча выдвинутый было меч обратно в ножны, я проворчала:

— Будем считать, что да. Подашь сигнал камышовой уткой. В воду!

Способ, выбранный моим беспокойным разумом, отнюдь не тянул на звание наилучшего плана. Но времени на размышления не оставалось — преступник как раз делал свой последний шаг в глубокие, гостеприимные воды Жемчужной.

Сейтарру предстояла сложная задача — нырнуть у кормы так, чтоб его никто не заметил, воспользоваться суматохой и быстро проплыть дистанцию в тридцать метров, разделяющих наши корабли. Я же могла сделать одновременно две вещи. Первая — удерживать вес камня, не давая узнику пойти на дно. Вторая — создать суматоху. И здесь пригодился Дух Мавен — безвредное, в общем-то, существо, которым часто любят запугивать студентов Коллегиальной Академии перед экзаменами. Конечно, осваивая навыки мага-иллюзиониста, я не могла не изучить вызов данного образа.

А сейчас… слегка изменила формулировку, сделав его облик огненным и подпитав мощью, заставляя раздуться в размерах до целого корабля. Целая свора военных моряков попятилась, крича от ужаса, некоторые падали, и их тут же стаптывали более везучие, но сами спотыкались о товарищей. Засвистели оба орудия с носа брига, не нанося никакого вреда призраку, но едва не проделав дырку в одном из наших парусов — команда едва успела ослабить натяжение тросов.

Я начала ощущать, как нелегка бывает карьера мага-афериста. Поддержание двух действий одновременно требует недюжинной концентрации, но над рекой задребезжала кряква, и я с облегчением отпустила камень. Пока демон наводил панику (я подожгла парус небольшим направленным заклинанием, чтоб его присутствие ощущалось, как реальное), мы отошли на несколько сотен метров. Дальше я натравила вызванное кошмарное существо уже на «Храпящего», чтоб не возникало сомнений — мы тоже стали жертвами неведомой магии.

— Кричите, ну, — беззлобно протянула я, смотря на Чинку и Балбеса, того, кто не умел работать с парусами. Они открыли рты и оцепенели, смотря на призванный мною ужас, мне пришлось подойти к девушке и прервать ее игру в «морская фигура, на месте замри», похлопав по плечу. Вот тогда она завизжала очень натурально, сбиваясь на хриплые нотки, к ней присоединился второй мартовский кот. Я иногда включалась в оркестр с криками «На помощь!», но флотские почему-то не решились тронуться за нами.

А потом шхуна мошенников, преследуемых живописно выглядящим демоном, пропала в тумане.

Спасенный сидел на палубе и отплевывался, потирая руки. Они у него, оказывается, были как-то хитро привязаны к камню, так что Сейтарру в суматохе пришлось полосовать нещадно, нанеся парню несколько неприятных порезов. На другой чаше весов, правда, смерть, принесенная методом захлебывания речной водой, что отнюдь не воодушевляло. И все же он бросал на нас крайне недружелюбные взгляды.

— Чего вы от меня хотите? — резко сказал смертник. Высокий, даже сидя, молодой еще, на вид и двадцати не дашь. С огненно-рыжей шевелюрой и «шкиперской» бородой во всю нижнюю челюсть, коротко подрезанной, цвета темной меди. Многочисленные рубцы и ожоги на бледной коже красноречиво твердили о характере экипажа, пленившего его. С другой стороны, следовало сначала узнать, за что его хотели казнить — возможно, нам совершенно не по пути.

Я подтащила поближе один из пустых ящиков, аккуратно сложенных у юта, и уселась на него, забросив ногу за ногу. Меч доставать не стала, и так хорошо выгляжу в сочетании с неотразимой клыкастой улыбкой.

— Для начала, хочу услышать благодарность за прямую конфронтацию с имперским флотом. Что ты за птица такая, раз член моего экипажа загорелся желанием тебя спасти? За что тебя осудили? Нет, даже не так. Давай начнем с имени, как нормальные, цивилизованные люди.

— Ксам. — Кажется, слова из него придется выдавливать по одному слогу.

— Тави. Капитан «Храпящего». Человек с ножом — Сейтарр, ты ему, кажется, должен не одну бутылку крепкого. За идею и частичное исполнение.

— Спасибо, — буркнул рыжий. Чинка, по сравнению с ним, не рыжая, а какая-то грязновато-бурая. Мелкие кудри огненного цвета сейчас плаксиво свисали впереди, как будто частично переняли настроение их обладателя.

