История русской армии

Антон Антонович Керсновский

Главным завершенным трудом русского военного историка-эмигранта А. А. Керсновского (1907—1944) стала четырехтомная «История русской армии», изданная за рубежом в 1930—1940-х гг. и завоевавшая огромную популярность в современной России сразу после ее первой публикации в начале 1990-х гг. Это написанная в русле единой концепции история русской сухопутной армии, начиная от времен Петра Великого до падения Российской империи. В этой книге вы не найдете скучных перечислений воинских соединений с детальным описанием дислокации каждого из них, скрупулезного подсчета соотношения сил, подробнейшего аналитического описания планов кампаний и их ведения. Автор умел находить краткие, но исключительно точные и исчерпывающие характеристики главных параметров подготовки вооруженных сил к каждой войне, лаконично определял важнейшие факторы побед или неудач. Именно поэтому его книга читается как увлекательнейшее цельное художественное произведение с четким сюжетом, основным действующим лицом которого является русская нация, ее государство и ее армия. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Предисловие автора к первому изданию

Писать о подвигах прошлого не имеет смысла без твердой веры в подвиги будущего. Книга эта, написанная и изданная еще в эмиграции, предназначается для офицеров возрожденной Русской Армии — как слушателей Императорской Николаевской Военной Академии, так и строевых. Одним она сможет помочь при изучении стратегии, военной истории и истории военного искусства, другие узнают из нее то, чему их не научили в «нормальных школах» и на командных курсах.

Основная идея этого труда — это самобытность русского военного искусства, неизреченная его красота, вытекавшая из духовных его основ, и мощь русского военного гения — мощь до сей поры, к сожалению, недостаточно осознанная, вернее, неосознанная совсем.

Ересь «анациональности» военного искусства привела к засорению русской военной мысли иноземными — по большей части с клеймом «made in Germany» — рационалистическими учениями. Все это имело своим результатом Севастополь и три Плевны, Мукден и Сольдау. Минус на плюс не мог не дать минус.

Военная доктрина — всегда национальна. Она составляет — этого никогда и ни на минуту не следует забывать — лишь одну из сторон, одну из многочисленных граней доктрины общенациональной, является отражением духовного лика данного народа, производной его психологии. Из этого в достаточной степени явствует вся противоестественность заимствования иностранных доктрин — все равно, будут ли эти последние «приспособлены к русским условиям» или нет.

Здание Русской Национальной Военной Доктрины, начатое Петром I, Румянцевым и Суворовым, стоит и поныне недоконченным. Со смерти Суворова никто к нему не прикасался. Мы стали копировать иностранные учения, свернули с пути, завещанного нашими великими учителями. И победа покинула нас… Она отлетела от наших знамен, к которым должна была бы навеки быть прикрепленной. Поражения стали сменяться поражениями, одна потерянная война стала следовать за другой.

Свернем с этого гибельного пути и возвратимся на единственно верный — на тот, где вехами служат Лесная и Полтава, Пальциг и Кунерсдорф, Ларга и Кагул, Рымник и Требин. Продолжим этот путь новыми вехами!

И если эти строки помогут проникнуться — конечно, серьезно проникнуться — и начать серьезно работать хоть тридцати читателям — офицерам, автор сочтет себя сторицею вознагражденным за свой скромный труд.

А. К.