Сердце нового мира. Книга седьмая

Анна Цой, 2022

Седьмая книга цикла «Сердца трех миров». Цель. И больше ничего. Так ведь и должно быть, да? А что, если я хотела сбежать от неё к тому, кому сделала больно? Что, если правильный путь не тот, о котором твердит разум, а тот, о котором кричит сердце? Выбор. Это хорошо. А был ли он моим? Потому как… рядом со мной есть кое-кто другой, кто имеет свою правду, желание быть рядом и цель. Хорошую? Время покажет. А может, я сама должна буду сделать решающий выбор. Во всём. Впереди сбор Атланты, борьба со сторонниками, а не с врагами, решающий бой и новый мир. Впереди только счастье. А не смерть. Ведь так, Алесса Хакгард? Или Вольтер?Содержит нецензурную брань.

Глава 6

Первым, о чём я подумала этим утром, были мечи и пророчество, о них говорящее.

Два разбитых меча отольются в один,

Явив архимага клинок…

Вольтеровский меч принял Фила в качестве главы ещё в стае. Папа подтвердил это тогда же. Где храниться эта железяка догадаться было не сложно — при необходимости клинок становился кольцом, и его можно было носить с собой. Вспоминая отношение нынешнего Владыки к миру вокруг, он боязливо таскает его, не расставаясь ни на минуту. Следовательно Атланта может быть на эфесе меча. Забрать его возможно будет только через Фила, потому как игра «отбери ревностно хранимую вещь у паникёра» сработает в пяти из ста случаях.

Оставалось надеяться на удачу. То есть, во время поисков нижних осколков лезвия хакгардовскго меча, я могла наткнуться и на вольтеровский. Что-то мне подсказывало, что везение моё находилось с Феликсом.

Однако у меня была небольшая идея на сегодняшний «приём» Совета Танатоса. А потому, словно самый тихий шпион бабули, я кралась по коридору первого этажа Сахарного домика, радуясь идентичному расположению комнат и особенно кабинета главы рода. Вскрывать замки я умела, ко всему прочему в моей голове теплилась уверенность, что Александр, как Лорд, не сильнее Князя и не смог поставить плетение, покрывающее способности моего весьма обширного по причине слияния с привязкой источника. Архимаг я теперь, или кто?!

— Мой Свет! — раскрыл меня крик на весь коридор, — мы победили, моя Луна! Теперь замок… Вас проводить до зала, Сияющая?

Я поправила мешающую видеть шторку и помотала головой на вопрос бывшей рабыни. Уже седьмая за один этот путь. А здесь только по фойе пройти, свернуть в коридор мужской половины и добраться, наконец, до этой проклятой двери!

— Что делает Лорд Вольтер? — продолжила путь я.

— Владыка, мой Свет? — засеменила за мной она, — вы у нас сегодня ещё краше, чем обычно! У вас такие волосы…

Столичные рабы были умнее, и это плюс для них. Минусом была наглость.

Я подергала ручку нужной мне двери и осталась недовольна.

— Что с Владыкой? — напомнила сбившейся ей.

— Сидит в своём кабинете и считает сколько может нам платить! — почти подскочила она.

Я нахмурилась. В своём кабинете? А этот тогда чей? Это вообще кабинет?

— Тут всегда заперто, Восхищающая, — воззрилась на меня с угодливым настроем девушка, — поговаривают, что сам Владыка сюда не может войти.

Ещё интереснее. Не Фил же здесь обосновался? Когда успел бы только.

— Хорошо, я поняла. Спасибо, — кивнула ей и настроилась расплетать очередную корзиночку, — сходи посмотри прибыл ли Лорд Феликсиниан, — отправила её.

Мне показалось, что она радостно подпрыгнула, за неимением лучшего выражения эмоций, кивнула, а после рванула по коридору к главной лестнице. Странно, но я успела заметить в этом замке несколько открытых сейчас потайных дверей с обычными лестницами, видимо, для слуг. Вот почему в Мридифе нельзя было встретить прислугу в коридорах — у них есть свои, ранее неизвестные мне.