— Хоть что-то, — хмыкнул Сейтарр. — Вот так, спасаешь жизни, а потом тебя еще и прирежут ночью в благодарность.

— Не буду я никого резать, — помотал головой парень, сложив ладони у подбородка и неестественно выгибая пальцы в обратную сторону. — Я арсенал ограбил.

— Уж не тот ли арсенал, что…

— Тот. Я про камни волшебные мангаю хорошо, — поделился Ксам, — вот и решил прихватить себе немного на жизнь, чтоб потом продать. А мне припаяли государственную измену.

— Бедный ты, несчастный, — притворно вздохнула я, в то же время понимая, что он все еще не отошел от близкого знакомства со смертью. — Жрать будешь?

Он утвердительно кивнул. Я отправила Деррека за кастрюлей, в которой еще оставалось каши на несколько порций, и принялась наблюдать, как рыжий поедает угощение. Обычный деревенский парень, без каких-либо манер или изысканности. И вор, к тому же. Покончив с трапезой и умяв все, что оставалось в посуде, выскребая ложкой остатки крупы, он сыто рыгнул и поднялся на ноги.

— Скажу честно — я сначала думал, что попал к торговцам людьми.

— Зачем тогда такие сложности? — резонно возразила я. Он усмехнулся:

— Это мне в голову не пришло. А потом чуть напряг мозги — зачем кому-то спасать осужденного на смерть? Тем более, выцарапывать из цепких лап флота. Я еще жудикара по яйцам пнул, перед тем, как меня выпустили погулять по доске, — он мечтательно закатил глаза, видимо, смакуя момент.

— В счет долга за спасенную жизнь могу предложить место в команде. Народа у меня мало, каюты пустуют. Кто такие жудикары?

— Вроде судей, только приписанных к кораблям. Редкая должность, только на крупных военных судах есть. Тем сильнее ценность отбитого хозяйства, — хохотнул он, — а насчет места в команде, я даже не буду спрашивать, кто вы такие и чем занимаетесь.

— Почему? — полюбопытствовал Сейтарр, подходя вплотную к парню. Черт, да они одного роста. Ксам даже на полвершка выше будет, точно оценить мешает шлем тощего, но длинного интенданта. Хотя я все равно выше, хе-хе.

— А кто еще, кроме пиратов, сможет осуществить настолько дерзкую операцию? Я ведь правильно понял, капитан, этот дядя из преисподней — ваших рук дело?

Я кивнула, он прищелкнул языком:

— Ну, вот. А военные дуболомы не догадались.

— Ты упоминал, что разбираешься в рунных камнях?

— Да, мангаю немного.

Забавное словечко.

— У меня на борту несколько ящиков их. Корабль отняли военные, этим утром хотели отплыть, а мы их немного опередили. Так-то шхуна моя собственная, — поведала я, откидываясь спиной на влажные доски юта. Чертов туман никак не хотел уступать место на сцене нормальной видимости.

— Дерзко. Но — хвалю! — одобрил юноша. Сколько же ему? В лице проступают то детские черты, то, напротив, какая-то стариковская собранность и печаль. Борода, опять же, но усы еще не растут. Хотя у таких иногда не растут вообще. Возраста также добавляют травянисто-зеленые глаза с очень странным разрезом. Не спрашивайте, как разрез глаз может на вид прибавить с пяток лет — сама не знала, пока на неудавшегося утопленника не посмотрела. — А можно мне посмотреть?

— Если не взорвешь к чертям лысым корабль, ящики на первой палубе, сбоку от лестницы. Если взорвешь, придушу, как котенка.

— При взрыве еще выжить надо, — хитро посмотрел он на меня и убежал вниз. Сейтарр вдруг ощупал пояс и ошеломленно посмотрел на меня.

— Эй, эй, стоять! — завопил он затем и ринулся вслед за спасенным.

Я спросила у Деррека, прислонившегося рядом и ехидно ухмыльнувшегося при виде данной выходки:

— Что с ним такое?

— Ксам у него кошелек срезал, прохвост такой. Я заметил, потому что у мачты стоял, а Сейтарр проморгал. Года уже не те, видать…

Удивленно пожав плечами, я пошла к штурвалу. Мы же на корабле посреди огромной реки — зачем что-то у кого-то красть? Разве что ради развлечения.

Правда, тогда я еще не знала, что своими развлечениями Ксамрий Ягос будет изводить всю команду.

Примечания

24

Сэверзлу — птица с ярким оперением.

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я