Тьма императора. Жизнь на двоих

Анна Шнайдер, 2021

Венец Альго не предполагает выбора между долгом и любовью. Император обязан следовать долгу всегда и не рисковать жизнью, рассудком и империей ради призрачного шанса воскресить любимую. Но даже у императоров есть чувства и слабости.

Глава вторая

На улице по-прежнему дул ледяной ветер, но теперь еще добавился и дождь. Мелкий, противный, колкий, словно крошечные иглы, впивающиеся в кожу.

Покинув госпиталь, Вано Вагариус вздохнул и поморщился, раскрыв над собой выданный в регистратуре зонт. Заведующий терапевтическим отделением отпустил его не более чем на два часа, выписав пропуск только благодаря просьбе императора, и, хмурясь, посетовал, что на тот свет пациенты торопятся больше, чем в столовую. Вагариус пообещал, что быстро вернется, на что врач только рукой махнул.

Синтия Тали… да, не так он представлял себе их первую встречу, совсем не так. Вано надеялся, что со временем мама Софии привыкнет к его присутствию в жизни девочки, наслушается рассказов о нем и однажды разрешит зайти в гости. А получилось вот что.

Вагариус не знал, стоит ли надеяться на возвращение внучки или лучше перестать мучить собственное сердце. Эн Арманиус… Он много слышал о ней и от Арчибальда, и от нескольких коллег, которым она восстановила энергетический контур. Знал, что она очень талантливая, понимал, что Эн будет стараться сделать все возможное, но… но одно дело — восстановить то, что есть, пусть и сломано, и совсем другое — вернуть исчезнувшее. Она ведь не богиня.

Вано разговаривал сам с собой, уговаривая перестать надеяться, но не получалось.

Эн ведь не сказала сразу, что дело безнадежное, не отказалась. Она же сообразительная девочка, стала бы заниматься тем, что не имеет смысла? Нет, конечно. Но почему тогда? Неужели она видит какую-то возможность?..

Жалея, что сам не поговорил с Эн, Вагариус заказал магмобиль и через пять минут уже выходил возле цветочной лавки Синтии Тали. Здесь было два входа — первый в лавку, а второй — в жилые комнаты, и Вано, помешкав, все же зашел в первую дверь.

В нос сразу ударил запах цветов, и безопасника затошнило. Он ненавидел этот запах с тех тройных импровизированных похорон — пусть хоронить было нечего, от отца, матери и тети Ализы остался один пепел — традицию необходимо было соблюсти, и похороны организовал комитет безопасности, место работы обоих его родителей. Цветов тогда многочисленные знакомые и коллеги принесли море, и запах в храме, где проходил обряд прощания с усопшими, стоял удушающий.

Вано огляделся, пытаясь найти среди ваз с цветами Синтию, но ее здесь не было — за прилавком стояла какая-то молодая светловолосая девушка.

— Здравствуйте, — сказала она любезно. — Чем я могу вам помочь?

— Я ищу айлу Тали, — ответил Вагариус. — Мне необходимо с ней поговорить.

— А, — кивнула девушка. — У вас, наверное, заказ на определенную дату? Да, айла Тали ведет запись сама. Она сейчас наверху, но я ее позову.

Цветочница чуть наклонилась и нажала что-то под прилавком. Сразу после этого на втором этаже послышался негромкий перезвон колокольчика.

Сердце вновь неприятно кольнуло. Вот, сейчас, еще минута, и бедная мама Софии все узнает. Как ему вообще говорить ей об этом? Какими словами?

Хлопнула дверь, послышались быстрые шаги. Вано оглянулся — Синтия вышла из двери в другом конце лавки, на ходу поправляя чуть растрепавшиеся волосы, увидела его и застыла, резко побледнев.

