Иномирянка-2. Перекресток миров

Анна Щагина

Говорят, живем мы один раз; если и так, то тем более обидно, когда жизнь превращается в монотонную череду дней, в скучнейшую рутину бытия. Все в наших в руках! Прочтите роман и вместе с его героями ощутите себя великими богинями, могущественными и прекрасными – это стопроцентно подарит самые незабываемые эмоции и привнесет в вашу жизнь нотку волшебства. Вперед – за книгу!

© Анна Щагина, 2018

ISBN 978-5-4485-4340-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вот и пришла весна во всей своей прелести: журчат на улице ручьи, весело щебечут птицы, и солнышко волшебно перебирает своими лучиками. Осень и зима прошли на фоне прошедшего лета, очень спокойно. Я бы даже сказала, что очень скучно, адреналина не хватало. До встречи с моим Хранителем, свободное время я заполняла тем, что практиковала магию, принятую в мире людей. Единственную радость доставляла работа, но жить постоянно только ей — это слишком даже для меня. Складывалось впечатление, что как осенью и зимой замирает жизнь в природе, так замирала и моя жизнь. Я жила, но что-то во мне умирало. Последний месяц Хранителя я видела крайне редко. Что сильнее всего раздражало так это, то что в планы в свои он меня не посвящал. Дом тоже стал меняться, он становился каким-то пустым и неуютным.

— Вик, доченька, — отвлек меня голос мамы от размышлений — что случилось? Что с тобой происходит в последнее время?

— Да все нормально, мама, — только и смогла я ответить. Самой бы разобраться в себе.

— Было бы нормально, то огонь в твоих глазах не тускнел бы день ото дня, — я молчала. — Может ты с Затиаоном чего не поделили? Где он, кстати?

— Я бы тоже это хотела знать, — пробубнила я себе под нос. А потом, стараясь более бодро, произнесла: — У него видно «прошла любовь, завяли помидоры»… У нас семейный кризис — 7 месяцев вместе.

— Ну, допустим, у людей кризис в семейной жизни наступает через 7 лет…

— Это у людей, мама! А мы не люди! — почему, то внутри стало так больно и жалко себя. Вот так живешь, живешь и веришь в реалии окружающего мира, а на самом деле все одна сплошная ложь.

— Одно могу сказать, доченька, отсутствие твоего Хранителя, плохо сказывается на твоем настроение и мысли тебя посещают не очень светлые.

— Да уж… тоска зеленая.

— Может тебе стоит с ним поговорить?

— О чем, мама?

— Начни хотя бы с того, что тебя тревожит.

— Как ты это представляешь себе… «Дорогой ар, мне бы хотелось знать, почему вы перестали со мной проводить ночи? Я перестала для вас быть привлекательной? И вообще вы ко мне что-нибудь чувствовали или вы мой супруг потому, что так велено вам свыше?», — уже с раздражением говорила я.

— Все так серьезно?

— Да кто его знает? — и уже стараясь внутренне успокоиться, произнесла: — Я лучше пойду книжку почитаю. Сейчас подсела на русское фэнтази.

— Интересно?

— Скорее забавно. Иностранцам этого точно не понять, — уже с улыбкой произнесла я, вспоминая некоторые смешные эпизоды из книжки.

— Вик, а почему ты перестала гадать, да и давно не вижу, чтоб ты практиковалась в магии?

— Я для магии этого мира «фэйсом» не вышла, — и снова тоска наполнила сердце.

— Это кто же тебя до такого надоумил?

— Да, вот почтенный наш Хранитель и надоумил, — уже с иронией произнесла я.

— А что у тебя своего мнения теперь совсем нет?

— Мнение есть, только на него всем наплевать, — и, давая понять, что на этом разговор закончен, пошла к себе в комнату читать книгу.

