Ментал: Семейная тайна

Анна Филин, 2022

Тэ-лакен – последний ментал на всём Континенте. Она вправе выбирать свою судьбу, но так ли это легко сделать, когда все народы возлагают обязанности и принуждают к выполнению долга, как единственного представителя расы Менталов?Вицинне предстоит раскрыть тайну исчезновения мудрого народа, но для начала стоит узнать, почему же директор держал под замком шестой этаж школы на протяжении многих лет. Кто или что там оказалось, и как это поможет Вицинне узнать правду?Приспешники Охотника на менталов всё ещё не потеряли интерес к поимке Тэ-лакен и действуют строго по плану. Но они не знают о её смертельном проклятий, и как с этим связан заговорщик ворон.У персонажей будет много дилемм, осознаний важности своей роли в обществе и обязанностей, от которых огромный соблазн отказаться. Но самый главный вопрос предстоит решить Тэ-лакен: остаться с родным по духу человеком или уйти к кровным родственникам?

===2=== (Приезд Флегана с Эрастом)

Вицинну во сне тревожит кошмар. Вот она, маленькая спящая девятилетняя девочка, проснулась от паникующих криков за окном и раскатов грома. Стены содрогались, освещались ярким рассветом молний, бьющих в землю. Мелькающие языки пламени за стеклом говорили о другой природе кроваво-рыжего света. Окно с последующим раскатом грома разлетелось вдребезги, и в комнатку лесного домика на дереве влетела стая каркающих чёрных огромных птиц совместно с едким дымом.

Вицинна быстро спряталась под одеялом и начала внушительно тараторить в кулачок, чтобы себя успокоить:

«Мне не страшно. Мне не страшно. Я не боюсь, я не боюсь», — она не слышала саму себя за карканьем воронов и воплями ужаса кричащих за окном. Она одна. Вокруг война, горел мир, вопли хаоса и смертельного ужаса пугали беззащитную девочку. Вицинна не вылезала из укрытия и со слезами уговаривала себя, что она бесстрашная.

Закрытая дверь домика от мощного удара снаружи слетела с петель. У Вицинны от страха спёрло дыхание: «За мной пришли!»

Мама сбросила с неё одеяло и забрала к себе на руки, прогнав воронов магией посоха с жёлтым кристаллом.

— Ты в порядке? — гянула она на дочь.

— Мама, что происходит? — жмурилась от смога маленькая Вицинна.

— Нужно бежать, только не бойся. — Мама выглянула вместе с дочерью за порог.

Ночь превратилась в день. Всё горело. Деревья с соседними домами на них охвачены пламенем и рушились. Внизу последние трое солдат-менталов с помощью волшебных рогатин сражались с Охотником, а их волшебные невообразимые звери из листвы участвовали в схватке с грозным чёрным медведем, из шерсти которого струился чёрный дым, глаза горели красным, а острые когти блестели, как чёрные лезвия. Молнии вылетали из орудия Охотника и летели на поражение в солдат. Вицинна с болью в душе смотрела на это и в один миг остолбенела в ужасе. От удара молнии упал солдат и навсегда замер с пустым взглядом в небо. Этим солдатом оказался её отец.

— Мамочка, — отвернулась Вицинна, зажмурив глазки.

— Я рядом, — успокоила её мама и, приобняв, резко взмыла с ней в небо, где смог прикрыл их своей непроницаемой чёрной вуалью. Небо также спасительно заполнено дымом и придавала скрытности беглецам. Они летели между вершин деревьев подальше от гиблого места.

— Забери мою брошь, — приказала ей мать, и Вицинна беспрекословно отцепила лазуритовую брошь от её кофты, пытаясь кашлять тише. Каким же было удивление обнаружить в своём сжатом от страха кулачке серебряный аграф отца, который он отдал ей во время их последней встречи перед сном со словами «Страха не существует… вспомни, что ты моя бесстрашная дочь, и прогони прочь самый ужасный кошмар».

Вицинна сжала покрепче свой кулачок: «Папочка, скажи, что это сон. Разбуди меня. Прошу, папочка».

Она не заметила, как их окружили те же вороны и предательски каркали во всё горло, выдавая врагу их местонахождение. Вицинна не знала место, над которым летели, но понимала, что мама направлялась за границу обороняющего от телепортации барьера. Птиц становилось всё больше, и они уже начинали дёргать за волосы, клевать в ноги, в руки, бить крыльями по лицу в попытке затормозить. Мамина магия бессильна перед такой стаей. Вицинна решила ей помочь: взмахнула руками, и птиц как уроганом в разные стороны сдуло.

— Умница, дочка, — похвалила её мама и устремилась вперёд. — Старайся не колдовать без броши. Если увидят, что ты ментал, будут проблемы.

Вот уже почти конец леса, но мимо них с оглушительным грохотом проносится молния.

Мама кинула вниз заклинание и направила вперёд посох. Перед ними чёрный дым сменился белым туманом. И вот они уже за границей барьера в полной тишине. Вороны почему-то во мглу не залетели, молнии не повторялись, пожара не слышно. Наступило странное, настораживающее затишье.

Мама посохом обвела в молочном воздухе овал, образовалась золотая арка, а из неё — портал.

Вицинна отчётливо услышала:

— Будь сильной, дочка. Я вернусь за тобой, как смогу, — мама поцеловала её в щёку и отбросила от себя в портал.

Вицинна проваливалилась в стог мягкого сена за мешками муки и поняла, что портал закрылся, мама пропала, а сама она оказалась в неизвестной повозке, которую посреди ночи куда-то вёз свербящий запахом алкоголя уснувший извозчик. Дядька не заметил появившуюся из ниоткуда Вицинну и продолжил похрапывать, держа в руках вожжи от худощавой кобылки.

