Хроники Реального Мира. Том 2. Битва за Уссури

Антон Ерёмин, 2020

Избранник из пророчества уже вырос и окреп. Пришло время заявить о себе. Его верные советники и друзья готовы начать новую Великую войну. Но на их пути лежит долина Уссури и правящий ею Клан белой бороды. Искусные маги и воины людей сразятся на поле брани с гномами. От исхода этой битвы зависит судьба не только империи гномов, но и всего человечества. Новые друзья и враги, новые испытания и искушения ожидают наших героев. Справятся ли они со всем этим, вскоре мы с вами это узнаем. Фото для обложки взято со стока pixabay.

2. Черная скала

Прошло уже несколько дней после разгрома караванов смерти, а вестей из Дуртараса все не было. Адонай ожидал, что брошенные земли заполонят тысячи гномов в его поисках, но он ошибся. Лишь усиленные разъезды гвардейцев и не более того. Жизнь в Омниусе и Аквамориусе, на первый взгляд, вообще не изменилась. Гномы не почувствовали в нем опасность и решили не торопить события. Адонай и советники находились в святилище и скучали.

— По-моему, это простое неуважение к нам? — изнемогая от скуки, прошептала Бора. — Голубоглазенький хоть в Дуртарасе развлекся, а мы тут со скуки скоро помрем.

— А ты думала, они на нас набросятся как бешеные волки? — Айрек-Менди как всегда был весел, но при этом рассудителен.

— Почему они не атакуют?

— Гондор-Ксай очень умный стратег, мой повелитель. Он не будет принимать опрометчивых решений. — Гном присел за стол рядом с советниками. — Что он знает?

— Он знает, что мы есть.

— Нет, Бора. Он знает, что есть Адонай. Видели только его одного. Один в поле не воин. Поэтому Гондор ждет следующих шагов избранника. И кстати, какими они будут?

— Я думаю захватить флот белобородых. Без него нам войну не выиграть.

— Глупо, юный князь.

Бора аж подскочила. Так разговаривать с Адонаем могла только она и Аркин. Но Айрек был невозмутим. Его лицо как всегда светилось улыбкой.

— Вот захватишь ты флот. И что дальше? Куда ты его отведешь? Флоту нужен порт. Гавань, где его будут обслуживать и содержать. А матросы? Разве твои люди могут ходить под парусом? Да, есть рыбаки, но они привыкли плавать на лодках. Корабли, тем более боевые, требуют особой выучки.

— Айрек прав. — Ману налил себе вина и присел рядом с Борой. — Помните имперскую эскадру? Наши так не смогут.

— И что ты предлагаешь, гном?

— Морской храм Менди. Ты должен уничтожить его.

— Если мы это сделаем, император обо всем узнает и тогда…

— Император ничего не узнает. А вот если ты обойдешь его, то великий владыка доложит о восстании Ахтамару.

— Но я не хочу уничтожать его. Я хочу владеть им.

— Владеть храмом?

Голос Айрека изменился, и с его лица исчезла его знаменитая улыбка. Он зачесал бороду и придался раздумьям.

— Храм защищен как ничто в этой долине. Я не рассказывал тебе, но на нем наложены семь печатей.

— Рассказывай.

— Попасть в храм могут только избранные. За этим следит первая печать. Печать Стены. Обмануть ее можно при помощи иллюзии, но за ней лежит вторая печать. Печать Духа. Она вскроет любой обман. Третья печать — это печать Тьмы. Она парализует магические способности. Даже тебе, великий князь, не выстоять против нее. Затем печать Силы. Гномы будут оглушены, а люди испепелены. Печать Небес защищает храм от ударов извне, но при помощи своих печатей имен, вы сломите ее. Печать Солнца предназначена для убийства врагов снаружи. И последняя печать — это печать Владыки. Император разрешает великим владыкам использовать часть энергии кристалла для печатей. С кристаллом связана лишь печать Владыки, а уже она наполняет другие печати.

— Значит, если одна из печатей иссякнет, ее тут же наполнит энергией печать Владыки?

— Верно Ману. А сама печать Владыки восполнит энергию из кристалла. — Только теперь Айрек вновь улыбнулся. — Император дорожит священными храмами и оберегает их лучше, чем даже сокровищницу. Вся власть императора зиждется на этих храмах.

— Расскажи им все. Они должны знать.

Адонай встал и отошел от стола, а Гор и Тор, услышав, что вскоре начнется интереснейший рассказ, быстренько придвинулись к Айреку. Окинув взглядом всех сидящих за столом, Айрек глубоко вдохнул и начал рассказ.