Женщина была очень красивой, неудивительно, что Атор положил на нее глаз. Даже сейчас, уже не такая молодая, она сохранила и прекрасную фигуру, и ровную, чуть смуглую кожу почти без морщин, и густые блестящие темные волосы, и большие карие глаза, в которых Вано увидел страх.

— Здравствуйте, — сказал он спокойно, наклонив голову. — Мне нужно поговорить с вами, айла Тали. Но желательно не здесь.

Синтия бледнела все сильнее, и Вано уже начал опасаться, что она упадет в обморок.

— Где София? — выдохнула она, задрожав всем телом. — Где моя девочка?..

— Давайте не здесь, — попросил Вагариус, краем глаза заметив, как с любопытством косится на них помощница Синтии. — Я знаю, у вас на первом этаже есть кухня, София говорила. Лучше там.

Это было нагло, но Вано не видел другого выхода. Не в кафе же им идти, в самом деле?

Синтия явно колебалась, не желая с ним разговаривать, но стремление узнать, что с дочерью, оказалось сильнее.

— Идемте, — произнесла она в конце концов шепотом. — Мэг, звони, если что.

— Да, айла Тали.

Мама Софии развернулась и пошла в другой конец лавки. Открыла небольшую дверь, которую Вано еле рассмотрел за вазами с цветами, и зашла внутрь. Он последовал за ней и сразу оказался на кухне.

Здесь пахло уже по-другому, и от этого запаха у Вагариуса защипало глаза.

Это был запах дома. Настоящего дома, которого у него уже давно не было. Теплый — аромат хлеба, сладкий — варенья и булочек и терпко-горький — запах Софии. Вано легко мог представить, как она сидит здесь, за этим столом овальной формы, накрытым бежевой скатертью, улыбается и смеется.

— Говорите, — сказала Синтия резко, обходя стол, словно хотела использовать его в качестве защиты. — Где моя дочь? Что вы с ней сделали?

Вагариус вздохнул. Демоны, как же сложно говорить… Держать щит над портальной ловушкой и то было легче.

— София — аньян детей императора, — еле выдавил он из себя то, что было проще всего.

— Защитница, — охнула Синтия, опускаясь на ближайшую табуретку и глядя на него широко раскрытыми изумленными глазами. — Как же это… Она не говорила…

— Она не могла сказать. Его величество ставит печать молчания на всех служащих дворца.

— Ох…

— Сегодня утром ее высочество Агата и София отправились на выставку в Императорский музей. На магмобиле. По пути они попали в портальную ловушку. — Вано запнулся — сердце в груди билось, как шальное, и говорить было невыносимо трудно. — Агата выжила благодаря Софии. Ваша дочь превратилась в абсолютный энергетический щит.

Синтия смотрела на него с ужасом, но Вано видел, что она не понимает. Она ведь не была магом.

— Абсолютный энергетический щит — очень редкое явление. В момент опасности, если маг сильно желает кого-то спасти, он может превратиться в такой щит. Бессознательно.

— А-а-а… — Глаза Синтии наполнились слезами. — А обратно?..

— Считается, что это невозможно, — произнес Вано, но продолжить не успел — губы женщины задрожали, а потом она заплакала, закрыв лицо руками.

— Софи-и-и… бедная… моя… девочка-а-а…

Вагариус не выдержал — обошел стол и встал перед Синтией на колени.

— Простите. Я не уберег ее.

Она, явно не слыша, продолжала плакать.

— Еще не все потеряно, — сказал Вано громко, дотронувшись ладонью до локтя Синтии. — Энергетический щит обычно исчезает, когда минует опасность, но в этот раз он не исчез. София не исчезла. Вы слышите меня?

Рыдания стихли.

— Не… исчезла?

— Нет. Этим… вопросом занимаются в Императорском госпитале. Нам с вами сейчас нужно туда. Посмотреть на Софию и поговорить с ее лечащим врачом.

Синтия подняла голову:

— С врачом? Значит, она…

— София не исчезла, — повторил Вано. Сказать «умерла» он был не в состоянии. — Пойдемте. Увидите все сами.