Они неспешно ехали по лесной тропинке. За лесным массивом виднелся поднимающийся в небо дым с кроваво-оранжевым свечением. Это означало, что они не так далеко от лагеря. Стояло надеяться, что мама вернётся. И вдруг с тем же грохотом из леса сверкнула молния. Дядька проснулся и захлестал с испуга лошадь. Вицинна неотрывно смотрела на дуэли и видела двух сражающихся волшебников: один держал посох с жёлтым кристаллом, а другой — полуторный меч. Вицинна узнала свою маму. Но, когда её противник разрубил мечом посох и превратил маму касанием в каменную статую, из леса вновь вылетела молния и разбила вдребезги окаменелый силуэт матери.

«Не-ет! — прикрыла ладонями рот Вицинна, стараясь не выдать себя воплями боли. — Мамочка, мама, ты… За что? Я в это не верю. Не оставляй меня. Прошу. Мамочка».

Дядька уже увёз её достаточно далеко, но во сне образ того волшебника с мечом словно приблизился. Воин резко обернулся, и Вицинна узнала в нём Флегана.

— Проснись. Проснись же, — толкал её в бок тяжёлым канделябром Верум, еле дотягиваясь на носочках до края дивана. — На всю комнату ревёшь. Угомонись. Бесит.

Вицинна в недоумении протёрла щёки — и вправду плакала наяву. Плохой знак.

— Ромашку пей, раз так на кошмарные сны реагируешь.

— Лучше б это действительно был просто сон. — Она присела и попыталась протереть глаза в попытке забыть тот привидевшейся ужас. Глянула на часы. Половина восьмого. Нужно идти умываться.

— Говорил же, мозги лечить надо. И согласился же с этой ненормальной жить, — Верум бормотал, как старый двухсотлетний дед, поднимаясь по своей лесенке на стол, которую на днях наколдовала Вицинна.

— Интересно, а ты сны тоже ощущать можешь? — Подошла она к полке со шкатулкой и открыла секретный ларчик. Там лежал тот самый серебреный аграф отца, лазуритовая брошь матери и ромбовидный магический камень — её трофей после победы над их убийцей в том году — над Охотником на менталов.

На внутренней стороне крышки ларчика — зеркальце. С его помощью Вицинна рассмотрела на своём лице схожие с мамой черты: голубые, миндалевидной формы глаза, узкие брови и гладкие губы. А вот каштановый цвет густых волос Вицинна унаследовала от отца. Как же сердце сжималось от тоски. Никакая ромашка эти раны не залечит.

— Я не чувствую, а вижу. Чаще всего силуэты в перламутре: один цвет превосходит, меняется, переходит в другой. Спящий человек испытывает достаточно конкретные эмоции спокойствия, радости или страха. В кошмаре ты словно горела заживо. Отвратительно, — зверёк дрогнул в мурашках, вздыбив шерсть и помпонистый хвост.

— Хорошо, что сны запах горелого не передают. — Вицинна надела поверх ночнушки халат и собрала в неряшливый пучок волосы. — Вандуку тоже кошмары снились. Говорил, что его из подвала замка также на руках вынесли. Забавно, что мы с ним оказались при схожих историях в одном месте. А представляешь, если бы…

— Бла-бла-бла. Вы все, садоводы, такие зануды?

— Молчал бы, кабанёнок с ушками.

— Ты кого… А ну повтори?!… Вот я тебе покажу!

— Ещё похрюкай. — Заперлась от него в ванной, продолжая с забавой подначивать его из-за двери.

***

На утреннем завтраке скатерть предоставила опоздавшей учительнице тёплую манную кашу с добавленными туда ягодами голубики и малины. Вицинна, попробовав блюдо, обменялась с соседкой парой фраз и невзначай отметила для себя утончённый наряд Бегемии: шёлковая лента на поясе светлого платья, брошь из гордого жёлтого топаза в золотой оправе на груди и ещё одна лунная ленточка на шее, удерживающая за спиной изящную шляпку. Спрашивать повод не было настроения, но Хельга решила сделать это за подругу.

— Ждёшь гостей, Бегемия? — отрезала небольшой кусочек лазаньи.

— Сегодня Флеган с Эрастом приезжают.

— А Эраст — это принц какой-то? — пошутила Хельга.

Бегемия удивилась подобной фразе, тихонько наклонилась вперёд и произнесла:

— Это, вообще-то, внук Велиуса, если что.

Хельга с сомнением покосилась на директора и больше задавать вопросов при всех не стала. Вицинну пронзили подходящие воспоминания: когда Флеган ругался с той незнакомкой по поводу мальчика, он вскользь упомянул такую фразу: «Ну и что, что там его дед, зато этот выбор куда лучше, чем с тобой в этих страшных развалинах корки хлеба смаковать». Не верится, что такой добрый человек с благими намерениями поставил метку смерти последнему менталу, герою Континента со словами: «Если тебе дорога жизнь, не приближайся ко мне. Когда встретимся взглядами — метка также заболит. А ударишь или воспользуешься против меня своей магией, тут же умрёшь. Просто не лезь ко мне».

Вицинна невольно мотнула головой: «Не верю» — и попыталась прогнать прочь плохие мысли. Ей не хотелось думать о таком человеке плохо. Сама жила сироткой, пожала бы Флегану в знак уважения руку, но любое грубое прикосновение к нему может её убить.

В зал при всей своей смущённости вошёл новенький мальчик Филарет Курантур, теперь уже полноценный ученик первого класса. Вицинна этому факту нескончаемо рада: впервые у неё будет ученик с горящими от азарта глазами, желающий научиться всему, что знает учитель. Тихий, без жажды поиска приключений и проблем. Лишь бы не был настолько удачливым, как Вицинна, которой уже пора идти в оранжерею и до обеда успеть сделать все свои садоводческие дела.

— Встретимся на обеде, — предупредила она подругу, протирая салфеткой уголки рта. Посуда сама перед ней исчезла, и Вицинна вышла из-за стола.

