Библиотекарь 2

Антон Исаев, 2022

Начались учебные дни. Работа в библиотеке стала понятней, получается выделить немного времени на тренировки в архиве и встречи с сокурсниками. Только вот Менеланна стала реже появляться, всё никак не получается вытянуть оценку по алхимии, а Флора Олеговна постоянно отвлекается на поручения королевского двора. И что это за королевский бал, о котором говорят изо всех углов?

Глава 2

— Я устала, — Катя упала спиной на кровать, — ты на все вопросы отвечаешь, я не знаю, что ещё спросить.

— Давай заново по растворам, — я потёр лоб, в глазах уже саднило от букв, — в учебнике кое-что написано не так, как мы в лавке делали, я в ингредиентах путаюсь.

Катя перевернулась на живот, уткнулась лицом в подушку и глухо простонала:

— Лен, твоя очередь, я больше не могу. Ле-е-на-а!

Соседка отозвалась лёгким храпом.

— Лен, вставай давай, — Катя толкнула девушку в бок.

— Я тоже больше не могу, — промычала в ответ соседка, — меня уже просто вырубает. Ты всё знаешь по этим идиотским растворам, они мне сниться скоро уже будут. Кать, пошли, нам всем троим нужно поспать. Ти, тоже ложись давай, а то завтра будешь к вечеру как варёный и никакой усиленный костюм тебя не спасёт.

— Да, пойдём, — пробормотала Катя, и две сонные девушки, не прощаясь, удалились из моей комнаты. На часах был второй час ночи, за два дня учебного марафона я тоже устал и даже костюм уже не спасал. Наверное, действительно нужно хоть немного поспать. Я убрал с кровати оставленные девушками учебники и тетради, разделся, лёг в кровать и тут же отключился.

— Доброе утро, университет, — разбудил меня бодрый голос Лёхи. — За окном всё также ночной ноябрь, среда и семь часов утра. Пора просыпаться!

Семь утра! Я проспал! Мысль молнией мгновенно разметала остатки сна, я вскочил и начал судорожно приводить себя в порядок.

— Сегодня хочу ещё раз напомнить, — продолжал вещать довольный ведущий, — что близится окончание первого триместра и всем-всем обязательно нужно следить за своими оценками.

— Всё так, Алексей, — подключилась Ольга, — и сегодня утро я начну с приятной новости. Общий отдел тоже присоединился к нововведению с панелью Кроана и теперь свои оценки не нужно выискивать в журналах. В сто восьмом кабинете установлен жёлтый кварцитит и теперь вся информация дублируется туда. Я уже попробовала, очень удобно! Особенно приятно, что теперь не нужно будет искать себя сразу в нескольких журналах, все оценки находятся в одном кристалле. Уверена, это нововведение понравится каждому.

— Как интересно, Оль, но следующая новость моя! Сегодня вечером планируется собрание комиссии по вопросу неуспеваемости одного из наших студентов. Вроде бы рядовой вопрос, да, Оль? Есть студент, он учится и хватает плохие оценки по предмету. Ему грозят отчислением за неуспеваемость и он подаёт заявление в комиссию — мол, проверьте, уважаемые, мои знания ещё раз.

— Ну и что же здесь такого, — удивилась ведущая. — К сожалению, так бывает, не все студенты мирятся с тем, что они не могут осилить программу. Как раз для этого нужна комиссия, которая объективно и беспристрастно оценит ученика. И даже дочки-сыночки со связями, богатыми родителями и пустыми головами со свистом выметаются из нашего светоча знаний.

— А я скажу тебе, в чём главная интрига, дорогая Ольга. Дело в том, что студент, который подал заявление — это наш знакомый библиотекарь Тиаретайра.

— О как.

— Именно. Скажу больше — он учится у профессора Персонса и ему грозит отчисление по алхимии.

— Ну, что ж, предмет непростой, не осилил…

— Всё так, Оль, всё так. Но теперь скажу ещё один факт — Тиаретайра до того, как начал учиться в нашем университете, восемь лет проработал в алхимической лавке Алвинов. И я слышал, что говорят, будто именно он придумал делать растворимые порошки, а Оскар Алвин его задумку развил и поставил на коммерческие рельсы.

