Черный список

Анна Юрьевна Курочкина

Как связаны между собой бездомный старик и известный антиквар? Что общего у пожилого адвоката, без вести пропавшего солдата и офицера вермахта? Попытка трех подруг помочь одинокому старику найти родных станет спусковым крючком к череде странных событий. Родственники нашлись, да не те. Старика фактически крадут из-под носа, и вскоре подруги заподозрят, что он не так уж безобиден, как казалось на первый взгляд. Преступник или жертва? Нуждается в помощи или сам плетет интриги?

Глава 3

Проводив взглядом машину, блондин, которого звали Владимир Андреевич Белостоцкий, вернулся на тротуар и покачал головой:

— Говорит, что не видела.

— Черт знает что, — тяжело вздохнул шатен, по имени Курт Шеффер, и предупреждающе поднял руку. — И не говори, что ты меня об этом предупреждал.

— Я молчу, — скромно отозвался Влад. — Тем более говорить тебе, какой ты болван, бессмысленно. Ромка от этого не появится.

— Да, я — болван, — со злостью кивнул Шеффер. — Везде и во всем, что не касается антиквариата, я, к сожалению, полный кретин. Не понимаю своего сына, и жену свою я никогда не понимал. Они меня тоже. Так что, оставим эту тему. Вместо того чтобы читать мне лекции о воспитании ребенка, лучше подумай, где его искать.

— Почему я?

— Ты с ним проводишь больше времени. Ну?

— Не знаю, — Влад оставил язвительный тон и пожал плечами. — Обиженный ребенок может пойти куда угодно. Нет, все-таки ты ненормальный. Как ты мог позволить ему убежать?! И как ты сейчас можешь оставаться таким спокойным? Не понимаю, — перезвон телефона во внутреннем кармане пиджака вызвал устойчивое желание выбросить мобильный в ближайшую урну. — Какого черта? Кому там неймется…… да, слушаю? — по мере того как Влад слушал, его лицо постепенно прояснялось. — Да, я все понимаю… конечно. Спасибо огромное, Анжелика Юрьевна.

— Кто это?

Белостоцкий сунул мобильный в карман и, широко улыбнувшись, треснул друга ладонью по спине.

— Радуйся, папаша, нашлась твоя потеря. Теперь уже я болван. Сразу не смог догадаться, к кому наш Ромка плакаться пойдет.

— Где он? — радости на лице Курта так и не появилось. Все то же напряженное ожидание.

— У своей любимой учительницы. Это она, кстати, звонила, — по дороге к машине рассказывал Владимир. — Милая девушка. Хорошенькая, как картинка, всегда вежливая, и дети ее любят. Она просила меня одного приехать, — уже у машины резко закончил он. — Тебя Роман видеть не хочет, и я его, в принципе, понимаю. Если хватит терпения в машине усидеть, пока я с девушкой побеседую, поехали. Нет, лучше останься. Потому что, если мальчишка и от нее убежит, мы его никогда не найдем. Извини, Курт.

— Ладно, потом позвонишь, — как всегда принимая неверное решение, Шеффер отступил в сторону. — Будет даже лучше, если он некоторое время поживет у тебя.

— Дурак ты, Шеффер, — поворачивая ключ в замке, бросил Белостоцкий. «БМВ» рванулось с места и вскоре исчезло из виду.