Фил скромно сидел за краем пустого стола и пытался найти способ заставить еду появиться. Заглянул под скатерть, схватился за брошь, попытался чего-то наколдовать, но ничего не получалось.

— Положи обе руки на стол, — вежливо подсказала ему Вицинна. Фил прислушался к совету, и перед ним сама собой появилась небольшая тарелка овсяной каши с вареньем.

— Спасибо, — ответил Фил. — Извините, а как вас зовут?

— Вицинна Роотлес, я учитель по ботанике и целебным растениям.

— А я вас знаю! Вы ещё в университете ботаники города Алур работали! Безумно рад знакомству. Видел, у вас оранжерея здесь есть. Можно мне её посетить?

— Конечно, я как раз туда собираюсь. На первом этаже в том коридоре найдёшь дверь с резьбой в виде цветов, я дождусь тебя там. Кушай не спеша.

— Хорошо! — принялся интенсивно мешать свою кашу и быстрее остужать порцию.

Вицинна улыбнулась такому умилительному рвению и пожелала новому другу приятного аппетита.

«Он такой маленький, откуда может обо мне знать? Неужели мои научные статьи читал? На лекции таких крох не пускают, да и я бы такого слушателя сразу запомнила. Правнук Векового историка, разумеется, от дедушки и слышал», — вышла в раздумьях из зала и когда проходила мимо лестницы, главные школьные двери начали отворяться и пропускать прибывшего гостя.

На пороге появился Флеган, высокий, не гордый, но уверенный в себе молодой мужчина. На среднем пальце правой руки у него уникальное фаланговое кольцо во весь палец, с магическим чёрным агатом в форме ногтя. Пронёс два саквояжа и при встречном взгляде с Вицинной вежливо кивнул ей.

«Вот он», — вздрогнуло сердце, и Вицинна с доброй улыбкой встретила его, как долгожданного друга. Боль её не беспокоила, мазь вправду оказалась действенной и чудесно справлялась со своей обязанностью нейтрализовать ожог. Флеган не удивлён и не озлоблен как в тот вечер на Тэ-лакен. У Вицинны не получалось подавить в себе искры радости: «Не узнал!»

— Здравствуй, Вицинн, — поприветствовал её Флеган, придерживая за собой одну из дверей. Послышались звонкие удары, будто созвучно с шагом стучали по каменным ступеням железом. Из-за спины стройного учителя показался мальчик с железными фиксаторами на ногах.

— Здравствуй, Флеган, — подошла к ним навстречу Вицинна. — Познакомишь нас?

— Конечно. Это Эраст Дрогсвер. Эраст, а это Вицинна Роотлес, учитель ботаники и любитель дегустировать конфеты, — в своей строгой, но дружеской манере Флеган намекнул о былой истории с приворотом. Это был их маленький секрет и вовсе не романтичный, как могло показаться. Вицинне до сих пор стыдно вспоминать, с каким позором поверила шутнику восьмикласснику, который добавил ей в конфеты влюблённый яд для проявления лояльности и получения отличных оценок. А в итоге без шуток очаровалась добротой и заботой к ней Флегана, который помог вылечить состояние влюблённой лихорадки, соблюдая расписание отдельного посещения столовой и учительской, а также разработав для неё лекарство от сердцевика. Любовь прошла, а наивная дурочка осталась.

Вицинна решила проигнорировать: «Ну-ну, синий одуванчик, я тебе ещё припомню», — и вежливо протянула мальчику руку:

— Очень приятно. Как поездка? Ты поспал в дороге?

— Немного, — замялся застенчивый Эраст. Постарался подойти к Вицинне поближе. Протянул руку, но по неуклюжести почти наступил ей на ногу, стушевался и отошёл назад, где его придержал Флеган.

Из зала выбежал Фил и на радостях был готов промчаться прямоходом в класс ботаники. Но увидел у дверей Вицинну и подбежал к ней.

— А это наш новый ученик, — с гордостью представила его Вицинна. — Знакомься, Фил, это Флеган Авантер, учитель химии и кошмарный сон всех звероводов. А это Эраст. Кстати, Эраст, а сколько тебе лет?

— Десять, — скромно ответил Эраст, стесняясь сделать хоть шаг навстречу.

— Здорово! Наверное, ты в первый класс пойдёшь, как и я? — задорно подметил Фил, без промедлений пожав ему руку. — Вам помочь донести сумки? — вежливо предложил свою помощь Флегану.

— Нет, спасибо. Вицинн, неужели что-то произошло в моё отсутствие? — заинтересовался Флеган с подтекстом на Аморэна.

— Все происшествия благополучно дождались вас, — не удержалась она от возможности подразнить его в отместку за конфеты.

— Так вы уже приехали! — шла к ним непривычно радостная от встречи Бегемия. — Я вас не ожидала так рано. Привет, дорогой, — поприветствовала она Эраста так, словно они знали друг друга всю жизнь. — Готов учить магию?

— А вы какой сложности магии обучаете? — с неудержимым любопытством встрял в их диалог Фил.

— Все три, — с долей отвращения к невоспитанности ответила ему Бегемия. — А мои коллеги только первую или вторую, а ещё геммологию, но это не моя специальность. Я больше артефакты изучаю.

— Ещё никогда Флегана не встречали такой толпой, — спускаясь с лестницы позади них, обратил на себя внимание сверкающий роскошностью Аморэн, проспавший завтрак. Бегемия вежливо уступила ему дорогу, отойдя в сторону. — А это у нас кто? — с подобием сюсюканий обратился он к стесняющемуся Эрасту.

— Это Эраст Дрогсвер, — серьезно представил его Флеган.

— Забавно. Он так на Лейфа похож. Одно лицо. А чего отец сам не приехал? — не прекращал улыбаться Аморэн, пожимая Эрасту руку. Его неподдельной радости не было предела: глаза блестят, улыбка сияет. Он таким счастливым ещё никогда не был.