— Ого, — ошарашенно произнесла ведущая, — вот этого поворота я не ожидала. Как же так получилось, что сильный в алхимии молодой человек завалил свой профильный предмет в первый триместр? А! Погоди! Кажется. я поняла! Наверняка дело в том, что…

Слова ведущей были резко прерваны интенсивной утренней музыкой. Я уже успел привести себя в порядок, быстро выбежал из своей комнаты и помчался завтракать.

Горячие сырники со сметаной очень хорошо шли под повтор раздела с растворами. Катя вчера была права, я знал этот раздел. Но не так, как требовалось по учебнику. Мы в лавке уже давно смешивали растворы аркозии и солнечника в пропорции шесть к семи, а не два к трём, чтобы итоговый раствор не так сильно горчил и дольше хранился. В раствор ромашки и серебрянки мы добавляли щепотку красноколки для тягучести. Везде были свои мелочи, которые усиливали и улучшали получающиеся жидкости. Меня же будут спрашивать по учебнику, а не по практике. Надо зубрить…

— Привет, — подскочили ко мне Катя с Леной в коридоре, — учишь? Молодец. Как ты? Вроде свежо выглядишь.

— Привет, — я улыбнулся, быстро кивнул девушкам и снова переключился на учебник. “Для приготовления раствора бочкотела возьмите бочкотел…”

— Ладно, всё, не мешаем, — и девушки убежали в аудиторию.

Четыре лекции пролетели как одна, я сидел на занятиях и снова и снова вычитывал учебник со своими материалами, игнорируя преподавателей. Лишь на лекции по алхимии я отложил книгу и взялся за ручку. Сам профессор Персонс старательно не замечал ряды студентов и размеренно начитывал текст с листков.

Сдвоенные тренировки на Полигоне тоже заставили меня отложить материалы по алхимии в сторону.

— Чтобы хорошо учиться, — наставляла нас Светлана, наблюдая за нашей разминкой, — обязательно нужны физические тренировки. Кровь должна двигаться по всему телу, чтобы принести мозгу кислород. Этим сразу же убиваются два зайца. Вы получаете ясный ум, который даёт возможность хорошо учиться, и у вас лучше идёт работа с энергией. Поэтому тренируемся, не отлыниваем! Катерина, выше руки, выше! Все смотрим на Артура и повторяем. Ещё раз, ещё и закончили с этим упражнением. Теперь три круга и на бегу повторяем руны воздушной подушки. Побежали, побежали, побежали, Лена, не отставай, Алина, давайте девочки, не расстраивайте меня, двигаемся и рисуем…

Вышли мы из раздевалок сразу с финальным звонком.

— Ладно, я пошёл, — я кивнул Кате, — мне через десять минут нужно быть в аудитории.

— Ты скажи, как всё пройдёт, хорошо? — Катя кривовато улыбнулась. — Я за тебя переживаю.

— Мы за тебя переживаем, — добавила Лена.

— Всё будет хорошо, — улыбнулся я в ответ.

Я махнул рукой выходящим из дверей Полигона сокурсникам и широким шагом направился к самой шумной двери Полигона, ведущей на первый этаж университета.

У открытой двери сто десятого кабинета всех караулила Мария из общего отдела.

— Ага, пришёл, — девушка сделала отметку в листке на своём планшете. — Заходи, вставай рядом со своей табличкой. Ждём ещё двоих и можно начинать.

Я зашёл в тот самый кабинет алхимии, в котором я в первый раз увидел профессора Персонса на Дне открытых дверей. Комнату заполнял лёгкий запах реактивов, у стен зала были расставлены шкафы с ингредиентами и пустыми склянками, а по центру вокруг большого прямоугольного стола у табличек с фамилиями стояли незнакомые мне люди. Вдалеке я увидел профессора Немолова, он о чём-то переговаривался с нашим преподавателем по психологии, Ксенией Ивановной. Один из шкафов подпирал плечом профессор истории, а остальных присутствующих я не знал. Персонса в кабинете ещё не было.

Под заинтересованными взглядами присутствующих я нашёл табличку со своим именем, слегка кивнул некоторым и нервно улыбнулся, люди кивнули в ответ и продолжили беседу с соседями.

