Точка возврата

Анна Яковлевна Яковлева, 2011

Спустя три года после смерти мужа Женя так и не сумела обрести вкус к жизни. Она растит сына, терпит капризы матери, тянет лямку на работе в отделе кадров фарфорового завода. Евгений Халтурин, столичный кризисный менеджер, приезжает, чтобы запустить процедуру банкротства завода. Молодой, амбициозный и деятельный начальник раздражает Женю, и она высказывает негативное мнение о предстоящем банкротстве… Халтурин начинает размышлять о словах невзрачной кадровички, понимая, что хочет обязательно сделать ее своей союзницей. Но зачем? Женя разительно отличается от тех уверенных в себе элегантных светских женщин, которые привлекают его…

Глава 7

…Бориса Борисовича можно было описать двумя народными поговорками: «Как с креста снятый» и «В гроб краше кладут». Это все было про Куколева.

В палате интенсивной терапии, куда ББ перевели из реанимации, он уже мог признаться себе, что Сергей Божко его, старого и опытного хозяйственника, обыграл.

Собственно, поэтому он и позвонил приятелю в министерство, спросил что делать, если кредитор по всем признакам пытается захватить завод. Приятель направил Куколева в консалтинговую компанию, в которой оказывали экзотические услуги: «банкротство», «противодействие инициированию банкротства», «защита законных интересов должника при недружественном захвате». От знакомства с перечнем услуг у старого хозяйственника выпали остатки волос.

Нет, он, конечно, слышал обо всех этих рейдерах, но чтобы с ним? И кто? Сережка Божко? Этот клоп на теле завода?

Куколев сыграл на опережение: не дожидаясь, когда у банкира появится юридический повод обратиться в суд с заявлением о признании завода банкротом, позвонил в столицу, в консалтинговую компанию и взял в аренду кризисного менеджера Халтурина.

С помощью кризис-менеджера Куколев мечтал обеспечить себе безбедную старость. Имеет старик право что-то отщипнуть от завода, которому отдал почти сорок лет? Имеет, конечно.

Но после сердечного приступа с Куколевым случился казус: проснулась совесть. Она посещала старика то в образе молодой вдовицы Хаустовой, то в облике одиннадцати детей художника по керамике Рогова. Куколев уже не мог спать без снотворного, но и во сне покоя не было.

Борис Борисович переживал очередную атаку совести, когда в палате появился Халтурин.

Выложив все положенные больному бананы-апельсины-яблоки, Жека присел на стул у постели и склонил голову сначала вправо, потом влево:

— А вы неплохо для покойника выглядите.

— То-то и оно, что для покойника. А тебе зачем покойник понадобился? Ты, поди, обо всем уже догадался? Что, раскусил орешек?

Евгению не понравилась реакция Куколева. Такая реакция могла означать что угодно. Например, что ББ вел двойную игру. Куколев, с одной стороны, участвует в афере, с другой стороны, приглашает экспертом его, Халтурина. Зачем? Прикрыться? Не мог же ББ всерьез рассчитывать, что Халтурин или кто-то другой с таким же опытом и знаниями, как у Халтурина, не поймут сути происходящего на заводе?

— Не дуйся, Жень, — по-отцовски попросил Куколев, — я, старый дурак, не понял, что замышляет Сережка.

— Сережка — это Сергей Божко, управляющий банком «ИнвестТраст»? — с удовольствием включился в расследование Евгений.

— Да он, он, искуситель, — начал дребезжащим голосом Куколев, но Халтурин не для того приехал, чтобы отпускать грехи.

— Борис Борисыч, не на исповеди. Давайте суть. Вы перевели банку транш.

— Да. Зарплату, прибыль за квартал и деньги за часть проданных активов. Он меня заверил, что прокрутит все и вернет.

— Он и вернул, но как кредит. Так?

— В том-то и дело, — запричитал Куколев, — если б я знал…

— Вы поняли, в чем дело и пригласили меня.

— Именно, дорогой ты мой, все так и было. Только он еще и пригрозил, что если я кому-то заикнусь, то меня же и посадят. И он прав. Что делать будешь?

— Как договаривались.

— Ну, да, ну, да, — забормотал ББ, — конечно. Ты-то уедешь, тебе-то что. Людей жалко, годами собирал, учил, старый я дурак. Мне же после всего здесь не жить!

— Борис Борисыч, это что-то новенькое, — вытаращился на ББ Халтурин. — Надеюсь, перемены в вашем настроении не создадут мне проблем?

— Не кипятись, Жень, — устало махнул рукой Куколев, — ты ни при чем. Это я во всем виноват. Мне и отвечать.

Повисло молчание, прерываемое тягостными вздохами Куколева. Женька очистил апельсин, разломал на дольки, протянул Борису Борисовичу.

— Может, что-нибудь можно придумать? — Старый хитрец посмотрел покрасневшими глазами на Жеку.

— Что именно?

— Ну, время у меня было, я тут подумал…Может, можно переиграть Божко?

Халтурин не собирался ничего придумывать — не за тем ехал. Через месяц Евгений должен оплатить обучение на языковых курсах в Лондоне. Если задача менялась, то менялось все — от договора с консалтинговой компанией, где Халтурин числился специалистом по банкротствам, до кадровых увольнений на заводе — кого-то придется оставлять. Ради посудной лавки менять ничего не хотелось. Старик явно хитрил, наверняка не о заводе пекся, а о своем интересе. Евгений не стал уличать старика.

— Борис Борисович, если я вас правильно понял, вы хотите сохранить предприятие?

— Если можно.

— Вы меня удивляете, Борис Борисыч. Я работал над противоположной стратегией.

— Сынок, — оживился и начал торговаться Куколев, — какая тебе разница, ликвидировать или выводить из кризиса? Ты свое вознаграждение все равно получишь.

Конец ознакомительного фрагмента.