Женщина всхлипнула.

— Девочки… Надо их с кем-то оставить… Сейчас… Свяжусь с подругой, подождите…

Вагариус кивнул и поднялся.

— Я подожду снаружи. Уладите все и выходите. Пока закажу нам магмобиль.

— Да, хорошо, — пробормотала Синтия и, вновь всхлипнув, вытерла мокрые щеки.

Пообщавшись с Валлиусом, Арен договорился о сеансах психотерапии для жены. Поскольку врач должен был приходить во дворец, император решил запросить у Гектора подробное досье, но написать дознавателю не успел — браслет завибрировал, и Арен, поглядев на экран, понял, что связаться с ним пытается как раз Дайд.

— Мне нужно поговорить с вами, ваше величество, — сказала хмурая проекция Гектора. — И лучше прямо сейчас. Я перенесусь. С Валлиусом я уже общался, он распорядился подготовить нам с вами помещение для разговора. Палата четыреста шесть. Это…

— Рядом с Агатой. Хорошо, я иду туда и жду тебя.

Дознаватель появился через пару минут и вид имел не просто недовольный, а очень недовольный.

— У меня две новости, — начал Гектор, как только они с императором разместились за столом в палате, и Арен на всякий случай поставил кровное заклинание глухоты на помещение. — К сожалению, обе так себе. Начну с главной. Слух о произошедшем возле музея распространяется по городу со скоростью света, и, хоть официальных заявлений еще не было, многие уже в курсе дела. И до института артефакторики этот слух дошел в первую очередь.

Арен подобрался:

— Адриан?..

— Он сбежал, — сказал Гектор с такой яростью, словно мечтал лично свернуть племяннику императора шею. — Сбежал еще до того, как мы пришли туда, чтобы с ним поговорить. Услышав новости, пошел к залу для переносов, оттуда построил лифт на Дворцовую площадь, а уже с площади перенесся дальше, демоны его знают куда.

— А постовые что? Ворон считали? — процедил император и поморщился, когда Дайд ответил:

— Адриан нацепил иллюзорный амулет. Постовые засекли только высокого темноволосого мужчину под сильным амулетом, передали дежурным в комитет, а те уже мне. Я сразу подумал, что это может быть Адриан, но… поздно.

Что ж, теперь все понятно.

Портальная ловушка, которая строится при помощи артефактов, заблокированная для императора возможность переноса, кровь Аарона, отца Адриана, и этот побег. Очевидно.

И как хорошо спланировал свой уход! Конечно, в институте артефакторики не обратили внимания на принца, ушедшего в зал для переносов, тем более что время было обеденное. Постовые — дежурные дознаватели на Дворцовой площади, контролирующие в том числе переносящихся через пространственные лифты, — заметили мужчину под подозрительно сильной иллюзией, сообщили для проверки, но к тому времени Адриан построил еще один лифт. А отследить координаты переноса на общественной площадке для лифтов — это утопия. Там их слишком много, и одна формула переноса перекрывает другую.

Однако существовал еще кровный поиск, и сейчас Арен, закрыв глаза, прислушался к нему.

— Тварь, — прошипел он через несколько секунд. — Перенесся на север, как можно ближе к Геенне. Это все, что я могу сказать, Гектор. Я ощущаю Адриана очень слабо.

— Я так и знал. Пытался уже его найти обыкновенным поисковым заклинанием — демона с два. Геенна все глушит. Поэтому и хотел с вами поскорее поговорить — думал, может, вы почувствуете.

Император покачал головой, понимая — если бы он сейчас почувствовал Адриана, то, скорее всего, до вечера племянник не дожил бы.

— Еще кое-что, ваше величество. Виго Вамиус.

— Тоже сбежал?