В аудиторию зашли ещё двое — высокий крепкий мужчина с суровым лицом и сразу за ним профессор Персонс. Мария закрыла дверь, сделала ещё две отметки в планшете и подошла к столу.

— Добрый день, коллеги, — начала Мария, — комиссия для разбора конфликтных ситуаций собралась в составе пятнадцати человек. Председатель комиссии, профессор Романов Валерий Валерьевич, отсутствует в связи со своей реабилитацией, профессор Немолов взял самоотвод, все остальные члены комиссии присутствуют, кворум имеется, комиссия правомочна выносить решение. На время отсутствия председателя его обязанности исполняет заместитель председателя Николай Семёнович Персонс.

Как же всё официально. По спине побежали нервные мурашки, я поёжился. Лица у присутствующих в зале были невероятно серьёзными, словно решалась судьба целого государства, а не мою оценку рассматривали. И мне сейчас показалось или профессор Немолов мне подмигнул?

— На повестке сегодняшнего заседания, — продолжала Мария, — один вопрос, рассмотрение заявления студента первой группы первого курса Тиаретайры Лиадона о необходимости объективной оценки своих знаний за первый триместр по предмету “Алхимия”. Справочно для всех участников: средний балл, выставленный студенту по итогам первого триместра, равен двум целым двум десятым баллам. Минимальный средний балл для перехода по предмету “Алхимия” составляет три балла. Также комиссии необходимо принять во внимание, что данный студент является вольным слушателем университета под попечительством профессора Немолова Сергея Петровича, в связи с чем профессор Немолов взял самоотвод в данном заседании для исключения конфликта интересов. Передаю слово профессору Персонсу.

— Спасибо, Мария, — профессор оглядел всех присутствующих, особо ни на ком не задерживаясь, и продолжил. — Благодарю всех, что выбрались рассмотреть это недоразумение. Как наш секретарь комиссии, уважаемая Мария, сообщила, сегодня на повестке всего один вопрос — оценка знаний вот этого студента-первокурсника.

Персонс показал рукой на меня, вслед за рукой проследовали хмурые взоры всех присутствующих. Ти, держись, в лавке и не такие клиенты были.

— Прежде, чем мы начнём, я должен сообщить комиссии, что на каждом занятии у данного студента была возможность получить оценку своих знаний. Как видите, средний балл указывает на то, что старался студент недостаточно хорошо. Кроме того…

В дверь постучали. Мария подошла к двери, открыла её и отступила от прохода, в зал не спеша, слегка опираясь на трость, вошёл профессор Романов. Он выглядел значительно лучше и как будто моложе.

Романов в тишине сел на стул у одного из шкафов, поставил трость между ног и доброжелательно оглядел присутствующих. Судя по небольшим движениям людей вокруг стола, незримый центр тяжести сразу же сместился — кто-то переступил с ноги на ногу, кто-то немного повернулся, кто-то встал поближе к соседу, чтобы что-то сказать ему на ухо, но так и остался рядом, в итоге у профессора Романова появился прекрасный вид на всех членов комиссии, Персонса слегка поджали с двух сторон, а я оказался как раз напротив сидящего на стуле мужчины.

— Коллеги, — зычный голос Романова прокатился по аудитории, — пожалуйста, продолжайте, я просто пришёл посмотреть, у меня всё ещё курс реабилитации, принимать участия не буду. Николай Семёнович, прошу вас.

— Кхм, — профессор алхимии тонко почувствовал смену обстановки, нервно дёрнул плечами и продолжил, — как только что было сказано, на предметах по алхимии студенту давалась оценка, соответствующая его уровню знаний. Прошу обратить внимание на то, что первокурсник в первый триместр позволил себе отсутствовать на трёх занятиях алхимии. Если у членов комиссии нет возражений или дополнений, перейдём…

— Николай Семёнович, — подал голос профессор истории, — насчёт отсутствия я правильно понимаю, вы говорите про ту неделю, когда было зафиксировано массовое отравление?

— Да, Марк Маркович, — Персонс кинул быстрый взгляд на безмятежного Романова, тот с интересом разглядывал разноцветные склянки в шкафу, — он отсутствовал в среду на лекции и в пятницу на лекции с практикой.

