Лето нашего детства

Анна Стремнева, 2023

Жизнь как есть вокруг нас, а мы есть не только, чтобы есть. Еж в трубе и из трубы… На тележках из супермаркета до Капри… Коробочка от духов в подарок от ВДВ… Обновка взаймы для покорения звезды… Через черный ход к счастью – финт от центрфорварда… От сплина за стеклотарой… Прораб-Саша-Доктор-Валя… Есть ли у кролика жена в лесу?.. К музам и грациям от сохи б забраться нам… Если дети – цветы жизни, то почему их только трое?! Эти истории действительно произошли или, по крайней мере, непременно должны были случиться.

Город

Наташке Подвинченко с ранних лет скучать не приходилось — все-таки рядом два старших брата да за компанию с ними еще и младшая сестренка. Родители, как говорится, суровые, но справедливые, вставали с первым петухом. По правде сказать, петухов в их сельском подворье было на самом деле даже четверо… на двадцать пять кур — для круглогодичного производства крупнокалиберных яиц. Кроме того, мамка с папкой Натальи ходили за тремя коровами, бычком и пятью поросятами. После всех сельскохозяйственных процедур родители отправлялись на работу: мать — в контору, отец — в мастерские. Ребята убегали в школу, а в обед возвращались домой к своим обязанностям: подоить коров, накормить скотину и птиц, полить огород. Смекалистые парни Подвинченко уже в седьмом классе умели перебрать двигатель на стареньком “Кировце”¹⁹, а девчонки пололи грядки и доили коров также ловко как мать.

О школе, где учились ребята Подвинченко, следует сказать особо, ведь она была не то что сельская забавная, а просто сногшибная ибо находилась не просто “среди долины ровныя”²⁰ или на худой конец в степях Малороссии. Школа эта располагалась в селе Вознесеновка, что на западных границах Киргизской ССР во временном периоде от девяностых к двухтысячным, то есть в период мятежных политических и людских исканий-волнений. Особенность школы заключалась в том, что некоторые общеобразовательные предметы такие как, литературу (русскую и киргизскую), физику и математику преподавали высококлассные педагоги, попавшие в киргизские степи по комсомольским путевкам по окончанию настоящих советских вузов. Некоторые же дисциплины такие, как география, история, химия и биология отсутствовали в принципе за неимением учителей, которые в связи со сложившимися геополитическими событиями уехали в родные края поближе к европейской части бывшего Советского Союза. Натальины родители хотя и относились к категории “простых людей”, но их как-то смущал тот факт, что дети их даже представления не имеют о Волге и Днепре, не говоря уже об Амазонке, Ниле и тем более о Миссисипи. Детям семьи Подвинченко, как и большинству их сверстников в Вознесеновке были не ведомы Карл XII и Екатерина II, Ледовое побоище и Куликовская битва. Впрочем, о Бородинском сражении дети узнавали из уроков литературы: “Забил заряд я в пушку туго и думал — угощу я друга! Постой-ка, брат мусью!”.

Хоть и жила семья в киргизской глуши, но как-то да призадумалось старшее поколение о судьбинушке детушек своих…

А в это самое время в провинциальном, но довольно крупном старинном городе на берегу великой матушки-реки Волги жила родная сестра Наташкиной матери — Тамара Ивановна. Женщина она была одинокая, но самостоятельная и грамотная до чрезвычайности — не больше, не меньше — кандидат философских наук и к тому же университетский преподаватель. Имела Тамара Ивановна просторную двухкомнатную квартиру в сталинской пятиэтажке, выходившую окнами своими на главную реку страны.

Вот и было принято судьбоносное для Натальи решение — отправить ее, семиклассницу, к тетке для дальнейшего проживания и образования. Следует учесть, что Тамара Ивановна мечтала об этом переселении племянницы с момента ее рождения. И это совершенно понятно, ведь очень уж ей было одиноко в окружении Платона, Ницше и Шопенгауэра. Да и жилое пространство с множеством ваз, почетных грамот, часов (идущих и стоящих) и даже роялем(!) требовало легкого дуновения юного воздуха. Очень уж этот глоток юности хотелось Тамаре Ивановне окружить заботой, назиданием и финансовым благополучием.