Мальчик неуверенно переглянулся с Флеганом и робко ответил:

— Так ведь он умер. Погиб в Рэтэме два года назад.

В этот момент все тревожно устремили взор на Аморэна и стали наблюдать, как с его лица постепенно сползала гримаса счастья.

— Как… умер? — не верил услышанному растерянный Аморэн. — Как умер!? — крикнул на мальчика. — Ты знал? — заорал он на Флегана. — Ты, болван, всё знал и ничего мне не сообщил?

— Отпусти ребёнка, — грубо приказал ему Флеган. Но Аморэн лишь обернулся и, рассвирепев, стал орать на понурившуюся Бегемию.

— И ты знала? Да вы что, сговорились против меня?

— Успокойся. Мы можем это обсудить в кабинете, — надавил ему на руку Флеган, и тогда Аморэн всё же отпустил перепуганного Эраста, и мальчик спрятался за своего заступника.

— Вы два года скрывали от меня его смерть! И ладно так, но я ещё узнаю эту новость не от вас, а от его сына! Вы вообще… Вы… Вы собираетесь считаться со мной? Он был моим братом. Моим, а не вашим!

— Что тут у вас происходит? — вышел быстрым шагом из зала директор.

— Вы тоже знали? Знали и молчали, что Лейф…

— Да, знал. И попросил остальных не говорить тебе об этом. То был несчастный случай, — вкрадчиво объяснил директор, подходя к собравшейся при входе толпе.

Вицинна поняла, что назревал серьёзный разговор, который детям лучше не слушать. Легонько похлопала по плечу Фила и кивнула в сторону своего класса. А потом захотела предупредить Флегана, но одёрнула себя, вспомнив о смертельном проклятье. Но благо Флеган заметил её попытку, и Вицинна намекнула кивком на лестницу, что им бы не помешало уйти. Флеган ответно кивнул и шепнул на ухо об этом Эрасту.

На фоне железного звона шагов Аморэн продолжал громко ругаться с директором, и на крики уже прибежала Хельга с остальными и принялась его успокаивать. Но к тому моменту Вицинна уже вместе с Филом зашла в свой учебный класс и закрыла для тишины дверь.

— Мне кажется, они сделали неправильно, что скрыли от него правду, — признался Фил. — Правда всегда рано или поздно станет явью.

— Ты прав, но иногда самому трудно смириться с правдой, поэтому многие недоговаривают её, — вспомнила сегодняшний сон о смерти родителей и как в детстве уклонялась от прямого ответа на вопросы Вандука о своих кошмарах, до того как он узнал её секрет. — Давай лучше отвлечёмся, и я покажу тебе класс. — Вицинна прошла через центр комнаты вдоль парт к учительскому столу, показывая на увешанные полками стены с растениями всех видов и сортов.

Фил, как заворожённый, оглядывался, словно не веря собранной здесь коллекции. Не каждый университет может себе такой великолепный класс ботаники позволить. А тут школа. Сразу виден уровень заинтересованности в образовании. Везде бы так.

— Сто двадцать саженцев здесь и ещё сто пятьдесят в оранжерее.

— И у вас хватает времени за всем этим ухаживать? — не прекращал восхищаться Фил.

— В учебное время мне помогают дежурные. И им интересно, и мне легче.

— А можно я буду вашим дежурным? Могу хоть каждый день приходить!

— Как же другие предметы? Не забывай, у вас ещё будет химия, звероведение, геология с геммологией…

–…а мне только тема лекарств интересна. Я лекарем хочу стать.

— Лекарем, как волшебники, или знахарем, как люди?

— И тем, и другим, а ещё химиком. Мне дедушка научные работы Флегана читал по разработке противоядий от Сердцевика, Галурки и жидкого металла. Ещё про вещества для борьбы со всякими вредителями и прочее. Но ваши работы мне нравятся больше. В них есть какая-то многогранность. Взять тот же доклад с применением шипов Дратоксила, их применяют все: и лекари, и звероведы… — Фил не прекращал рассказывать, загибая при перечислении пальцы. Он говорил быстро, не звучал как зануда. Наоборот, увлекал рассказом. Они оба смогут друг у друга чему-то научиться. И кстати…

— Извини, что перебиваю. Я польщена твоими познаниями. Но о каких таких сложностях в магии ты спрашивал у Бегемии?

— Вы разве не знаете? Первый уровень — это магия применяемая к себе: можно цвет волос на себе поменять, в животное обратиться, сквозь стену пройти. Второй — магия к тому, до чего дотянуться можешь: наполнить чайник водой, сделать стол липким, перо самопишущим. И третий был подвластен менталам без прикосновения к камню: воздействие магии к тому, что тебя окружает далеко-далеко. Словно из воздуха ударить, человека заставить на месте застыть или дерево с корнями по взмаху руки выкорчевать. Всему этому научиться можно, если проявить настойчивость.

«Надо же, я про эту градацию впервые слышу. Но мне простительно, я росла в приюте, нас с братом воспитывала улица. И на самом деле я теперь понимаю, насколько Вандук у меня — сильный маг. Он может всё: от первой до третьей магии. Но, в отличие от меня, его колдовство временное, а у меня, как у ментала, держится вечно. А ещё мне не всегда нужно держать камень. В этом и прелесть, что магия ментала третьего уровня подвластна по взмаху руки: взмахнула, и преступник обезврежен. Это, наверное, единственное, что я из магии хорошо могу».

— Знаешь, я рада, что ты пришёл учиться именно в эту школу. Тебя сюда мама прислала?

— Нет, дедушка, они с директором ещё в том году договорились. Он Вековой историк. Вы знаете такого?

— Конечно, я даже как-то общалась с ним.

Вицинна вспомнила, как в прошлом году директор узнал секрет о её псевдониме и предложил отвести к этому историку, чтобы узнать о менталах. Но ничего, кроме драгоценных браслетов и участия в убийстве родителей заговорщика воронов с Охотником, Вицинна так и не узнала.

