Ангелы не всегда успевают

Анна Чадвик, 2022

Каждый из нас хоть раз задумывался течет ли жизнь человеческая, как течет, сама по себе, без вмешательства извне… или? Или невидимые ангелы оберегают людей от Темных сил зла? А невидимые демоны стремятся погубить. Может быть они ходят рядом с нами по улицам, кто знает? – Мы – ангелы, – сказал он, – но даже мы не умеем творить чудеса и делать мертвое живым… ты не можешь изменить прошлое, но ты можешь изменить будущее. Хочешь помочь? Тем, кому еще можно помочь? – Хочу. А можно? – Можно. На то мы и существуем. Мы – хранители. И ты можешь быть с нами. Хотите узнать, как становятся ангелами и что может превратить обычного человека в чудовище? – открывайте книгу и читайте «Ангелы не всегда успевают».

Эпизод 3

* * *

Лера училась летать. Оказалось, что иметь крылья и уметь летать — две большие разницы. Все равно, что купить машину и научиться ее водить.

Первая попытка закончилась катастрофой. Лера попыталась воспарить, но непослушные крылья завертели ее штопором, и Лера рухнула, набив себе порядочные синяки.

Хорошо, что Григорий успел подхватить ее, а то могло бы кончиться более серьезными травмами.

— Что я делаю не так? — расстроенно спросила Лера.

— Торопишься, — отвечал Гриша, — торопиться не надо. Почувствуй их. Училась водить машину?

— Папа учил.

— Вот и вспомни, как это было. Сцепление. Трогание с места. Прибавляешь газу. Переключаешь скорости. Вспоминай, как это. С крыльями все то же самое. Сначала надо почувствовать. Потом будет уверенность. Пробуй, Лера, пробуй. Только осторожно, помни, крыльями ты пользуешься во плоти. Если упадешь, расшибешься.

И Лера пробовала.

Постепенно искусство управления крыльями стало не искусством, а навыком. Лера научилась не просто летать. Она научилась парить на восходящих потоках, научилась стремительно скользить, оседлав ветер, научилась лавировать против ветра.

Дальше — больше.

Она начала осваивать технику высшего пилотажа.

Иногда они с Гришей устраивали гонки. Неслись сквозь облака, круто заворачивая на виражах.

В перьях свистел ветер, они выписывали замысловатые фигуры, хохоча и перекликаясь, вдруг приземлялись, переводя дыхание и глядя друг другу в глаза.

— Ну как? — спрашивала Лера.

— Неплохо, неплохо, — отвечал Григорий, — даже очень хорошо. Есть чем гордиться! Ты молодец.

* * *

Больше пока таких авралов, как с джипом, не случалось.

Два раза Лера помогла найтись потерявшимся малышам, один раз отыскала старушке кошелек с пенсией (бабушка по рассеянности засунула кошелек в морозилку), один раз удержала малолетних хулиганов, собиравшихся сбросить полный воды пакет с двенадцатого этажа прямо на голову прохожего.

Регулярно навещала Наташу с дочкой. Не нравилась ей ситуация с Наташиной жизнью.

* * *

Наташа сидела, опять и опять прокручивая в голове разговор с мужем.

— Гена, я тут свое резюме отправила. Хочу на работу выйти. Даша уже большая, можно в садик устроить. Как ты думаешь? — спросила она, подавая мужу завтрак.

Гена поднял голову от тарелки с яичницей (два яйца, томаты, свежая зелень, кусочек цельнозернового хлеба без масла) и посмотрел на нее.

— Зачем? — спросил он. — Тебе денег не хватает? Я мало зарабатываю? Ты хочешь нашу дочь сдать в детский сад, полный инфекций и непонятно кого, чтобы получать копейки в бухгалтерии? Или у тебя другой интерес? Ну, говори, говори, я слушаю.

Наташа вспыхнула.

— Я просто хочу выйти на работу. Как другие женщины. Я чувствую, что начинаю деградировать, каждый день одно и то же, все время по кругу. Я даже всех подруг растеряла. Дом, Даша, стирка, уборка, готовка… у меня диплом экономиста, я могу работать в финансовой компании. — Наташа попыталась залихватски улыбнуться: — Может быть, даже в «Газпроме»! Буду зарабатывать миллионы, и мы тогда купим дом в Испании, как мечтали, помнишь?

