Колодец Анбу

Антон Гурко, 2022

Принц Джелал-Ад-Дин восемь лет мечтал доказать отцу, царю Капии, что его мать убил сводный брат, коварный наследник престола Визар-Ад-Дин. Чтобы разобраться в событиях восьмилетней давности он решился на отчаянный шаг – заключить сделку с древним богом подземного мира Анбу. Но чтобы разузнать вожделенную правду, сначала надо раскопать дорогу глубоко в недра земли к престолу бога. Тем временем годы жизни царя клонятся к закату, и если он умрет, только одно сможет восстановить справедливость – сила оружия. Назревает братоубийственная война, и Джелал-Ад-Дин ищет союзников. Чтобы заручиться поддержкой древнего рода Мельмезидов, Джелал обещает взять в жены принцессу Клиару, но девушка готова пойти на все, чтобы избежать нежеланной свадьбы.

ПРОЛОГ

— Здесь так холодно! — голос победителя злобно гудел, словно вместо глотки у него была огромная медная труба. Да и вообще каждое его слово звучало намного громче, чем можно было бы ожидать от существа его размеров (хотя он и так был значительно больше любого человека), свидетельствуя об огромной, не под стать физическим размерам, мощи хозяина.

— Хотя, наверное, мне просто так кажется, — он словно говорил сам с собой, и его громогласные речи эхом отражались от высокого потолка грота. — Я ведь люблю места потеплее, — от этого его голос звучал еще громче, а из-за кромешной тьмы глубокой пещеры еще зловещее.

Следом послышался протяжный и такой холодный каменный скрежет. Невиданное существо, словно надгробие, водрузило прямо подле кромки воды подземного озера, занимавшего почти весь грот, огромный шершавый камень. Наверное, оно было похоже на человека, долговязого, невероятно большого и широкоплечего человека, у которого вдобавок были непропорционально длинные руки. Его тело было покрыто неоднородными пятнами землянистых оттенков, начиная от бежевого и серого и заканчивая черным, будто чудище до этого жгли на костре. Кожи у нелюдя, похоже, не было — фактура тела была такова, словно ее просто содрали, оголив мышцы и связки несчастного, да так и оставили. Вдобавок по всему его телу виднелись страшные нарывы и язвы. А еще у этого неизвестного создания была голова шакала с огненно-красными глазами, свет которых мерцал и подрагивал во тьме глубокой пещеры, словно угли на пепелище.

Его звали Анбу, и он был богом, богом песка, камня и в придачу черного и мрачного подземного царства. Поклонялись сему нежизнерадостному богу наравне с прочими богами пустынники. Но в этот раз теплолюбивый Анбу, который обычно роет землю под горячими песками, освещаемыми палящим солнцем пустынь, действительно забрался слишком далеко от своего привычного места обитания. Здесь было слишком мокро и слишком холодно.

— Зачем ты пришел в мои владения? Что-то искал? — поинтересовался Анбу своим громовым голосом, при этом усердно выцарапывая когтями на камне какие-то загадочные символы, истинные значение и смысл которых были ведомы лишь ему одному. На пальцы бога были надеты длинные и невероятно острые стальные насадки, так что его голос смешивался с омерзительным металлическим скрежетом лезвия по многовековому шершавому камню.

— Неважно. Считай, ты нашел! — усмехнулся Анбу и пошел вдоль берега озера, едва закончив наносить на камень неведомые колдовские знаки. — Правда, не совсем то, что хотел.

Как и прежде, ответа вновь не последовало, лишь тихое бульканье послышалось где-то на середине озера. Здесь, во мраке подземного мира, где нет ни ветра, ни надежд, ни перемен, поверхность водоема была идеально ровной. Черная водная гладь была подобна огромному обсидиановому зеркалу. Но в центре озера, как раз там, откуда доносилось бульканье, эта безмятежная идиллия и заканчивалась.

Там, прямо на водной глади, словно это была вовсе не вода, а лед или камень, неподвижно лежало существо, ничуть не менее странное, чем хлопочущий на берегу Анбу. Это создание тоже было антропоморфным: вроде бы с телом человека, но руки и ноги перепончатые и когтистые, да и голова обезьянья. Особенно примечательным у этого второго чуда-юда был хвост с человечьей рукой на кончике! Впрочем, и это еще не все. Полуобезьяна полностью состояла из воды так же, как человек состоит из плоти и крови!

Столь удивительной формы это существо было потому, что являлось древним языческим духом воды. Неясно зачем, но он осмелился пересечь владения Анбу без его ведома, и бог подземного мира решил отправиться за наглецом да проучить как следует.

Еще совсем недавно в этой пещере громыхал разрушительный поединок двух гигантов, и это еще чудо, что они не обрушили к чертям собачьим весь этот грот. Как и следовало ожидать, победителем из него вышел бог, а не дух. Не помогла повелителю воды даже родная стихия. Видимо, не всегда вода камень точит…

Конечно, дух воды был жив, побежден, но не мертв, он же бессмертен. Так что он валялся на поверхности побежденный, лишенный сил, без сознания и вдобавок скованный чарами Анбу, но все-таки живой.