— Геор! — по привычке позвала вслух я, — открой мне эту дверь. Пожалуйста.

Мне просто было интересно что там внутри.

Змейка выползла откуда-то из-под моих волос, скользнула по шеё и двинулась по руке, шипя при этом:

— Низ-зя туда-с, — свернулась колечком на моём указательном пальце, — гос-сподин-с будет ругатьс-с-ся.

— Не будет, — забросила на макушку свой покров я, — я — Правящая. А он… ты про Зигмунда? — догадалась я.

Глазки мириды блеснули.

— Он-с.

Я поджала губы.

— Придётся ему потерпеть, — упрямо, — узнает ли он вообще? Знаешь, я воспользуюсь принципом: пока его нет в этом мире — он ничего не поймёт. Открывай, может обломки нашего меча здесь.

Змейка решила проблему кардинально — сиганула с моего пальца вниз, кажется, решив самоубиться. Я опешила.

И «разопешила» в тот момент, когда она отрастила себе лапки в полёте, приземлилась на них, распласталась по полу и бесхитростным образом пролезла в щелку под дверью. По той стороне деревянной послышался мерный стук, быстро ринувшийся вверх, а после раздался щелчок ручки.

— Спас… — начала было я.

— Нету-с, — под скрип двери на моем пальце вновь образовалась… ящерка, — обломс-сков.

Я не опечалилась. Потому как шагнула в совсем не похожий на Филов кабинет, закрылась и решила повнимательней оглядеться.

Чего-то особо примечательного я в нём не увидела. Стеллаж с пыльными книгами стоял справа от входа, заставляя подумать о стазисе или о другой магии, потому как сохраниться в первозданном виде за такое время бумага вряд ли могла. На те же выводы наталкивал ярко-синий цветок, чем-то напоминающий пальму, в углу у окна. Причём не засохший, не сгнивший и сам по себе выглядящий живее всех живых. Мне бы так выглядеть на две тысячи лет существования.

Стол посередине. Тонкий, из светлого дерева и, что забавно, изрисованный обыкновенными чернилами. Пара надписей на танатосском, куртьем и незнакомом для меня языках гласили: «Нет лени!», «Вперёд к экспериментам!», «Зиг-ги все могёт!» и… «Гера-лапочка».

На последнем на лице появилась улыбка. Кажется, в отличие от бабули, её муж её любил. Пусть для себя самого оставить такие пометки было странным. Будто он какой-нибудь тренинг с Фобоса проходил. По личностному развитию или стремлению к успеху. Не думаю, что это могло работать вообще.

Вот бумаги, которые были на столе, выцвели под прямыми лучами солнца из окна. Некоторые даже немного истлели от времени.

— Дед любил Агератум? — не оставляла меня в покое та запись.

Мирида, обратившаяся в девушку и болтающая ногами у окна, разглядывая пейзаж снаружи, повернула голову ко мне.

— Как каждый Лорд нашего рода любил свою жену, — без прикрас ответила она.

— Это писал не он, — догадалась я, — а кто тогда?

Геор вновь отвела взгляд к окну. Выглядело это немного странно.

— Ты знаешь? — не смогла успокоиться я.

Она вернула внимание мне.

— Я не могу сказать, — для не перестающей удивляться меня.

Я не поверила своим ушам.

— Ты ведь связана со мной, — я тряхнула головой, — мне казалось, что ты не можешь не говорить мне о чём-то.

Пожатие плечами и неожиданное:

— Так и есть, — тяжёлый вздох, — однако у меня блок на информацию о создателях. Только об этом я смогла бы умолчать даже при непосредственном слиянии сознаний.

Это она про «подглядывания», как иногда делал Фил через Тихана?

— Создатели? — задумчивое, — про них есть упоминание в учебниках или ещё где? На Деймосе нам рассказывали, что они появляются сами, но Нира тогда… постой! Она тогда…

— Миридой возможно стать? Или… он изначально таким был? — всё ещё не отошла от шока я.