— Он работал с моим дедушкой, — призналась она. — Так что мы с ним хорошо знакомы.

Фил, глядя на неё, гордо покачал головой и продолжил осматриваться в светлом классе.

«Достойный правнук своего деда. Смотрю на него и вижу нового великого человека», — восхищалась она предстоящей ответственностью при обучении мальчика.

— Пошли в оранжерею? — предложила ему Вицинна и отправилась к запасной двери, которая вела из класса на улицу, прямиком к хрустальному ботаническому саду.

***

Спустя три часа школьных забот Вицинна вернулась в свою комнату и увидела, как Верум смирно сидел на столешнице и сосредоточенно смотрел в раскрытую перед ним толстую книгу.

— Чего читаешь?

— Решил узнать, куда исчезли менталы. Ну не верю я, что они просто так взяли и все исчезли, — не переставал вчитываться в письмена Верум.

Вицинна присмотрелась к книге и узнала кодекс менталов под названием Ноли-ноцет, канон, по которому жил её народ.

— Забудь. Эта книга написана полторы тысячи лет назад. Они не могли тогда знать будущее. — Начала прибирать беспорядок на диване, который натворил в её отсутствие Верум из других книжек и тетрадок.

— Да? А ты знаешь все легенды, что в те времена были? Нет! Вот и молчи.

— И что за легенды?

— Не скажу.

— Ну и сиди один. Я пошла на обед. Сам не забудь покушать.

— Да иди уже, — обидчиво махнул на неё лапой и продолжил неотрывно читать. Весь в заботах. Ну хоть какое-то себе увлечение нашёл.

«Предупредить ли его о приезде Флегана? — обернулась напоследок Вицинна. — Сомневаюсь, что он воспримет эту новость с такой же важностью, как и я», — молча вышла из кабинета, закрыв за собой дверь на ключ и запечатав магией. Это уже начинало входить в привычку.

За преподавательским столом во время обеда снова пустовало одно место.

— Хельга, так чем закончилась ссора с Аморэном? — шёпотом поинтересовалась у неё Вицинна, глядя на его свободный стул.

— Ничем. Он заперся у себя в комнате и никому не отвечает. Я просила Флегана к нему для разговора сквозь стену пройти, но тот отказался, собственно, как и Бегемия.

Вицинна глянула на провинившихся с точки зрения Хельги преподавателей. Ни Бегемия, ни Флеган не выражали никаких эмоций, будто слышали Хельгу, но оправдываться в очередной раз не желали. Возможно, что это не они не хотели с ним разговаривать, а он их прогонял. Но по отношению к Аморэну они всё же не правы.

«Я не представляю, что бы со мной было, если бы так же узнала о смерти Вандука». — Отвела от них взгляд Вицинна и зачерпнула ложкой суп.

Детский смех отвлёк её от тоскливых мыслей. Эраст с Филом зашли в зал и сели почти у дверей на самый край лавочки, наверное, так с протезами Эрасту удобней. Фил рассмешил друга до того, что тот не мог без смеха выпить свой кисель. Один взгляд в сторону, и Эраст снова рвётся от хохота в рукав. Милое начало школьной дружбы.

***

— Я ног не чувствую, — завалилась к себе в комнату Вицинна по окончанию рабочего дня и без сил упала плашмя на диван.

— А чего ты весь день делала? — с зевотой спросил Верум, лениво потягиваясь на подушке.

— Я? Новеньких встречала, провожала их, с родителями беседовала. Ещё не забыла Злощевон полить, в оранжерее поработать и взяла у Хельги свежую газету. В общем, сумбурный день какой-то.

— Газету? А ну-ка дай почитать! — живенько приободрился Верум и начал спускаться по лесенке. Выхватил из её рук бумагу, развернул все страницы на полу и умолк, погрузившись в чтение.

— Во-первых, тут пишут, что Тэ-лакен после битвы под Вершингом никто не видел. Зато я видел, вон, на диване валяется, — комментировал статьи Верум, обернувшись на уставшую соседку по комнате. — За любую информацию о ней двести тысяч златников платят. Объясняют это тем, что у князя от неё одни проблемы, не нравится ему, что она за его спиной вместе с Вандком самосудом занимается. Фандар даже послал полицмейстеров допрашивать Вандука на этот счёт. А тот говорит, что она сейчас в деревне лечится, — с сомнением обернулся на Вицинну. — Лечится-лечится.

А Вицинна думала, князь же ей хвалебные письма за тот самый самосуд присылал, так чего же теперь ощетинился? С прошлого года, когда она искала менталов, Вандук столкнулся с проблемой воровства и пропажи маленьких детей на всём Континенте. При том строго мальчиков. Может, в этом князь её обвиняет, но Вицинна уверена, Охотник во время последней схватки не отрицал своего участия в этом. Странно.

— А кто такой Вандук?

— Мой брат… Названый.

— И ты не беспокоишься за него? Почему он тут за тебя допросы терпит?

— Потому что он заговорщик тиршаров, свирепых двухметровых волков, если таких не знаешь. Такие маги — большая редкость, но за их головы, в отличие от меня, награды не назначают.

Верум угукнул:

— Поэтому ты написала анкету для знакомства?

— Чего? — спохватилась Вицинна и вырвала листок с третьего разворота. Там вправду была её анкета, но она ничего туда не писала.

«Хельга», — прошипела от злости Вицинна. Эта сваха не угомонится, пока не получит желаемого. И что теперь, из-за неё все газеты скупать?

— Аж настроение поднялось, — Верум, пританцовывая от зловредности, пошёл к своей табуретке, положил лапки на тряпочку-самобранку и взял из появившейся вазы большую ванильную вафлю. — Будешь?

— Лучше чай с ромашкой заварю. — Скомкала злосчастный листок и выкинула в сторону.

