Глава VII
Жертва генетиков
Народу в вагон набилось довольно много. Низкорослого Ничмоглота едва вообще не затоптали. Если бы не Козлавр, плохо бы пришлось Магинбургскому лешему. Но верная Ядвига Янусовна позаботилась: усадила Ничмоглота верхом на спину Козлавра. Тот, естественно, сперва принялся возмущаться: я, мол, поэт, а не скаковая лошадь. Но Тата на него так свирепо шикнула, что поэт-сатирик почел за лучшее не связываться с вредными бабками. Словом, Ничмоглота верхом на Козлавре благополучно внесло в середину вагона.
— И куда их всех несет? И чего им в городе не сидится? — ворчал он, продолжая ютиться на Козлавре.
Свободных мест не было. А стоять в проходе опасно: затолкают.
— Электричка последняя, — начал объяснять какой-то дедок, стоящий рядом с компанией Темных. За плечами у него был огромный, чем-то плотно набитый рюкзак.
— Как это последняя? — изумилась Луша. — День ведь только начинается.
— Потом будет большой перерыв, — продолжал дедок. — Пути ремонтируют.
— Поря-я… — начал было возмущаться по поводу местных порядков Козлавр, но Ядвига зажала ему рот.
— Намордник надо, — проворчала толстая краснолицая тетка, которая сидела ближе всего к проходу.
— Он у нас козочка ласковая и никогда не кусается, — елейным голоском проговорила Татаноча.
Поэт-сатирик возмущенно забил всеми четырьмя копытами по полу. Толстая тетка в панике отпрянула вбок, ощутимо придавив соседей.
— Гражданочка, вы тут не одна! — возмутился тщедушный мужчина в очках, сидевший у окна.
— Вы мне все яйца сейчас подавите! — подхватила старушка рядом.
— Не виноватая я! — защищалась краснолицая женщина. — Взяли моду животных возить без намордников и поводков. Вот придет сейчас контролер и вас оштрафует.
— У нас на него билет есть, — заявила Тата.
— А справка есть, что ваша коза не бешеная? — не сдавалась толстая женщина.
— Все прививки сделаны — и от бешенства, и от чумки, — проскрипела Ядвига Янусовна.
Козлавр опять в ярости затопал копытами.
— А чего же она у вас так ногами сучит? — Опасливо покосившись на разбушевавшегося поэта-сатирика, тетка на всякий случай отодвинулась еще дальше в сторону.
— Яички! Мои яички! — заголосила старушка.
— Перестаньте хулиганить! — взмолился мужчина в очках. От неожиданности он выпустил из рук газету, которую немедленно подхватило ветром и унесло в конец вагона.
— Я тебе пошвыряюсь мусором! — донесся оттуда грозный хриплый голос.
А Луша терпеливо объясняла тетке:
— Копытцами наша Белочка перебирает, потому что ей тут тесно. Она к вольной жизни привыкла.
— Козе их, видите ли, тесно! — выкрикнул кто-то позади Темных. — Совсем зажрались! А людям, по-вашему, не тесно? Вы бы еще слона в электричку приволокли.
Конец ознакомительного фрагмента.