Читала я книги только в жанре фэнтази. Читала с упоением, погружаясь в сюжет с головой. В этот раз в моих руках оказалась книжка в жанре русского фэнтази. До сегодняшнего дня, я даже не могла представить, насколько это может быть захватывающим, увлекательным и юмористичным. Местами я просто заливалась от смеха. В эти минуты мне было просто хорошо. Мир реальности со всеми его проблемами исчезал, и я оставалась наедине с героями очередной книжки: с бабкой Ёжкой, кланом взбалмошных ведьм, Кощеюшкой и его отпрысками… и все это в нашем мире, то есть в мире людей.

Дочитав до последней точки очередное фэнтезийное творение, поняла, что ужасно хочу в «сказку». Погрузившись в свои мечты, вдруг вслух стала наизусть читать А. Пушкина «У лукоморья дуб зелёный»:

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Идёт направо — песнь заводит,

Налево — сказку говорит.

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей;

Избушка там на курьих ножках

Стоит без окон, без дверей…

— Это что ж ты удумала, сударыня? — Я от неожиданности подскочила с кровати и снова на нее осела, готовая заорать на всю Ивановскую, но крик так внутри меня остался. — И вот чего испугалась то? Всю жизнь знала обо мне и даже спокойной ночи желала каждую ночь, а тут надо же увидала и давай орать.

Передо мной стоял небольшого роста коренастый человечек, босоногий и весь покрытый шерстью, одетый в льняную рубаху и домотканые штаны. Глаза как два изумруда сверкали на меня. Голос его звучал мягко и приглушенно, но вопрос задал строго.

— Испугалась? — я только смогла махнуть головой в знак согласия. — Так глубоко вдохни и резко выдохни, — я подчинилась — помогло? — сначала я махнула головой вместо «да», но почувствовав, что снова страх подкатил к горлу, и снова закачала головой, но уже вместо ответа «нет».

— Я к тебе сейчас подойду, — продолжал он, — я тебе вреда не причиню. Ты мне веришь? — я только пожала плечами. — Так, так, так… я вот чего думаю, ты очи свои янтарные закрой и доверься мне. Не бойся, я уже сам тебя побаиваюсь, — я только вскинула бровь, но послушно глаза закрыла при этом, стараясь уже самой успокоиться. Я чувствовала, скорее на энергетическом уровне, как ко мне подошел домовой и коснулся своей лапой моего лица. Как я ни старалась спрятать свой страх, но все равно от его прикосновения вздрогнула.

— Тихо красавица, тихо. Что ты? Успокойся, а то сейчас как полыхнешь и погубишь всех кто тебя окружает, а потом будешь маяться чувством вины, — шептал он, гладя уже по плечу. Я почувствовала, как внутри наполняюсь успокаивающим теплом, страх отступал, и я уже смогла открыть глаза. Домовенок стоял передо мной и уже просто сжимал мою руку.

— Кричать не будешь? — все также тихо спросил он меня, и я покачала отрицательно головой. Спазм голосовых связок тут же прошел, подозреваю, что это было рук моего домашнего духа.

— Ты правда существуешь? — я только и смогла прохрипеть.

— Вот те, здрасте, это что же получается… ты в меня верила, со мной разговаривала, а как увидела, так чуть хату не спалила? — уже с удивлением смотрел он на меня.

— Но я думала ты дух, — все так же шептала я.

— А ты можно подумать человек… — с удивлением он посмотрел на меня.

— Обо мне речь, я даже сама не знаю кто «я» по своей природе.

— Думаю, ты либо дух, либо призрак, но ты можешь приобретать плоть и вот это странно. Одно могу сказать, что ты будешь не местная. — и он на минуту задумался, а затем вспомнил с чего начал наше знакомство:

— Так я не понял, тебе, зачем избушка на курьих ножках?

— Не знаю еще, но так вырваться на свободу хочется, — ответила я задумчиво.

— Значит, снова бежишь?

— Знать бы куда.

— Ох, как там тебя, лиамара? — я кивнула головой. — Читай ты меньше книжек, что тебе мужик с крылами летучей мыши приносит.

— Ланир.

— Вроде как он. Ох, дева, есть у тебя суженный, так чего носом воротишь то? Вот почто тебе сдался это упырь?