— Все началось почти сразу после окончания великих войн. Тогда гномы были едины, но после победы полководцы начали делить власть между собой. Кланов и каст еще не было. В рядах одной армии были гномы всех красок. Рыжебородые бились бок о бок с чернобородыми, а за их спинами стояли лазурные и так далее. Первым, кто решил обособиться, был прадед нынешнего императора — Ахран. Тогда он руководил небольшой армией в Среднеземных пустошах. Там в пустоши среди многочисленных оазисов был небольшой городок — Гадес. Это сейчас он крупнейший город империи, а тогда это была просто крепость и только. — Айрек глотнул сидра, смочив пересохшее горло и раскурив сигару, продолжил. — Он приказал всем рыжебородым гномам прибыть в Гадес. Подчинились ему практически все. На тот момент он был единственным сильным лидером с рыжей бородой. Вскоре Гадес заполонило рыжее море. Гномы разбивали лагеря вокруг крепости. В сам же Гадес они отправляли своих командиров. В цитадели Гадеса Ахран и предложил им основать первый клан гномов в империи. Империей тогда царство гномов назвать было сложно. Династии Ксаев и АкХанов уже стали легендами. Их потомки, либо погибли в боях, либо пропали еще куда-то. Кое-где оставались очаги сопротивления людей. Воеводы враждовали меж собой за право стать императором. Молодая империя трещала по швам и медленно погружалась в пучину гражданской войны.

Советники внимательно слушали гнома. Его рассказ их полностью поглотил. Раньше они мало что слышали о великих войнах и то это были отрывки воспоминаний героев во время медитаций. А про становление империи, они вообще ничего не знали. Хочешь победить врага, узнай его со всех сторон. Этим они сейчас и занимались.

— На совете Ахран предложил разделить клан на касты. Всех высших командиров он возвысил в касту Ксаев. Богатые купцы и ростовщики стали АкХанами. Лучшие воины и низшие командиры вступили в касту БенСуров. Тогда все помнили подвиг БенСура-рыжебородого и гордились носить его имя. — Продолжал свой рассказ Айрек, внимательно глядя на своих слушателей. Теперь к советникам присоединились и хранители. Казалось, что все служители святилища обступили владыку и даже боялись дышать, чтоб не перебить его плавный и мелодичный рассказ. — Так в империи появились касты — Ксаев, АкХанов и БенСуров. На том же совете было принято решение, что каждый гном за свои заслуги мог быть возвышен, а за предательство низложен. Это было очень важное решение. Теперь любой простородный гном понимал, что за достойную службу он сможет дослужиться даже до Ксая. Помимо всего прочего Ахран-Ксай запретил своим подданным жениться на гномьях иного цвета шерсти. Так сохранялась чистота клана. Теперь они сражались за своего верховного миссира с особенным остервенением. Полки рыжебородого клана начали одерживать одну победу за другой. План Ахран-Ксая оказался почти безупречен. Это заметили другие полководцы. Они так же начали окружать себя гномами одного цвета шерсти. Но в их рядах не было того единства, которое царило у рыжебородых. Например, у чернобородых сразу три полководца объявили себя Ксаями, по примеру Ахрана, и сражались друг против друга за право стать верховным миссиром клана. В это время в долине Уссури возвысился клан белой бороды. Им управлял прапрадед Гондор-Ксая Дор-Ксай. У белобородых тоже было много претендентов на трон. Клан был многочисленнее остальных. Дор-Ксай видел, как его единоцветные соплеменники убивают друг друга, делая его истинного рыжебородого врага, сильнее. Тогда он созвал тайный совет Ксаев белой бороды. В Дуртарас на него съехались все призванные Дором Ксаи. Он лично встречал каждого у ворот города без оружия и стражи. Так он доказывал им, что это не ловушка. Дор предложил им выбрать верховного миссира голосованием. Такого в империи еще не было. Ксаи задумались и в итоге согласились. На совете Дор-Ксая избрали верховным миссиром. Клан объединился и стал самым крупным и сильным в империи. Он бросил вызов притязаниям рыжебородых на трон.

Айрек протянул руку с пустым кубком и Тор его тут же наполнил сидром. Айрек испил из него несколько глотков, и довольно улыбнувшись, продолжил.

