Галдёж
Наступила зима. Выпал снег. Птицы с трудом находили себе пропитание. В нашей кормушке стало тесно и шумно.
Наблюдение занимало много времени. К вечеру я уставал. Пришлось променять ночную охоту за фантиками, крышечками, мячиками и меховыми мышками с пластмассовыми глазами на полноценный здоровый сон. В конце концов, всё это я могу делать днём. В перерывах между наблюдениями.
Около восьми утра раздвигаются шторы. Начинается представление.
Отовсюду слетаются мелкие птицы — жёлтопузые почитатели и обожатели проса, семян подсолнечника, тыквы, льна. Они рассаживаются на ветках деревьев, растущих неподалёку. Слышится приветственное похлопывание крыльев и похрустывание веток, раскачиваемых непоседами. Пустые брюшки нетерпеливо толкаются в ожидании завтрака.
Через несколько минут тишину нарушает нестройный птичий хор. Каждый хочет солировать, выкрикивая свою мелодию громче. Песня превращается в галдёж, на фоне которого то тут, тот там, слышится возмущённое:
— Где еда?!
— Ну, когда? — спрашивает синичка.
— Есть будем? — дополняет лазоревка.
— Опять семечки, да? — уточняет другая синичка.
— А сало будет?
— Что дают?
— Кормят?
— Ты мне на лапу наступил! — возмущается маленькая лазоревка.
Это серый воробей налетел на неё. Я видел. Задира даже не попросил прощения. То-то он мне сразу не понравился!
— Сама не толкайся, — гневно чирикнул воробей.
— Что так долго?
— Кормить будут?
— Грустно… — вздыхает синичка.
— Про-мозг-ло… — всхлипывает лазоревка.
— Голодно… — сетует другая синичка.
— Я требую корм. Немедленно! — голосит разгневанный воробей.
Хозяйка надевает тёплую кофту, открывает окно, наполняет кормушку и уходит.
Птицы тут же слетаются, будто потерпеть не могут ни секунды! Куда спешить? Ваш корм никто не съест.
–Басенька, иди завтракать! — доносится из кухни голос хозяйки.
— Бегу-у-у!
— Осторожнее! Не торопись. Твой корм никто не съест.
— Я и не спешил вовсе… Так, пробежался немного. После физических нагрузок аппетит лучше.
— Тогда приятного аппетита! — прищурившись сказала хозяйка и рассмеялась.
А мне почему-то стало стыдно.