— А с чего это в голову тебе пришло, что мне Ланир нужен? — уже возмущенно прошипела я.

— Так если не нужен, так чего он к тебе наведывается? Да еще приходит именно тогда, когда мужика твоего дома нет, — уже возмутился дух.

— Так может он и приходит, только со мной он не встречается, — чуть не сорвалась на крик я и потом уже шепотом, — а что книги действительно, вампир приносит?

— Он самый, — подтвердил домовой. Мы снова взяли временный тайм-аут. Первым нарушил тишину мой домашний дух:

— Вот скажи, чего тебе снова не хватает? Приехала с отдыха страшная, на себя не похожая…

— Вот спасибо! — возмутилась я, но домовой не обращая внимания на меня, продолжил: — Потом явился твой мужик, Хранитель. Так любо дорого на тебя было посмотреть: глаза светились, сама похорошела, лет 10 сбросила. И что теперь? Снова тоска в глазах?

Я молча на него смотрела и потом вдруг решила, что мне просто поговорить хоть с кем-то или я ведь точно скоро все спалю.

— Понимаешь, дедушка, любви хочется, нежности, заботы, понимания…

— Страсти что ли, — усмехнулся он.

— Ее тоже хочется, — смущаясь, призналась я.

— А мужу своему, почему не признаешься?

— Как ты себе это представляешь? Я даже не уверена что он стал моим аром по любви? Создатель указал ему его половину, вот он и живет теперь со мной, мучается.

— Ты сама-то веришьсебе? Нет, тебе действительно нельзя читать эти книги, хотя когда ты их читаешь, ты так смеешься задорно, — усмехнулся он.

— Но это еще не все… понимаешь, он стал какой-то чужой.

— Ну, так он занят вашим возвращением.

— В том то и дело, что я не знаю, хочу ли я сейчас возвращаться.

— Мда, ты сама-то понимаешь чего хочешь? Ты же сама сказала, что хочешь вернуться домой.

— Но я же не сказала, что хочу этого именно сейчас?

— А сказать ты ему об этом забыла?

— А он прежде чем принимать за меня решения, мог поинтересоваться что я обо всем думаю?

— Понятно, он молча принимает решения за тебя и себя, а ты молча страдаешь, да еще и накручиваешь себя. И что же ты решила?

— Не знаю. Так хочется пожить в лесу, в тишине, в избушке на курьих ножках…

— А поближе жить не хочешь?

— А что это далеко?

— Да не близко.

— Ты хочешь сказать, что есть место, где стоит избушка на курьих ножках?

— Конечно, есть.

— Ты шутишь? Не смешно.

— Лиамара, правильно же я тебя назвал? Почему в существование своего мира ты веришь, а в существование других миров нет?

— Мне просто это не приходило в голову.

— А ты как-нибудь подумай об этом, глядишь, и сказка станет явью. А сейчас ложись на кровать и сделай вид, что спишь, глядишь и получишь пищу для размышлений.

И после этого, домовой вдруг испарился, превратившись в зеленую звездочку, которая направилась в сторону шкафа, за ним и пропала. Через минуту я услышала, как в коридоре открылась входная дверь. Я тут же легла в постель и сделала вид, что сплю, а там посмотрим, что будет.

— Добрый вечер, Затиаон! Как прошел день?

— Анжело… И вам доброго… Все по плану…

— Я так понимаю, по твоему плану?

— Какие-то проблемы?

— У нас нет, скорее у тебя — да…

–???

— Ты снова ее теряешь.

— И что я снова делаю не так? — раздраженность прозвучала в его голосе.

— А вот на этот вопрос найдешь ответ сам, иначе ты так ни чему и не научишься. Одно скажу, время наступает тебе на пятки.

— Значит, мы возвращаемся и чем скорее, тем лучше.

— Ты думаешь, что это лучшее твое решение? И что это ее остановит?

— Да! Она становиться совершенно неуправляемой, я перестал ее понимать.

— А ты ее и раньше не особо понимал, — мама грустно вздохнула. — Думается мне, что если она от тебя сбежит снова, то ловить тебе придется ее снова не одно столетие и не только среди людей.