— Да, причем, по-видимому, ночью. Он живет с родителями и сестрой, накануне слежка проводила его до дома, как обычно. Оттуда Вамиус не выходил, браслет связи всю ночь молчал и по координационным показаниям находился на одном месте. Мои ребята заподозрили неладное только к полудню, но подумали — вдруг Виго просто спит так долго? Мало ли, бывает. Подождали еще час, а потом узнали про ловушку и сразу мне отчитались. Я наведался к Виго. Родственники его сами не знают, где он, не могут отыскать. Браслет, на который Вамиус накинул заклинание глухоты, мы обнаружили в его комнате. В прихожей — след пространственных координат, который ведет на городскую площадь Ритайлы. Ритайльские постовые зафиксировали в час ночи перенос неизвестного мужчины под слабым иллюзорным амулетом. Он спокойно сошел с площадки и отправился в город. Дальнейший его путь неизвестен, но, скорее всего, в Ритайле Вамиуса уже нет. Либо в этом городе живет один из членов заговора, либо бывший начальник охраны дворца нашел где-то возможность перенестись обратно в Граагу — в любом случае он наверняка сейчас в столице.

— Значит, Виго и Адриан… — протянул император задумчиво. — Что ж, мозаика сложилась.

— Не совсем, ваше величество.

— Что? — Арен поднял брови.

Гектор глядел на него хмурясь и поджимая и так тонкие губы.

— Это мелочь, я понимаю, и совсем не доказательство. Но все же. Виго Вамиус сбежал ночью, когда о портальной ловушке еще никто не знал. Значит, он сам знал все точно и понимал, что рискует быть не то что арестованным — испепеленным. Но Адриан сбежал сегодня, только после того как услышал новости от коллег. Почему? Ваш племянник такой трус, что должен был унести ноги одновременно с Вамиусом, если не раньше.

— Возможно, он опасался, что я догадаюсь и никуда не отпущу Агату.

— Да, такой вариант есть, — кивнул Гектор. — Но вы все же не шаман-прорицатель, ваше величество. Учитывая характер Адриана, вы скорее подумали бы, что он где-то загулял, чем предположили покушение на свою дочь.

— Это точно, — пробормотал Арен. — Думаешь, он не знал? Тогда зачем убежал?

— Наверное, полагал, что вы не станете разбираться и просто испепелите всех, кто мог иметь отношение к портальной ловушке. И его — в первую очередь.

— Это глупо, Гектор.

— Глупо, ваше величество. Но эта глупость вполне могла прийти в голову вашему племяннику.

— Согласен. У тебя все?

— Из срочного — все, — подтвердил Дайд. — Остальное я доложу ближе к вечеру. Пока собираем информацию.

По дороге в госпиталь Вагариус рассказывал Синтии о том, что такое портальная ловушка. Оказалось, что она впервые слышит об этом явлении, и Вано поблагодарил Защитника за то, что это именно так — все же мама Софии пока не понимала истинного масштаба трагедии и ей было проще надеяться на положительный исход, чем ему.

— Портальная ловушка — это что-то вроде магической клетки. Попавшие туда не могут перенестись пространственным лифтом, да и не успевают чаще всего — стены клетки вспыхивают огнем, и пламя стремится внутрь, сжигая все на своем пути.

— Значит, эту ловушку создают маги? — спросила женщина испуганно. — Четыре мага?

— Нет. — Вано покачал головой. — Четыре артефакта, установленных в четырех углах клетки. Артефакты, конечно, делает маг. Чтобы ловушка сработала, нужен еще портальный ключ. Пока этот ключ не попадает в определенную пространственную… э-э-э… в общем, пока он не попадает в определенную точку на местности, и он, и эти артефакты как бы спят. А как только попадает — ловушка активируется.

Синтия задумалась, морща лоб и кусая губы. Вано не представлял, о чем она думает, — наверное, все это для нее, обычного человека, звучало очень странно.