— Давай, — согласился Верум, взобравшись по лесенке на стол и свесив с края лапки. — А то у этой скатерти чай какой-то мерзкий. Бракованная тряпка. И какой криворукий её колдовал? Уж не твой родственник?

— С чего тут вдруг мой?

— Все эти вот магические артефакты — работа менталов. Их колдовство вечно, а значит, и артефакты сохраняют свою функциональность долгие и долгие годы. Самобранка, кладенец, шкатулка секретов и прочее. Поэтому я говорю о твоих родственниках.

— Значит, в моих интересах заварить самый вкусный чай, переубедить тебя и задобрить?

— Именно. — откусил ванильную вафлю и подрыгал от удовольствия лапками.

— Вицинн, ты тут? — постучалась Хельга. — Открывай, я сладости к чаю принесла. Ты уже прочитала газету?

***

На часах половина двенадцатого ночи. Верум с нахмуренным видом читал газету, отвернувшись от обиды на Вицинну. Дуется, что она провела с подругой чаепитие и мало того, что заставила его без звука сидеть почти два часа за диваном, так ещё вкусный чай, который ему обещала, забыла оставить.

Вицинна писала конспект по изготовлению лечебных мазей. Верум громко зевал, и в этот момент в дверь кто-то грубо начал стучать.

— Открывай, — потребовал неизвестный, напористо порываясь в комнату.

— Спрячься за диван, — тревожно шепнула зверьку Вицинна, взмахнула рукой и убрала всю газету с пола. — Кто там?

— Аморэн это. Открывай, — стучался в дверь до неузнаваемости грубый пижон.

Вицинна ушам не поверила. Открыла и увидела перед собой еле стоящего на ногах пьяного заместителя с бутылкой из тёмного стекла, в мятом костюме без пиджака и с небрежно взъерошенными волосами.

— Это что, спирт? Где ты его, блин, в школе достал?

— Мне даже не сказали, что он погиб, — еле внятно проговорил опьянённый, словно не услышал вопроса. — Ты не понимаешь. Он был моим самым лучшим другом, единственным братом. — Сжал он двумя пальцами переносицу, чтобы не заплакать от горя.

— Да тебя ж уволят за такой вид. — Вицинна потащила его к дивану, предварительно выглянув за дверь, чтобы никто этого позора не видел.

— Никто меня не уволит! — озлобился негодующий заместитель. — Я наследник этого замка, каким был и Лейф. Он должен был занять своё место. Ему светил пост самого директора этой дурацкой пресловутой школы. А потом он взял и погиб, зараза, — когда мужчина произнёс последнее слово, Вицинна уже помогла ему присесть на диван. Но когда Аморэн начал плакать, у неё дрогнуло от этого зрелища сердце. Аморэн убивался от горя, но это всё равно никак не оправдывало в её глазах такое пьянство.

— Мне никто не сказал. Понимаешь, никто! Я для всех пустое, мать его, место, — продолжал ныть Аморэн.

— Отдохни. Я понимаю, как тебе тяжело, — аккуратно забрала у него из рук бутылку и попыталась уложить на бок.

— Сядь, — резко дёрнул её за руку на себя и усадил рядом. — Послушай… Ты… Вот тебе я хочу доверять. А этим лжецам… — поморщив нос, помотал головой. — Им от тебя только польза нужна. Выгода. Но ты здесь не привязана и можешь идти работать, куда захочешь. А я обязан. И Лейф был обязан, и теперь Эраст. Директор не позволит ему отсюда уехать.

— Думаешь, Лейфу было бы неприятно видеть сына на посту директора?

— Он сам не хотел этого, — коверкая слова пьяным языком, ответил Аморэн. — Он нашёл невесту и сбежал от нас сразу же после выпускного. Думаешь, почему Велиус подговорил Флегана найти его сына? Потому что других преемников нет. Семейное дело. Понимаешь? — Вытер ладонью лицо и задумался, уставившись в одну точку на пару секунд. — Я проклят.

— Не преувеличивай. Обязанности перед семьёй имеют место быть, ради общего блага.

— Блага? В том то и дело, что это никакое не благо. И я был бы рад никогда не узнать о его смерти, и сына бы его не видел, и не работал бы здесь ни за что. Но этот мерзопакостник Флеган как всегда не в своё дело влез. — Аморэн устало облокотился на свои колени и опустил голову. — Свою семью посеял, теперь нашу портит. Ты вообще знала, что они с Бегемией его лучшими дружками были? И как с такой страшной заучкой общаться можно?

— Ты же при мне в прошлом году ей букетик пытался дарить. Разве Бегемия тебе не нравится?

— Нравится? Да ты её нос видела? — изобразил на себе огромный заострённый нос.

— Внешность не главное.

— А что главное? Вот вы все восхваляете красоту души. А как дети уродами рождаются, так сразу и ум этот, и нрав на фиг не нужны, гнобить начинаете. Нравственные качества не нес… не налу… не нас-ле-дую-тся. Но ты права, внешность бывает обманчива. Вот, — показал рукой на закрытую дверь, словно видел там кого-то. — Посмотри на Флегана.

«Что, уже белочка пришла?» — скептически взглянула в сторону двери Вицинна.

— Вроде не урод, но мерзавец тот ещё. Собственного отца за решётку упёк, мать до смерти извёл, Эраста предал. Двуличный придурок. А ты… ты знаешь какой он университет закончил? Там обучение стоит, как здесь два раза от первого до восьмого класса выучиться. Спрашивается, откуда у новоиспечённой сиротки такие деньги? — посмотрел на Вицинну рассеянным, не фокусирующимся взглядом. — Мутный он тип. Не связывайся с ним.

— С твоих слов он чудовище, но вспомни, как в прошлом году он нас с тобой от деревяшек защищал, как меня от отравы спас и на моих же глазах боролся за благополучие Эраста, вытаскивая его из нищеты в такое время, когда детей то там, то тут воруют. Я уверена, Лейф был бы ему благодарен, как и я, — к свому собственному удивлению, она решила заступиться за честь Флегана.