— Тогда же возвысился и клан черной бороды. Верховным миссиром его стал Аан-Ксай. Но получил он это право не на совете, или во время выборов, а на поле брани. Он победил всех претендентов и силой подчинил себе их последователей. Многие верховные миссиры других кланов поняли, что тягаться с ними им не по зубам. На совете миссиров малых кланов они решили прекратить борьбу за трон. Они объявили, что признают императором того, кто победит и вышли из гражданской войны. Три клана продолжили сражаться за корону. Черные подчинили себе весь крайний север и большую часть таежных лесов. Белые захватили Уссури и зеленые равнины. Рыжие удерживали Холмогоры и пустоши. И вот здесь начинается самое интересное. — Айрек на минуту прервался и хитро посмотрел на завороженных его рассказом людей. Ему очень льстило такое внимание. Даже Аркин сидел в первых рядах, и, покуривая трубку, внимал старому гному. — Когда Ахран-Ксай уже решил, что война проиграна, к нему пришел гном Дорн. Это был прямой и единственный потомок династии Менди. Он предложил Ахрану оружие, которое сокрушит всех его врагов, но взамен потребовал создать касту Менди, отличную от остальных. Ахран согласился. Так в империи появилась каста Менди. Дорн-Менди стал ее отцом основателем. Он призвал в свою касту всех гномов, кто устал от войн и больше не хотел убивать. В Гадесе начали строить первый священный храм Менди — Имперский, а в нем начали выращивать первый магический кристалл Менди. За двести лет, пока Менди выращивали кристалл, рыжебородые потерпели ряд сокрушительных поражений. Они уступили Холмогоры чернобородым, а белые уже подступали к стенам Гадеса. Но Менди успели. И вот ранним утром, когда клан белой бороды осадил Гадес, его ворота открылись. Из них вышел одинокий гном. Это был Ахран-Ксай. Он не был закован в доспехи, и у него не было оружия. Он медленно шел навстречу белобородой армии. Не его голове сияла золотая корона императора, украшенная несколькими рубинами. В руках император держал позолоченный посох. Дор-Ксай поскакал навстречу Ахрану, посчитав, что тот хочет присягнуть ему, но он ошибся. Ахран поднял посох над головой, и в него тут же ударила молния. От раскатов грома задрожала земля, и многие гномы попадали с ног. Посох засветился ярким светом, и этот свет наполнил тела белобородых гномов чистой магической энергией. Энергия переполняла гномов. Их тела не могли поглотить ее, и они начали взрываться. За считанные минуты все воинство Дор-Ксая погибло. Он со слезами на глазах взирал на разорванные труппы его воинов, а Ахран громогласно смеялся, возвращаясь в крепость. После этого побоища был заключен мир. Признали Ахрана императором и чернобородые. Они выпросили себе в угодья Холмогоры. Белобородым досталась Уссури, прочие земли были распределены между малыми кланами.

— Но почему Ахран отдал им такие важные и богатые земли? — Не выдержала Бора и перебила Айрека.

— Все просто, юная воительница. — Снисходительно улыбнувшись, ответил гном. — Менди тогда еще не были столь сильной и развитой кастой. Кристалл опустел, и теперь им нужно было время, чтобы вновь наполнить его. Святителей было мало, и Ахран это знал. Поэтому он принял условие кланов, и те провозгласили его императором. Впоследствии он приказал заложить еще девять священных храмов Менди по всей империи. И в каждом храме скрывается магический кристалл Менди. После завершения их строительства Ахран-Ксай и его потомки могли пользоваться их могуществом где угодно и когда угодно.

— Потрясающе. — Только и смог выдавить из себя Гор.

— Поэтому я и предлагаю тебе уничтожить храм.

— А наше святилище? Оно тоже защищено печатями?

— Да князь. На наше святилище также наложено семь печатей. Я вообще создал его по подобию морского храма Менди.

— Если ты смог наложить печати, ты можешь их и снять.

— Да могу. Но для этого нужно попасть в храм.

— Так зачем тогда дело стало? — Адонай подошел к гному. — Ты преподобный. У тебя есть право войти в храм.

— Я против. — Возразил Аркин. — Это смертельно опасно. Если Айрека разоблачат, то убьют.

— Я готов пойти на этот риск. Владение этим храмом приумножит наши силы. Оно того стоит.

— Но Айрек…

— Не останавливай меня мой друг. Чем мы рискуем? Максимум старым гномом. А что можем приобрести?

Аркин замолчал. На его лице было написано все без слов. Обладание вторым магическим кристаллом, стало бы серьезным подспорьем в их войне. Айрек поклонился и удалился готовиться к посещению храма. Адонай и советники тоже разошлись, а вот служители святилища еще долго не покидали большой зал. Они переваривали услышанное и молились, что бы их великий владыка преподобный Айрек-Менди вернулся с задания целым и невредимым.

***

На следующее утро гном в черных одеяниях, летящий на белоснежном облаке, приблизился к Морскому храму Менди. Приземлился он у подножия скалы возле главных и единственных ворот храма.

— Кто ты и зачем пожаловал в храм? — Обратились к Айреку послушники-стражники у ворот.

— Я преподобный Аркин-Менди. Прибыл в храм, чтобы совершить мессу во славу касты Менди.

Айрек сделал несколько шагов вперед. Стражники увидели, что печати пропустили его и, поклонившись, отворили ворота храма. Пройдя по узким коридорам и лестницам храма, Айрек предстал пред великим владыкой.

— Преподобный Аркин-Менди, из каких мест ты прибыл в наш священный храм.

— Я прибыл из таежных лесов, владыка. — Айрек преклонил одно колено и склонил голову. — Я совершал паломничество по крайнему северу и решил посетить ваш храм.

— Аркин-Менди? Но это же не твое имя. — Голос, звучащий из-за спины Айрека был ему очень знаком. — Зачем ты назвался чужим именем?

