Європа

Антон Владимирович Ерхов

В «Європе» нет героев и предателей, зато в ассортименте покупатели и продавцы всех типов и размеров. И жизнь – с её мистикой и анекдотами, штрафами за неопрятный вид и неизбежными бонусами.Читайте ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ РОМАН о супермаркете электроники и узнайте, как продавцы называют толпящихся у входа, какие стиральные машинки выбирают глухонемые, что происходит, когда аноним сообщает о бомбе, зачем на ценниках ставят точки и обязательно ли быть везучим, чтобы стать первым по выторгу. Книга содержит нецензурную брань.

Семья стиральных машин всё разростается и совершенствуется.Из заметки в февральском номере журнала «Техника — молодёжи» за 1959 г.

© Антон Владимирович Ерхов, 2019

ISBN 978-5-4496-5060-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда они вернулись, Игорь Ждан только-только закончил переоценку. «Профилактическую», как выразился Халин — ведомость на десять пунктов, из них две стиралки. Обе подешевели на пятёрку. Непонятно зачем. Тем более — цены не переступили никаких психологических рубежей, не стали, например, тысяча девятьсот девяносто восьмью вместо две тысячи трёх.

— А это снова мы, — сказала женщина.

Игорь кивнул. Хотел добавить «И снова здравствуйте» из анекдота, но не стал.

— Давай посмотрим ещё раз, — прямо таки скомандовал мужчина.

По классификации Шевеля это были «моська» и «физкульт-привет»: «Очередной, блин, физкульт-привет — весь такой на подрыве, бодрячком, со старту обращается на ты: помчали к тому холодильнику, теперь к тому, достань, покажи-расскажи. А моська бежит рядом и что-то подгавкивает»… Шевелевских кличек хватило бы на словарик: наш-друг-пиши-читай («и охрану он знает, и опт знает, и директора — с тем учился, на той женился»), салоеды («привет из Кацапетовки»), студентки-институтки («щеки красные и в пол смотрят»), терминаторы («зимой, блядь, в тёмных очах»), а ещё — бобры, тёти-аси, кулибины, и ещё, ещё, ещё.

Мужчина быстро зашагал между рядов, за ним — жена, а Игорь, который вроде должен был идти первым, замкнул процессию.

— Ой, — испугалась моська, — а где?

— Вот, — Ждан показал на аристон аквалтис (в обед, когда выставляли новую технику, его передвинули метра на полтора), — ждёт вас.

Физкульт-привет открыл люк, вытащил инструкцию, но тут же закинул обратно.

— Как думаешь, — спросил он Ждана, — стоит взять?

— Не пожалеем? — добавила моська.

— У меня самого аристон, — зачем-то сказал Игорь, — только другая модель, узкая.

Он никогда прежде не пользовался этим приёмом, да и вообще считал какой-то пошлостью говорить, что у него такая машинка, у брата — такая, у кума-зятя — такая. Даже если покупатели спрашивали в лоб, а что у вас за стиралка, Ждан обычно отшучивался, что себе на стиралку ещё не заработал — сапожник без сапог… Вот Селиванов, например, всегда добавлял: «сестре год назад посоветовал, и ни разу не жаловалась», «друзья недавно купили», «у меня тоже эл-джи».

— У тебя не аристон, — покачал головой мужчина, — у тебя занусси.

Никаких претензий — «кому ты врёшь?» — простая констатация. Игорь вздрогнул.

— Механика, — продолжил физкульт-привет, — почти как та, восемьсот двадцать вторая, только с тремя ручками, у тебя можно отжим регулировать, и на тысячу оборотов. Модель — десять тридцать два. А механику взял, потому что — проводка дома хреновая, свет постоянно мигает. И брал, кстати, не здесь, — мужчина кивнул на дверь, — у конкурентов, через дорогу — ты почему-то думаешь, что покупать в своём магазине неправильно, хоть и скидку можешь хорошую выбить.

Игорь увидел свою занусси, полногабаритную, десять тридцать два, стоящую на кухне между плитой и мойкой.

— Так что? — спросил мужчина. — Стоит взять аристон?