Бессмертный огонь

Аннетт Мари, 2017

Когда-то Эми верила, что небесные боги справедливы и мудры, а земные духи-ёкаи – кровожадны и злы. Но теперь, когда вероломное божество готовится уничтожить ее мир, а единственной защитой человечества становятся ёкаи, сквозь пелену лжи, которой Эми окутывали с самого детства, проступает куда более жуткая реальность. Невзирая на нависшую угрозу, Эми не в силах сосредоточиться: ее мысли занимает Широ, ёкай-лис, столь умело и ловко завоевавший ее сердце. Уже скоро – слишком скоро – ей придется разрушить проклятие, что сковывает его чары и воспоминания. И как только в нем пробудится древняя мощь, ёкай, в которого Эми влюблена, изменится навсегда. И пока земные божества готовятся к сражению с небесами, Эми и Широ должны рискнуть всем, дабы одолеть бессмертных, всемогущих врагов. Вместе они найдут способ спасти мир – даже если это означает, что им придется потерять друг друга.

Глава 2

Аджисай нельзя было назвать роскошным, однако к его горячим источникам Эми не имела никаких претензий. Она прислонилась к каменному бортику; ее лицо омывал пар, а едва ли не обжигающая вода прогоняла из мышц напряжение. За стеной из естественной породы и занавесью снега, растворяясь в темноте, вздымалась гора. В ясный день на горизонте виднелись и другие вершины.

Этот постоялый двор — одно из нескольких мест в Цучи, царстве ёкаев, где Эми довелось побывать. Больше всего ей пришлось по душе жилище Юмэя на огромном дубе, в котором она пару недель назад восстанавливала силы. Несмотря на тесноту и странную коллекцию разнообразных вещиц, там ей было уютно — пусть ёкаи-вороны и не сводили с нее глаз, словно она особенно вкусное запретное угощение.

По крайней мере, карасу не стали бы на нее нападать. Однако сказать такое о ёкаях на постоялом дворе Эми не могла. К счастью, этими вечерами купальни пустовали.

Поправив полотенце на волосах, она опустилась ниже — так, что вода коснулась ее шеи. На щеках прохладными точками таяли снежинки. Что, если она в последний раз на горячих источниках? В последний раз съела свою любимую рыбу в кляре? В последний раз увидела прекрасный танец снежинок?

Что, если их с Широ последний поцелуй уже случился?..

Вопрос разметал ее мысли, и она коснулась воды подбородком. С тех пор, как Эми поцеловала Широ у сада, в снегу, прошло всего четыре дня — всего четыре дня, как она поняла, что влюблена в него.

Эми запрокинула голову. Она влюблена в ёкая… который, вдобавок, еще и куницуками. Он бессмертен, хоть и не помнит свое прошлое. Ей оставалось лишь несколько недель, а он мог жить вечно. Любовь между ними невозможна, обречена на трагический конец. И Широ останется со своей скорбью один на один.

Мысль об этом раздирала Эми изнутри. Именно эта боль и заставила ее сбежать из комнаты. Зачем напоминать Широ о неизбежном?

Скоро — возможно, даже прежде, чем она исчезнет, — вернутся его воспоминания, и место Широ займет Инари, стерев ее игривого кицунэ. Аматэрасу показала ей Инари из прошлого. Пусть они с Широ и были во многом схожи, в озорстве Инари проскальзывали острые грани, в улыбке читалась хищность. И под всем этим скрывалось ожесточенное сердце изо льда, совсем не подходящее богу огня.

Эми провела пальцами по воде и шумно выдохнула. Лишь мельком увидев Инари, она сделала о нем массу выводов, однако все еще была уверена: он не станет испытывать к ней те же чувства, что и Широ. Это немного утешало: даже если Широ и будет горевать о ее утрате, то Инари — нет. Как столь древнее бессмертное существо вообще могло полюбить человека?