Вот и прибыла Наташка по обоюдному согласию всех участвующих в этом сговоре сторон на берега матушки Волги аккурат к 1 августа для того, чтобы пройти адаптацию, психофизическую и морально волевую, к седьмому классу городской школы.

Если сказать, что жизнь в городе ошеломила Наташку — ничего не сказать. Ее, прежде всего, поразила беззаботность и ленность городской жизни. Тетка вставала к восьми, в общем-то, рано по городским меркам. Наташка к моменту пробуждения тетушки уже успевала по привычке сварить борщ, “притереть пол”, “постираться”, ведь она вставала дома пол шестого — доила коров, готовила обед или полола грядки на огороде, а к восьми успевала в школу. Тетку это с одной стороны радовало, но с другой, она не привыкла, есть по утрам борщ, да и паркет “не требовал ежедневного намокания” то есть мытья. Однако в этих делах был найден паритет — каждодневно мыть полы Наташа перестала, перекинув свою энергию на комнатные цветы. Рука у Наташки была легкая и уже через пару недель чахлые горшочные насаждения выглядели как в сочинском Дендрарии²¹. Постепенно Наташа научилась пить по утрам кофе со сливками, ведь даже чай у мамки они пили с настоящим молоком из-под коровы.

Единение Наташки с Тамарой Ивановной свершилось в Храме Мельпомены. Тетка как всякая профессорша любила театр и в первую же неделю повела племянницу на премьеру в местный драматический театр, где витал дух самого Федора Волкова²². Накануне похода тетка купила Наталье соответствующее темно-синее платье до колен с белым кружевным воротником. Наташке платье не понравилось — соседские девчата и самое главной пацаны, подняли бы ее на смех, увидев такое чудо. Но эта неприятность померкла, когда тетка достала настоящую театральную сумочку. Сумочка переливалась сиреневым бисером, а в ее крохотных отделеньицах лежали кружевной платочек и малюсенький флакончик с настоящими духами. Увидев сумочку, Наташка потеряла дар речи.

Театр покорил Наталью. За две недели по ее настоятельной просьбе они с Тамарой Ивановной посетили еще семь спектаклей. Наташа сопереживала, верила, боготворила, ненавидела, любила вместе с героями драмы и комедии, однако чувствовала “брехню” писклявых актрис и высокомерных красавцев. Наташа уже наизусть знала всех артистов и репертуар, а себя она представляла на сцене если не в роли Леди Макбет²³, то на худой конец Ларисы Огудаловой²⁴. Наталья уже писала в деревню подружкам, что скоро пойдет в “Большой” и “Малый” в Москве, ведь первопрестольная находится всего в каких-то трех часах езды, а по меркам киргизских просторов это было не расстояние.

А тяга к искусству между тем нашла у Натальи еще одно выражение — выяснилось, что Бог наградил ее идеальным слухом. Петь героиня нашего рассказа стеснялась, а вот играть на музыкальных инструментах, по ее мнению, было бы неплохо. Во-первых, ее приглашали бы на все свадьбы и крестины, где она могла бы блистать среди девушек в нарядных платьях и сильных, независимых парней. Во-вторых, за игру можно было бы получить денежки и подарки, что также немаловажно. В родной деревне музыканты владели баяном, но Наташке хотелось играть на аккордеоне, любовь к которому была навеяна французскими мелодиями, которые доносились темными вечерами из дверей их сельского клуба — там крутили “взрослое кино”, на которое девчонок еще не пускали.

Первый серьезный конфликт с теткой возник именно из-за выбора музыкального инструмента. Тамаре Ивановне непременно хотелось видеть Наталью за роялем, исполняющей вальсы Шопена и романсы вроде “Не уходи, побудь со мною”²⁵, после непременного предварительного занятия гаммами. Наташка была бесперешибно упряма и победила в своем стремлении. Тамара Ивановна сдалась и купила настоящий аккордеон Royal²⁶. Тетка утихомирилась на вторую неделю, после того как из-под пальцев племянницы стало отчетливо раздаваться “журчание” Парижа. Она также набивала руку в исполнении русских и украинских застольных песен (правда только когда тетки не было дома).