Аморэн хотел начать возмущаться, но его перебила зевота, и Вицинна воспользовалась моментом, постаравшись уложить его на диван поспать.

— Лейф не хотел здесь работать, — мямлил Аморэн.

— Да, да, я поняла, — спокойно поддакивала ему Вицинна, накрывая бедолагу пледом.

— Есть много одарённых людей, и мы никому ничего не обязаны.

— Ты прав. Спи, спи. — Бережно сняла с него обувь с помощью магии. Так быстрей.

— Вот ты, Вицинн, настоящий друг. Кроме тебя, мне не к кому больше прийти и… — Ещё раз широко зевнул, невнятно пробубнив: — Чтобы легче на душе стало. — Зажмурил и без того закрывающиеся глаза и крепко уснул без пререканий.

«Удивительно, как много сокровенного пьяный язык готов рассказать».

— Вот алкаш! — возмущался Верум, выглянув из-за дивана. — И что он себе позволяет?

— У него горе, мог бы и посочувствовать.

— Вижу я, какое у него горе. К незнакомке посреди ночи припёрся и спать на единственный диван лёг.

— У тебя проблем с местом нет, а я обойдусь. — Убрала бутылку с разведённым спиртом за диван. — Ложись, а я ещё почитаю. — Касанием погасила два дальних камня-лампочки из трёх и вернулась к конспекту. Верум тихо поднялся на стол и свернулся калачиком на своей подушке, покосившись на гостя.

На улице глубокая ночь. Прошёл час, а Вицинна с Верумом всё ещё не спали. Через какое-то время зверёк довольно хмыкнул, смотря краем глаза на Аморэна:

— Тебе интересно, что он сейчас чувствует?

— Надеюсь, не рвоту? Потому что ведра у меня здесь нет.

— Нет. Он спокоен, без тяжести на сердце, с какой пришёл. Смотри, не дёргается. Учись, как спать нужно.

— Извини, но напиваться для этого не стану.

— Жаль. Я бы посмотрел, как ведёт себя пьяный ментал. А представь, если бы менталы тоже с пьянки к друзьям ушли? Устроили всей Прэциозой масштабный праздник и проснулись на утро всем народом без сознания незнамо где, и как вернуться, не знают. Вот это история, так история. Такую в учебнике точно не напишешь.

— Фантазёр, — съязвила Вицинна, качаясь на стуле, а потом задумалась. Её осенила идея. — Точно! А может, они не возвращаются, потому что не могут? Что если они ушли туда, откуда не вернуться?

— И где, по-твоему, это место?

— Не знаю. Тебе же больше меня всякого известно.

— Да по пьяне куда угодно порталы создать можно.

— Порталы! — воскликнула Вицинна, и Аморэн во сне что-то невнятно пробурчал. — Порталы могут уносить волшебника в неизвестные места, но менталы не из тех, кто плохо колдует. Они могли уйти туда, откуда не создаются обратно порталы! Туда, где невозможно это сделать. Например туда, где нет магии.

— Но в нашем мире магия везде.

— А может… может, они и не в нашем мире. Значит, они смогли уйти на другую планету или в другой мир. Верум, ты гений! — воскликнула она от счастья, и Аморэн перевернулся на спину, закинув на спинку дивана ногу. — Завтра я схожу в библиотеку и возьму книги по астрономии. А тебе полагается вкусность. Как насчёт сладкого Гаврилужского чая?

— Сойдёт, — сладко зевнул Верум и положил уставшую голову на лапки. — Но, чтобы оплатить мои услуги, тебе придётся заваривать целый самовар, — еле договорил предложение и уснул.

Вицинна нежно погладила спящего Верума и погасила взмахом руки светящийся камень. Звёзды за окном засияли для неё светом надежды. Что если у неё получится вернуться к родным? Какая там жизнь? Как её встретят? Столько вопросов, но только в одном Вицинна уверена: кошмар её сиротской жизни там, с менталами, наконец-то закончится.

***

Всю ночь Вицинна провела без сна. Перед рассветом она переложила Верума с подушкой на пол и накрыла от посторонних глаз. Лучше пораньше разбудить Аморэна, чтобы он смог также незаметно для всех уйти, как и пришёл.

— Аморэн, просыпайся, — аккуратно гладила его по плечу, боясь напугать спросонья. — Вставай, тебе пора уходить, — тихонько потрепала за руку. А он как спал, так и спит.

«Не добудишься. Может, воды на него вылить? — подумала она. Сходила за кувшином и аккуратно прыснула на лицо Аморена капельки воды с пальцев. — О, жмурится».

— Что? Кто? — постепенно трезвел заместитель. — Как ты здесь оказалась? — оглядывается поочерёдно моргающими глазами и осознаёт, что это не его апартаменты. — Совсем ничего не помню, — с трудом присаживается, придерживая свою голову за лоб от головокружения. — Вицинн, что я тут делал?

— Рассказывал про Лейфа, Флегана, школу. Потом уснул.

Он посмотрел на диван, почёсывая затылок, и многозначно произнёс:

— Ясно, — будто сам не ожидал от себя такого. Взял у Вицинны кувшин, вылил себе немного воды в ладошку и умылся. Посидел, подумал, повспоминал.

— Я не стану тебя сдавать, но пообещай взять себя в руки и больше до такого состояния не доходить. Эта трагедия не только твоя, Эрасту тоже больно, он потерял отца, а ты брата. Будь мужчиной, извинись перед мальчиком за то, что грубо наорал на него вчера. Но перед этим лучше приведи себя в приличный вид и избавься от похмелья. — Она собралась забрать кувшин, но Аморэн встал на ноги и уставился на Вицинну уже трезвым взглядом.

Вицинна бы поддержала это неловкое молчание, но беспокоилась за Верума, который может в любую секунду проснуться или выдать себя шорохом во сне.

