Телефон доверия

Анна Шувалова, 2016

Наша жизнь похожа на многосерийный фильм, где каждый эпизод представляет собой отдельную историю, героем которой может стать любой из нас. А потом, подсмотренные кем-то, эти серии превращаются в рассказы, заботливо и аккуратно записанные на бумагу и собранные в одной книге. «Телефон доверия» – это своеобразный проводник в загадочный и до конца непознанный мир человеческой души. Снова и снова нас накрывает волной переживаний, мыслей, поступков, ошибок, попытками их исправить. Мы плачем, смеемся, возмущаемся, удивляемся. Но каждая история – это тема любви и созидания, без которой не может существовать ничто на свете.

Телефон доверия

Светлана взглянула на часы. До конца ее смены оставалось 10 минут. «Можно потихоньку собираться домой», — подумала она. Женщина работала в службе «Телефон доверия». Каждый день им звонили люди, которые попали в трудную жизненную ситуацию, отчаявшиеся, одинокие, не знающие, куда обратиться, с кем поговорить, кому рассказать о своей боли или проблемах. Работа тяжелая и эмоционально, и психологически. Задача каждого сотрудника «Телефона доверия» — приложить максимальные усилия, сделать все возможное для того, чтобы звонивший человек почувствовал, что он не одинок, что есть выход из создавшегося положения. Невероятно сложно правильно подобрать слова, грамотно оказать психологическую помощь тому, кого не видишь. К тому же не стоит забывать, что у каждого из сотрудников службы дома тоже есть своя семья, которой необходимо оказывать должное внимание, участие, помощь. Сколько нужно иметь душевных и эмоциональных сил, чтобы их хватало на такое количество людей каждый день, и при этом не сорваться?

От сборов домой Светлану оторвал телефонный звонок.

— «Телефон доверия», здравствуйте, — произнесла женщина.

— Тетенька, здравствуйте, — услышала она в трубке. — Тетенька, я вам звоню, чтобы продиктовать номер телефона. Вы через часик на него позвоните и скажите моим родителям, где меня искать. Точнее, мой труп. Я так больше не могу.

— Подожди, подожди, дружок. Тебя как зовут? — спросила Света.

— Сережа. Я в милицию звонить не могу, они сразу мой номер вычислят и поймут, где искать. Так вот, вы потом родителям позвоните, чтобы они знали. Записываете?

— Подожди, подожди. Давай для начала познакомимся. Меня зовут Светлана Алексеевна, можно просто Света или тетя Света, если тебе так удобнее. Расскажи мне, что случилось? Телефон я всегда успею записать, позвонить родителям тоже. Что произошло? — продолжала спрашивать женщина. «Только бы удержать, только бы удержать», — проносилось в ее голове.

— Понимаете, надо мной в школе все издеваются. Я являюсь мишенью для насмешек и побоев для всех классов. Я в школу больше ходить не могу, — сказал мальчик, и было слышно, что он с трудом сдерживает слезы.

— Тебе сколько лет?

— Четырнадцать. Через месяц пятнадцать будет.

— Послушай, Сережа, у тебя жизнь только начинается. Давай попробуем разобраться, почему они тебя обижают? — мягко произнесла Светлана.

— Ну, я не очень сильный, понимаете. Мало отжимаюсь, не очень хорошо подтягиваюсь. В волейболе у меня подача неважная. Тренер все время говорит, что я — слабак, а не мужчина. Он говорит, что настоящий мужчина должен быть в хорошей физической форме.

— Допустим, что хорошая физическая форма — еще не показатель того, что ты — настоящий мужчина. А что до уроков физкультуры, — Светлана на минуту задумалась. — Я тебе так скажу. Для того чтобы выполнить любой норматив, надо подготовиться к его сдаче. Любой спортсмен долго тренируется, чтобы взять высоту, пробежать дистанцию, проплыть, попасть в мишень. У нас в школах никто этим не занимается. Считается, что ребенок без подготовки должен выполнять все установленные кем-то нормы. Но это нереально. Я, например, когда училась в школе, мяч не могла метнуть даже на двойку. У меня всегда были слабые руки и спина. Когда надо было подтягиваться, я висела, как сосулька. В высоту вообще ни разу не прыгнула. Я разбегалась с твердым намерением прыгнуть через планку, но, подбежав к планке, разворачивалась перед ней и убегала в сторону. Меня это просто пугало. Ну и что в этом такого?

— Вы — женщина, вам можно быть слабой. А мне нельзя, — шмыгнув носом, возразил Сережа.

— Хорошо, допустим. Но ты же что-то хорошо делаешь на физкультуре? — поинтересовалась женщина.

— Да. Я в футбол хорошо играю. Еще на разные дистанции бегаю. Плаваю, правда, плоховато, всегда в хвосте.

— Видишь, не все так безнадежно, — обрадовалась она.

— Ага, а мальчишки дразнят и норовят задеть! Я сильно ударить не могу, поэтому они меня бьют.