Поникнув, она опустила голову на каменный бортик. Осталось три недели. Прежде, чем мысли неминуемо обрели еще более мрачный характер, Эми очистила разум. Впервые за долго время она погрузилась в привычное медитативное состояние, которое отрабатывала с детства. Мысли утихли, сердце замедлило бег, и она расслабилась.

Раздался громкий всплеск — и Эми подскочила на месте, распахнув глаза.

На ступенях стояла обнаженная женщина. Она мигнула большими золотистыми глазами и навострила пепельно-каштановые ушки, торчащие из ниспадающих до плеч волос. За ее спиной дернулась длинный пушистый хвост.

Отпрянув, Эми съежилась и поспешно прикрыла метку камигакари ладонями. Именно эта женщина-ёкай обсуждала с подругами, не отдать ли Эми в обмен на награду, и происходило сие ровно в той же купальне.

— Ого! — воскликнула женщина, спускаясь по ступеням в воду. — Неужели это наша милашка окини? Я-то думала, ты давным-давно покинула двор.

Эми закусила губу, не зная, что делать. Лучше всего, наверное, было сбежать.

Женщина усмехнулась, сверкнув острыми зубами.

— Не бойся. Слышала, что стряслось с ямачичи за попытку тебя выдать. Не так уж сильно я хочу ту награду.

После того, как Эми первый раз посетила купальни, двое ёкаев заманили ее в ловушку, после чего Широ сжег заводилу живьем. Эми и не подозревала, что об этом прознали и другие постояльцы Аджисая. Может, Широ разнес весть, чтобы отпугнуть остальных ёкаев?

Женщина плавно прошла вперед и, к досаде Эми, опустилась рядом с ней.

— Я — Каори, бакэнэко, если ты еще не догадалась.

Эми отодвинулась, поглядывая на выход.

— А тебя как звать? — поинтересовалась Каори, не обращая внимания на ее беспокойство.

— Эми, — пробормотала та. — Мне уже пора.

— Почему? Разве я не сказала, что не обижу тебя? — бакэнэко откинулась назад. — Ах, до чего замечательно! Я здесь последнюю ночь, вот и захотела спокойненько отмокнуть в водичке. Норико и Акэми трещат без умолку, пришлось ждать, пока они уснут.

Эми опустилась ниже, чтобы скрыть метку камигакари. Каори же свободно раскинулась, устроив голову на каменном бортике и разведя кошачьи уши.

— Ита-а-ак, — протянула она, — где же дайтэнгу и этот твой прелестный кицунэ?

Заслышав, как Широ назвали «прелестным», Эми вдруг залилась краской — особенно потому, что сама считала его именно таким. «Дайтэнгу» Каори именовала Юмэя, не подозревая, что когда-то именно он командовал военачальниками-дайтэнгу.

— У них полуночный ужин, — осторожно ответила Эми.

— Пф-ф, мужчины. Вечно едят. — Каори лениво улыбнулась. — И как тебя угораздило спутаться с этими двумя?

— Долгая история, — пробормотала Эми, а потом решила отвлечь бакэнэко собственными вопросами, чтобы та не успела выведать слишком много. — А что тебя привело сюда, на постоялый двор?

— Романтика, — Каори наигранно вздохнула. — Ну, не совсем. Акэми приглянулся шиджин-тигр, и когда она услышала, что он здесь, мы сорвались в путешествие.

— Шиджин-тигр? — непонимающе повторила Эми. — Погоди… ты про Бьякко?

Бьякко, белый тигр-ёкай, властвующий над ветром, помог им в битве с Орочи.

— Он самый. Несколько лет назад шиджин потерял свою пару, и Акэми хочет привлечь его внимание. — Каори пожала плечами. — Впрочем, он пробыл тут совсем немного. Акэми надеется, что он вернется, но я все равно завтра ухожу.

Эми преисполнилась боли и сочувствия к Бьякко.

— А ёкаи… ёкаи часто заводят себе… пару?

Каори бросила на нее косой взгляд.