— Тогда я прошу членов комиссии принять во внимание отчёт наших медиков, — Марк Маркович достал из внутреннего кармана сложенный листок, расправил его и начал читать, — в котором указано, что студент первого курса Тиаретайра Лиадон находился под действием сильнейших токсинов в период времени со среды по пятницу включительно, для лечения был в том числе использован медицинский помощник. Справку прошу приложить к протоколу комиссии.

Мария подошла к Марку Марковичу, взяла шуршащий листок и вложила его в планшет.

— Благодарю за уточнение, Марк Маркович, — профессор Персонс любезно улыбнулся, ещё раз кинул взгляд на Романова и продолжил: — есть ещё какие-то уточнения, дополнения? Нет? Тогда я предлагаю перейти к самой проверке знаний студента. Мной были подготовлены пять вопросов, на которые студенту необходимо дать развёрнутый и исчерпывающий ответ. По итогам ответа будет предложена оценка по пятибалльной шкале для её утверждения комиссией. В случае возражений необходимо обязательно аргументировать точку зрения. Финальная оценка комиссии будет равна среднему баллу по всем ответам студента. Прошу голосовать по предложенному регламенту. Кто за?

Присутствующие подняли руки.

— Единогласно, — Персонс выудил из внутреннего кармана листок с убористо написанным текстом. — Итак, уважаемый студент, первый вопрос. Назовите основные сферы применения солнечника летнего.

Все взгляды обратились на меня. Я вдруг почувствовал очень сильную усталость. Как же захотелось спать!

— Первая, — голос слегка сел, я кашлянул и продолжил, — первая и основная сфера применения — в медицине, как правило его используют в составе мочегонных и жаропонижающих порошков. Вторая сфера — это алхимическая промышленность, солнечник летний является компонентом для растворимых порошков и множества ингредиентов. Третья сфера — это бытовая сфера, его свойство растворимости помогает, к примеру, разводить моющее средство в воде. Также, солнечник летний довольно неприхотлив, из-за чего его часто используют для украшения городских зелёных зон.

По залу пробежался лёгкий смешок — солнечник был сорным растением, он очень тяжело выводился, да и власти города особо не боролись с ним, из-за чего летом весь Фрэлис был усеян жёлтыми цветами вперемешку с красными носами аллергиков.

— Остроумно, молодой человек, — без улыбки произнёс Персонс, — ответ достойный, но вы забыли упомянуть одну важнейшую сферу, военную. Это одно из самых ресурсоёмких направлений нашего государства, и я удивлён, что в вашем списке оно отсутствует. К сожалению, ваш ответ неполный, причём очень грубо неполный, поэтому я считаю адекватным выставить только три балла за данный…

— Военная сфера и не должна быть упомянута, — перебил Персонса крепкий мужчина. — Военные напрямую солнечник не используют, они получают готовые смеси и растворы от алхимической промышленности, а её студент назвал. Я считаю ответ исчерпывающим.

— Но при упоминании алхимической промышленности он отдельно не отметил военную сферу, — возразил профессор, — она слишком важна для нашего государства, чтобы её умолчать.

— Согласен, — кивнул мужчина. — военная промышленность важна. Но солнечник в ней напрямую не используется. Как я помню, вопрос студенту был задан о сферах применения именно солнечника, а не растворов и порошков. Студент уверенно назвал все основные сферы его применения, я даже не знал о его использовании в быту. Также, он указал на нашу беду с его зарослями в парках Фрэлиса. Считаю, что парень ответил полностью и заслуживает пяти баллов. Как считаете, Валерий Валерьевич?

Мужчина повернулся в сторону сидящего профессора Романова, тот с интересом слушал перепалку.

“Я не поняла.”

Я дёрнул головой, мне показалось, что кто-то возмутился мне прямо в ухо. Слева от меня стояла женщина и она сейчас с интересом ждала реакции Романова.

“И долго мне тут ждать?”

“Менеланна?”

“Нет, блин, Императрица Светлой Империи. Я, конечно! Почему твой профессор ещё не на Полигоне?”

— Я сейчас не могу говорить от лица комиссии, — Валерий Валерьевич перекинул взгляд с Персонса на меня, — только как стороннее лицо, и как стороннее лицо я считаю ответ вполне достаточным для первокурсника. Военного дела на первом курсе нет, в учебнике алхимии первого курса информация о военной промышленности отсутствует, поэтому студент дал достаточный ответ на заданный вопрос.