— Это серьезное обвинение. — Владыка махнул рукой, и Айрека схватили стражники. — Преподобный Аракс-Менди как имя этого гнома?

— Преподобный Айрек-Менди владыка. — Аракс вышел из-за спины Айрека. — Зачем вы взяли иное имя учитель? Имя раба?

— Раба? — Возмутился владыка. — Увести его в темницу.

Айрек ничего не ответил, он просто улыбнулся, поприветствовав своего ученика. Три дня и три ночи гномы пытали прикованного к стене Айрека, но он им ничего не ответил. Он сохранил верность Адонаю и не предал его. Он не выдал его тайну, даже когда стражники переломали все его кости. Через три дня в темницу вошел Аракс-Менди. Он лишь мельком взглянул на своего истекающего кровью учителя и подошел к небольшому решётчатому окошку. Он стоял спиной к Айреку, не осмеливаясь, смотреть ему в глаза.

— Почему ты приносишь себя в жертву? Что ты скрываешь?

— Тебе не понять меня мой старый друг. — Айрек откашлялся кровью и продолжил. — Прошу тебя. Убей меня. Я достаточно намучался. Умоляю, останови это. Я все равно ничего вам не скажу.

— Почему ты разыграл этот спектакль со смертью? И тут ты назвал себя именем раба? Этот раб? — Размышлял вслух Аракс. — Я видел его. На его груди твоя печать. Мы встречались тут неподалеку. Ты отослал его в долину. Потом послал меня сюда. Теперь ты сам прилетел сюда. Но зачем? Раб отвлек меня, когда я проверял младенцев. За меня это сделал Рек. Избранник. Не может быть учитель? Ты покрываешь избранника?

— Ты всегда был умен Аракс. Этим ты мне и нравился.

— Но учитель? Как же так? Почему ты покрываешь нашего врага?

— Не нашего, а вашего. Он мой князь. Я же говорил, ты не поймешь.

— Но учитель…

— Кто мы такие, чтобы противиться неизбежному! — Заревел из последних сил Айрек. — Мы песчинки. Ничтожество. Пророчество отменить невозможно. Его можно только отсрочить.

— Но он пришел в этот мир, чтобы убить нас?

— Да. Но возможно, что, узнав меня, он сжалится и оставит жизнь пусть немногим гномам, но все же. Спасение этой горстки, против полного истребления, вот моя цель.

— Но убив, его ты бы спас всех!

— Нет, мой друг. Убив одного, мы породим второго, и так далее пока пророчество не исполнится полностью. Этого не избежать. — Айрек закашлялся. — Прошу убей меня. Я почту за честь, погибнуть от твоей руки.

Аракс смотрел на своего учителя. Его тело кровоточило. Руки были неестественно вывернуты, из одной торчала поломанная кость. Его голова висела на шее. Жизнь еще теплилась в нем, но постепенно угасала. Он праведник, принес свою жизнь в жертву человеку. Это самопожертвование тронуло Аракса до глубины души. Он подошел и крепко обнял своего учителя. Кандалы тут же упали на пол, освободив пленника. Аракс, положив его на пол, а сам сел на колени у его головы. Слезы текли по щекам гнома и капали на лицо Айрека.

— Ты плачешь? Почему ты плачешь мой друг. — У Айрека шла горлом кровь, и ему было очень трудно говорить. — Я прожил долгую счастливую жизнь, не стоит горевать обо мне.

— Я печалюсь о низости своего предательства. Кем я был? Простородным гномом в богом забытой деревне в Дальних пустошах. Ты забрал меня оттуда. Сделал своим учеником, научил меня всему, что я знаю. Возвысил до преподобного. И вот я, по рождению простородный деревенский гном, предал того, благодаря кому, благородные Ксаи лобызают мои ноги.

— Предательство в крови у гномов. Не печалься. Отпусти меня и иди с миром.

— Я твой верный слуга преподобный Айрек-Менди. Приказывай, я выполню любой приказ. Как мне исправить содеянное?

— Ты не мой слуга. Отныне, ты слуга великого князя Адоная. Мой князь вскоре прибудет в храм. — Айрек сорвал с шеи медальон и передал его Араксу. — Покажи ему это, и он пощадит тебя. А теперь ступай и сними защитные печати с храма, иначе он уничтожит его. Запри темницу и отдай мое тело юному князю. Он похоронит меня с достоинством, которого я заслуживаю.

Старик закрыл глаза и, хотя он еще не умер, но ослаб настолько, что не мог больше говорить. Аракс поцеловал на прощание своего учителя в лоб и вышел из темницы. Пройдя по запутанным коридорам, он подошел к дверям в тайный зал.

— Расступитесь! — Обратился он к стражникам у дверей.

— Извините, преподобный, но вам сюда нельзя.

— Как смеешь ты перечить мне!