Курт, сунув руки в карманы, медленно направился на автостоянку перед школой, где оставил свой «Вольво». То, ради чего пришлось отменить долгожданный отдых с сыном, потеряло всякий смысл. Встречаться с посредником не было ни желания, ни возможности. В ушах до сих пор стоял крик мальчика «Я тебя ненавижу». Он не хотел себе признаваться, что сам создал все условия, чтобы единственный ребенок произнес роковые слова. Чтобы сын был счастлив, где угодно, только не рядом с ним. Он отдавал всего себя работе, обеспечивая сыну достойное будущее, и не знал, как мальчик проводит свое настоящее. За все шесть лет после смерти Кристины, отец и сын провели вместе от силы полгода. Жена, пока была жива, обвиняла его в том же, в чем сейчас обвинял сын. Ей нужен был муж, которого можно было по вечерам демонстрировать обществу, чтобы вместе отдыхать на курортах с громкими названиями, чтобы не чувствовать себя ущербной в сравнении с многочисленными подругами. Ненависть, которую Шеффер питал к светской мишуре, за год совместной жизни превратила супругов в смертельных врагов. Он не желал играть роль светского льва, терпеть не мог подстраиваться под кого бы то ни было, и не имел привычки деликатничать с неприятными ему субъектами, в число которых, с некоторых пор, попала и супруга. Пару раз испытав на себе приступ гнева мужа, Кристина из члена группы открытого противостояния перешла к роли запуганной жертвы. Примерно за полгода все члены столичного бомонда узнали все подробности не сложившейся семейной жизни несчастной женщины и ее переживаний за брошенного отцом ребёнка. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Курта, стал отказ от родительских прав, который издевательски предложила ему подписать Кристина.

— Твой сын тебе не нужен, — улыбаясь, сообщила она — Я нашла человека, который готов на мне жениться и воспитывать моего мальчика. Тебе осталось только поставить подпись.

До сих пор Шеффер удивлялся, как ему удалось сдержаться и не убить жену на месте. То же ледяное спокойствие он сохранял и на начавшемся бракоразводном процессе. Лучшему адвокату столицы, своему старому другу Владимиру Белостоцкому он поставил единственное условие. Добиться лишения Кристины всяких прав на сына. Кристина же была преисполнена решимости отстоять большую часть состояния супруга и отдавать Романа, как будущий источник возможных доходов, не собиралась. Кровопролитное сражение могло бы продолжаться не один год, если бы Кристина внезапно не погибла в авиакатастрофе. Злые языки поговаривали, что билет на тот свет жене обеспечил, так и не успевший стать бывшим, муж. Особенно усердствовал кандидат на руку и сердце Тины — Василий Лебединский. Однако никаких улик, указывающих на виновность Шеффера, найдено не было. Установили, что небольшой частный самолет потерпел аварию по вине пилота, не справившегося с управлением, дело закрыли и отправили в архив. Для Курта последующие годы слились в бесконечное чередование дней и ночей. Все свое время он проводил в поисках позабытых или потерянных шедевров, которые можно было выгодно перепродать. Советы поскорее жениться он пропускал мимо ушей. Он категорически не умел общаться с людьми, и жил по своим правилам. Женщины появлялись и исчезали. Их притягивали деньги, а отталкивало пренебрежение, с которым он относился к каждой кандидатке в его супруги и матери его сына. Единственной особью женского пола, с которой Шеффер относительно мирился, была мать Кристины, бабушка Романа — женщина, совершенно не похожая на свою дочь. Смерть Кристины Полина Львовна переживала тяжело, но вместе с тем трижды в день благословляла небо, что внук живет в доме отца, и дочери не удалось принести в его жизнь больше горя, чем она уже внесла. Последние несколько лет Полина Львовна оставалась единственным связующим звеном между отдалявшимися отцом и сыном.

— Ты бы почаще бывал с ним, Костя, — осторожно советовала женщина, которая так и не смогла привыкнуть к немецкому имени зятя, и переиначившая его на свой лад в Константина. — Он сложный мальчик, очень чувствительный. Не дай Бог, беда приключится. Что тогда делать будем?

Теперь Шеффер ломал голову, как сказать Полине, что беда случилась, и винить, кроме себя ему некого. Впервые в жизни он поймал себя на желании разогнать машину и направить ее в бетонную стену. Он сам сделал все, чтобы потерять доверие сына. Теперь нужно было сделать все, чтобы его вернуть. Любым способом.

*****

Женскую фигурку, сидящую на лавочке, Влад заметил издали. Ему не раз приходилось иметь дело с учительницей Романа. Дамой она была вежливой и абсолютно неконфликтной. Оставалось надеяться, что ей удалось вправить ребенку мозги, и встреча не закончится новой истерикой Романа. Заметив, выбравшегося из машины, Белостоцкого девушка поднялась на ноги и легкой походкой двинулась навстречу.