— Но тогда она будет наказана Создателем! — воскликнул он и мне на какую-то долю секунды, послышалось отчаянье в его голосе.

— Ты думаешь, он сурово накажет свою любимую дочь? Скорее это надо тебе переживать, что будешь им наказан.

— Да за что? Я все это время был с ней, охранял ее и хочу вернуть ее домой…

— Думаю, когда она полностью осознает, что ты ее лишил СЧАСТЬЯ, то пощады от нее не жди.

— Ты о ребенке? Но он бы не выжил в этом мире!

— А ты попробуй ей это доказать! — мама уже шипела на него. — У тебя сердце не рвалось при виде, как она умирает от горя или сердце стало каменным за века, что ты топил ее? Ты когда-то назвал ее бесчувственной и тем самым подтолкнул ее к Темному. Я не знаю, что между вами всеми произошло, но если ты не осознаешь весь трагизм ситуации, то ты потеряешь свою лиамару, а следом за ней свою власть и свою жизнь.

— Но Создатель лишает жизни обоих…

— Позволь тебе еще раз напомнить, что она его любимая дочь, и она познала то, что тебе трудно познать.

— И что же это? — усмехнулся он.

— Главную Тайну Жизни! — вздохнула мама.

Судя по тому, как был отодвинут стул — это встала мама. Значит, разговор закончен. Через пару минут дверь в мою комнату открылась и я почувствовала, как хранитель присел на край кровати. Я чувствовала его изучающий взгляд, поэтому блокировала свое сознание. Для всех я сплю. А пищи для размышлений действительно предостаточно. Я лежала и ждала, что сегодня он останется со мной и как и раньше обнимет меня своими крыльями и все беды окажутся просто пустым звуком. Время мучительно тянулось, и… он встал и снова исчез. Почему-то меня это не удивило, но сильно расстроило. Я опустила ноги на пол и тихо встала с кровати. Разговоров с мамой на сегодня с меня достаточно. Да и что она мне скажет нового, только жалеть начнет. А этого мне сейчас не надо. И вдруг вспомнилась одна мысль, когда-то прочитанная в Интернете: «Любовь движет нами и определяет нашу судьбу. Она стихийна, нелогична и нематериальна». Думаю, что я действительно поступлю сейчас «стихийно и нелогично», но мне срочно надо куда-то сбежать. Только вопрос «Куда?». Я почувствовала, как от внутреннего напряжения меня накрыла горячая волна. Лучше всего контролировать у себя огненные вспышки, я научила вне своей человеческой оболочки. Как заметил Ланир, мы Неферы обладаем хладнокровием, может это и помогает при самоконтроле? Я тут же покинула свое земное тело. Хорошо успела его вовремя подхватить и аккуратно уложить на кровать. После плавно переместилась к окну, села на стул, подтянув к себе ноги и стала размышлять над тем, что услышала.

— Итак, что мы имеем? — прошептала я сама себе, — 1) У меня есть сын, но Хранитель его спас, так что здесь мама не права — я ему за это только благодарна; 2) Хранитель со мной, скорее всего по расчету или из чувства долга, чем по любви — а вот это мне совсем не нравиться; 3) Была ссора между мной и Хранителем… и Ланир не является ее первопричиной — а вот это уже интересно! А вот здесь мы пришли к разночтениям между первой версией моего пребывания здесь и второй, — внутри стало так пусто, и усталость опустилась тяжким бременем. Я опустилась на пол и отперевшись спиной на стену под окном.

— Силы небесные, помогите! Что делать мне подскажите? — прошептала я, и голова безвольно упала на руки.

— Вот только давай без слез, — услышала я бархатистый мужской голос и от неожиданности вздрогнула.

— Ттттыыы ктттто? — заикаясь, спросила я.

— А кого ты звала постоянно до знакомства со своим Хранителем? — уже мягче спросил он.

Я смотрела на нечто светящееся в радужном цвете и не могла произнести не слова.