“Мы на комиссии, мы не можем…”

“Какая, блин, комиссия, если у вас встреча со МНОЙ?! Да что такое-то, понабрали Хранителей по объявлению… Ты понимаешь, что это вам надо со мной поговорить, а не мне? Так. Я жду ещё две минуты и потом ухожу. У меня руна стынет.”

Что делать?! Я бросил взгляд на профессора Немолова, он о чём-то увлечённо перешёптывался с Березиной и не замечал, что на тыльной стороне его рукава ярко горела зелёная руна с завитушками. Это был маяк! Профессора вызывала Менеланна! Но как мне обратить внимание профессора на рукав? Он слишком увлечённо говорил…

— Уверен, комиссия примет ваше мнение в расчёт, — продолжал Персонс, — но я хочу обратить внимание, что в начале курса алхимии до всех студентов был доведён набор материалов для самостоятельного ознакомления и факультативного изучения. В числе материалов были и те, что касались военного дела. Алхимия крайне плотно работает с нашей оборонной промышленностью, поэтому уже с первого курса необходимо знать о данной связи. И говорить о ней.

Я умоляюще посмотрел на профессора истории, он разглядывал Романова и слегка улыбался; заметив мою суету, он вопросительно поднял брови. Я два раза глазами показал на рукав Немолова, историк повернул голову в сторону Сергея Петровича, на секунду завис и тут же сорвался с места, шкаф возмущённо зазвенел склянками. Схватил за рукав Немолова, бросил ему “Пошли, быстро”, и потянул его в сторону выхода. Сергей Петрович сначала было возмутился, потом заметил горящий знак на рукаве, сразу замолчал и ускорился.

— Марк Маркович! — Мария заметила, куда направился профессор истории, — Вы куда? Комиссия…

— Я свой голос отдаю, ммм, Ксении Ивановне, у меня срочное дело, — и мужчины стремительно исчезли за дверью. Надо сказать Менеланне!

“Мени, подожди, пожалуйста! Они сейчас будут.”

“Быстрее уже”, — я прямо почувствовал в интонации, как Менеланна недовольна всей ситуацией.

— Безобразие, — пробормотал Персонс, — никакого порядка.

Меня трясло точно как в архиве, когда я неправильно построил канал разума от своей головы, мне очень хотелось присесть. Я как-то неправильно мысленно общался с Мени? Или слишком перенервничал? Нужно успокоиться.

— Согласен с вами, — подал голос Романов, наблюдающий за мной, его благодушное настроение испарилось, — сейчас происходит форменный бардак, Николай Семёнович. Мало того, что вы должны были перенести заседание, так как также являетесь заинтересованной стороной в данном разборе, так ещё и предполагаете, что студент-первокурсник самостоятельно, без помощи алхимического факультета, изучит все дополнительные материалы курса за неполных три месяца. И не просто изучит, а будет готов отвечать на вопросы в крайне стрессовой для него ситуации.

Персонс молчал с беспристрастным выражением лица. Судя по тому, как на речь профессора Романова реагировали окружающие, будет принято то решение, которое сейчас предложит профессор-рунописец.

— Николай Семёнович, — продолжал Валерий Валерьевич, — над нашим сегодняшним совещанием уже все смеются. Не знаю, слышали ли вы утренний эфир нашего радио или нет. Чтобы сохранить лицо комиссии и не делать из заседания фарс, я предлагаю следующее. Вы, Николай Семёнович, задаёте студенту оставшиеся четыре вопроса. Студент отвечает на них. Комиссия коллегиально оценивает ответы по принципу “зачтено” / “не зачтено”. Если студент на все вопросы даст удовлетворительные ответы, комиссия выставит студенту три балла по предмету. Мы конечно же обязаны учитывать его текущую успеваемость, поэтому выше трёх баллов поставить не сможем. Если же студент хотя бы на один вопрос даст ответ, который не удовлетворит комиссию, то его текущая оценка остаётся в силе. За первый вопрос, я считаю, нужно ставить зачёт. По схеме и оценке все согласны?