Аракс сделал шаг вперед, но стражники, выставив вперед руки, остановили его. Тогда он с силой удар их. От удара стражники отлетели, и Аракс прижал их к стене, надавив на их грудь ладонями. Стражников наполнил жуткий жар. Они даже не успели вскрикнуть, как пламя вырвалось из их рта и глаз. Он узнал их. Это они пытали Айрека, поэтому их смерть была такой мучительной. Отбросив дымящихся послушников, Аракс вошел в тайный зал. Взирая на величие кристалла, Аракс несколько раз обошел его. Затем он выставил руку и из нее на стены начал литься тонкий зеленый свет. Он проявил защитные печати на стенах зала.

— Я не пойму тебя, преподобный Аракс-Менди. Сначала ты изобличаешь предателя, а потом делаешь его работу?

Голос владыки звучал сразу отовсюду. Аракс начал нервно оглядываться, но владыки видно не было. В его руках загорелся огонь, и он был готов поразить им владыку, но никак не мог его увидеть. Внезапно Аракс почувствовал, как на него упала печать Тьмы. Огонь в его ладонях погас, и он стал полностью беззащитен. Только теперь владыка проявился перед Араксом прямо из воздуха.

— В этом храме колдовать могу только я.

Владыка протянул руку к Араксу, тот попятился назад и споткнувшись упал. Он зажмурился, предвкушая скорую смерть, но услышал истошный крик владыки. Аракс открыл глаза и увидел, как в спину владыке один за другим прилетают огненные шары. Вскоре все тело владыки было охвачено огнем, и он упал к ногам Аракса. Холодный липкий пот заливал Араксу глаза и сквозь него он пытался рассмотреть, кто же убил владыку. Из-за стены выбежал Рек-Менди и протянул руку, помогая Араксу встать.

— Рек? Но почему? Я же отослал тебя и остальных из храма.

— Да, наставник, но я остался.

— Остался? Но зачем?

— За этим. Я сейчас вам все расскажу. — Рек отвернулся от Аракса и начал свой рассказ. — Это началось неподалеку отсюда, в деревне Аргон-БенСура. Тогда вас отвлек раб, и вы доверили проверять детей мне. Мое внимание привлекло два младенца. Мне подали их разные женщины, но я был уверен, что это близнецы. Я хотел заявить о подлоге, но в моей голове возник голос преподобного Айрека-Менди. Он приказал мне не делать этого. Я знал, что преподобный мертв, но все же не осмелился ослушаться его приказа. Я скрыл подмену. Долгое время я размышлял о случившемся и пришел к выводу, что так был сокрыт избранник. Я начал изучать житие преподобного Айрека-Менди и вот в одной книге я обнаружил много заметок на полях. Это был почерк Айрека. В заметках много говорилось о долине Уссури, пророчестве и высшей миссии. Я понял, что Айрек с точностью предсказал не только время, но и место рождения избранника.

— Но почему ты не доложил мне?

— Вы бы казнили меня наставник, или изгнали, а я хотел разобраться, почему Айрек-Менди посвятил всю свою жизнь спасению человеческого дитя. — Рек повернулся и посмотрел в глаза Араксу. — Читая книги преподобного, я проникся его идеями. А когда увидел его здесь в этом храме, то решил, что по возвращению, я сбегу и найду избранника. Я решил присягнуть ему на верность и служить ему также как служил Айрек. Потом, я увидел вас, идущим из темницы, и поспешил за вами. И вот я здесь.

— Я тоже присягну великому князю во имя памяти моего учителя. Только так я смогу смыть с себя позор предательства.

— Что мы должны сделать наставник?

— На мне печать Тьмы. Ты должен снять печати.

Рек согласно поклонился и подошел к первой печати. Несколько минут он стоял возле нее, нашептывая заклинания. С каждым новым заклинанием печать тускнела, пока не погасла. Как только печать гасла, Рек переходил к следующей. Когда потухла печать Тьмы, Аракс вновь почувствовал в себе магические силы и присоединился к своему ученику. Погасив все печати, Аракс обратился к Реку.

— Возьми этот медальон и выйди с ним из храма. — Он протянул Реку медальон Айрека. — Сделай так, чтобы его коснулись лучи солнца. Когда прибудет князь, он пощадит тебя. Я же буду со своим учителем.

Рек взял печать и удалился из тайного зала. Он быстрым шагом шел по храму к выходу. Рек не смотрел в лица послушников и монахов, которые сновали туда-сюда по храму, занимаясь своими делами. Выйдя из храма, Рек вытянул вперед руку. Как только солнце осветило медальон, из стаи чаек кружащих возле храма, отделилось пять птиц. Приземлившись, чайки обернулись людьми. Пред Реком возникли пять рыцарей, закованных в стальные доспехи. Рек смиренно встал на колени.

— Кто ты гном? — Спросил воин из-под шлема, которого выглядывали белоснежные волосы. — И где преподобный Айрек-Менди?

