Ты где, сосед? Психологическая проза

Антон Владиславович Хапилов

Однажды, выйдя из магазина с пакетом продуктов в руке, главный герой попадает в такое приключение, которое запомнится ему на всю оставшуюся жизнь.

Сосед

Вблизи брутальный внедорожник черного цвета, оказался изрядно грязен. На нем действительно катались по пересеченной местности еще совсем недавно, и помыть, по всей видимости, не успели. Остановившись рядом с машиной, Леха заглянул в окно, со стороны пассажирского места. Михаил уже включил двигатель автомобиля и теперь настраивал что — то рукой на экране дисплея, возможно, он искал музыку или настраивал радио, и делал это сосредоточенно, с таким же выражением лица, с каким мутузил районных «гопников». Это было лицо слишком уверенного в себе человека, не сомневающегося в своих мыслях и поступках. Алексею был знаком тип подобных людей, в жизни которых все было подчинено определенным устоям. «Властный тип человека. А какая власть у тебя, Михаил Сергеевич? Скорее всего, ты работал в городской администрации, имеешь полезные связи, знакомства. У таких товарищей „крышу сносит“ он ощущения властного полета. Темные делишки, устранение конкурентов, откаты и „распил“ бюджета, в подобной среде, на этом уровне, вполне рядовое дело. Все этим занимаются. Хотя, он, скорее, из бывших сотрудников. Первый зам или глава одного из направлений…. Начальник земельного комитета — хлебная должность Наворовал и живет себе, честь по чести».

Михаил оторвал взгляд от дисплея, увидел стоящего у двери Леху, и бодро махнул рукой, приглашая сесть в салон.

Как только Леха сел на место и захлопнул дверь, машина тронулась с места и начала движение по дороге. «Хотя, что я наговариваю на человека. Дурацкая это привычка, искать в каждом плохое. Он же спас меня от…, неизвестно чего, от смерти, от боли, от позора. Помог в трудную минуту. В наше неспокойное время такие поступки дорогого стоят, а я костерю человека, завидую его успеху, силе».

— Спасибо вам!

Алексей вновь благодарит Михаила. Бесконечная неловкость за крамольные мысли, скрытое самобичевание реализует себя в избыточной вежливости. А дальше будь что будит.

— А ты бы разве за меня не заступился? Мы просто не знаем себя, своих потенциальных сил. Русские люди очень разобщены. Они, только вот, как те три молодца, в употреблении водки, находят солидарность. Я вижу, ты сам, горазд, выпить…

«Начинается». Леха не любил подобного вида нравоучения, улавливая в них далекие ханжеские нотки приземленной, обывательской натуры. Он слышал похожие сентенции и внутри себя, но придавал им иной смысл.

— Алкоголь — это тупик. Не мне об этом говорить тебе. Ты похож на умного человека, Леша. Извини, что я к тебе вот так, панибратски…

За окном автомобиля темнело, поэтому включились уличные фонари. Машина ехала вперед, а водитель даже не спросил, где высадить пассажира. Алексей разомлел, откинувшись в удобном кресле, и сдерживал сильное желание уснуть, только из солидарности к водителю. Михаил же, напротив, разговорился и теперь ругал российское правительство за огрехи и промахи в развитии страны.

— Понимаешь, они там собрались, и только о мошне своей думают. Создали подушку безопасности, а экономику кто будет развивать, Пупкин? Довели страну….. Тебе, кстати, где выходить?

— На Невского…

— На Невского? Соседи что — ли?

— Не знаю…. У вас какой номер?

— Сто двадцать шесть…

— Выходит, да…. У меня сто тридцать два. Квартира два.

Михаил Сергеевич глянул за стекло, притормозил, прижался к обочине и остановил машину. Затем, включил в салоне свет, и посмотрел на Алексея.

— Ну что, сосед, приехали. Как по заказу. Давай, отдыхай, да милости прошу в гости. Шашлычок пожарим, с пивком…

— До свидания…

Алексей подхватил пакет, стоящий между ног, на коврике, и вышел из машины, неуверенно прикрыв за собой дверь. Машина зарычала, выехала на дорогу, проехала пятьдесят метров и, свернув в проулок, исчезла из вида.