Проза жизни. Рассказы

Анте Наудис

Сборник рассказов, связанных между собой историй. В жизни всех героинь происходят ситуации, благодаря которым они выходят на новый уровень осознания, познав свою суть и природу, приняв и полюбив жизнь во всех её проявлениях.

Обновления

Солнце над Москвой светилось так, будто пришло настоящее лето. Теплый дождь разбавлял жару, делая воздух влажным. Стояло утро майского дня. Катя сидела на большом кожаном кресле и смотрела на цветущие каштаны, радующие глаз красивыми гроздями белых с красноватыми прожилками цветами. Ее подруга Аня — парикмахерша, взбрызгивала ей волосы из пульверизатора с наклейкой «SYOSS». Дверь парикмахерской с разноцветной вывеской «Бигуди» была настежь открыта, потому что в салоне было слишком душно и влажно.

— В жизни каждого человека настает такое время, когда он закрывает одну дверь и открывает другую, — говорила Аня, колдующая над темно-каштановой копной волос подруги. — Какую прическу ты хочешь?

— Я хочу перемен, — сказала Катя, рассматривая капли воды на ярко-зеленой траве.

— Тогда начни с имени, — Аня достала ножницы из карманчика рабочего передника. — Кэт. Так звучит лучше.

— Хорошо, — согласилась Катя. — Звучит по-другому.

— Имя человека очень важно, новое звучание будет менять и тебя саму. Главное ведь, что ты вкладываешь в него, — говорила Аня, зачесывая непослушные пряди.

— Решено! — оживилась Катя. — С этого дня я буду Кэт, а Катя умерла.

— Обновление! Я закончу стричь, а ты пойдешь и покажешь себя миру! — орудовала ножницами Аня. Под ее ноги падали пряди, легкий ветерок теребил их, отодвигая в сторону порога и бросая на еще влажную после дождя траву. Теперь они стали чужими и инородными, будто никогда не принадлежали человеку.

Когда стрижка была готова, Катя встала, прошла к зеркалу и застыла. Стильная прическа с подбритым затылком и шаловливой прядью челки, ниспадающей на лоб, придавали лицу некое новое, не известное до этого дня выражение.

— Отныне я Кэт!

— Сегодня 25 мая, запомни этот день, — сказала Аня, пройдя на крыльцо. — Новый отсчет твоей жизни.

Зашелестела зеленая листва, и ветер погнал обрезанные пряди. Катя верила, что в мире все постоянно меняется и получает новую форму, и только душа остаётся вечной и неизменной. Но какая у нее душа, кто она на самом деле?

— Я прожила с именем Катя 25 лет, — усмехнулась она, когда Аня достала фен. В глубине души, она не верила, что имя меняет судьбу, но очень хотела, чтобы так случилось.

— Обновления неизбежны, — сказала Аня задумчиво. — Садись, сделаю тебе укладку.

— Я буду и дальше менять форму? — спросила Катя, присаживаясь на кожаное кресло.

— Да, но только не становись птицей, — пошутила Аня.

И Катя рассмеялась:

— Если только ангелом.

Они вместе снимали комнату в старой пятиэтажке на Павелецкой, на первом этаже которого находилась парикмахерская «Бигуди». На желтых стенах потрескалась краска, а окна были совсем шаткими, через них в квартиру проникал ветер, отчего девушкам приходилось постоянно кутаться в плед. У входа, Аня прикрепила колокольчик и всякий раз звонила в него, когда приходила домой на обед. Она верила, что таким образом обновляет пространство. Катя сидела за компьютером и заслышав звон колокольчика, оставляла все свои дела, ведь подруга пришла из парикмахерской, а это значит, что пришло время обедать. Катя открыла Ане все свои секреты и считала ее почти сестрой.

Аня назвала ее Кэт и в звуке этом было больше чем просто девушка, это была уже сильная уверенная в себе молодая женщина. И в глазах подруги она тоже изменилась, теперь Кэт обладала высоким ростом, стройными ногами, крепкими руками, неотразимой улыбкой, тонким красивым лицом, обрамлённым короткой модной стрижкой. Она становилась невозмутимой, и даже одежда не по последней московской моде сидела на ней более изящно чем раньше.

Стоя у зеркала Катя начинала верить в то, что меняет форму. Катя превращается в Кэт. Но потом на нее что-то накатило, и она снова почувствовала себя Катей, молодой наивной девушкой, которая всего боится и не умеет ладить с людьми.

— Я пожалуй пойду, прогуляюсь, — сказала она.