— Понятно, ты в шоке. Бывает. Я тоже, когда увидел, как ты первый раз покинула свое тело, так сам чуть заикаться не начал. Кто бы знал, что я Ангел Хранитель лиамары Шалар!

— Еще один Хранитель? — все еще заикаясь, спросила я.

— Не еще один, а единственный твой Ангел Хранитель и да уточняю, что я принадлежу этому миру. Можешь обращаться ко мне Ал-Веху.

— Понятно… бывает же такое, — я все еще никак не могла прийти в себя от увиденного.

— Ал-Веху, а в человекоподобном образе тебя можно лицезреть? — спросила я.

— Да, пожалуйста! — ответил он.

И тут я вспомнила, что читала описание Ангелов со слов Еноха: «И явились два пресветлых мужа, каких никто не видывал на земле. Лица их сияли подобно солнцу, очи — как будто горящие свечи, а из уст исходил огонь. Одеяния их напоминали перья,… а руки — белее снега». Ал-Веху улыбнулся моим воспоминаниям и предстал предо мной статный белый мужчина 30 лет, глаза действительно светились, синим цветом, с тонкими красивыми чертами лица и белыми волосами, а плечи его покрывал плащ.

— Я так понимаю под плащом крылья?

— Все верно, но выдергивать из них перышки для своей коллекции я тебе не разрешаю, — нарочито строго предупредил он. — Кстати, ты нашла ответ, почему у тебя самой есть крылья, но они выглядят, как сгустки энергии и почему ты не летаешь, а перемещаешься как приведение?

— Сколько вопросов, но, к сожалению, ни одного ответа, — уже более спокойно ответила я.

— Я интересовался у своих братьев о подобном явлении, но в нашем мире об этом ничего не известно.

— Мда, снова проблема. Может в другом мире можно будет об этом узнать?

— Может быть и можно, но я тебе в этом не смогу помочь. В отличие от тебя, я не могу пересекать границы между мирами.

— А хотелось бы?

— Я об этом не думал, — в голосе не прозвучало ни капли сожаления. — Ладно, вернемся к тому с чего начали. Рассказывать свои переживания еще раз не стоит. Все видел и все слышал. Ох уж это человеческое чувство — Любовь… Может тебе лучше быть истинной Неферу из твоего мира? И душа не о чем не болит. А так эти страдания…

— Я не хочу быть бесчувственной…

— Но это принесет тебе ни только радость, но и боль. Хочешь я расскажу тебе притчу о любви?

— Конечно.

— Ну, слушай.

«Послушник обратился к учителю с вопросом:

— Что такое любовь?

— Представь себе воду. Морская стихия может быть тихой гладью, ласкающей глаз, отражающей солнечные лучи и рождающей игривые блики. Может быть и бушующей смертью, топящей корабли, смывающей с лица земли маленькие деревеньки и большие города. Может обрушиться с небес и возродить пустыню, а может погубить всё живое на многие мили вокруг жестоким потопом. Может оказаться той каплей влаги, способной сохранить жизнь в пустыне, а может оказаться последней каплей терпения. Всё это и есть любовь».

— Интересно и поучительно, но мне не стало легче. Я не понимаю того, что на самом деле испытывает ко мне Затиаон. А может мои чувства к нему только из чувства благодарности? Мне нужно время все это понять, а он лишает меня этого времени.

— Так значит, снова в бега?

— Получается, что так, но мне нужна помощь. Ты мне сможешь помочь?

Ал-Веху молчал, а я с каждой минутой уже теряла надежду.

— Сделаем так: утро вечера мудренее… сейчас ты вернешься в свое тело и ляжешь спать. К утру страсти улягутся, и еще раз все хорошенько обдумаешь. Если все-таки решишь бежать, позовешь меня, и мы все обсудим. Не помешает, если ты и духа своего домашнего позовешь, лишним не будет. А теперь ступай спать.

Я поднялась с пола и направилась к своему телу. Темная волна накрыла меня и я поняла, что нахожусь снова в своей человеческой оболочке. Усталость накрыла меня, как мощный ураган и сон пришел вместе с ним.