Но это было только начало, потому как… я его видела! Человека с портрета! Вот почему он показался мне таким знакомым! Тихан показывал мне свой человекоподобный облик лишь однажды — когда я в теле Алисы ворвалась к Филу в Тритон. У него было шипастое лицо с кошмарной улыбкой, а на голове не было волос. Всё остальное время он был собакомонстром. И на виду! Загадочная буква «Т»! Бабушкины разговоры о том, что она видела его, пока была в Мридифе, а он её не узнал.

В этом то и вся соль — я думала, что мирида это… что это вообще?!

« — Можно, — ответила Нира, — знаешь почему у Геры выжженные глаза? Она залезла в Рощу за записями той, кто придумал этих хранителей.

— Элла, — прошептала я, — она их создала. А когда бабуля захотела узнать, как их делать… папа её поймал.»

— Это писала Ариэлла?! — почему-то не поверила я, — почему тогда… мне казалось, что она… это не он убил её? Не Зигмунд?

Геор показалась мне печальной.

— Я не могу раскрывать информацию о моих создателях, — повторила она.

Мои глаза определённо горели.

— Эксперименты! — почти вскрик, — второй создатель — мой дед?

Мирида махнула головой в отрицании.

— Нет? — это показалось мне странным, — странно, но Нира тогда говорила про одну Ариэллу, — я стушевалась, — ещё про луну что-то… оказывается всё ещё сложнее, чем я думала. Она была здесь, — я громко хмыкнула, — и нихрена она не добрая, раз мутила воду здесь. И ещё бабушка… она говорила о том, что она была любовницей Зигмунда. Хм. «Зиг-ги». По-моему, здесь всё ясно. А папа…

В душе было много сумбура, трудно было что-то понять. Я слишком сильно хотела оградить отца от любви к ней. Будто от моего понимания её подлости, злости или того, что я могла приписать той, кто не способен ответить, я делала его на несколько шагов дальше от той колбы.

— А это что? — я подошла к стене за столом, — знаешь, если здесь не будет портрета бабули, а будет она, то я… это?

Сдёрнутая пыльная ткань с рамы на стене опала к моим ногам.

— Ещё интереснее, — скрестила руки на груди я, — какие у тебя объяснения этого?

Мирида оглядела портрет полной рыжей и сильно кудрявой девушки, давящей широкую улыбку нам двоим и тому, кто её тогда рисовал.

— Дакерэй здесь даже милее, чем тогда показался мне, — разглядывала знакомое лицо я, — дед был нетрадиционной ориентации?

Геор не сдержала смешка.

— Нет, — только и ответила она.

Я скосила на неё взгляд.

— Опять что-то из запрещённого?

Она кивнула.

— Дакерэй то как туда угодил? — не стала наседать на неё я, а потому спросила риторически, — я уже не знаю, что думать. Это какой-то кошмар.

Мирида резко и испуганно спрыгнула с подоконника и заняла позицию у двери. Я напряглась.

— Кто-то идёт сюда? — вопросила у неё.

Мне достался лишь кивок. В дверь постучали максимально неуверенно и тихо. Я решила выйти.

— М-мой Свет, Л-лорд Вольтер, о котором вы спрашивали, прибыл и передал вам, что очень ждет вас, — сообщила та самая бывшая рабыня, — он спрашивал где вы, но я не сказала. Я же знаю, как вы не любите, когда кто-то за вами… ой!

Последний звук был испуганным только от того, что рядом с ней открылся портал, из которой мне была протянута рука.

— Мы уже начали, аларин, — нетерпеливое от Князя.

Мне пришлось выйти из кабинета, закрыть за собой дверь и принять помощь от него.

Из перехода я шагнула в коридор третьего этажа одной из башен. В Мридифе я, если и была в подобном месте, то мельком и вспомнить местоположение не смогла. Только вид из окна подсказывал, что мы находились где-то над женской половиной.

— Привет, — не стала отпускать руку мужчины я.

Вышло у меня, помимо того, что немного смущённо, так я ещё и сумбурно подалась к нему, припечатав на губах лёгкий чмок.