— Лучше иди в свою комнату, пока никто не проснулся. Чем меньше народу об этом узнает, тем лучше, — Вицинна проявила излишнюю тактичность, дабы побыстрее выпроводить Аморэна, не выталкивая его за дверь в прямом смысле.

Напряжённая тишина продолжалась до того момента, пока Аморэн с удивлением не осознал себя босым:

— А где моя обувь?

***

После бессонной ночи Вицинна не рассчитывала работать сегодня долго. Зашла в учительскую и увидела на столе утверждённый список приехавших учеников, где уже числился Филарет. Хельга, наверное, оставила для заполнения школьных журналов. Пока есть возможность, Вицинна решила заняться этим делом.

Пара других учителей читала в разных углах комнаты газеты, книги, проверяли составленные планы тем для занятий — каждый непринуждённо занимался своим делом. В кабинет врывалась Бегемия и подбежала к Вицинне, словно желая немедля раскромсать её на куски. За ней следом забежали испуганные Рашенье, профессор математики, и Изольда, главная гувернантка.

— Вы были этой ночью вместе! — кипела от злости Бегемия, нависая над столом Вицинны. — Почему Аморэн вернулся от тебя?

— Он всё ещё болезненно переживает смерть друга, — не ожидая такого, Вицинна встала со стула и отошла подальше с поднятыми руками, пытаясь показать свой настрой решить конфликт мирно, не прибегая к насилию.

Бегемия с криком смахнула всё со стола на пол:

— Это не повод его ублажать!

Вицинна не стерпела оскорбления:

— Да никто его не ублажал! Просто вместо того, чтобы из себя его жену корчить, лучше бы по-человечески себя вести начала.

— Ах ты, зараза! — побежала за ней вокруг стола Бегемия, рыпнулась через стол, схватила за волосы и дёрнула на себя. Мотала из стороны в сторону. Повалила. Рашенье не успел к ним подскочить, как Вицинна взмахнула рукой и заставила Бегемью замереть, пока та впилась ей в волосы и за секунду до этого была готова протащить соперницу по полу. Бегемия не по своей воле разжала пальцы. Вицинна взялась второй рукой за камень, дабы никто не заподозрил в ней ментала, поднялась на ноги и огляделась на взбудораженных коллег вокруг.

Она бы пригрозила Бегемии, но только не могла сдержать от обиды слёз и молча снимала магический контроль. Ревнивица вновь порывалась наброситься, но Бегемию вовремя поймал Рашенье и не дал коснуться магической броши для колдовства. Испуганная Изольда мягко взяла за локоть Вицинну и вывела из кабинета, закрыв следом дверь.

«Ну почему у всех на глазах-то? Почему она себе такое позволяет?» — Вицинна закусила губу, протёрла болезненный затылок и, прихрамывая на подвёрнутую правую ногу, направилась к лестнице. Заколка осталась в кабинете, платье вроде не порвано, но лучше вытереть слёзы и не выглядеть ещё большей размазнёй.

Но, как назло, по лестнице в этот момент поднимался Флеган, и они с Вицинной замерли, ошарашенно разглядывая друг друга.

Из учительской донеслись вопли Бегемии:

— Я с ней не закончила! Пустите меня! Да что б тебя. Рашенье, пусти!

Вицинна не задержалась и спешила скорее вниз, к себе в комнату. Когда Бегемия в истерике выбежала и бросилась за ней в погоню, Флеган перегородил путь.

— Не прикрывай эту замухрышку, Флеган! Дай пройти.

— Тронешь её ещё раз, и я тебе этого никогда не прощу, — пригрозил как никогда суровым голосом Флеган. Бегемия упрямо выпятила грудь колесом, надеясь морально подавить Флегана, что стоял на ступень ниже, но при этом всё равно оставался выше неё. Бегемия хмурилась, но не перечила. И, в конце концов, сдалась под его тяжёлым, подавляющим взглядом.

Вицинна лишь мельком взглянула на эту сцену, удивившись покорности Бегемии перед Флеганом, и свернула в коридор. Забежала в свою комнату, захлопнула дверь и сползла по ней, захлёбываясь в слезах. Поджала болезненные колени к груди и заревела во всё горло.

— Эй, Вицинночка, что случилось? — бросился к ней с перепуга Верум. Соскочил с дивана, подбежал, тревожно попытался пролезть к её лицу любопытным мокрым носиком и сопел, словно волновался, как зайчик. — Кто тебя так обидел? Что произошло?

— Бегемия, она… Она посчитала, что я тут с Аморэном шуры-муры крутила. За волосы на глазах у всех таскала. Как унизительно, — Вицинна сильнее заплакала, поджав к себе ноги.

— Хочешь, её укушу? У меня слюна ядовитая.

Вицинна от шока подняла голову и уставилась на него. Верум тут же подлез к ней и стал вытирать мокрые щёки своими мягкими пушистыми лапками.

— Она показала себя не с лучшей стороны. Такие хамки сами себя наказывают. А ты правильно поступила, что не ввязалась в драку. Про слюну я пошутил. Чего так испугалась?

— Я побоялась, что всерьёз хочешь выйти. — Хлюпнула она носом и вытерла рукавом заплаканные глаза. — Только давай я хотя бы перед директором не оплошаю. Твоя тайна под моей ответственностью.

— Точно. — Вытер её щёчку своей мягкой лапкой ещё раз. — Тогда не реви. Ты же у нас сильная девочка. Правда?

«Чем я заслужила твою милую заботу?» — Вицинна обняла его и прижала к сердцу покрепче, а он и не пискнул от возмущения, не попытался убежать, а ответно обнял её за шею и тихо зафырчал на ушко, как кот.

— Спасибо тебе, — тихо произнесла Вицинна.

— Пожалуйста, — улыбнулся Верум и продолжил фырчать, словно передавая эти успокаивающие вибрации из своей груди её сердцу.