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под «парой». Некоторые ёкаи выбирают спутников на всю жизнь. Другим вполне достаточно время от времени порезвиться, если уж припечет. Я вот предпочитаю именно это, а не чушь про связь навеки.

— Ох.

— И, конечно, многие предпочитают жить уединенно. Некоторые, впрочем, просто созданы для вечной связи, особенно такие сильные, как шиджин-тигр.

— Да? — выдавила Эми, вновь думая о Широ.

— Ну, это ведь логично, знаешь ли. Сила делает изгоем. Так что когда они находят подходящего, то не хотят его отпускать. — Каори закатила глаза. — Но попробуй-ка объяснить Акэми, что шиджин будет ждать, когда возродится его пара — и пусть пройдет хоть вечность. Не-е-ет, она уверена, что сумеет его завоевать. Смешно.

Эми машинально кивнула — ее мысли по-прежнему занимал Широ. Сможет ли он ее отпустить, когда она умрет? Вероятно, она слишком уж переоценивает свою значимость.

— А как… — Эми помедлила. — А как именно понимать слово «окини»?

Так ее называла Каори и остальные бакэнэко. Само по себе оно означало «любимец» или «питомец», но Эми не совсем улавливала, где тут связь с ней.

Женщина-ёкай вскинула брови:

— Ах, ну-ну. Даже не мечтай, девочка. Ты всего лишь человек.

— О чем ты? — растерялась Эми.

— Окини — это питомец. Иногда человек, иногда ёкай послабее, но не пара. И близко не пара. — Каори пригрозила пальцем. — Если думаешь, что один из них от тебя без ума, то тебе это только кажется. Ёкай может полюбить окини, но в итоге все эти чувства исключительно поверхностны.

— Я просто… — Эми умолкла, вспыхнув.

Плеснув на нее горячей водой, Каори закинула вытянутые руки за голову.

— Какие возвышенные мысли для смертной девушки! Ты и правда не понимаешь, да? Ёкаи держат окини по трем причинам, — Бакэнэко отогнула один палец: — Для развлечения. — Затем она отогнула второй: — В качестве слуги. — И, наконец, третий: — Как запасной источник ки. В общем, не знаю, что ты там себе надумала, но если начнешь слишком уж задаваться, он просто-напросто убьет тебя и найдет девчонку покорнее.

Каори вновь откинулась спиной на каменный бортик, ничуть не смущенная разговором о вроде как рабстве собеседницы.

— Надеюсь, ты не пошла на это добровольно, потому что тогда тебя явно ввели в заблуждение.

— Не все ёкаи такие, — пробормотала Эми.

Каори фыркнула.

— О, такие-такие. И кто бы из двух красавцев ни использовал тебя для удовлетворения своих потребностей, внушив все эти миленькие мысли о любви… ну, тебя ждет жестокое прозрение. Можешь, конечно, мне не верить.

Эми вскочила, прикрывая ладонью метку камигакари и омамори — талисман, который прятал от ёкаев ки, пропитанную силой ками. Скованно поклонившись на прощание, она развернулась к ступеням.

— Ах, ну чего ты. — Каори схватила ее за руку, дернула обратно вниз и подалась ближе. — Погоди, милая окини. Я, так уж и быть, спасу тебя от ненужных страданий.

— Отпусти!

— Посмотри-ка на дверь. Что видишь?

Эми взглянула на порог раздевалки — и ничего не заметила. А затем воздух странно замерцал. Эми сощурилась. У двери медленно, словно нехотя, проступила слабая тень.

У порога, сгорбившись, сидел ребенок — малышка в симпатичном голубом кимоно с узором из рыб кои. Вот только ее длинные волосы свисали спутанными прядями, черные на фоне болезненно бледной кожи, а сама девочка глядела в пустоту, приоткрыв ротик. Сколько бы Эми ни смотрела, дитя оставалось полупрозрачным, и сквозь него виднелась деревянная стена.

— Канашибари, — шепнула Каори, — сидит тут же давненько и наверняка ждет, когда ты останешься одна. Человек — легкая добыча.