— А родного отца она даже не заметила, — надул губы папа, облокотившись на подоконник и наблюдая за нами двумя, — паучок, это не честно.

Я отлипла от алара, сделала шаг к нему и застыла, услышав громогласное:

— Варг, мы ещ ё не договорили!

В начале коридора, видимо с лестницы, появилась серебристая макушка мамы, на всех парах и совершенно не запыхавшись рванувшая в сторону настроенных на приветствие друг для друга отца и дочери.

— Ну уж нет! — поднял руки в останавливающем жесте Варг старший, — я так больше не могу.

Его спина мелькнула за широкой и открытой нараспашку двустворчатой дверью зала.

— Ты клялся мне, что она не пострадает! Ты обещал! — подлетела к заискрившемуся барьеру она — в залу входить ей было запрещено, в то время как папа прошёл свободно, — не игнорируй меня! — она скрестила руки на груди, — я тебе и слова не сказала про нас двоих. Я хочу решить проблему с нашей дочерью, а ты…

Ответа от него не было. Я даже не видела, что он делает из-за всё того же барьера.

— Мам, что именно тебя смущает? — аккуратно шагнула к ней я.

Она вздрогнула! Затем оглядела меня с ног до головы и пробормотала:

— Великий бог, я вас всё ещё не различаю…

— Почему не стала говорить со мной, а пошла к папе? — не стала обращать внимание на слегка обидные вещи, которые исходили от неё.

Не узнать свою собственную дочь? Может вчера она не успела запомнить как я выгляжу, однако легче от этого по какой-то причине не становилось.

— Я… поговорим после вашего… собрания, ладно? М-милая, я так переживаю. Зачем ты только… это же не игра совсем! А т-ты… твой папа не позволит им обидеть тебя, хорошо? Я… потом, ладно? — попутно словам она пятилась назад, всеми силами стараясь не смотреть на меня.

Через пять секунд не было ни её самой, ни сбивчивых слов, которые она произнесла.

— Это всё тот же блок? — глядела ей вслед я.

— Нам пора, — не стал, как и всегда, заострять внимание на подобном Фил, — я открыл тебе доступ на этот раз, — лёгкая ухмылка, — ты всегда сможешь уйти. В любое мгновение.

Я мотнула головой, хмыкнула и ответила:

— В следующие разы буду открывать себе доступ сама.

Мой уверенный и холодный шаг в главный зал Совета Танатоса.

— Бабка?! — крик, встретивший нас с Вольтером, — может ещё освобожденных ею рабов позовём? Это Совет Высших, падшая ты…

Я преодолела половину зала, поднялась на центральный постамент за кафедру и обратилась к продолжающему поносить меня, бабушку и всех Хакгардов разом мужчине:

— Уверяю вас, Лорд Брахман, я задержусь в этом зале дольше вас, — внимание на Владыку, — четыре часа ровно. Я могу начинать, или вы планируете ждать опоздавших?

Ответом мне стало всеобщее молчание. Кроме практически аплодирующего папы.

— Это моя дочь! — гордо заявлял он… Князю, — смотри какая строгая! А как мордочку квасит! — он начал улыбчиво кивать, — мой паучок.

Александр, услышав, что это я, а не бабушка, расслабился и продолжил сидеть на своем кресле так, будто у него была весьма кривая жердь за спиной. Поза его никогда не менялась.

У меня появилась секунда, чтобы рассмотреть всё, что было вокруг. Начать стоило с самого «кабинета» — большое помещение без окон, с одной дверью, круглой формы и… зал совета на Деймосе был ну очень на него похож. Кто кого копировал — догадаться несложно. В остальном: шесть расположенных на равном расстоянии друг от друга каменных кресел с высеченными буквенными знаками родов. Двое из них были задрапированы обычными тканевыми накидками, что показалось мне немного странным. На одном сидел новый Брахман, а на втором старший Вольтер. К слову, букв принадлежности на обоих креслах видно не было, что наталкивало на определенные мысли.

Конец ознакомительного фрагмента.