В школе у Наташи появились друзья-приятели и враги-подруги. Наташка была максималисткой, хотя этого слова она не знала. Она училась жадно и неистово, не скрывая своих порой наивных некорректных вопросов. Цепкий ум, любознательность и напор позволили Наташке закончить первую четверть без троек. Она не деликатничала, требовала ответов честных и понятных, что создавало тупиковые ситуации в отношениях с учителями и одноклассниками. Она даже дежурила в классе не “возней доски”, а драила весь класс как “палубу” и не понимала, как можно по-другому. Наташка была красива и ладна уже не по-детски и на нее заглядывались не только свои пацаны. Ее лучисто-лукавые со смородинкой глаза привлекали своим блеском парней из старших классов. Многие “школьные идальго” всячески старались привлечь ее своим вниманием, что мягко говоря, не совсем приветствовалось девчонками.

Вместе с тем, у Натальи сложились приятельские отношения с первой красавицей школы Ленкой Огаревой, основанные на взаимном интересе. Этот интерес был к противоположному полу не “девчоначий”, а “девичий” с последующими взрослыми отношениями с парнями, перерастающими в замужество. Так впрочем, и было в родной Наташкиной деревне, где редкая девчонка училась после девятого класса — они выходили замуж и взрослели очень быстро.

С подачи старшей подруги Наташка проходила “школу завлечения парней”, при этом использовались различные средства, в том числе, такие как тонкие чулки, короткие юбки, обтягивающие кофточки и губная помада. Конечно же, все эти средства вступали в явное противоречие с канонами внешнего обличия Тамары Ивановны. Поэтому для покорения противоположного пола Наташке приходилось “шифроваться”, экипируясь во весь припасенный “арсенал” в подъезде.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

19

К-700 “Кировец” — советский колесный трактор, получивший широчайшее распространение в “народном хозяйстве”. Отличается выдающимся вперед капотом и четырьмя громадными пневматиками (воистину Monster Truck made in USSR). К созданию этой машины приложил руку выдающийся танкостроитель Жозеф Яковлевич Котин.

20

“Среди долины ровныя…” — стихотворение русского поэта и переводчика А.Ф. Мерзлякова (1778-1830). Музыку к этому произведению написал М.И. Глинка, иллюстрацию подготовил И.И. Шишкин, песню исполнил Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской армии имени А. В. Александрова.

21

Сочинский Дендрарий — крупнейшее в России (и до 1991 года в СССР) собрание тропических и субтропических растений (более 1800 видов и форм), парк в самом сердце главного города-курорта Краснодарского Края и его же главная достопримечательность.

22

Федор Григорьевич Волков (1729-1763) — уроженец Костромы, основоположник русского театра, автор около 15 пьес, сподвижник Екатерины II, по указу императрицы был возведен в дворянское достоинство. Широко известен портрет Ф.Г. Волкова (1763 г.) кисти А.П. Лосенко, хранящийся в Третьяковской галерее.

23

Леди Макбет — героиня пьесы “Макбет” У. Шекспира. Образ этой роковой женщины, несущей смерть и разрушения в судьбы окружающих ее людей, получил свое развитие также в русской литературе — повесть Н.С. Лескова “Леди Макбет Мценского уезда” — основа многочисленных экранизаций и театральных постановок.

24

Лариса Дмитриевна Огудалова — главная героиня пьесы “Бесприданница” А. Островского. Сюжет пьесы лег в основу экранизации Э. Рязанова, известной под названием “Жестокий романс”. Именно там герой Никиты Михалкова адресует Ларисе слова романса о “мохнатом шмеле” и “цапле серой в камышах”.

25

“Не уходи, побудь со мною” — один из самых популярных русских романсов, музыку и стихи к которому написал почти забытый сейчас композитор-песенник Николай Владимирович Зубов в далеком 1899 году. Долгое время ошибочно считалось, что слова романса принадлежат А. Блоку.

26

Royal или Royal Standard — знаменитая марка немецких аккордеонов. Представители первых поколений этих инструментов попали в СССР в качестве “трофеев” в первые послевоенные годы наряду с не менее ценившимися “хохнерами”.