Вечный студент

Антон Клещенко

Бытует мнение, что в университетские годы образуются лучшие пары. Одноимённый герой романа решил проверить данное утверждение на практике. К чему он придёт? Станет ли счастлив со своей музой в лице преподавателя или обретёт нечто иное? Каждый вопрос и ответ имеет право на существование…

Глава 2. Заселение в общежитие. Первые знакомства

На всякий случай я приехал в город двадцать восьмого августа — на несколько дней раньше, чтобы обустроить быт и привыкнуть к новому месту. Тем не менее, таких как я было немало: молодые ребята, которых я ещё совсем не знал, уже выстраивались в очереди за справками в главном корпусе тогда ещё Академии (старое название университета), а после шли в первое общежитие, где им непосредственно выделяли комнаты: кому-то на двоих, а кому-то, как и мне, на троих человек. Наконец, дождавшись своей очереди, я направился с тяжёлыми сумками на четвёртый этаж общежития в комнату №78. Одно место было уже занятой чьей-то сумкой. Как позже выяснилось, его предусмотрительно занял один из моих соседей. В комнате было очень грязно и пыльно. Повсюду были разбросаны остатки мусора и бытовых вещей, которыми уже давно не пользовались. По-хорошему нужен был ремонт. Я решил основательно навести порядок: собрал весь хлам, протёр свои полки в шкафу влажной тряпкой, не забыв и про стол, в конце концов вымыл пол. Обожаю потом голыми ногами ходить по чистому полу, только ради этого чувства бы убирался, оно помогает мне иногда перебороть лень, когда действительно пора взять швабру в руки.

Моими первыми друзьями в общежитии, как ни странно, стали рыжие тараканы. Товарищи, мне и самому неприятно писать про них, но не отметить этого факта не могу. Всё-таки это извечная проблема многих общежитий, тем более в небольших городах. Поначалу было мерзко их замечать, но потом я устраивал им бойню: как будто затеял истребить биологический вид в отдельно взятом ареале обитания — студенческом общежитии. Ничего не помогало, они всё равно появлялись раз за разом. Особенно неприятно просыпаться и видеть шевелящиеся усы на тумбочке в десяти сантиметрах от лица. И тогда я начал думать. Вспомнил, как мне предлагали один способ по борьбе с ними: ещё в Сыктывкаре (так называется моя малая Родина) моя соседка сверху — тётя Валя — травила их с помощью борной кислоты, рассыпая её на приманках в виде варёных яиц или сладкого варенья. Вот тогда только эти твари перезаражали друг друга и начинался геноцид тараканов, как бы это забавно ни звучало. Но давайте всё-таки вернёмся от насекомых к человеку разумному.

Когда в комнате после моей уборки стало чисто и даже приятно жить, я подкрепился остатками выпечки и бутербродов, которые мне всегда с любовью отправляла моя бабушка в дорогу. Казалось бы, порядок в доме, желудок набит, так чем теперь заниматься? Я совершенно не знал, куда себя деть. В ближайшие два дня мне было очень скучно и грустно, так как все мои друзья либо остались в Сыктывкаре, либо уехали в другие города устраивать свою жизнь.

Я не нашёл ничего лучше, чем отправиться гулять и осматривать достопримечательности Кирова, захватив с собой пустой рюкзак — мой обязательный атрибут прогулки, ведь он всегда может пригодиться в самый важный момент. Город я не знал совершенно, поэтому пользовался картами на своём телефоне. Благо, хотя бы погода меня радовала. Последние дни августа были по-настоящему летними: ещё не спала медленно уходящая жара, можно было бродить весь день в одной футболке и шортах, также нацепив кепку, чтобы не приходилось всё время щуриться. Люди были благодарны каждому колыханию ветерка и участку тротуара, где могла образоваться тень от домов или деревьев. Палящее солнце вполне справлялось со своей природной миссией, но спасибо ему, что, в принципе, было терпимо, а местами и хорошо. В такие августовские дни я каждый год вижу более счастливые лица прохожих: многие рабочие люди в отпусках, школьники и студенты ещё цепляются за последние моменты беззаботной лёгкости. На улице царила атмосфера чего-то прекрасного и трудно передаваемого. Ко всему этому я всегда рад чему-то новому и интересному, а тут был новый город и впереди лучшие годы жизни.