Эми насилу оторвала перепуганный взгляд от призрачной девочки. Каори тем временем отстранилась.

— Кто она?..

— Ёкай, дух. Канашибари сплетают сны, и пусть сами по себе они слабы, все обходят их стороной. Вот такая канашибари подкрадется, пока ты спишь, поймает тебя в ловушку кошмарных снов или мерзких воспоминаний и будет медленно поглощать твою ки. Одолеть низшего ёкая им будет сложно, а вот смертную вроде тебя?.. — Каори снисходительно погладила Эми по голове. — Кто знает, успеет ли твой красавчик-кицунэ найти тебя вовремя?

Эми с трудом сглотнула, не позволяя себе смотреть на призрачное дитя.

— Все-таки это он? — шепнула Каори, вновь склонившись к ней. — Тот, в кого ты влюблена.

Эми отпрянула, возмущенно уставившись на бакэнэко. Каори захихикала.

— Бедняжечка! Мужчины — гнусные создания, знаешь ли, даже те, что умеют очаровать. Если ты можешь сбежать и вернуться в свой мир, советую тебе так и поступить. Я тебя отсюда выведу, чтобы канашибари не прицепилась. Помогу — как одна женщина другой.

Каори рассмеялась и встала, расплескивая воду, а затем легко взбежала по ступенькам мимо неподвижного ёкая-ребенка. Все так же прикрывая метку камигакари, Эми бросилась за ней в теплую раздевалку. Канашибари не сдвинулась с места.

Эми мигом оделась и оставила полотенца в корзине для стирки. Не теряя время на то, чтобы собрать длинные волосы, она ринулась в коридор. Каори вышла следом, в простом хлопковом кимоно для сна, в котором явно намеревалась сразу и лечь.

— Удачи тебе, окини Эми! — проворковала бакэнэко. — И сладких снов.

Отвечать Эми не стала. Она поспешила прочь, постоянно оглядываясь — нет ли погони. Когда оной не оказалось, Эми, наконец, опустила напряженные плечи. «Вот тебе и расслабилась в горячей водичке».

Снаружи все так же падал снег. Эми прошла по деревянному настилу к маленькому домику, который им выделил хозяин постоялого двора. Она замерла у двери, набралась смелости — и только потом сдвинула створку. Юмэй и Широ сидели за низким столом. С ужином они успели разделаться — тарелки почти опустели. Когда Эми появилась на пороге, оба ёкая подняли головы. Выражение лица Юмэя осталось непроницаемым, а Широ навострил лисьи уши.

— Как-то ты быстро… даже непривычно, — заметил он.

Медленно выдохнув, Эми подошла к столу и опустилась на колени перед Юмэем. Тот застыл, занеся палочки над тарелкой лапши.

Вообще-то Эми собиралась высказаться с осторожностью и тактом, но ее так потрясла история с Каори и канашибари, что слова вырвались сами собой:

— Юмэй, я тебе не окини!

Он вздрогнул так, словно она его ударила. Палочки, выпав из руки, застучали по столу. Юмэй ошарашенно уставился на Эми. На мгновение в комнате воцарилась едва ли не осязаемая тишина.

А потом Широ расхохотался. Эми, подпрыгнув от неожиданности, переводила взгляд с него на Юмэя. К ее щекам прилил жар.

— Я не твоя окини, — повторила она под сдавленные смешки Широ, — но если… если тебе нужно больше ки, чтобы поскорее восстановиться, я могла бы…

Широ резко умолк.

–…я могла бы помочь, — закончила Эми шепотом.

Юмэй все так же смотрел на нее в полнейшем замешательстве.

Помрачнев, Широ расправил плечи.

— И откуда у тебя взялись такие мысли, малышка-мико?

— Я просто… ёкаи ведь иногда заводят окини для таких случаев, если они, например, пострадали и нуждаются в ки, так? Юмэй тяжело ранен, в такой дали от своих гор, и я подумала: вдруг моя ки поможет ему исцелиться быстрее…

— Откуда ты узнала про окини?