— Получается, четыре артефакта — в углах клетки, а ключ — внутри. Да?

— Да.

— А как он попадает внутрь?

— Чаще всего портальный ключ подкладывается тому, на кого рассчитана ловушка. В этот раз, я думаю, он был у охранника ее высочества. Подложить что-то, например, в аптечку проще всего. Агата и София на магмобиле доехали до нужной точки, ключ активировался, ловушка сработала.

— Ясно, — пробормотала Синтия, опуская глаза. Она вообще старалась лишний раз не смотреть на Вагариуса, а если все же смотрела, то быстро отводила взгляд, бледнея. — А… Получается, это нельзя обнаружить заранее? Ключ, артефакты…

— Ключ нельзя. Ну, если только знать точно, что вот на этом предмете есть формула портальной ловушки. А артефакты обнаружить можно, на расстоянии примерно в метр они начинают фонить силой, и это засекают другие артефакты, если проверять местность.

— Не проверяли?

Вано грустно усмехнулся.

— Проверяли. Но мы проверяли улицу, на которой стоит Императорский музей. А артефакты для портальной ловушки были заложены на соседние улицы, из-за чего при активации они снесли четыре жилых дома.

Вот теперь она посмотрела на него.

— Четыре дома?!

— Да.

— Это… — Синтия запнулась. Голос ее внезапно осип. — Сколько же погибших?

— Много. Точной цифры я пока не знаю, но предполагаю, что не меньше двухсот человек.

— Защитница, — прошептала она с ужасом. — Неужели это все только для того, чтобы убить наследницу?

— Это для того, чтобы убить императора. Не физически, так морально. — Магмобиль остановился, и Вано посмотрел в окно. — Выходим, приехали.

Возле двери в палату, где находилась Агата, стояли четыре охранника, и Синтия, пока шла по коридору, все сильнее сжималась и втягивала голову в плечи. Ей явно было не по себе.

— Мы хотели бы поговорить с лечащим врачом, — обратился Вано к старшему из охранников. — Передайте, пожалуйста, айле Арманиус, что пришли родственники аньян ее высочества.

Мужчина на пару мгновений заглянул в палату, а затем кивнул Вагариусу.

— Проходите.

Вано не ожидал, что Эн пустит их настолько быстро, поэтому слегка напрягся. Как отреагирует Синтия, когда увидит, что стало с Софией? Он так и не понял, осознала ли она, что произошло с ее дочерью.

Эн стояла возле койки, держась одной рукой за спинку, когда Вано и Синтия зашли в палату. На столе позади нее безопасник заметил какие-то книги, тетради, листы бумаги, на одном из которых был зарисован кокон энергетического щита.

— Здравствуйте, — сказала девушка. Вагариус тоже негромко поздоровался, косясь на Синтию — не упадет ли в обморок?

Она не падала. Бледная как смерть смотрела на сияющий контур вокруг тела Агаты и дрожала.

— Софи… — прошептала, делая шаг вперед, словно намеревалась подойти, но была остановлена мягким, решительным голосом Эн.

— Не трогайте, пожалуйста. Обожжетесь.

Только после этого Синтия обратила внимание на врача.

— Это… это и есть щит, да? То, во что превратилась моя девочка?

— Да, — ответила Эн, кивая на стулья возле стола. — Садитесь, пожалуйста. И вы, айл Вагариус, тоже. Кстати, охранник сказал, что пришли родственники. То есть вы оба?

— Оба, — сказал Вано, усаживая Синтию, но сам садиться не стал, застыв рядом. — Айла Синтия Тали — мама Софии, а я ее дедушка.

— Очень хорошо. — Кажется, Эн обрадовалась. — После нашего с вами разговора пойдете в процедурную, сдадите кровь.

— Зачем? — уточнил Вагариус.

