Под сенью зефирных облаков

Анна Спратто, 2020

Сара Чемберс переживала не лучшие времена. Не в силах оправиться после тяжелого развода, она совершенно разучилась радоваться обычным вещам. Ее не радовало ни творчество, ни дети, ни дружеские посиделки. Она даже забыла украсить дом к Рождеству. И вот однажды, будучи на грани нервного срыва, она попала под машину и очнулась где-то между реальным и загробным миром – в месте, где нет ни временных, ни пространственных ограничений, под сенью зефирных облаков… Теперь ей придется наблюдать за всем происходящим на Земле издалека, довольствуясь ролью зрителя. Ведь из таинственного пространства, расположенного между реальным и загробным миром, нет пути назад. Или все же есть?

Глава 2

— Ты так и не рассказала мне, что произошло между тобой и Илаем, — томно произносит Мелани, наблюдая за тем, как я разминаю пластилин.

Она смотрит на меня спокойным, вдумчивым взглядом и пытается проанализировать мое текущее состояние. Она похожа на героиню старых фильмов: у нее кудрявые темные волосы, голубые глаза, добрая улыбка, фарфоровая белая кожа. Она одета в красный костюм. Ее движения гибки, пластичны, немного волнительны. Она обладает потрясающей выдержкой. Я рада, что она согласилась со мной поработать. Я хожу к ней уже третий месяц и так и решилась откровенно рассказать ей о том, как мне больно и как сильно я жалею, что мой брак полетел ко всем чертям. Но один ее вид приводит меня в состояние спокойствия. Я смотрю в ее бездонные глаза и представляю пляж с белым песком, омываемый водами чистейшего, искристого океана, отражающего бескрайнее синее небо с зефирными облаками, вдыхаю аромат кокоса и чувствую, как ветер обдувает мое тело.

Я прихожу к ней в кабинет не ради того, чтобы излить душу, а ради того, чтобы насладиться энергией гармонии и спокойствия, которой наполнен каждый ее жест.

Мелани протягивает мне печенье. Кокосовое. С шоколадной крошкой.

Если бы я не развелась, то никогда бы не узнала, что в кабинете психотерапевта всегда есть что-то сладенькое. Впрочем, может, Мелани держит печенье специально для меня? Она ведь знает, что я душу продам за Кокосанку.

Я откладываю пластилин, беру печенье, внимательно его изучаю, а затем отправляю себе в рот. Крошки шоколада оттеняют немного приторный вкус кокоса. Я начинаю улыбаться. В последнее время я улыбаюсь лишь в моменты, когда пробую что-то вкусное.

— Ты уверена, что нам стоит об этом говорить? — спрашиваю я Мелани, дожевывая печенье.

Она пожимает плечами.

Во время наших сеансов она практически всегда молчит. Видимо, ей кажется, что так я быстрее разговорюсь. Мы ведь не можем сидеть целый час в абсолютной тишине.

Внезапно я ощущаю острый приступ боли в области груди. Это она — та самая боль, что сковывает мое сердце вот уже несколько месяцев. Порой она затихает. Но я чувствую ее каждый день, каждую минуту, черт возьми. Эта боль не оставляет меня ни на одно мгновение. Я чувствую ее даже, когда сплю.

— Так что у вас произошло? — не отступает Мелани.

У меня нет ответа на этот вопрос. Я судорожно начинаю вспоминать последние месяцы нашей совместной жизни. Они были ужасными. Пожалуй, это был худший период моей жизни. Мы спали в разных комнатах и практически не разговаривали. Илай даже не спускался к завтраку. Я могла приготовить омлет с соусом табаско, тосты с вишневым джемом и вафли с клубникой и взбитыми сливкам, а он все утро оставался в своей комнате.

Он сделал мне больно. Но я надеялась, что мы выберемся из кризиса. Я старалась, как могла. Но ему было плевать.

Я чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Я не плакала десять лет. Последний раз я разрыдалась на нашей с Илаем свадьбе. От радости. Но сейчас к моим глазам подступили слезы горести и печали. Что ж. Рано или поздно это должно было случиться.

— Он изменил мне, — говорю я срывающимся голосом. — Но проблема не в этом.

Мелани удивленно приподнимает брови и смотрит на меня испытующим взглядом. Сегодня она от меня не отстанет. Мне придется рассказать ей о том, как был разрушен мой брак.