Рек тут же почувствовал холод стали клинка Боры на своей шее.

— Преподобный Айрек мертв. Его раскрыли, но перед смертью он приказал мне и моему наставнику служить вам. Я ваш смиренный раб князь.

— Ну что ж гном веди нас, а там решим, как долго ты будешь служить нам.

Рек встал и побежал впереди рыцарей. У входа остался лишь Гор. Он следил, что бы никто ни сбежал из храма, слыша крики и стоны, доносящиеся из дверей. Но из храма так никто и не вышел.

— Давай заходи. — Донесся голос Тора откуда-то сверху. — Все закончилось.

Гор с досады пнул ногой камень и скрылся в дверях храма. Покончив с монахами, Адонай и остальные прошли за Реком в темницу к Айреку. Войдя в темницу, они увидели лежащего на полу Айрека. Он уже не дышал. Его глаза были закрыты. Лицо было спокойно и умиротворенно, но его знаменитая улыбка осталась на нем, и казалось, что он просто спит. Аракс сидел на коленях возле его головы. Бора увидев мертвого Айрека, разрыдалась и бросилась к нему.

— Так значит, ты и есть Аракс-Менди?

Адонай возложил руку на голову гнома. Аракс плакал и не поднял головы, и не ответил Адонаю

— Это я его убил. Он погиб из-за меня.

Услышав признание гнома, Бора была готова вырвать ему сердце, но Ману остановил ее. Адонай еще читал его, и не стоило ему мешать.

— Да гном, я знаю. Но Айрек простил тебя, значит, и мы должны простить.

Не веря словам Адоная, Бора смотрела на гнома, как львица смотрит на свою добычу.

— А ты что на нас уставился? — Спросил Тор у Река, не сводящего глаз с близнецов.

— Это же вы. Я помню вас. И его тоже помню. — Рек показал рукой на Ману. — Он был очень пухленьким младенцем. А глаза Бьеры я никогда не забуду. Они уже тогда были глубоки и сказочно прекрасны.

— Как ты меня назвал гном? Бьера? Меня зовут Бора.

— Бора? Это потрясающе. Вы не пользуетесь моими именами. Это же восхитительно.

— Объясни.

— Да мой повелитель. — Рек повернулся к Адонаю и продолжил. — Менди записывают имена всех людей в картотеку. Затем, когда возникает потребность, они могут по имени определить, где находится человек. И даже есть ли в нем возмущения магии. Но так как вы не пользуетесь моими именами, то имена кажутся Менди мертвыми, и они вычеркивают их из списка. Поэтому вас и не могут найти. Это же восхитительно, разве нет?

— Само проведение помогает нам. — Огрызнулся Ману. — Бьера? Бора звучит намного красивее. А как ты меня назвал, я даже слышать не хочу. Понял?

— А я и не помню господин. — Рек виновато потупил взор. — Я запомнил лишь ее имя, из-за ее глаз. Они мне часто снятся. Я не видел прекраснее глаз, чем у Боры.

— Ты гном поаккуратней с Борой. — Подмигнул Реку Гор. — А то Ману тебя еще меньше сделает.

Рек посмотрел на Ману и от его взгляда по его телу пробежали мурашки. Когда Ману понял, что гном все осознал, он поднял рыдающую Бору и вывел ее из темницы.

— Какие будут указания повелитель?

— Ты, Рек-Менди, отныне преподобный. Я назначаю тебя великим владыкой этого храма. — Адонай повернулся к Реку и возложил ему руку на плечо. — Храм закрыть. Никого не впускать. Вскоре сюда прибудут мои хранители. Они станут святителями, а ты их наставником.

Гном смиренно склонил голову, но улыбку сдержать не смог. Он еще минуту назад был простым послушником, а теперь он великий владыка. Такой чести гномы бы никогда ему не оказали. А еще Адонай дает ему учеников и теперь Рек станет их духовным наставником. Большего и пожелать было нельзя.

— А что делать с телами Менди?

— А что хочешь. Мне они не интересны. Хочешь, похорони их, а хочешь, выбрось на растерзание стервятникам. Сам решай. — Адонай повернулся к Араксу. — Ты полетишь с нами. После смерти преподобного Айрека-Менди нашему святилищу нужен новый великий владыка. Так что поздравляю и тебя тоже.

Адонай кивнул Тору, тот поднял тело Айрека и люди покинули храм.

***

Когда Тор внес тело покойного Айрека в святилище, в нем тут же наступила гробовая тишина. Все хранители остановились, и молча провожали взглядом тело своего владыки. У многих на глазах появились слезы. Не могли сдержаться даже мужчины. Бора вообще рыдала всю дорогу до святилища. Тор возложил тело Айрека на стол в большом зале собраний. Аркин, увидев погибшего друга, бросился ему на шею. Оторвать его от гнома, смог только Адонай. Он посадил его на кресло возле стола. Старик рыдал, не сдерживая слез. Все горевали о смерти преподобного Менди. Все в святилище полюбили этого улыбчивого гнома. Он был их истинным учителем. Никогда не отказывал в помощи. Всегда проявлял чуткость и открытость. Если у кого-то что-то не получалось, он всегда помогал. Указывал на ошибки и не отходил, пока ученик не выполнит задание правильно. В любое время дня и ночи к нему могли обратиться за помощью, и он никогда не отказывал.