Проснулась я раньше обычного, но вставать не торопилась. Судя по несмятой подушке, Хранитель снова не ночевал сегодня дома. Если душа женщины полна загадок и просто не поддается ни какой логике, то душа мужчин — это как глубокий колодец — ни чего не видать, ни чего не слыхать, даже собственного эха. Заглянуть бы в его буйную головушку, да прочитать о чем он в ней так усиленно размышляет, но он еще тот конспиратор — все подходы к своим мыслям замуровал. Устроил у себя бункер в голове. Пока я размышляла, в комнату тихо вошла мама.

— Доброе утро! Как спалось? — спросила мама как-то осторожно.

— А что не заметно или мы вам спать мешали, а точнее я? — огрызнулась я, задним умом понимая, что мама в данной ситуации и не причем.

— Вик, ты вчера слышала, что твой Анжело приходил?

— О, да, мама! Вчера у нас был «Смольный». Лично у меня, так была полна горница гостей — один уходит, другой приходит. И вот, что замечательно, каждый мне сочувствует!

— Милая, разве это плохо?

— Да нет, мама, только вот «за Державу обидно», а точнее за себя. И вот это уже раздражает. Мама, а может у него есть другая?

— Откуда здесь, в мире людей, взяться лиамаре?

— А может ему человеческая женщина приглянулась.

— А «два в одном» твоего Хранителя не устраивает уже?

— Думаю, что я его вообще не устраиваю и скорее всего раньше тоже не особо устраивала.

— Ты слышала наш с ним разговор?

— Я же говорю тебе, многолюдно вчера было и все что-нибудь говорили. Вчера для полного счастья не хватало вампира, оборотня и лунной лиамары.

— Вик…

— Нет, мама, на этот раз я в твоем совете не нуждаюсь.

— Я так понимаю, ты уже приняла решение?

— Почти…

— Этого я и боялась.

— Думаю, моя любимая и все понимающая мамочка, хуже уже не будет. — Она, молча села на стул возле кровати.

— Мама, помнишь, ты мне рассказывала, что твой дедушка сказывал как встретил русалку на реке?

— Помню…

— Это хорошо… — мама удивленно посмотрела на меня, ожидая, что я продолжу, но ожидания ее не оправдались. Я встала и направилась в сторону ванной, а затем на кухню.

День тянулся невыносимо долго. От постоянных сомнений и всех «если бы, да кабы», нервы были натянуты до предела. К вечеру, не выдержав, я позвала домового и своего Ангела. Они предстали предо мной как «как двое из ларца, только разные с лица». Не дожидаясь их вопросов, решила их сразу оповестить о своем решении:

— Я решила, что мне надо немного побыть одной и там где меня точно не будут искать. Это место не далеко и не близко…

— А что за место такое? — спросил домовой.

— В детстве я каждое лето много времени проводила времени в деревне у реки, у двоюродной бабушки. Недавно, когда я призывала силу Рода, то увидела это место, но в нем было что-то таинственное и мистическое.

— Силу какого Рода, ты призвала? — не удержался от вопроса Ангел.

— Своего человеческого по линии мамы, — терпеливо объяснила я и потом продолжила: — Мне нужна информация об этом месте. Что там не так с ним? А также нужен совет, что мне нужно взять с собой для побега?

— Когда собираешься бежать?

— Вчера! — домовой смотрел на меня, не понимая меня.

— Это значит, чем быстрее, тем лучше, — пояснил Ангел.

Я коснулась руками Ангела и домового. Закрыв глаза, я представила место, где так любила проводить время летом у своей двоюродной бабушки. Я видела себя ребенком, радующимся большому двору возле дома, печке на улице, где бабушка готовила еду, а затем как открылась калитка и я побежала на реку, которая протекала рядом с соседской улицей. Я добежала до мостка, где женщины обычно полоскали свое белье. В этот раз ни кого не было. Я села на мосток и опустила ноги в воду. Справа по протоке на поверхности воды находились желтые кувшинки. Передо мной река раздваивалась и протока, которая уходила вдаль от меня была в тумане.