— Когда-то мы с Илаем состояли в свободном браке, — с трудом произношу я.

Глаза Мелани округляются. Она смотрит на меня словно на сумасшедшую.

Удивительно, но мне совершенно не стыдно. Я никому не рассказывала о том, что когда-то наши отношения были свободными, и нас обоих это устраивало. Я знала обо всех пассиях Илая. Он знал о моих. Мы были друг с другом настолько откровенны, что, казалось, в нашем союзе не было ни капли вранья — он был словно чистейшее горное озеро, отражающее каждую частичку природы: небо, солнце, облака и верхушки сонных деревьев. Но однажды мы решили, что пора перейти на другой уровень, исключить из нашей жизни третьих лиц и сосредоточиться друг на друге. С тех самых пор наши отношения начали разваливаться. Я стала вести себя как праздная домохозяйка, Илай — так, словно он был последним мужчиной на всем белом свете. Он вдруг стал требовать от меня столько внимания, сколько я не могла уделять ни детям, ни даже самой себе. А я стала разговаривать с ним как стерва.

— Видишь ли, когда мы состояли в свободных отношениях, меня это вполне устраивало, — говорю я, пытаясь сдерживать слезы.

Мелани протягивает мне платок. Я вытираю глаза. Немного прихожу в себя.

— Потом мы решили, что пришло время сосредоточиться друг на друге, — продолжаю я. — И это привело к катастрофе.

С каждой секундой в глазах Мелани появляется все больше удивления. Она старается сохранять спокойное выражение лица. Тщетно. Ее взгляд говорит сам за себя.

— В таком случае почему ты считаешь, что он тебе изменил? — спрашивает она.

Я взмахиваю руками и откидываюсь на спинку кресла. Меня переполняют эмоции. Я вспоминаю, как сильно была зла на Илая, когда он сообщил мне, что у него был секс с моей тренершей по йоге. С тренершей по йоге, черт возьми! Я бы легко простила его, заведи он интрижку с художницей, поэтессой или преподавательницей французского. Но иметь секс с тренершей это даже хуже, чем иметь секс с официанткой. Я думала, что смогу найти в себе силы и забыть об этом. Но этого не случилось. С каждым днем я злилась на него все больше и больше. Мне казалось, что я превращаюсь в один большой комок ненависти. В конце концов я сказала Илаю, что хочу развод. В ответ он просто кивнул голово — словно сам он уже давно решил, что нам стоит расстаться.

— У него был секс с Нэнси, моим тренером по йоге, — наконец, выговариваю я.

Я произношу эту фразу спокойным тоном, но внутри меня все бурлит.

— Я не смогла его простить, — продолжаю я.

— Чудно, — говорит Мелани с загадочной улыбкой на лице.

Порой она выводит меня из себя. Ее улыбка такая радостная и задорная, что кажется, будто она надо мной издевается. В моменты, когда она улыбается, мне хочется влепить ей пощечину. Хотя я прекрасно пониманию: она не виновата в том, что в моей жизни творится полный бардак.

— Думаю, для первого раза хватит, — говорит Мелани.

Я изумленно мотаю головой.

Что значит для первого раза?

Я хожу сюда уже несколько месяцев.

— Сегодня ты впервые заговорила о том, что тебя беспокоит, — говорит Мелани, прочтя вопрос в моих глазах.

Я пожимаю плечами, беру еще одно печенье, с наслаждением отправляю его в себе в рот и встаю с кресла.

— Увидимся на следующей неделе, — говорит Мелани.

Я киваю головой и выхожу из кабинета.

Девушка на ресепшн провожает меня взглядом.

Я выхожу на улицу. Ветер начинает ласкать мои волосы. С внутреннего двора здания доносится запах вишни (видимо, кто-то поблизости готовит вишневый пирог). Я сажусь в машину, вставляю ключ в замок зажигания и еду домой.

Не знаю, помог ли мне сегодняшний сеанс, но у меня возникло ощущение, будто ледяная корка, покрывающая мое сердце, немного подтаяла, как если бы на нее случайно попал лучик солнца.

Наверно, это хорошо. Возможно, моя попытка откровенно рассказать Мелани о том, что я чувствую, — это мой первый шаг к исцелению.