— Ёкай в купальне сказала…

— Дай угадаю, — перебил Широ. — Она сказала, что ты — окини Тэнгу.

— Ну, да, но я…

В глазах Юмэя, сменив потрясение, вспыхнула ярость.

— Ты не моя рабыня, и я никогда не обращался с тобой как с подобной.

— Я знаю. — Эми поникла, съежилась, краснея все сильнее и желая скрыть свой страх, что Юмэй воспримет ее предложение совсем неверно. Широ снова подавился смехом, а затем глубоко вздохнул:

— Эми, общую мысль ты уловила верно, но кое-какие тонкости все-таки упустила. В основном — то, что таких ёкаев, как Юмэй, поддерживают не окини, а вассалы.

— Но его карасу здесь нет. — Эми сцепила пальцы и заставила себя поднять взгляд на Юмэя. — Чтобы противостоять Цукиёми, Сусаноо потребуется твоя помощь. Широ мало что может сделать против водяной магии, да и я тоже вряд ли окажусь полезна. Но если я сумею помочь тебе быстрее исцелиться и уже через несколько дней быть готовым сражаться…

Юмэй недовольно сжал губы.

— Я не нуждаюсь в человеческой ки.

Широ взъерошил себе волосы.

— Слушай, Юмэй, а ведь она права. Сусаноо рассчитывает на тебя в битве с Цукиёми, а в такой дали от гор твоя ки восстанавливается слишком медленно. Даже если через два дня ты сможешь сражаться — в полную ли силу?

— Без возвращения домой полную силу мне не восстановить, — сухо произнес Юмэй. — Что Изанами наверняка от меня и ждет.

— Значит, твои варианты — черпнуть ки у меня, у Эми или подловить какого-нибудь беднягу на постоялом дворе.

Юмэй поднял палочки и аккуратно положил их на тарелку.

— К возвращению Сусаноо я смогу сражаться.

— «Смогу» и «на пике силы» — разные вещи, — заметила Эми неожиданно для себя строго. — Что, если просто смочь недостаточно? Ты и в самом деле готов так рискнуть?

— А ты, камигакари? — вопросил Юмэй. — Готова ли ты ужасно ослабнуть?

— Вообще-то, — вмешался Широ второй раз, уперев локоть в стол и взмахнув палочками, — Эми будет жертвовать не ки Аматэрасу, а свою, человеческую. Пару дней отоспится — и порядок.

— Их что, можно разделить?! — рявкнул Юмэй. — Ки Аматэрасу навредит мне похуже ран.

Эми нахмурилась.

— Но Орочи ел ками, — она содрогнулась, вспомнив, как хрустели кости в массивных челюстях дракона, — чтобы стать сильнее, так?

— Ёкай способен поглощать ки лишь тех ками, что слабее него.

— Большая доза ки Аматэрасу его убьет. Как и меня. — Широ лукаво ухмыльнулся. — Но могу с уверенностью заявить, что ки Эми на вкус совсем не такая, как у Аматэрасу, поэтому все с тобой, скорее всего, будет хорошо.

— Что?! — возмутилась Эми, вспыхнув.

— Так что, Юмэй, — продолжил Широ, посерьезнев, — кажется, отговорки у тебя кончились.

Юмэй провел ладонью по лицу и запустил пальцы в волосы — в непривычном человечном для него жесте разочарования.

— Вы оба несоизмеримо надоедливы.

— Прекрасно, — заключил Широ, словно Юмэй не оскорбил их, а согласился. Затем он вскочил и обошел стол. — Эми, ты готова?

— Г-готова? — Что будет после непреодолимого препятствия в виде уговоров, она как-то не подумала. — Я не… то есть…

— Сама предложила, — заметил Широ, поднимая ее на ноги. — Уже передумала?

— Н-нет…

Стоя у Эми за спиной, он мягко взял ее за плечи и развернул к Юмэю. Тэнгу тоже успел встать — с энтузиазмом человека, который только что проиграл в споре и вынужден платить.