— Прошу членов комиссии голосовать, — Мария быстро записала несколько слов в планшет и перевела взгляд на окружающих людей. Все присутствующие, за исключением нас с Романовым, подняли руки.

Валерий Валерьевич стукнул один раз палкой по полу, удовлетворённо улыбнулся и перевёл взгляд на меня:

— А ты согласен с такой схемой?

Я кивнул. Конечно я был согласен!

— Тогда решено. Николай Семёнович, прошу вас.

— Благодарю, — голос Персонса был ровным и безэмоциональным, как и его взгляд. — Вопрос номер два. Для чего применяют руны при создании порошков?..

На все четыре заданных профессором вопроса я знал ответы. Судя по реакции людей в аудитории, мои слова их полностью устроили. Мария модерировала встречу — требовала голосовать после каждого моего ответа, фиксировала у себя результат и просила Персонса продолжить. Романов молча сидел, опершись на трость, и внимательно меня изучал. Я старался не пересекаться с ним взглядом и все свои ответы адресовывал Персонсу. Он же, казалось, закрылся непроницаемой стеной и как будто превратился в говорящую статую.

— Итак, — Мария кинула взгляд на свои записи, — ответы студента на все пять вопросов комиссией зачтены. Таким образом, комиссия выносит решение: выставить студенту первой группы первого курса Тиаретайре Лиадону итоговую оценку по предмету “Алхимия” за первый квартал три балла. Прошу голосовать.

И снова все присутствующие подняли руки. В зале стало заметно душно, люди уже в открытую говорили друг с другом, а меня всё ещё трясло, я отчаянно держался за край стола, чтобы не упасть.

— Решение принято единогласно, — продолжила Мария, — повестка исчерпана, благодарю всех присутствующих, заседание комиссии окончено. Результат будет доступен в общем отделе с завтрашнего дня.

— Благодарю, — профессор Персонс кивнул Марии, сделал лёгкий поклон в сторону Романова и вышел из аудитории, за ним потянулись остальные участники совещания. В комнате несмотря на открытую дверь всё ещё было душно, видимо работал фильтр на двери. От духоты начало подташнивать, я направился к выходу, опираясь на столешницу.

Свежий воздух коридора подействовал лучше любого эликсира, голова прояснилась, тошнота ушла, остались только одышка с предательской слабостью в мышцах, даже волны энергии от костюма не спасали. Я облокотился на подоконник, стараясь нормализовать дыхание. Почему я так ослаб?

— Ну вы, молодой человек, и заварили кашу, — стукнул тростью по полу профессор Романов, он подошёл ко мне со спины, — сколько я был на подобных комиссиях, но ещё никогда за аттестуемого не просили сразу четыре уважаемых человека подряд. Четыре, молодой человек. Флора Олеговна — это очевидно, она ваша начальница и сердобольная женщина. Профессора Немолов и Кулл — вы их каким-то образом умудрились очаровать, вероятно, вашим невероятным изобретательским талантом. Кстати, наслышан о нём и надеюсь увидеть воочию. Но самое удивительное, что за вас просил Владимир Борисович Пошкин. И не просто просил, а фактически выкрутил нам руки. Нам было поставлено условие — если вы прекратите обучение в университете, то промышленники разорвут соглашение. Плюс эта утренняя новость, которая взбудоражила весь университет. Очень неприятно, скажу вам, работать под таким давлением. Но я хочу отблагодарить вас.

Я удивлённо посмотрел на профессора. За что благодарить?

— Да, не удивляйтесь, — усмехнулся профессор. — Мне кажется, вы имеете право знать. Учитывая всё, что я сейчас сказал, комиссия в любом случае была обязана выставить вам положительную оценку, и это знали все, включая профессора Персонса. И было бы очень неприятно натягивать вас на эту отметку. Но нам и не пришлось, вы сами заработали этот балл своим хорошим знанием алхимии. Вы остались в стенах университета, комиссия вышла достойно из затруднительной ситуации, соглашение с промышленниками в силе, все остались в выигрыше. Разве что Персонс не удовлетворил свою жажду крови, но прошу с пониманием отнестись к поведению профессора. Надеюсь, когда-нибудь это изменится. Он изменится.