Мой маршрут складывался наискосок от общежития через весь исторический центр города. Одной из моих любимых улиц стала Спасская: сначала может показаться, что на ней нет ничего примечательного, но затем, если вы наберётесь немного терпения и спуститесь по ней вниз, увидите, как разворачивается пешая брусчатка из камней, на которой множество местных украшений: помимо скамеек и двойных фонарей, расставленных с соблюдением определённых расстояний, что добавляет изысканности этому, данную маленькую площадь возглавляет скульптура «Место встречи», являясь памятником влюблённых мужчины и женщины, выполненном в стиле Дымковской игрушки — народного достояния Кирова. Между дамой и кавалером красуются часы, циферблат которых подвешен на закруглённом столбе. На памятник с обеих сторон площади смотрят окна и двери зданий: часто в виде больших арок. Сами здания представляют собой Краеведческий музей, Музей истории мороженого, Музей истории шоколада. В нескольких метрах от памятника расположен старинный автомобиль чёрного цвета, куда часто забираются люди для фотографий. Ну и конечно не обошлось и без современных кафе, магазинчиков со сладостями, кофеен и прочих забегаловок, которые только портят своим видом всё историческое наследие города. Проклятый капитализм. Но что поделать? Все живут, как могут.

Помимо эстетического удовольствия, которое я испытал при виде вышеупомянутого памятника, мою голову, буду честен, сразу же посетила мысль, что я обязательно посещу это место с девушкой, если найду себе кого-нибудь в этом городе: уж слишком там романтично.

За время двухдневной прогулки мне ещё удалось осмотреть палеонтологический музей, где я был самым заинтересованным посетителем: ведь если я уже зашёл туда, надо брать от этого максимум. Никто больше так не читал все описания на стенах, как это делал я, но мне было всё равно, даже если бы я не запомнил этого. Здесь больше всего привлёк моё внимание образ археоптерикса — переходной формы пресмыкающегося и птицы, а также ближайшие виды человека: австралопитеки, неандертальцы и прочие.

Рядом я заскочил и в парк Аполло: там профессиональные фотографы представляли свои работы на больших плакатах, которые тянулись вдоль аллеи деревьев.

Не забыл я и про театральную площадь, неподалёку от которой меня радужно встретил своими освежающими брызгами воды местный фонтан, падающий каскадом на своё основание. Забегая вперёд, скажу, что я в нём искупался, но это отдельная история.

Одной из самых главных достопримечательностей Кирова, конечно, является Александровский сад с близлежащей набережной. Сад по периметру ограждён чёрным металлическим забором, имеет несколько входов с разных сторон, и, насколько я помню, попасть внутрь удавалось даже ночью. Когда я в первый раз, изрядно уставши, добрался до него, то нисколько не пожалел. На входе передо мной развернулась длинная и широкая аллея, по краям которой росли деревья, среди которых были берёзы, липы, рябины и черёмухи. Также можно было отдохнуть на местных скамейках, которые часто были заняты, перезагрузить мысли, написать стихотворение или роман. Источников вдохновения в саду было великое множество. За краями аллеи было посажено много деревьев, но уже более хаотично, среди них были переплетены узкие тропинки. Сама аллея заканчивалась возвышенной ротондой. Она одна, сама по себе, уже заслуживала внимания. По её периметру были образованы перила, на которые часто облокачивались туристы для незабываемых фотографий. В центральной части ротонды её мощные белые столбы служили основанием для круглого купола с полушаровидным возвышением. Поднявшись по лесенке вверх, я заметил одинокое пианино: сюда часто приходили музыканты, чтобы поиграть на свежем воздухе, при этом часто завоёвывая положительное внимание окружающих.

Я навсегда запомнил, что в сад нередко приезжали молодожёны для создания счастливых свадебных фотографий, особенно на ротонде. В другой части сада можно было заметить высокий мост, под которым проезжали автомобили. Ограждения моста были увенчаны большим количеством замочков: так здесь после свадьбы скрепляли узы брака, а ключи могли сбрасывать прямо вниз в лесную зону. В такие минуты я всегда мыслил романтично и позитивно: представлял, что это могло произойти и со мной когда-нибудь.