— Преподобный Аркин-Менди. — Аракс опустился перед Аркином на колени. — Когда-то, спасая Адоная, вы припали с поцелуями к моим ногам. Позвольте мне вернуть вам долг.

Аракс наклонился к ногам Аркина и начал их целовать, но старик убрал ноги. Не потому, что хотел унизить Аракса, а наоборот. Здесь так не было принято.

— Полно преподобный Аракс. Это лишнее. Раз ты здесь, то значит, Айрек хотел этого. Ты будешь славным владыкой этого святилища.

Аракс встал и, поклонившись, отошел от Айрека.

— Для погребения нужно тихое место.

— Вокруг много островов. — Ответил Араксу Адонай. — Выбирай любой.

Аракс облетел несколько островов и остановился на небольшом изумрудном островке. На нем росли сосны. И пусть они не были столь величественны, как в таежных лесах, но Айрек очень любил их запах. Этот остров был идеальным для устроительства усыпальницы для преподобного. Через два дня усыпальница была готова. Аракс с хранителями выкопал глубокий грот. Стены и свод сложили из белого мрамора. Вход охраняли статуи гнома-Менди и человека-хранителя. В день погребения на остров слетелись все свободные люди. Небольшой островок еле вместил в себя, всех желающих проститься с преподобным Айреком-Менди. Люди передавали его тело по рукам поверх голов. Каждый хотел прикоснуться к нему напоследок. Тело Менди было обернуто в белоснежный саван в знак его духовной чистоты. В склеп спустились лишь Адонай, Аркин и советники. Последним спустился Аракс-Менди. Посреди большого грота возвышался мраморный гроб, в который и положили тело. Адонай вытянув руку, покрыл гроб гранитной плитой. На ней золотом было написано имя и годы жизни погребенного. На островах наступил десятидневный траур. Во время траура в святилище все ходили угрюмые. На головах у всех были повязаны черные ленточки. Аракс некоторое время чувствовал себя не в своей тарелке, но затем, когда понял, что люди приняли его, он успокоился. Хранители не перечили его приказам. Он был их великим владыкой, так пожелал Адонай, и им было неважно гном он, или человек. Почувствовав уважение со стороны учеников, Аракс-Менди обрел уверенность. Он был умным гномом. Лучшим учеником Айрека и люди вскоре это поняли. Аракс подошел к советникам и Адонаю, скучающим в большом зале.

— Могу я задать вам вопрос, повелитель?

— Задавай. — Буркнул Адонай. Он лежал на тахте, заложив руки за голову. В зубах он вертел соломинку. Сейчас он не был расположен к беседе, но отказывать великому владыке не стал.

— Не сегодня-завтра вы начнете войну. А что вы собираетесь делать с гномами?

— Да головы им порубим и делов-то. — К черному юмору Тора все уже привыкли. Все кроме Аракса. От слов советника у него волосы встали дыбом, а лицо побелело. — Или утопим, когда махать топорами устанем.

— Но дети? Гномьи? Их-то за что?

— А человеческих детей и женщин за что они, а? — Бора даже не подняла головы от стола. Так и пробормотала, цепляясь губами и из-за этого немного шепелявя. — Почему мы должны пощадить их?

— Что бы они стали вашими рабами, госпожа.

— Мы против рабства. Решили, что в нашем царстве этой мерзости не будет.

— Разумное решение. Но все же. — Аракс присел за стол рядом с Борой. — Людей у нас мало. Кто-то должен работать на каменоломнях, пасти скот, пахать землю.

— Мы думали над этим. — Адонай приподнялся и присел. — Но сколько магов придется отрядить, чтобы присматривать за ними. Они взбунтуются. Отпустить мы их тоже не можем. Они вольются в ряды наших врагов. Над этим вопросом мы бьемся очень давно. Даже покойный Айрек не мог ничего предложить.

— Тогда позвольте помочь мне.

— Давай. Тем более ради этого ты здесь и находишься.

Аракс достал из кармана серебряный ошейник. Его замки украшали два изумруда. Он протянул его Адонаю.

— Будучи в морском храме Менди и сражаясь с великим владыкой, я ощутил, как меня сковала печать Тьмы. Она полностью лишила меня магических способностей. Этот ошейник я назвал в честь Айрека-Менди. На него наложено две печати. Тьмы и Стены. Первая сковывает магию, вторая не позволит гному снять его.

— А вот это очень даже интересно. — Ману протянул руку, и Аракс передал ему ошейник. — Это как магические кандалы.