— Э-э… — пробормотала Эми. — А как?..

— Как обычно, — ответил Широ, развеселившись. — Или предпочтешь вскрыть вену?

Когда Юмэй шагнул ближе, она всерьез задумалась, не лучше ли пустить кровь. Тэнгу взял ее за подбородок, и Эми невольно отпрянула. Широ удержал ее на месте, усилив хватку.

Эми стиснула ткань кимоно в кулаках, упираясь спиной в Широ, и зажмурилась. Юмэй запрокинул ей голову и коснулся ее губ своими — настолько бесстрастно, насколько это было возможно. Эми старалась не вздрагивать и вообще не двигаться, пока он медлил.

А потом он надавил сильнее и вдохнул. Ее дыхание покинуло легкие, а вместе с ним — и ки. Эми выгнулась от боли, обжигающей огнем каждый нерв. Ее душа словно отрывалась от плоти, а с силой утекала и жизнь. Терзаемая агонией, она не могла даже шелохнуться.

Затем касание исчезло, и все прекратилось.

Эми обмякла. Юмэй поймал ее и подтолкнул к Широ, который, в свою очередь, обхватил талию девушки руками.

— Дыши, Эми, — легонько сжал ее он. — Все хорошо.

Комната перед глазами ужасно кружилась. Отчаянно хватая воздух ртом, она подняла голову.

— Сработало?

Юмэй потер ладонью грудь, словно та болела. Глаза его странно блестели, а зрачки были расширены.

— Твоя ки пропитана силой ками.

— Что это значит?

— То, — отозвался Широ, и Эми ощутила спиной вибрацию его голоса, — что твоя ки жжется, как раскаленные угли. Впрочем, с ним все будет в порядке.

— А-а, — выдохнула Эми удивленно; ей казалось, что ёкай ушел от прямого ответа.

Широ подхватил ее на руки, и комната вновь завертелась.

— Давай-ка уложим тебя в постель, малышка-мико.

— Эми.

Не ожидав услышать свое имя глубоким голосом Юмэя, она подняла голову. Тэнгу посмотрел ей в глаза, а затем поклонился в знак благодарности.

Широ отнес Эми в импровизированную спальню, отделенную ширмой. Опустившись на колени, он уложил девушку на футон и укрыл одеялом. Усталость накатывала волнами. Сколько же ки забрал Юмэй?..

— Широ? — Его имя сорвалось с ее губ сонным бормотанием.

— Да?

Она нахмурилась.

— Это ведь не считается за поцелуй с Юмэем, правда?..

— Нет, не считается. Поцелуй — это совсем другое. — Широ наклонился к лицу Эми. — Мне освежить твои воспоминания?

Ее щеки вновь вспыхнули, и она глянула на ширму, за которой ждал и наверняка слушал их невидимый Юмэй. Проследив за взглядом Эми, Широ ухмыльнулся и отодвинулся. Ее веки упрямо наливались тяжестью и в конце концов сомкнулись сами собой.

— С Юмэем все будет хорошо?

— Да. — Теплые пальцы ласково убрали упавшие пряди с ее лица. — Ты поднесла ему ценнейший дар, который ни один ёкай не отдаст и не примет так просто. Ты добровольно вложила ему в руки свою жизнь, и он не забудет оказанное доверие.

В тот миг она была всецело уязвима, ведь так? Юмэй мог с легкостью ее убить, но мысль об этом даже не пришла ей в голову.

— Я бы дала свою ки тебе тоже, — пробормотала Эми, охваченная смутной тревогой — вдруг Широ решит, что она доверяет Юмэю больше, чем ему, — если тебе будет нужно.

Широ хмыкнул:

— Понадеемся, что этого никогда не случится. А теперь спи, малышка-мико.

Эми поддалась неумолимой усталости. Среди мыслей вдруг мелькнуло беспокойство: она забыла сказать Широ кое-что еще, предупредить, но так и не сумела вспомнить, о чем. И заснула.