За эти дни я также успел узнать о лучшей столовой нашего города. Почему лучшей, спросите вы? Потому что там можно действительно вкусно и сытно отобедать за самые низкие цены по городу. Имя этой великой кормилицы — «Колобок». Когда мне было лень готовить в общежитии, я всегда ходил именно туда. На тот момент, а это было пять лет назад, можно было поесть на сто двадцать-сто тридцать рублей, при этом взяв суп, пару кусков хлеба, гарнир с котлетой и компот. Как вы можете заметить, даже в столовой я всегда пытался покушать, заказывая домашнюю пищу, ведь как ни крути, тоска по родному гнёздышку и маминым с бабушкиными харчами давали о себе знать иногда.

Прошло два дня. Ко мне приехали мои будущие соседи по комнате. Первым был Саша. Он, кстати, и оставил свою сумку заранее (о чём я писал выше), тем самым заняв отдельную койку. Саша был худощавого телосложения и среднего роста парень с тёмно-русыми волосами, которые лежали немного рваной чёлкой набок, а виски были у него выбриты коротко. Одевался Саша, насколько я помню, всегда стильно и со вкусом: любил носить клетчатые рубашки, яркие кофты и балахоны, зауженные книзу брюки или джинсы, также не забывая про атрибуты в виде часов или колец и цепочек. В общем он был этаким красавчиком из американских фильмов, но при этом сверхамбициозным парнем, поэтому в дальнейшем он стал ведущим на большинстве общественных мероприятий вуза. По характеру был весьма общительным, даже очень, открытым, надёжным, ироничным (любил острить над людьми).

Затем приехал Никита. Он был среднего роста, со светлыми волосами, зачёсанными набок, мускулистого телосложения. Одет был не так пёстро как Саша, но также со вкусом, отдавая предпочтение рубашкам и джинсам. Характер у Никиты был непростой: он был более закрытым человеком, предпочитая лишний раз не сотрясать воздух на трёп, но нам всё равно удавалось его разговорить иногда, ведь к каждому человеку нужен свой подход.

Мы с парнями без проблем нашли общий язык, деля одну комнату. Называли мы себя сокамерниками или арестантами. Саша вообще во время первой беседы спросил у нас, верим ли мы в Бога, тем самым ещё раз показывая свою любовь к провокациям и колкостям. Но потом, он же заметил очень забавную вещь, сказав нам: «Заселили, блин, трёх аморалов в комнату».

Саша был прав: мы могли смеяться над самыми ужасными и аморальными вещами. Но в этом и прелесть юмора: пока шутка остаётся шуткой, у неё не должно быть каких-либо границ. Самое главное — знать, в какой компании уместно говорить, что угодно, а в какой лучше держать язык за зубами.

Начались первые учебные дни. Основная образовательная программа включала в себя анатомию и гистологию животных, всё остальное на первом курсе накладывалось отдельно, многие предметы были общеобразовательными. На физкультуре мы с парнями очень любили играть в волейбол в зале, либо заниматься на улице в тёплое время. С Никитой мы даже оставались дополнительно, чтобы подольше поиграть.

По вечерам после учёбы каждый убивал время по-своему. Саша сразу же записался в студенческий актив, чтобы участвовать во всех местных и региональных конкурсах, где можно было хорошо реализовать свой творческий потенциал. Бывало, он работал диджеем в ночные смены, после чего благополучно спал на лекциях. В общем, как я уже говорил, амбиций у Саши было хоть отбавляй. Мы с Никитой играли в недавно купленный контр-страйк со своих ноутбуков. Игра не самая приятная. Она не из тех, где вы просто получаете удовольствие. Здесь надо обыгрывать оппонентов исключительно своими навыками и мозгами. Поэтому без трёхэтажного мата не всегда обходилось. Порой злость меня переполняла до предела. Никита справлялся попроще: хоть и гневался, но спокойнее относился. Через какое-то время играть Никите попросту надоело и он, как обычно, пополнял свою и без того умную голову новыми знаниями из различных видеороликов на самую разную тематику. Я, в свою очередь, либо играл один, либо смотрел фильмы, изредка мог выбраться на улицу — разве что за продуктами.

Мои тоска и одиночество съедали меня ещё пару месяцев. Я совершенно не знал, чем заняться, куда податься. В свободное время я был предоставлен сам себе. Надо было это время чем-то заполнять. Перед тем как поступить в эту Академию, я совсем не стремился к новым знакомствам и шумным весёлым компаниям, ограничиваясь общением с парочкой проверенных годами друзей. Здесь же моя личность кардинально изменилась.