— Я знаю это место, — воскликнули одновременно оба мои собеседника.

— Я смогу тебя только проводить до этого места, — сообщил Ангел.

— А я могу с Лешим и Водяным договориться, чтоб тебя пропустили и помогли обустроиться на новом месте.

— Лешим и Водяным? — я смотрела на домового, как на сумасшедшего.

— Вот странная ты. Значит, в меня ты веришь, а в духа лесного и водяного — нет. Опять двадцать пять…

— Дедушка, ты не обижайся, но я в последнее время уже мало чему удивляюсь. Год назад, если бы кто-нибудь мне сказал, что я лиамара и что я из другого мира, то решила бы что разговариваю с психом, а сейчас уже адаптируюсь потихоньку.

— Ладно, ладно… ты вот скажи, а человека в себе с собой тоже потащишь?

— А что это создаст проблемы?

— Без твоей человеческой оболочки быстрее будет и найти будет тебя сложнее.

— Думаю, что все же с оболочкой. Мне так будет спокойнее.

— Пусть будет по-твоему.

— Мне бы решить еще проблему со связью, чтоб нашу сотовую связь ни кто не мог отследить, — задумчиво сообщила я. Вот теперь глаза у Домового были ну очень большими.

— Девонька, какая сотовая связь. Ты хоть знаешь, что там, куда ты собралась приграничная зона между нашим миром и другим?

— Даааа? — удивилась я. — Значит, ноутбук тоже не брать?

— Тоже…

— И чем тогда я буду там заниматься? — с тоской в голосе прошептала я.

— Прятаться от всех. Или уже передумала? — спросил Ангел.

— Нет, это уже решено.

— Тогда встречаемся завтра в это же время. Ни о чем не беспокойся, с собой ничего не бери. Чтоб мама твоя не беспокоилась о тебе, отдашь ей свой любимый кулон, тот, что с большим камнем. Через него она будет знать как у тебя дела не зависимо от того где бы ты ни находилась.

— Хорошо, — Ангел и домовой не сговариваясь, внимательно посмотрели на меня, чтоб еще раз убедиться, что я тверда в своем решении. Потом молча, исчезли.

Я осталась одна в комнате. За время планирования моего побега, я даже не заметила, как в комнате стало темно. Но включать свет не хотелось. Так и сидела на кровати, тупо глядя в окно. Думать ни о чем не хотелось. Одно только нет-нет, да начинало беспокоить — это то, что бежать мне придет в другой мир. Вот что меня там ждет? А с другой стороны, в этом мире мне не спрятаться — из-под земли достанут и в мой мир вернут. А мне этого не очень-то хочется. Я была настолько поглощена своими мыслями, что даже не заметила, что в комнате уже не одна. Он стоял, облокотившись спиной к двери, и внимательно рассматривал меня. Он был такой родной и в тоже время такой чужой. Зная себя, я решила, что лучше сейчас лягу и попытаюсь уснуть, чем начну с ним разговаривать, в результате не выдержу и разревусь, а для меня лучше будет, если я буду свою злость держать внутри себя.

Я встала и начала расстилать постель, стараясь не смотреть на Хранителя. Он все также стоял, подпирая косяк двери, и наблюдал за мной. Его взгляд я чувствовала затылком, еще немного и он задымиться. Не выдержал первым Затиаон:

— Ты злишься?

— Это так заметно? — я старалась сдерживать свои эмоции.

— Дорогая, моя ара…

— Да ты что? Ты еще помнишь, что я твоя да еще тебе дорогая? — тихо начала закипать я, но все еще старалась не взорваться.

— Шалар, посмотри на меня, — в голосе слышалась настороженность.

— Зачем? Ты в последнее время не особо жаждал меня лицезреть, а сейчас требуешь, чтобы я на тебя посмотрела. Тебе не кажется это странным? — моя злость начала набирать обороты.

— Шалар! — в его голосе появилась грубоватая хрипотца.