— Я собираюсь использовать кровные артефакты. Кровь Софии достать невозможно, так хотя бы ближайших родственников. Отец ее, как я понимаю…

— Он умер. — Вано перевел глаза на Синтию, которая продолжала изучать фигурку Агаты в коконе щита. — Вы думаете, что-то можно сделать?

Эн тоже взглянула на Синтию, чуть слышно вздохнула, а затем громко произнесла:

— Айла Тали, посмотрите на меня.

Мама Софии, вздрогнув, подняла голову.

— Я хочу, чтобы в первую очередь вы услышали то, что я сейчас скажу, — продолжила Эн тише и гораздо мягче. — Услышали и поняли. Я постараюсь говорить проще — вижу, что вы не маг. Если что-то все равно будет неясно, спрашивайте меня, хорошо?

Синтия неуверенно кивнула. На Эн она смотрела так, будто девушка была самой Защитницей.

— Вы спросили, можно ли что-то сделать. Что-то сделать всегда можно. Не бывает такого, чтобы совсем ничего нельзя было предпринять. Но хорошего результата это не гарантирует главным образом потому, что подобная ситуация уникальна. Впервые в истории абсолютный энергетический щит не иссяк сразу после использования. Соответственно мне в своих врачебных изысканиях почти не на что опереться.

— Но как же тогда… — прошептала Синтия, и Эн пояснила:

— «Почти» — это еще не «совсем». Щит контурный, а знаний об энергетических контурах у меня достаточно.

— Значит, шанс есть? — не выдержал Вано. Он понимал, что слишком торопится, задавая подобный вопрос, но так хотелось услышать «да»!

— Скажите, айл Вагариус… когда вы увидели этот щит, почему сразу решили, что перед вами София? — ответила Эн вопросом на вопрос. Безопасник на секунду замешкался.

— Я… не знаю, — произнес он немного растерянно. — Просто сразу понял.

— Я задавала этот вопрос императору и Дайду, — продолжала девушка. — Оба ответили то же самое. Император толком и внимания не обратил на мой вопрос, Гектор весьма озадачился, но у обоих не было времени рассуждать.

— Я тоже чувствую, что это София, — вмешалась Синтия, и Вано заметил, что она чуть порозовела. Да, этот разговор явно шел ей на пользу. — Не знаю, может, оттого, что… айл Вагариус сказал… Но я чувствую, правда.

— Вы все ее знали, — сказала Эн. — Поэтому определили сразу и безошибочно. В конце концов, если бы София вошла сюда… мм… обладая телом, вы бы тоже сразу поняли, что это она, и ни с кем не перепутали бы. Но вот я… я ее не знала. Наверное, именно поэтому я ощущаю все несколько острее. Здесь, — девушка кивнула на Агату, — не один человек. Не только ее высочество. Я не могу безошибочно определить, как определили вы, что это именно София. Просто чувствую, что здесь есть еще один человек.

Вано и Синтия удивленно молчали. Они понимали, что хочет сказать им Эн, но до конца не осознавали, как это связано с лечением.

— Я никогда не видела энергетический контур отдельно от человеческого тела, как сейчас. Но я видела погасшие контуры и у живых людей, и у мертвых. Мертвый человек не ощущается так, как сейчас ощущается София. Понимаете? Вы чувствуете ее живой. И я чувствую. Только тела нет.

А ведь действительно…

Вагариус вновь взглянул на контур, понимая теперь, почему Эн взялась за дело, казавшееся безнадежным. Он тоже видел умерших людей и знал, что от них идет энергетический холод.

София — точнее, ее контур — был теплым, как контур живого человека.

— Этот эффект возникает из-за того, что Софию держит ее высочество? — спросил Вано негромко, боясь услышать ответ.

— Нет, айл Вагариус. Агата только не дает ему погаснуть, да и держит она его, потому что тоже ощущает Софию. Думаю, ощущает еще более живой, чем мы.

Эн посмотрела на койку, где лежала принцесса, и улыбнулась.

— Она сейчас сказала: «Да!»