— Проклинаешь меня? — совершенно безразлично спросил Анбу, даже не удосужившись обернуться к поверженному противнику. Он с легкостью походя поставил у берега еще один гигантский камень-надгробие, предварительно вырвав его из монолитной скальной породы у себя под ногами.

Как и прежде, Анбу с усердием, достойным лучшего применения, выцарапал новую порцию колдовских надписей на еще одном монументе и пошел дальше в обход вокруг озера. И на всем протяжении берега на равном удалении друг от друга угрюмый пустынный бог ставил точно такие же каменные глыбы. Он готовил вечную темницу — ловушку для бессмертного, в которой можно было бы держать вечно того, кого нельзя убить (если, конечно, кто-нибудь не решит вытащить его оттуда).

— Недоумеваешь, за что я так с тобой? — протянул Анбу, установив последний каменный монумент.

Все, ловушка захлопнулась, и теперь повелитель воды оказался в вечном заточении. С этого момента это уже необратимо, если, конечно, бог-шакал не передумает, но это навряд ли.

Покончив с созданием и установкой сдерживающих оберегов, Анбу направился к несчастному узнику, все еще валяющемуся без чувств на поверхности воды в центре озера. Анбу, в отличие от своего врага, ходить по воде не умел, у него другой дар: по его воле из пучины вод начали подниматься каменные столбы, по которым и шагал вперед шакалоголовый царь земли.

— Великая сила обрела форму, и ты решил прибрать ее к рукам, — говорил Анбу, склоняясь над врагом.

Дух воды был без чувств и, само собой, никак не реагировал на слова своего тюремщика, но он все слышал, у высших созданий ведь все совершенно иначе, чем у людей. Анбу знал это и именно поэтому утруждал себя сим монологом.

— В поисках этой силы ты и прибыл в пустыню Капии, к моему безмерному счастью. Ты спросишь почему? Да потому что в пустыне самое ценное — это вода. А тут такое событие — один из повелителей воды заявился в наши пески собственной персоной! Конечно, я не мог оставить сей факт без внимания.

Анбу замолчал, словно вдруг забыл, о чем это он. Его ни с того ни с сего передернуло, а до этого грохочущий голос мгновенно сделался сиплым. Трясущимися руками царь земли схватился за флягу, висевшую у него на поясе, и жадно прильнул к ней. Но, к его сожалению, она оказалась пуста! Молниеносно охватившее его отчаяние читалось во всем виде бога, а стремительно нарастающее бешенство полыхало в глазах шакала все ярче и яростнее. Анбу заскулил от безысходности, а затем зарычал, судорожно тряся пустую флягу над своей звериной пастью, будто не верил, что она и вправду пуста.

В конце концов он все-таки выцедил из фляги пару жалких капель некой темной жидкости. Шакалоголовый мигом проглотил их и с остервенением принялся облизывать горлышко фляги в надежде на хоть мизерную, но добавку. Казалось бы, мелочь, но даже столь жалкой порции неизвестного зелья хватило, чтобы унять сотрясающую бога дрожь и вернуть его голосу уверенности, силу и мощь.

— Так было не всегда, — вздохнув с блаженным облегчением, продолжил Анбу. — Капия не всегда была пустыней, а я не всегда был таким. Когда-то вместо пустыни там были густые леса и заливные луга. В тех прекрасных краях было одинокое живописное озеро, и там жил я — простой одинокий, как и само озеро, рыбак. Но все изменилось в один роковой день… Я, как обычно, рыбачил на берегу, как вдруг небеса рухнули! Они обрушились прямо на Капию, и все зеленое и живое в ней сгорело в одночасье.

Анбу закашлялся и прервал свой рассказ, после чего еще некоторое время задумчиво молчал, отведя взор от своего пленника. Воспоминания овладели богом, и ему было нелегко говорить. Осколки былых ран сидят слишком глубоко, и если не удается их вытащить, то лучше не трогать совсем. Зачем бередить прошлое?

— Не знаю, каким чудом, но я выжил. Я очнулся и увидел огонь до небес и черную выжженную землю. От растительности не осталось ни следа, как и от моей скромной хижины. Озеро наполовину обмелело, а оставшаяся вода кипела и бурлила от царившего кругом невыносимого жара. Горло мгновенно пересохло, а дышать было больно от раскаленного воздуха. Глаза слезились от едкого дыма, но, несмотря на все это, я все равно смог рассмотреть, что случилось. Они упали с неба прямо на берег моего озера: сын с отцом. Владыка тьмы и его наследник. Отец был невероятно ужасным и злобным, так что я старался не попасться ему на глаза, а его отпрыск… Он был запечатан в огроменный черный гроб! Властелин сразу же куда-то ушел, ему вообще было все нипочем: падение, огонь… Остались лишь я и божество в гробу. Ему было больно — он бился внутри в попытке вырваться наружу, кричал и молил о помощи, а из щелей гроба текла на землю его раскаленная кровь.