— Ты с родителями об этом говорил?

— Говорил.

— И что они?

— Ничего. Папа говорит, чтобы я разбирался сам. Любой пацан должен уметь за себя постоять. И еще говорит, что если бьют, значит, за дело. А что если они меня просто так бьют, от нечего делать? Мама говорит, чтобы я не выдумывал всякой ерунды. Она считает, что я это говорю, чтобы в школу не ходить. Вот и все.

— Значит, они тебе не верят и не хотят помочь? — сделала вывод Света.

— Выходит, так. Еще в школе любят со мной шутки разыгрывать. То водой обольют, то краску в портфель нальют, то жвачку на стул положат, то лед за воротник рубашки кинут. Не могу больше. Лучше бы я вообще не родился! — воскликнул Сергей.

— Погоди, погоди. Не надо так говорить. Давай лучше я тебе расскажу свою историю. А потом ты решишь, как тебе поступить. Согласен? — предложила она.

— Согласен, — вздохнул мальчик.

— Когда мне было 2 года, я заболела сильным воспалением легких, которое потом перешло в сильный бронхит. Я лежала в больнице, и никто не знал, чем все кончится. Но, слава Богу, все обошлось. Позднее ты поймешь, зачем я начала свой рассказ с этого.

Далее, когда я училась в школе, это был класс 5-6, я заболела странной болезнью. Я начала выдергивать себе волосы. Причем, абсолютно сознательно. Мама отвела меня к невропатологу. Она не смогла определить, что со мной. По этой причине прописала мне употребление сильных успокоительных из рода всяких «нозепамов». Глотала я эти «колеса», а болезнь все продолжалась. В итоге я выдергала себе все волосы и стала лысой. Это было летом. А 1 сентября надо было идти в школу. Мне купили парик. Пошла в школу. Но, как ты по себе знаешь, всегда найдется доброжелатель. В школе узнали, что я ношу парик. Поэтому я стала мишенью для насмешек. И не поверишь, но я до сих пор поименно могу назвать тех, кто в меня тыкал. Более того, я могу сказать то, что каждый из них говорил. Однажды в своем классе услышала такую фразу за спиной: «Давай сорвем с нее парик!» Я могу назвать имена своих одноклассников, которые это сказали. В школу ходила, как на войну: они меня или я их. Но в силу своей природной вредности и упрямства я решила, что лучше я их. В маминой книжке по уходу за собой я случайно прочитала, что моя болезнь называется трихотеломания. Как от нее лечиться, там не было сказано. Но врагу не сдается наш гордый «Варяг», поэтому я решила взять все под свой личный контроль (как любят говорить некоторые наши известные политики). После окончания этого учебного года мама разрешила мне уехать на все лето к бабушке, которая жила в другом районе. Здесь я сняла парик и ходила в кепке. Но это также служило поводом для насмешек. Я жестко держала себя в руках, чтобы не драть те волосы, которые за это время отросли. Когда у меня была «стрижка под мартышку», я решила снять кепку, чтобы ускорить процесс роста волос. Это стало опять поводом насмешек у всех окружающих. Но, видя, как радуется мама результату, я решила перетерпеть, продолжая так ходить. В итоге к новому учебному году я подошла с оригинальной стрижкой «под странного мальчика».

— Да ну, такого не бывает, вы все придумываете, — перебил ее Сергей.

— Очень даже бывает. Если захочешь, я тебе потом фотографии покажу. У меня этот период жизни документально зафиксирован, — сказала Света.

— Ладно, посмотрим. А что дальше? — проявил любопытство мальчик.

— А дальше после окончания 11 класса у меня началась жутчайшая депрессия (хотя, точнее ее можно назвать словом «уныние», мне оно более понятно — прим. автора). Произошла она оттого, что я была лишена возможности общаться со своими школьными друзьями, так как жила уже к тому времени на другом конце города. Я чувствовала себя ужасно одинокой и, как мне тогда казалось, никому не нужной. У всех была своя жизнь, в которой мне не было места. В институте ни с кем не могла общаться, потому что у всех были «крутые» денежные родители, а мы считали каждую копейку, и мне не было доступно то, что могли себе позволить они. Я была, своего рода, маргиналом. А когда пережила первую несчастную любовь, которую переживают, как правило, все, за редким исключением, моя депрессия усугубилась. Я почему-то думала, что ее легко победить походами по кафе, курением и употреблением алкоголя. И в этот период своей жизни я думала о том, что лучше бы я тогда не выжила, в эти свои два года. Сейчас думаю, какой же я была глупой и как я могла о таких вещах только думать! Но, опять же, мои природные вредность и упрямство не давали мне покоя. Они шептали мне, что я должна назло всем, а особенно моей первой любви, не сдаваться, а идти дальше и доказать ему, чего я стою в этой жизни. Поэтому я начала двигаться вперед. Правда, не знала, куда вперед и зачем. Но все же шла и шла. Сначала из принципа. Потом, когда стало получаться, по инерции. А теперь — потому что мне это нравится и я не понимаю, как можно жить по-другому. Окончательно из этого состояния меня вывело одно событие, повергшее меня в шок и давшее мне определенную встряску. Я как будто очнулась от какого-то дурманящего сна и увидела все другими глазами. После этого все стало по-другому. Сейчас жадно пытаюсь успеть наверстать то время, которое я так бездарно потратила. Но, увы, на все меня просто не хватает. И поэтому я часто хотела бы вернуть то время, потраченное зря, чтобы восполнить нехватку. Но, к сожалению, это невозможно. Но я благодарна за все. Поняла бы я то, что понимаю сейчас, если бы не прошла через эти испытания? Стала бы такой, какой я стала сейчас? Достигла и добилась бы я того, что имею сейчас? Научилась бы я ценить, не узнав всего того? — спросила Светлана.