— Давай. К обеду домой вернешься?

Но Катя ничего не ответила, погрузившись в свои мысли.

От асфальта парило теплотой, Катя сидела во дворике такого же старого московского дома на Павелецкой. На скамейку подсела женщина средних лет в светлом плаще.

— У вас очень редкая душа, — сказала женщина тихо, немного повернув голову.

Катя ощутила панику, она не могла выносить незнакомых людей, и совершенно не знала, как с ними себя вести. Женщина в светлом плаще улыбалась, ее зеленые глаза искрились неподдельной радостью. На вид лет 38—40, достаточно худощава и миловидна, русые волосы с отливом рыжего, связанные в хвост.

— Душа? — переспросила Катя. Ее окутал страх, однако она попыталась предать своему голосу твердость, будто это было очень важно — звучание ее голоса. На лице женщины так и застыла милая улыбка с искрящимися глазами, будто время остановилось. Желтые расклёшенные брюки и оранжевые туфли с острыми носами, а на груди какой-то круглый кулон. Катя не могла рассмотреть, что изображено на кулоне, так как видела его сбоку.

— Вы редкая душа, — повторила женщина. — И поэтому я не смогла пройти мимо, я вас почувствовала. Хотела вам сказать об этом. Вас окружает небесная аура.

Катя кивнула, будто показывая всю нелепость странного разговора. А когда увидела, что женщина смотрит на нее с таким неподдельным интересом, то выдавила из себя:

— Голубой цвет — цвет Неба.

— Вы очень молоды и достаточно невинны. Меня зовут Майя.

— Символично…

— Я просто проходила мимо и увидела свечение, я и сейчас его вижу, оно исходит из вашей души. Голубой цвет переходит в серебряный. Представьте себя как это красиво, чтобы просто пройти мимо.

— Меня зовут Кэт, — оживилась Катя. — Как вам мое имя?

— Потрясающе, — ответила Майя.

— А вы в этом районе живете?

— Я с другой планеты, — ответила Майя, и глаза ее вспыхнули зеленью, а на лице проступили полоски, являя некую особенную красоту. Теперь она выглядела гораздо моложе. — А вы?

— Я здесь живу… с подругой… мы снимаем квартиру, в этом районе дешевые квартиры…

— Что вы любите?

Катя нервно улыбнулась, ощущая себе нелепо. Ей захотелось, чтобы эта странная женщина ощущала к ней интерес, потому как никто никогда не интересовался глубиной ее души. И сейчас если она покажется ей банальной, то просто встанет и уйдет, оставив ее тут одну думать, что никому не интересна. Тогда надежды угаснут в душе и она погрузиться в скуку будничного дня.

— Я люблю рисовать, — ответила Катя и ее щеки вспыхнули краской. Она поймала себя на мысли что хочет очаровать Майю.

— А что вы рисуете?

— Я рисую птиц.

— А людей?

— Нет, только ангелов, — Катя смущалась, ощущая себя еще нелепее. — Мне надо уже идти…

Майя положила ладонь на руку Кати. У нее были аккуратные интеллигентные пальцы и абсолютно ровные ногти, коротко подстриженные и не покрытые лаком.

— Не уходите, — сказала она тихо. — Давайте погуляем, всего 10 минут. Я вижу в вас много светлого и доброго и хочу еще побыть с вами.

Катя в упор смотрела на ладонь Майи.

— Ну хорошо.

— Такая хорошая погода, давайте погуляем по тихим зеленым улочкам. Вы ведь часто носитесь по Москве, Кэт, забывая о тишине и покое, о внутренней медитации.

— Да.

— Тогда пойдемте.

Катя заколебалась, а затем вспомнила что Кэт храбрая и смелая девушка, которая ничего не боится. И когда они встали, она увидела, что на кулоне у Майи изображен какой-то индийский знак.

От Майи пахло сиренью, ее духи смешивалась с гроздями цветущей сирени во дворах. Катя нервничала, чувствуя, что делает что-то очень странное.

— Вы любите цветы? — спросила Майя.

— Сирень, — сказала Катя и пожалела, увидев на лице Майи полосы, которые делали ее победителем в этой нелепой ситуации.

— Если вы любите сирень, то могли бы полюбить и меня.

— Что? — Катя заморгала.

— Мне кажется я могла бы любить вас, а вот вы меня — не знаю. Я вижу в вас чистого невинного человека к которому мне хочется прикасаться.

— Чего? — Катя рассмеялась, понимая всю нелепицу происходящего. Но ее смех выдал в ней сильный страх.