— Спасибо, — пробормотал я.

— Не за что, молодой человек, не за что, — профессор сделал два шага, потом замер и повернулся ко мне, — скажите, а мы с вами где-то уже встречались? Почему-то ваше лицо мне очень знакомо.

— Нет, — помотал я головой. Профессор ещё пару секунд изучал меня, перевёл взгляд на мой костюм, пожал плечами и улыбнулся:

— Ну, может, обознался. Отдыхайте, молодой человек, вы словно выжатый лимон, так нельзя себя изматывать.

Романов развернулся и пошёл по коридору в сторону выхода на Полигон. Он ведь не узнал меня? Или узнал? Да нет, не должен был. Мне же было всего девять лет на той площадке с паразитом.

Настенные лампы освещали жёлтым светом внутренний двор университета. По широкой дорожке вокруг песчаной площадки Полигона медленно шёл профессор Романов, беззвучно постукивая палочкой по плотной поверхности.

Вдалеке одна из дверей, ведущая на Полигон, распахнулась и оттуда вышли две фигуры, высокая и низкая. Они медленно, активно жестикулируя, пошли по дорожке навстречу Романову, я пригляделся и разобрал в фигурах профессоров Немолова и Кулла. Они так долго разговаривали с Менеланной?

Профессора поравнялись с Романовым, он что-то спросил, они переглянулись друг с другом, затем профессор Немолов что-то сказал, помотал головой и они оставили Романова стоять на дорожке.

Когда профессора подошли к двери на первый этаж, Немолов заметил меня в окне, показал на меня пальцем, беззвучно воскликнул и оба профессора быстро заскочили на этаж.

–…хорошо, что ты ещё здесь, — Немолов подошёл ко мне первый. — Всё стало ещё интересней и загадочней, скажу тебе, Ти. Так. Ну, твоя собеседница не соврала, ты действительно измотан. Сегодня занятий не проводим, иди спать. Завтра вечером начинаем.

— Чаще надо, Сергей, — к нам подошёл Марк. — Двух в неделю мало. Я бы выходные ещё взял.

— Ты хочешь привлечь внимание? — Немолов поднял бровь. — Ясно же сказано, что это крайне нежелательно.

— Ну а как тогда ты предлагаешь?

— Пока по запланированному, Марк, пока как планировали. Нам ещё программу разрабатывать. Ти, твоя знакомая сообщила нам много интересного, но мы тебе, конечно же, ничего не расскажем. Дали обещание, как и ты давал. И я теперь понимаю, почему ты так странно себя вёл, когда приглашал на встречу с ней. Наше обучение в силе, завтра вечером на Полигоне, понял? Отказ не принимается.

— Да, конечно, — кивнул я. С одной стороны, я был невероятно рад, что Мени всё объяснила преподавателям и мне не понадобилось их уговаривать. С другой, почему она их посвятила в какие-то тайны и секреты, а меня — нет? Я что, недостоин их знать?

— Замечательно, — кивнул Немолов, — сам до общежития доберёшься? Да? Ну и отлично, тогда завтра увидимся. Марк, пошли.

Мужчины направились по коридору, тихо переговариваясь друг с другом.

— Вечер вторника ещё подойдёт.

— Не подойдёт, у меня вся неделя как по часам расписана с этим приездом делегации. К нам шестнадцать стран приедет, Марк. Шестнадцать!

— Учитывая сегодняшний вечер, это ещё мало. Романову скажем?

— О чём?

— Обо всём.

— Надо подумать, Марк. Давай на завтра отложим. Пошли в столовую уже, мой желудок сейчас сам себя есть начнёт.

— Это точно, я слышал, сегодня на вечер привезли вкусные…

Мужчины завернули за угол и разговор затих. Мне стало полегче, костюм очень старался вернуть силы в тело, но судя по индикатору внутреннего кармашка, энергии в кварцитите оставалось совсем чуть-чуть. Как бы сейчас пригодилась трость профессора Романова! Но придётся обойтись своими силами.

Через пятнадцать минут я сидел в столовой и жадно поглощал рис с курицей в сливочном соусе, а ещё через двадцать бросил свой рюкзак в угол комнаты, стянул с себя костюм, положил кристалл на зарядку и упал на кровать.