Муж резко оттолкнул тарелку.

— В «Газпроме»? — ядовито спросил он. — А почему не в «Де Бирсе»? Дом в Испании! Ты хоть представляешь себе, сколько он стоит? Диплом экономиста у нее. Да твой уровень — бухгалтерия местного ЖЭКа, и то, если очень повезет! И ради этих копеек ты собираешься отправить Дарью в рассадник болезней? Мать называется. Твое дело — растить дочь здоровой и смотреть за мужем как следует, вот твоя задача. А не хвостом крутить в финансовой компании. Чтобы я больше этого не слышал!

Он широкими шагами вышел в прихожую. Наташа слышала, как муж, ругаясь вполголоса, одевается, потом хлопнула дверь, и наступила тишина.

Тогда Наташа заплакала.

— Почему? Ну почему так все изменилось? — думала она. — Ведь он был такой замечательный, такой внимательный, заботливый. Мы так любили друг друга.

Она вспомнила первую встречу. Большая компания веселых студентов, последний курс финансового, кто-то привел товарища, взрослого, умного, эрудированного, обаятельного.

Все девчонки в компании прямо прилипли к нему, наперебой стараясь привлечь его внимание, а он подошел к ней, Наташе, и сказал, улыбаясь:

— Потанцуем?

И они танцевали весь вечер. А потом он пошел ее провожать, и они целовались в подъезде.

Ей казалось, что она встретила свою половинку, так идеально они совпадали: он любил все то, что любила она, он восторгался теми же фильмами и книгами, что она, он разделял ее взгляды на искусство и литературу, он предугадывал ее желания, баловал то билетами на концерт, то внезапной поездкой в интересное место.

Однажды он пришел к ней и сказал:

— Как твой заграничный паспорт, продлен?

У нее задрожало внутри, она с трудом сказала:

— Продлен. А что?

— Собирай вещи, — сказал он, — наш рейс через два дня. Летим на Канары. Купальник не забудь.

Наташа собирала вещи, все еще не веря, что так бывает. Даже когда он заехал за ней и они сели в такси, она все еще не могла поверить, что это правда. Только в самолете, пошедшем на взлет, она расплакалась от счастья.

Там, на Тенерифе, Наташа часто ловила взгляды других женщин, когда он шел к бассейну, широкоплечий, высокий, загорелый, поджарый, как породистый жеребец.

Он шел, не замечая этих взглядов. Останавливался на краю, помедлив секунду — у Наташи замирало дыхание, так она любила его, — соскальзывал в воду.

Плавал, возвращался к ней, весь в сверкающих капельках, со счастливой улыбкой падал на лежак. Она вытирала полотенцем его спину и ловила теперь уже на себе взгляды откровенной зависти.

Там, после фантастически прекрасной, невероятной недели, он сделал ей предложение прямо в баре отеля, под романтическую музыку, встав на колено и протянув ей бархатную коробочку с кольцом.

А официанты принесли огромный букет цветов.

И все гости аплодировали, поздравляли их и желали счастья и детей.

Оттуда они привезли Дашу.

Что же изменилось?

У Наташи были слегка оттопыренные уши.

Он называл ее «моя Чебурашка».

Он говорил: «Я — твой Крокодил Гена, а ты моя Чебурашка!»

Он говорил: «Японцы считают оттопыренные уши признаком чувственности. Японцы мудры».

Почему же теперь он называет ее «чебурахнутая» и смеется над ее ушами?

Что случилось?

****

Лера расстраивалась, видя и слыша все это.

Последнее время она постоянно прислушивалась к своим подопечным. Для этого ей достаточно было мысленно потянуться к ним, и она слышала не только слова, но и мысли.

— Гриша, — наконец спросила она, — что происходит? Я не понимаю, но вижу, что там точно что-то не так. Скажи мне, что можно сделать?

— А что ты можешь сделать? — сказал Григорий. — Пока не наступает чрезвычайная ситуация, ты ничего не можешь.