— Не надо смеяться, я абсолютно серьезно.

— Ну… — Катя снова усмехнулась.

Тем временем Майя подошла к кусту сирени и отломала несколько веточек с цветами, протянув их Кате она произнесла:

— Я живу напротив Павелецкой Плазы и у меня дома есть чудесный чай из ароматных трав.

Они уже никуда не шли, а просто стояли посреди улицы, Катя с букетом свежей сирени, а Майя в распахнутом легком плаще, сунув руки в просторные карманы. Впереди виднелась Павелецкая Плаза, в которой Катя пыталась найти работу два дня назад. Она думала о том, что дома у нее остались на столе разбросанные книги и скоро Аня поднимется домой на обед, как всегда позвонив в колокольчик.

Девушка поднесла сирень к лицу и вдохнула аромат.

— Так где вы живете? — спросила она.

— Там, — махнула рукой Майя. — Пойдем.

Они прошли мимо «Пятерочки», Майя что-то говорила и Катя кивала головой, не слушая. Она думала об опасности, которая щекотала ей нервы, о том, что сейчас скажет, что ей надо купить чего-то к чаю, а в магазине передумает. Аня часто говорила ей, что она наивная и людям не стоит доверять сразу.

К их ногам выскочил йоркширский терьер и залаял, и тогда Катя подалась вперед к магазину, думая, что все же это была дурацкая идея идти домой к странной незнакомке. Но Майя, ухватив ее за рукав потянула к себе, легко махнув собачке. Та отскочила в сторону, увидала свою хозяйку и вмиг замолчала.

Они подошли к дому, который Катя часто видела, проходила ни раз его, спеша по делам. И когда Майя уже открывала ключом увесистую дверь из коричневого дерматина, ощутила некое раздражение, что этот дом всегда стоял тут, и она так хорошо его знает.

— Я тоже снимаю квартиру, — сказала Майя. — Мой муж платит за нее, а сам ездит по городам.

Катя снова рассмеялась, на этот раз испуганным смехом. Затем она придала своему лицу невозмутимость, вспомнив что она Кэт, а значит ей все равно.

— Мой муж демон, — сказала Майя. — Когда-нибудь я его отравлю.

— Ладно, — сказала Катя и махнула рукой, будто отмахнулась от чего-то страшного.

В квартире пахло индийскими благовониями, стоял широкий диван, а шторы на окнах были с изображениями танцующих людей в странных одеяниях.

Майя зажгла свечи и поставила в вазу сирень.

— У вас странная обстановка, — сказала Катя.

— Присаживайся. Я принесу чай.

Она ушла на кухню, а Катя опустилась на мягкий диван. Она осмотрела комнату и ее вдруг пронзила странная тоска. Вот так просто взять и жить, и не бояться в этом мире ничего, наслаждаться каждым мгновением и не думать о завтрашнем дне, не погружаться в прошлое. Быть просто здесь и сейчас.

Майя принесла на подносе чай в двух одинаковых чашках синего цвета.

— Это успокаивающие травы, — сказала она поднося чашку к губам. — Расслабляет.

— Какие травы?

— Успокоительные. Сначала тебе покажется, что чай не вкусный, это потому что нет сахара, но потом ты будешь всегда его пить.

Катя осторожно поднесла чашку к губам и отпила глоток. Чай показался ей горьким.

Когда девушка отпила пол чашки, она почувствовала, что ее нервы успокоились. Майя положила ей ладонь на грудь и сказала:

— Твое сердце все еще дрожит, чего ты так боишься, Кэт?

— Ничего, — выдохнула девушка.

— Не надо меня бояться, я просто хочу подарить тебе немного любви. Ты ведь никогда никого не любила и от этого у тебя такая пустота внутри?

— Мне надо идти… — произнесла Катя и встала.

— Почему?

— Потому что…

Катя надеялась, что что-то придумается, но в голове ничего не появлялось. А воздух наполнялся ароматами странных трав и запахом сирени.

— Послушайте, — сказала наконец Катя, и голос ее задрожал. — Я…

— Все хорошо, Кэт, — произнесла Майя и подала ей кружку с чаем. — Не тревожься, это любовь, просто она так проявляется.

Катя выпила чай и поставила кружку, села и поняла, что что-то уже случилось с ней, просто она еще не может это осознать. Она перешла некую черту, но принять это отказывается, потому что это не укладывается в ее голове.

И когда руки Майи расстёгивали ее блузку, она не двигалась, считая бесполезностью любые действия.

— Божественно! — прошептала Майя.