— Спасибо, что так быстро приехали. — Улыбка была похожа на солнечный зайчик. — Я бы не хотела оставлять Ромку одного надолго. Моя мама, когда желает знать правду, способна вытянуть жилы из любого.

— Ну, во-первых, здравствуйте, Анжелика, — начал Владимир.

— Здравствуйте, — она кивнула.

— А во-вторых, скажите, насколько все серьезно?

— Кажется, по телефону я вам все объяснила, — Анжи отступила на шаг назад. — Ребенок не хочет возвращаться к отцу, который ему постоянно лжет. Я его не осуждаю. От вас мне были нужны только его вещи. Точка.

— Но вы-то должны понимать всю абсурдность этой ситуации? Я надеялся, что вы попытаетесь его переубедить, а вы вместо этого потакаете капризам Романа…

— Это не каприз, — перебила девушка. — Речь идет о его будущем. Можете делать, что угодно, ребенок останется здесь. Хотите, будем решать вопрос с органами опеки, куда я, как взволнованный преподаватель, просто обязана буду обратиться. Пока Роман сам не решит вернуться домой ни вы, ни господин Шеффер его не получите. Можете обращаться в полицию, в суд, хоть к Господу Богу, мне абсолютно все равно. Пока ваш клиент не докажет, что он собирается быть отцом своему ребенку, мальчика я не отдам. А судя по всему, этому не суждено случиться, в принципе.

— Вы несправедливы.

— Возможно. Если бы речь шла только о вашем клиенте, я бы даже не позвонила, — злобно добавила Анжи. — Но вы и бабушка Романа такого отношения не заслуживаете. Вы, по крайней мере, беспокоитесь о судьбе мальчика.

Владимир покачал головой и, похлопав по карманам пиджака, вытащил пачку сигарет.

— Вы так любите Романа? — вопрос был задан нормальным человеческим тоном.

— Очень, — девушка улыбнулась. — Я вообще люблю детей. Мне нравится учить их думать, поэтому и решила стать преподавателем. А Роман, не знаю… Мне самой странно, то как быстро и сильно я к нему привязалась… В общем, за ребенка, не беспокойтесь. В школу Роман будет ездить со мной, жить в комнате моего отчима, пока тот в командировке. Думаю, девятилетний ребенок меня не объест.

Влад смотрел на учительницу так, словно видел впервые. Причуда судьбы. Чужая женщина, сама не далеко ушедшая от ребенка, полюбила Романа сильнее, чем родная мать… Сейчас Владимиру было понятно, почему Ромка был так сильно привязан к своей учительнице. С ней ему было спокойно. Она на словах и в делах была одинаковой. Говорила, что любит его и доказывала это своими поступками. Владимир ни секунды не сомневался, что эта девушка, не колеблясь, загрызла бы и Шеффера, посмей он силой забирать сына. Вот только откуда такая уверенность в себе у этой юной особы?

— Хорошо, — вынырнул он из раздумий, — давайте поступим так. Роман может оставаться у вас, но вы должны уговорить его раз в неделю навещать бабушку. Полина Львовна любит внука и будет о нем беспокоиться. Курт дома бывает только по ночам. Шансов встретиться у вас никаких. И еще, у меня к вам просьба, Анжелика… — Белостоцкий собрался с мыслями, — попробуйте уговорить мальчика дать отцу шанс… Вы его не совершенно знаете, и Роман не знает, поэтому и судите слишком строго. Он действительно любит сына…

— Жаль, что забывает это показывать, — язвительно заметила Анжи.

— Он просто не умеет это показывать, — Влад смял так и незажженную сигарету. — Пожалуйста, попробуйте.

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — Но положительный результат не гарантирую.

— Спасибо. Если начнутся финансовые трудности, незамедлительно обращайтесь ко мне, — перешел Владимир на деловой тон. — Вещи Романа привезу вам завтра. До свидания, Анжелика.