Анбу говорил столь проникновенно, что боль заточенного бога словно витала в стоячем воздухе мрачной пещеры. Это была и его боль!

— Мне было его жаль… Я просто хотел ему помочь… Я не мог иначе! — вдруг рявкнул Анбу, придя в необъяснимую ярость от собственного сострадания. — Я пытался вскрыть гроб, но все мои усилия были тщетны. Это было просто невозможно! Тогда я попытался хотя бы облегчить его муки. О! Ты бы слышал, как неистово он кричал. Лишь самая бессердечная тварь осталась бы равнодушной. Вот этими руками я начал носить несчастному воду из кипящего озера и поливать его раны сквозь щель в гробу. Ты скажешь, что я спятил и никакая это не помощь, а скорее пытка. Да, это так, но тогда я сам горел в бушевавшем всюду огне и, мягко говоря, был сам не свой и плохо соображал. В бесконечных вихрях лютого пламени это казалось единственным выходом, единственным, что я мог для него сделать просто потому, что это была вода, а уже какая она — неважно.

Водный дух робко встрепенулся, словно само упоминание родной стихии дало ему сил. Это слабело наложенное Анбу на поверженного противника, помимо магии вечной темницы, цепенящее заклинание. Но царь подземного мира не зря потратил так много сил, чтобы теперь позволить обезьяноподобному оклематься. Без промедлений и колебаний Анбу нанес сокрушительный удар лежачему врагу по голове, выбив из него весь дух, так что тот вновь растянулся на водной глади без чувств.

— Мне было горячо, мне было больно, а узнику гроба ничего не помогало, но я не сдавался. Застланный черным пеплом берег стал скользким от стекающей в озеро крови бога, и я постоянно поскальзывался и падал, падал, проливал воду, но продолжал попытки помочь несчастному, не считаясь с собственной болью. А он все кричал… Черти, как он кричал! Но потом вернулся черный повелитель. Он забрал сына, и больше я их не видел, — Анбу вновь сделал паузу, то ли снова слишком глубоко окунувшись в пучину воспоминаний, то ли хотел убедиться, точно ли недругу хватило одного удара.

Но в итоге оказалось ни то, ни другое. Бог земли вновь достал свою вожделенную флягу, некогда заполненную загадочной жидкостью, имеющей очень… странное воздействие на своего хозяина. Анбу в очередной раз жадно облизнул ее, но уже, похоже, без каких-либо иллюзий относительно ее содержимого. Зачем он это делал, на что рассчитывал? Непонятно. Быть может, просто по привычке? Неважно. Но Анбу точно полегчало даже от этого.

— Как и прежде, я остался один, но уже без дома, без леса, без озера, лишь пепелище… И тогда меня одолела собственная боль и жажда. Особенно жажда! От озера к тому моменту осталась лишь жалкая лужица мутной черной воды, смешанной с кровью бога, пеплом и грязью. Эта жгучая смесь кипела, бурлила и вообще выглядела просто отвратительно, но я рад был даже этому. Я припал на четвереньки к этой лужице и пил, пил, пил! И мне все было мало. С каждым глотком я чувствовал, что становлюсь сильнее, что я хочу еще! Я просто не мог остановиться. Именно так я сам стал богом.

— Я-то тебе зачем? — жалобно проскулил пленный дух, вновь придя в себя.

Чары шакалоголового по-прежнему сковывали повелителя воды, так что он мог разве что еле-еле шевелить языком, не больше. Анбу же на этот раз смилостивился и не стал избивать узника и вообще хоть как-то реагировать на то, что он пришел в себя. А может, он и вовсе оклемался именно по воле тюремщика?

— Как ты, наверное, понял, мой бич — жажда! — злорадно ухмыляясь, наконец раскрыл свой интерес владыка подземного царства. — Но моя жажда не простая, ведь я испил воды с кровью наследника Черного Престола! И как ты понимаешь, чтобы утолить свою жажду, мне нужно пить ту же воду. Она не просто волшебная, она могущественная и не может ни закончиться, ни высохнуть. Она всегда самовосполняется! Моя беда в другом — вожделенная влага постоянно просачивается вглубь земли. Она впитывается в сами кости мира и вечно утекает от меня все глубже и глубже! Она мучает меня, заставляет все время рыть землю в надежде «догнать» хоть чуть-чуть все время утекающей влаги. Все мои слуги роют вместе со мной. Всегда! Мы все гонимся за ней. Понимаешь?! Но если бы у меня была сила повелителя воды, я бы смог заставить ее течь в другую сторону: не вниз, а вверх… А там, глядишь, быть может, я бы вновь смог увидеть солнце!

В гроте вновь воцарилась всепоглощающая тишина. Она сочеталась с кромешной тьмой и начинала давить на любого, кому не посчастливилось в ней оказаться, осознанием безнадежности и беспросветности будущего. И Анбу предоставил своей жертве возможность всецело проникнуться сей скорбной атмосферой и осмыслить услышанное.

— Ну что, ты готов помочь незнакомцу так же самоотверженно, как и я?..