Жалеешь. Миры ТОЗМС

Анна Соловьева, 2022

Блэк – типичный вампир: собранный, холодный, прекрасно владеющий своими эмоциями. Или он просто пытается казаться таким? Под давлением семьи Блэк запирает свои истинные желания глубоко внутри и делает все, чего требуют его родители, но только до тех пор, пока не встречает Эвер. Эта Охотница – настоящий ураган. И внутренние бастионы Блэка трещат под ее напором. Но найдет ли он силы восстать против родителей, чтобы быть с ней?

Эвер

Старушка опять сломалась. Честное слово, я больше времени в ней ковыряюсь, чем езжу. Хорошо еще, что я не боюсь холода: в начале октября подморозило, но не слишком, всего лишь минус пятнадцать. Мы с Финой ходим в весенних куртках и кедах, правда, она еще таскает с собой шарф и шапку, надевая их перед школой, а то учителя звонили мне и предлагали деньги, чтобы купить сестре теплую одежду. Да не мерзлявые мы, вот и все!

Ричардс мне завидует, как и вся группа. Староста так вообще ходит в джемпере, на который натянут толстый свитер. Теперь в аудиториях жуткая холодина, и Ричардс нагло лезет ладонью мне на спину под футболку:

— Ух, Эвер! — на его лице блаженство. — Ты лучше батареи!

— Сомнительный комплимент! — смеюсь я, глядя, как староста с передней парты устремляет на нас злобный взгляд, явно собираясь начать орать про неподобающее поведение, как сделал накануне. — Мне твой совет нужен!

— Готов на все, — Рич кладет мне на спину вторую ледяную руку, и я блаженно ежусь — мне постоянно жарко, так что дополнительное охлаждение не повредит.

— У Фины, похоже, отношения с тем вампирчиком, — делюсь я переживаниями, — вчера с таким засосом на шее пришла, я аж офигела.

— Это который родственник Блэка?

О знакомстве с Блэком я другу все же рассказала.

— Ага. Что мне делать? Фине только шестнадцать. О сексе мы с ней, конечно, говорили, но что-то я переживаю…

— Главное, чтобы у нее не было лучшего друга-гея, — шутит Ричардс, и мы вдвоем ржем как придурки.

Когда мне стукнуло семнадцать, Рич как раз переживал кризис ориентации. Я переживала смерть родителей, и все наши переживания мы решили утопить в алкоголе и постельных экспериментах. Хотите совет? Никогда не трахайтесь с другом-геем. Даже если вам понравится, это будет самый странный опыт в вашей жизни: вы будете страдать от осознания, что не смогли переманить его на «светлую сторону». Или убеждать себя, что вы не настолько плохи, что навсегда отвратили его от секса с женщинами. Рич же на месяц впал в жуткий депресняк — никак не мог простить себе, что лишил меня невинности. К счастью, наша дружба это пережила.

— У Фины есть голова на плечах, — подбадривает меня друг, — а если ее дружок такой же, как староста, то вряд ли у них будет что-то до свадьбы!

Мы снова ржем, и Блэк кидает на нас еще один недовольный взгляд. Обычно он ко мне цепляется из-за рисунка на футболках, но сегодня на мне футболка вполне обычная… Если не присматриваться. Потому что, с одной стороны, этот принт можно трактовать как разрезанные пополам яблочки, а с другой… Дедушка Фрейд вам в помощь.

— Тогда бы он засосы ей не ставил! — вздыхаю я. — Как у тебя с твоим?

Глаза Рича загораются. О своем парне — том самом, который оказался не таким уж натуралом и охотно ринулся покорять «голубые моря» — он может рассказывать бесконечно, хотя до сих пор меня с ним не познакомил. Я не тороплю: однополые отношения — это не так уж просто.

— Надо бы собрать нашу компанию, — бросает Рич, — с прошлого года не собирались.

— Да, надо бы, — рассеянно соглашаюсь я, рисуя в своей тетради для скетчей банан на ножках, который расстегивает молнию на кожуре.

Рич заглядывает через мою руку и сочувственно вздыхает:

— А тебе бы, дорогая, парня найти.

Как будто я возражаю.

На перемене я выхожу из аудитории размять ноги и неожиданно становлюсь свидетелем ссоры, почти драки, между Блэком и Миллзом. Причина проста как пять копеек: Миллз опять приперся в универ под градусом. Я этого вообще не понимаю — отлежался бы дома, зачем в универ-то переться? Блэк несколько раз делал ему замечания, обещая доложить в деканат, и Миллза это бесит. Как и сейчас, когда они стоят друг напротив друга, явно собираясь выяснить отношения кулаками.

— Я уже сто раз тебе говорил, что пьяным в универе не место! — шипит Блэк, хотя у него изо рта вот-вот полезут клыки от ярости.

Он один раз и на меня так среагировал: я тогда от нечего делать привязалась к нему, предлагая придумать подходящее прозвище. Клыки полезли на варианте «Лаки». Выглядело довольно жутко, хотя я почему-то рассмеялась. На нервной почве, наверное. Мне кажется, староста тогда даже обиделся.

— С чего ты взял, что можешь мной командовать? — басит Миллз.

В нормальном состоянии он ничего, но в пьяном — готов подраться даже с нашей гардеробщицей бабой Леной. В этой схватке я бы поставила на второй вариант: у бабЛены острый язык, сорок лет опыта за плечами и прицельный удар шваброй.

Миллз размахивается и бьет. Бьет не прицельно, но все же задевает скулу вампира. Ну все, сейчас здесь будет труп.

— Миллз! — зову я, отвлекая все внимание на себя. — Ты что, сволочь, опять пьяный приперся? А если я цену на контрольные подниму, что делать будешь?

Трогать меня Миллз опасается: кроме того, что я девушка, так за меня еще и старшекурсники нагнуть могут.

— А че он ко мне цепляется… — бубнит он, сразу утрачивая весь боевой задор. — Он мне кто, мать?..

— Вали домой! — я шарю вокруг взглядом, но вижу только спину вампира, который быстро удаляется куда-то. — Еще раз увижу в таком состоянии — клянусь Шибой, подниму цену в два раза для всех и скажу, что из-за тебя!

Миллз бледнеет и поспешно сваливает. Я бегу догонять старосту. Зачем? Ну, наверное, заразилась от сестры донкихотством. Тем более в такой ярости вампир может сделать все что угодно, так что можно считать, что я выполняю общественно полезное деяние, верно?

Парень скрывается в мужском туалете. Я сомневаюсь всего пару минут. Звучит звонок, и я захожу в туалет.

Знакомые звуки — удары об стену. У меня самой после смерти родителей целый год ссадины на костяшках не проходили. Хотя я лупила в основном по столбам: дом у нас старый, вполне мог и рухнуть, если где не там ударить. Тут, кстати, тоже возможно такое развитие событий.

— Ты там полегче! — советую я. — Здание старое, может и развалиться!

Наступает тишина, нарушаемая только взбешенным дыханием вампира.

— Эй, ты там жив? — начинаю я беспокоиться.

Ответа нет. Ладно, футболку, конечно, жалко, но пол тут куда чище, чем в женском туалете. Меня всегда это удивляло: вроде девушки считаются более чистоплотными, но в дамский туалет просто заходить страшно.

Судя по ногам, парень сидит, упираясь спиной в стену. Ладно, подлезем с другой стороны.