— Вы что же хотите сказать, что мне надо терпеть все это и дальше, ходить каждый день в школу, испытывать унижение и радоваться жизни?

— Нет, тебе не надо терпеть унижение и побои. Просто задумайся на минутку, стоит ли все это того, чтобы дать себя так легко сломать? Стоит ли это все того, чтобы лишить себя самого ценного, что у тебя есть, — своей собственной жизни? И ради чего или кого?

Те люди, которые позволяли и позволяют себе обижать нас, потому что мы слабее, они не умные. Их можно только пожалеть. Самоутверждаясь за счет слабых и беззащитных, они пытаются придать себе значимость и показать, какие они сильные. Но это мы сильные. Сильные, потому что находили в себе силы ходить каждый день в школу. Сильные, потому что сумели не озлобиться, поборов в себе это пагубное и разрушительное качество на корню. Сильные, потому что умеем приносить радость окружающим нас людям. Сильные, потому что можем заставить их думать, размышлять, смеяться, надеяться, радоваться. Сильные, потому что, несмотря ни на что, мы счастливы и делаем счастливыми наших близких и тех, кто нас окружает. Мы сильные, потому что умеем созидать. А они несчастные, потому что в своей ущербности, злости и слабости (да, да, именно слабости, поскольку не надо большого ума и силы, чтобы обидеть слабого) они умеют только разрушать и приносить зло. Они не могут сделать счастливыми себя и других людей.

Светлана слышала, как мальчик хлюпает носом. Она очень боялась, что он повесит трубку, и ей так и не удастся уговорить его встретиться с ней или, хотя бы, записать телефон его родителей, чтобы сразу созвониться и поехать по названному им адресу. Ей было жаль Сергея, который был абсолютно одинок в своем детском горе. Свете было не понятно, как можно так равнодушно относиться к проблемам, которые часто кажутся глупыми нам, взрослым, но которые так остро переживают дети.

— Тетя Света, — наконец услышала женщина, — я вообще-то в музыкальную школу хожу. Мне нравится играть на гитаре. Я уже несколько конкурсов выиграл. А еще у нас с ребятами из музыкальной школы своя группа есть. Мы сами песни пишем, а потом устраиваем репетиции. Нам разрешают в школе собираться. У нас и руководитель есть. И даже маленький концерт был. Правда, пока только ребята из музыкалки приходили, но им понравилось. Преподаватели тоже были, хорошо о нашей игре отзывались, — поделился с ней Сергей.

— Вот видишь, какой ты молодец. Может, тебе стоит поговорить с ребятами из группы и преподавателями и попробовать выступить в твоей школе? Тогда все те, кто обижал тебя, увидят, что они ничего не умеют, кроме как злиться и завидовать другим. А знаешь, как девчонки начнут за тобой бегать! — рассмеялась Света.

— Нет, не надо девчонок, — ответил мальчик. — Я уже давно дружу с одной девочкой. Она мне говорит, что я очень хороший человек, верный друг и талантливый музыкант. Мы с ней даже в футбол вместе играем.

— Тем более, Сережа, подумай, готов ли ты с этим всем так просто расстаться? Подумай, ты сохранил человечность и доброту. В этом твоя сила и красота.

Я желаю тебе всяческих успехов на твоем нелегком, но таком широком и бесконечном пути! Действуй, твори, ищи, находи, падай, но поднимайся, чтобы идти дальше. Теряй, чтобы потом найти больше. Познавай, чтобы потом было легче. И как говорила Коко Шанель: «Все в наших руках. Главное — их не опускать!» Чего и тебе желаю.

А еще попутного ветра и достойных спутников! — бодро произнесла женщина.

— Тетя Света, я это, ну, передумал. Вы не пишите номер родителей. Вы лучше мой запишите. И адрес, куда ехать. Вы же сможете за мной приехать и забрать? А потом мы сможем встречаться, чтобы разговаривать? Вы будете помогать мне дальше? — с надеждой попросил Сережа.

— Конечно, диктуй, — сказала Светлана. По щекам ее текли слезы облегчения и радости от осознания того, что еще одна юная жизнь спасена.