— Затиаон, ты не в том положении чтоб повышать на меня голос и уж тем более что-то с меня требовать, — отвечала ему все так же, находясь к нему спиной.

— Ара, солнце мое, что происходит? — голос его смягчился, и я внутренне усмехнулась.

— Этот вопрос скорее к тебе. Тебе не кажется? — с иронией спросила его и повернулась к нему. В этот самый момент я увидела, как одна эмоция сменяет другую, от удивления до раздраженности.

— Шалар! Ты ведешь себя как человек!

— Вот ты Америку открыл! К твоему сведенью, сейчас я Вик, а Шалар находится глубоко внутри меня. И поверь, гнев Шалар причиняет мне боль и не только физическую, — я уже шипела на него. — Так, что там у тебя такого важного для меня появилось, что ты снизошел до меня?

— Дорогая, мы должны вернуться в Шавер, — он сделал паузу.

— Шавер?

— В наш мир… и, в общем, завтра твое тело должно умереть, — выпалил он на одном дыхании.

— Замечательно, коль ты уже все решил, даже за меня, то можешь его завтра утопить! Тебе ведь не привыкать? Да, дорогой? — Я видела, что каждое мое слово было для него пощечиной, но моя обида уже не знала краев и хлестала обидчика наотмашь. Он был парализован моими словами. Теперь я уже не сомневалась в своем решении бежать. Продолжать разговор больше не имело смысла, поэтому я легла на кровать и накрылась одеялом с головой. Я слышала, как он вышел и прикрыл дверь. Разговор с мамой я тоже услышала:

— Я просто уверен, что она что-то задумала. Не стоило мне учить ее блокировать мысли, не стоило.

— Знаешь, я бы на ее месте, послала бы тебя так далеко, насколько это только возможно.

— Я не понимаю, что с ней происходит…

— Да, это трудно понять, особенно тебе. Почему то Ланир как только увидел ее глаза, то сразу понял причину ее грусти, поэтому и вертится постоянно возле нее.

— И вы этому потворствуете?

— А чего ему запрещать? Рядом с ней его нет, а вот книжонки, будоражащие ее воображение, нет-нет да подкинет.

— Вы тоже за нее отвечаете…

— Вот тут ты ошибаешься, Хранитель. Я несу ответственность только за Вик, а ты решил ее убить, не спросив, что думает, поэтому поводу Шалар. А они ведь с Вик одно целое. Ты об этом хоть на минуту задумался?

— Значит, я завтра должен сделать все сам?

— Все верно! Вижу тебя мне не остановить, поэтому без меня… — возникла пауза, а затем хлопнула входная дверь. Ушел. Вот интересно, а где он проводит ночи? А важно ли это теперь? Слезы сами хлынули, как только дошло, что завтра я должна буду расстаться с Вик. Я обхватила себя руками и уже разрыдалась в полный голос. Дверь в комнату открылась и вошла мама. Она села, молча на кровать, прижала меня к себе и стала укачивать, как раньше в детстве.

— Решила бежать? — тихо спросила она, а я только в ответ махнула ей головой. — Вдвоем?

— Не знаю, — тихо прошептала я. — Мама, он готов меня снова убить! Что же мне за монстр в мужья достался?

— Утро вечера мудренее. Постарайся уснуть, а утром решишь, что делать. Помощь нужна в сборах?

— Нет, ничего не нужно. Мама, я не буду тебе звонить, иначе он меня по звонку отследит. Ты только Вале позвони и все расскажи. Только пусть не переживает, я буду под защитой, — потом я внимательно посмотрела на маму и спросила, — мама, а ты можешь закрыть свои мысли от Затиаона?

— Ты забываешь, что я у тебя эльфийка, так что не переживай на счет этого. Я поняла, что ты решила отправиться в излучину Предков? — я посмотрела на маму, не понимая о чем она.

— Помнишь, ты мне рассказывала сказки деда Павла?

— Я об этом и говорю? Там будет тебе спокойно, но беги вдвоем. Просто советую, — я моргнула в знак согласия, а затем закрыла глаза и отправилась в гости к Морфею.