— Да, Ману, ты совершенно прав. С гномами в таких ошейниках, справятся даже не владеющие магией люди. Серебряный для детей и гномьий, золотой для АкХанов и БенСуров, платиновый для Ксаев.

— Ты действительно великий владыка. — Адонай завертел в руках браслет, кинутый ему Ману. — Сколько у тебя таких?

— Пока несколько. Но если вы разрешите, то я направлю в ювелирную мастерскую еще хранителей.

— Да, отправь всех, кого можешь. Их нам понадобится очень много.

Аракс улыбнулся. Он смог угодить князю и даже Бора похлопала его по плечу в знак признания. Но еще больше его радовало то, что теперь многим гномам сохранят жизнь. Да они превратятся в рабов, но они останутся в живых. А ради этого и служат Менди.

— И еще. — Аракс остановился у выхода и повернулся к Адонаю. — Меня беспокоит Аркин-Менди. Он стал очень слаб после смерти Айрека. Не встает с постели. Его состояние тревожит меня.

— Хорошо Аракс. Я навещу его.

— Да старик очень плох. Я был у него вчера. — Помотав головой, выдохнул Ману. — А сколько ему лет? Кто-нибудь знает?

— Я думаю сто, не меньше.

— Если быть точным, то девяносто восемь. Бора почти угадала. — Ответил Аракс.

— А ты откуда знаешь?

— Менди записывают все данные о людях. Я знаю точно, где он родился, кто были его родители, сколько было у него братьев.

— Кто бы сомневался. — Буркнула Бора. — И все ради того, чтобы голубоглазенький так и не родился.

— Именно так госпожа.

Аракс поклонился и вышел, а Адонай пошел в келью Аркина. Он не вставал с постели уже неделю. Аркин настолько ослаб, что не мог сам даже присесть. С ним всегда находилась одна хранительница. Войдя, Адонай очень смутился видом Аркина, но попытался это скрыть. Впрочем, Адонай всегда был плохим актером.

Аркин тяжело перенес смерть друга. Он не мог поднять головы с подушки. Его чистые светлые глаза покрылись мутной пеленой. Морщины стали глубже и больше. Старик будто постарел еще лет на сто. Хранительница, увидев князя, встала и, уступив ему место, отошла к стене. Адонай присел рядом со старцем.

— Добрый день дедушка.

— Внучек. Адонай. — Голос Аркина был тихим и дрожащим. — Еще вчера ты прыгал мне на шею пятилетним мальчиком, а теперь ты величественный юноша. Настоящий князь.

Адонай двумя руками взял ладонь старика.

— Ты пытаешься лечить меня? Не стоит. Я не болен. Просто пришло мое время.

— Но дедушка…

— Нет Адонай. Отпусти меня. Я прожил долгую, счастливую жизнь. Мне пора уходить.

— Я не могу отпустить тебя дедушка. — Адонай уже не сдерживал слез. — Сначала Айрек. Теперь ты.

— Прости меня мой мальчик, но это выше моих сил. Это даже выше твоих сил. Позови их, я хочу попрощаться.

Адонай посмотрел на хранительницу, и та все поняв без слов, выбежала за дверь. Через минуту в келью влетела Бора и остальные. Бора припала на грудь Аркина с другой стороны от Адоная, Ману встал у двери, а близнецы за Адонаем.

— Мои внучики. Ману, ты стал настоящим великаном. Близнецы, я так и не научился различать вас. Бора. Моя милая Бора. Перестань, не плачь. — Аркин погладил Бору по голове. — Ты мне больше нравишься веселой и радостной.

Но Бора не могла остановиться. Она вытирала слезы, но на их месте появлялись новые. Не смог сдерживать слез даже вечно мрачный Тор. Старик умирал. Но он умирал в спокойствии. Его дыхание замедлялось. Адонай, держа руку Аркина, чувствовал, как с каждым ударом сердце замедляется. Когда старик выдохнул в последний раз, Бору накрыла истерика. Она упала на колени и истошно закричала. Ману поднял ее на руки, и она, уткнувшись в его могучую грудь, немного успокоилась, но рыдать не перестала. Аркин умер. Великий старец, проживший долгую, полную приключений жизнь, закончил свой путь. Аракс-Менди подготовил для него гроб в усыпальнице Айрека. Два друга, проведшие вместе более пятидесяти лет, были похоронены рядом. Их души воспарили в небеса и присоединились к великим героям древности. Теперь Адонай мог вызывать их во время медитации. Бора каждый день разговаривала с Аркином. Она вызывала его просто побеседовать, иногда к беседе присоединялся и Айрек. Теперь они навечно были вместе со своими учениками и в любой момент могли помочь им советом. После смерти Аркина Адонай сильно изменился. Он повзрослел сразу на несколько лет. Он стал строже, но рассудительней. Больше он не позволял брать вверх своим чувствам. Он стал настоящим лидером готовым к великим свершениям.