— Но там явно что-то не так! — упиралась Лера. — Я же вижу, что Наташу медленно уничтожает собственный муж. День за днем, минута за минутой.

Григорий внимательно посмотрел ей в лицо.

— Ты не можешь вмешиваться в их жизнь, если нет потенциальной угрозы их жизни. Или же пока не возникнет ситуация, когда ты должна вмешаться. До тех пор ты должна просто наблюдать.

— Просто наблюдать? — переспросила Лера.

Григорий вздохнул.

— Ты можешь действовать опосредованно. Подруги, родня, все такое. Будь осторожна, помни, никаких личных контактов. Хорошо?

— Хорошо! — ответила Лера.

*****

Наташа, подумав и пометавшись, позвонила сестре:

— Привет, ты как?

— Привет, как всегда, — ответила сестра, — мой в комп рубится, как малолетка, а малолетки мне весь мозг вынесли уже. А ты как?

— У меня что-то с Геной не ладится, — пожаловалась Наташа.

Сестра удивилась:

— Пить, что ли, начал?

— Нет, просто мне кажется, что он меня не понимает…

— Загулял, что ли? Да нет! — сказала сестра убежденно. — Твой Генка — и загулял? Не поверю.

Наташа вздохнула:

— Не пьет, не гуляет, зарабатывает, Дашу любит. Вроде все хорошо, а мне плохо, понимаешь?

— Не понимаю, — ответила сестра. — Ты, Натка, похоже, с жиру бесишься. Мужик у тебя красавец, не пьет, не курит, не гуляет, деньги в дом, характер золотой. Чего тебе еще надо? Мой-то все никак на нормальную работу не устроится, перебиваемся на копейки, сил моих нету. Да игры эти его дебильные, да пиво в гаражах. Твой тебя вон на Канары возил, а мой меня только к свекрам на дачу полоть да поливать, глаза бы мои не глядели! Да если б можно было, я бы своего придурка на твоего Гену с закрытыми глазами поменяла. А ты дурью маешься. Не гневи бога, Ната. Привалило счастье, так береги, а то охотники найдутся. Вон их сколько сопливок бегает — только и смотрят, где мужик неприбранный. Глазом моргнуть не успеешь, уведут. Кому ты тогда нужна будешь, разведенка с прицепом?

Наташа отключила телефон и подумала: «Может, и правда, я все себе напридумывала? Права Катя, Гена у меня красавец, и зарабатывает, и Дашу любит. Не хочет, чтобы я работала, значит, обо мне заботится и о ребенке, не хочет, чтобы она в саду болела. Может, я сама виновата? Все говорят, что над отношениями работать надо. Может, я старалась плохо?»

Вечером Гена вернулся с цветами и коробкой шоколада.

— Прости, маленькая, — сказал он, улыбаясь ласково и открыто. Совсем, как раньше. — Моя Чебурашка простит своего глупого, ужасного Крокодила Гену?

Он протянул к ней руки, Наташа всхлипнула, кинулась, прижалась, чувствуя, как теплая волна облегчения и радости смывает накопившиеся страхи и тревоги.

«Конечно, я все придумала! Какая же я дура! Хорошо, что Кате позвонила, она мне мозги на место поставила».

Потом они ужинали, пили чай, Гена смотрел на нее, как тогда, на Тенерифе.

— Если хочешь выйти на работу, — говорил он, — выходи. Только давай подождем немного. Пусть Дашуня в первый класс пойдет, самостоятельнее станет. А летом давайте все вместе поедем куда-нибудь? В Черногорию! Ты же не была в Черногории?

Глаза у Наташи сияли, она уже видела лето и Черногорию, и как замечательно все будет теперь. Это просто кризис, она читала в журнале, после пяти лет брака обязательно наступает кризис. Если постараться и преодолеть, то все журналы обещали, что вернется прежний огонь и счастье и семья станет еще крепче, чем была.

— Давай Дашуню пораньше уложим? — подмигнул ей Гена. — И сами пораньше ляжем.

Наташа радостно кивнула.

Она прижалась к груди мужа, вдыхая такой родной и любимый запах, и не видела, какая довольная и сытая улыбка расплылась на его лице.