Голова Кати пошла кругом, она испытывала радостное волнение, видя, как ее блузка и майка падают на пол. Она словно превратилась в невесомость и наблюдала со стороны, как обнажают ее тело. Оно ей больше не принадлежало, как обрезанные волосы, которые навсегда утратили свою жизнь, попав под ножницы. А между тем ловкие утонченные пальцы уже расстегивали ее джинсы, и наконец дошли и до белья. Катя разрывалась между желанием остановить эти действия и невесомым парением души.

— Ложись, — сказала Майя.

Катя легла на диван, будто готовясь к смерти, наверное, она так ложилась на кушетку перед врачихой, когда ей вырезали аппендицит.

Отсветы свечей, аромат сирени и вкус трав делали обстановку загадочной и таинственной. Легкий ветерок трепал необычные шторы на окне, на которых плясали загадочные фигуры. Кате хотелось сказать хоть что-то, но внезапно к ее горлу подкатил ком.

— Закрой глаза, — произнесла Майя.

Чувство стыдливости обожгло ее кожу, и она обратилась в другое существо, и теперь была не Катей, она была снова Кэт. Лежала неподвижно, придавленная невидимой глыбой, а Майя взяв большое павлинье перо стала водить им по озябшей от страха и смущения коже девушки.

— Я… — начинала Катя, но не продолжала. Ей не хватало воздуху, ощущения проникали в глубь ее сознания, делая нелепым суть каких-либо слов. Теперь она хотела только одного странных ощущений, невесомости и полета, затеряться где-то в таинственных мирах удовольствия. Она смотрела в потолок, и он расплывался, окутывая ее смущением и удовольствием. Видя свою одежду, комком валяющемся на полу, она не понимала чья эта одежда Кати или Кэт?

— Божественно! — шептала Майя, приходясь пером по тонкой коже, заласканной до безумия. И это слово стало единственным словом на данный момент.

Божественно. Божественно. Божественно.

На миг Катю охватил испуг, когда руки Майи заскользили в низ по животу. Этого не может быть!

Но это произошло. Катя смотрела только на поток, не отрываясь. Она представляла себя Кэт, смелой и уверенной в себе девушкой. А затем вспомнила Аню и стены парикмахерской, свои остриженные волосы, которые уносил ветер. Безжизненные они кружились в танце, улетая навсегда в невозвратность. А затем все поплыло перед глазами, и Катя вскрикнула и потерялась в сумраке странной комнаты с индийскими благовониями и запахом сирени.

Брызги воды оживили, девушка вскочила и ее обжег стыд, ей захотелось оказаться у себя дома под одеялом. Она молча принялась одеваться, видя, что Майя принесла чайник в комнату и заваривает чай. Сейчас она казалась ей некой волшебницей из странной сказки, красивое необычное лицо отражаясь в отблесках свечи, а из глаз струился зеленый свет. Может она колдунья?

— Все хорошо, Кэт? — спросила Майя.

— Я пойду…

— Да.

Катя прошла в коридор, она не хотела оглядываться, но знала и чувствовала на своей спине взгляд Майи.

— До встречи, Кэт. Не переживай.

— Не буду.

— Приходи через три дня.

— Не думаю, что у меня получится.

— Тогда ладно…

Катя кивнула, но замерла у входной двери, в надежде что Майя проводит ее, но та так и сидела за столом держа чашку. Тогда она повернулась прошла в комнату, подошла к Майе и поцеловала ее в губы. Никто не произнес ни слова. Катя пошла к двери. Открывая дверь, она слышала как стучит ее сердце: приходи через три дня. Захлопнув за собой дверь, она побежала по ступенькам к двери подъезда.

Теперь она поняла про себя все, она была самой необычной душой, просто не могла это выразить. Ей мешало отождествление себя с телом. Глубоко вздыхая, она шла по светлой улице, солнце клонилось к закату. Внезапное счастье окутало ее с ног до головы и она остановилась, задумалась, а затем прошла еще до магазина одежды. Зашла в него и остановилась возле большого зеркала. Какое-то странно ликование оковывало тело, и она все всматривалась в свое отражение, а затем улыбнувшись, произнесла свое новое имя:

— Кэт.

И вдруг в отражении увидела голубого Ангела, который смотрел на нее удивительно красивыми глазами. И все те ощущения невесомости, которые она пережила в той странной квартире окутали ее так сильно, что едва не подкосились ноги. Домой она добиралась словно парила по воздуху, расправив за спиной невидимые крылья. Было 25 мая, и все вокруг обновлялось вместе с ней.