Игра в пазлы

Анна Штомпель, 2023

У Ани Солоповой нет ни компьютера, ни смартфона. Она живёт в начале 90-х годов прошлого века в городе, где вот-вот разразится война. И живёт теми же радостями и горестями, мечтами и надеждами, что и мы сегодня. Одиночество, непонимание в семье, влюблённости в самых неподходящих мальчиков… В десять лет Аня встречает маленькую Яну – ту самую Лучшую Подругу, о которой мечтают все девчонки. Но из-за разницы в возрасте они сталкиваются с насмешками со стороны окружающих.А при чём здесь война? Да ни при чём. Она лишняя в этой картине. Но она просто есть…

Пазл 7. «Зеркальные близнецы»

Август 1989 г.

Темнота пахла сыростью, кошками, страхом и тайной. А ещё — «Тройным одеколоном», размазанным по зеркальцу. Немного одеколона я взяла тайком у папы: всем известно, что иначе гномика не вызовешь. Яна азартно сопела рядом. Её горячее плечо упиралось в моё, острая коленка врезалась в мой бок, волосы щекотали мою щеку. Мы сидели на корточках под лестницей, в самом тёмном углу, и напряженно вглядывались в блестящую поверхность с застывшими разводами. Сегодня он появится. Лишь бы никто не помешал!

— Алинка струсила, — пробормотала Яна, теснее прижимаясь ко мне. — Горе луковое. Пусть только попробует наябедничать маме… А правда, что из зеркала высунулась рука и стала душить Натку?

Я сама рассказала Янке эту историю, хотя не очень-то в неё верила. Кошечкина любит приврать. Но на переменке в толпе одноклассниц — это одно. Там можно не верить. А в темноте вдвоём с маленькой девочкой — совсем другое…

С деланной небрежностью я пояснила:

— Наташа вызывала Пиковую даму. Они злые. Поэтому и надо держать рядом стакан воды. Плеснёшь — всё исчезнет.

— А гномы добрые?

— Конечно, — ответила я. — Они подарки дарят.

— А почему он не появляется?

— Давай попробуем ещё раз. Гномик, гномик, появись…

Яна обхватила меня за шею. Можно было подумать, что она боится. Но я знала: она дрожит не от страха, а от нетерпения! А вот я тряслась по-настоящему. Я вовсе не была уверена, что гномы добрые, и про подарки сочинила на ходу, чтобы подбодрить саму себя. Надо было запастись водой. На всякий случай…

Мы пялились в зеркальце не мигая. Вдруг моё сердце совершило кульбит: я отчетливо увидела, как разводы на поверхности складываются в бородатую рожицу!

Не помню, кто завизжал первой. Хватаясь друг за друга, сшибая притворённую дверь, мы выкатились на яркий августовский полдень. Зеркальце я по-прежнему сжимала в ладони, провонявшей одеколоном.

— Анька, получилось! Получилось!..

— Ты думала, я вру?

— Ага.

Ну и нахалка!

— Вот и оставайся без подарков.

— Можно подумать, ты с подарками.

— Моё зеркальце. Захочу — без тебя вызову.

— Можно подумать, у меня зеркал нету…

— Старшим надо верить.

— А чего ты врешь?

— Где я вру?

— Что без меня вызовешь. Поклянись, что не вызовешь!

— Честное пионерское.

— Пфы! Ты нашей клятвой поклянись.

Янка глядела снизу вверх сердито и требовательно. Со всклокоченными волосами она была похожа на нахохлившегося воробья, который вот-вот заклюёт ворону. Вздорная, упрямая, премилая, забавная. Уже пять дней — моя подруга. Уже пятнадцать раз мы ссорились…

— Клянусь, — серьёзно сказала я, — клянусь монеткой в нашем «секретике», что никогда-никогда не буду вызывать без тебя гномов и Пиковых дам!

Янка немного подумала.

— Пиковых дам — можно…

— Ах ты вредина!

Со смехом она бросилась прочь. Я без труда догнала её, обхватила руками, закружила. Снова это счастье, как в первый день, ещё острей, нестерпимей. Хочется сказать ей что-то хорошее, а получается всякий вздор. Хочется обнять её и оторвать от земли, но мешает зеркальце…

Зеркальце!

— Ты поранилась? — с тревогой спросила Яна.

— Нет. Хочу показать тебе кое-что…

В кармане завалялся огрызок розового мела. Я выбрала асфальт почище, присела на корточки и аккуратно вывела прописными буквами:

АНЯ

— Твоё имя. Ну и что?

Я поднесла зеркальце:

— Смотри…

Она сунула нос и ойкнула.

В зазеркалье на асфальте было написано:

RНА

— Видишь? Теперь это твоё имя.

— Ты превратилась в меня!

Мы засмеялись — такие разные и такие схожие, зеркальные отражения друг друга. Этот незамысловатый фокус так поразил Янку, что она тут же захотела его повторить и вывела мелком своё имя. Поднесла зеркальце и с восторгом убедилась:

— ЯНА — АНR. Теперь я превратилась в тебя! Анька, а в кого-нибудь другого я могу превратиться?

— Нет.

— И ты не можешь?

— И я не могу.

— А почему?

Я вспомнила Кошечкину с её индийскими фильмами и торжественно объявила:

— Потому что мы — зеркальные близнецы!