— Ее высочество… говорит с вами? — выдохнула Синтия. — Мысленно?

— Говорит. Она мне вообще уже много всего рассказала, — Эн улыбнулась шире. — У меня были вопросы к Агате по поводу ощущений от удерживания контура. И она подтвердила мои догадки, сказав, что чувствует Софию очень живой и теплой — как будто ваша дочь ее обнимает. Только тела нет, — повторила Эн. — Но я постараюсь что-нибудь придумать, обещаю. А сейчас, пожалуйста, идите в процедурную, сдайте кровь, она точно пригодится.

— А потом… можно прийти сюда? — спросила Синтия робко. — Я бы хотела немного побыть здесь. Если вы не возражаете.

— Не возражаю. Только вам, айл Вагариус, лучше вернуться в палату. Насколько я помню, вас сегодня доставили с сердечным приступом и магическим перенапряжением.

Поймав удивленный взгляд Синтии, Вано чуть улыбнулся и успокаивающе погладил женщину по плечу. К его радости, она не отшатнулась, даже не вздрогнула.

— Верно, Эн. Я сдам кровь и вновь лягу, не переживайте.

— Отлично. А вы, айла Тали, после процедурной сходите в столовую. Обед уже закончился, но вас накормят. Скажете только, что так велел зам главврача.

— Зам главврача? А это кто?

— Это я, — ответила Эн, усмехнувшись.

Звукоизоляция в госпитале была отличная — чтобы не мешать больным отсыпаться, пока по коридору круглосуточно кто-то бегает и гремит, — и тишина в палате за закрытой дверью казалась Виктории просто оглушительной. А еще — вязкой, неприятной, словно болото, в котором можно задохнуться и утонуть.

Находиться здесь в одиночестве казалось мучительным. Но Виктория почему-то не ощущала привычного раздражения. Ей было тоскливо, хотелось плакать и даже выть, как раненой волчице, но злости она не чувствовала. Да и на кого злиться? На Арена, что запер ее здесь? Ну так для ее же блага, да и ненадолго, скоро обратно во дворец. На лечащего врача, который задавал вопросы вежливым до тошноты голосом и фиксировал ответы в блокноте? Он просто выполнял свою работу.

А может, злиться стоило на себя?

Виктория всхлипнула и прижала ладони к щекам. Да, только на себя и стоило бы злиться. Это ведь она сказала за столом про поездку на выставку, она! Дура, где были ее мозги?! Если бы не София…

София.

Подумав об аньян, Виктория все же расплакалась, толком не понимая почему. Ревновала ведь ужасно, еще накануне страшно злилась и утром тоже. Но сейчас ревность даже головы не поднимала — то ли умерла в ней, то ли переродилась во что-то другое.

Софию было жаль. Виктория не знала, обоснованна ее ревность или нет — теперь ей казалось, что скорее нет, чем да, но это все равно. Все равно! В любом случае — смерти София не заслужила, и еще она действительно любила Агату с Александром. Даже абсолютным щитом смогла стать… А ведь для этого нужно по-настоящему искреннее чувство.

И как теперь будет Агата?.. Бедная ее девочка! Она ведь будет жить, понимая, что София умерла за нее. Конечно, Агата не виновата, но разве от этого легче?

Виктория вздыхала, вытирая слезы рукавом платья, что совсем не подобало делать императрице, но она себя ею сейчас и не чувствовала. Она чувствовала себя до ужаса несчастной и почему-то — очень-очень виноватой перед всеми. И не только потому, что сказала про выставку за обедом, а просто из-за самого факта своего существования на этом свете.

Лучше бы она ехала в том магмобиле с Агатой и стала энергетическим щитом, а София осталась жива.

Виктория всхлипнула и потянулась за стаканом с водой.

Энергетическим щитом? Нет, она никогда не смогла бы им стать. Не настолько у нее чистая душа.