Забери мою жизнь

Анна Сергеевна Платунова, 2022

Хорошо быть студентом – и не просто студентом, а будущим магом, обучающимся в Академии Кристалл! Будь ты орк или человек, гном или дракон, тут все равны. Ведь так здорово стать целителем, артефактором или… хм… некромантом?Парочка недовольных есть! Знакомьтесь:Летиция Хаул сбежала от тетки и мерзкого женишка. Из огня да в полымя: от тетки к мертвецам.Ларнис Безымянный не помнит своего имени, ведь кто-то хорошенько приложил его по голове. Он по щелчку пальцев оживляет покойничков, но вовсе не горит желанием стать некромантом.Студенческая жизнь, приключения, страшные тайны и… неожиданная любовь! Скучно не будет!Входит в цикл "Герцоги в бегах": знакомый мир, новые герои. Можно читать отдельно.

Глава 6

Ларнис

Ну и вечер выдался! И хотя сначала я не хотел идти на вечеринку, теперь рад, что поддался на уговоры.

— Вы все знаете нашего выдающегося кукловода, — так представил меня Рум и снисходительно положил ладонь мне на плечо. — А кто не знает, тот наслышан.

Тут он выразительно посмотрел на дриаду и студента в зеленой мантии, которые проходили испытания в других группах.

— Какой хорошенький, — промурлыкала дриада на ухо Рубелле.

Но промурлыкала так, чтобы все услышали.

— Ларнис, это очаровательное и бесцеремонное создание зовут Лули. Рядом с ней будущий целитель — Тим. С Нарвом и Руби ты знаком. А теперь да начнется пир!

К нашему приходу стол уже ломился от яств — недорогих и сытных, вроде гренок со шкварками, свиных ушек в соусе, куриных крыльев, чесночных пышек. В центре на почетном месте стояли кружки эля с пенными шапками. Парни накинулись на еду так, будто месяц не ели. У меня аппетита не было.

— Ты чего не ешь? — невнятно спросил сосед по комнате, не вынимая изо рта крылышка. — Жуй давай, а то и так на умертвие похож!

Покоя он мне не даст. Я взял горсть соленых орехов. Мы с грохотом сдвинули кружки, эль выплеснулся на стол, на руки, но это никого не смутило. Гнома Руби ради такого случая привстала, балансируя на горке подушек: их держали в трактире как раз для клиентов небольшого роста.

— Мы студенты, ребят, мы студенты! — заорал Рум. — Вы только вдумайтесь! Мы станем магами! Ура!

— Ура-а-а! — подхватили все.

И я в том числе. Хотя, признаюсь, я пока не чувствовал воодушевления. Я поступил, и, наверное, я хотел этого, иначе бы не приехал в академию Кристалл. Но как я видел свое будущее, на какую специальность мечтал попасть? Что если память никогда ко мне не вернется?

— Нис, о чем задумался? — спросила Лули.

Я пожал плечами: говорить не хотелось.

— Ребят, не обращайте внимания. Наш Ларнис немного пристукнутый.

— Я бы сказал — много! — хохотнул Нарв.

— Да я не про то, — отмахнулся Рум. — Он у нас слегка малахольный. Ведет себя как старый дед ста пятидесяти лет. Вон, взгляните-ка на него — взирает свысока и поджимает губы.

Все тут же уставились на меня. И вовсе я не поджимал губы и не смотрел высокомерно! Просто я, видно, не из тех, кто дает волю чувствам.

— А все потому, что он вырос в подвале! — наставительно сказал Нарв, погрозил мне пальцем и икнул.

Даже слабый эль очень быстро действует на гоблинов.

— Нарв, я бы советовал тебе идти спать. Завтра на занятия.

Однокурсники переглянулись и захохотали.

— А я о чем говорю! — сказал Рум. — Ну ничего, мы сделаем из этого заучки человека!

Он притянул меня за шею и обвел широким жестом полутемное, дымное помещение.

— Ты посмотри! Жизнь только начинается! Молодость! Студенческое братство! Бессонные ночи! Безумства!

— Учеба? — Я приподнял бровь. — Зачеты? Курсовые?

— М-да, вижу, работы по превращению тебя в нормального студента предстоит больше, чем я предполагал.

И на правах старшего Рум бесцеремонно взъерошил мне волосы.

Может, и правда стоит расслабиться и просто жить дальше? А какие у меня еще варианты, в общем-то?

Мы пили, ели и общались. Вернее, я в основном слушал, почти не ел и мало пил, но на это уже никто не обращал внимания. Вспоминали забавные моменты со вступительных испытаний. Мое триумфальное оживление учебного материала №5 пересказали три раза — с трех точек зрения. Лули и Тим выспрашивали подробности победоносного козлиного галопа и сгибались пополам от смеха.

— Очень смешно, — ворчал Нарв, когда Рум напомнил о порванных брюках гоблина. — Надо мне с Ниса, кстати, потребовать монеты за моральный ущерб! И на новые штаны!

— Угомонись! — Рум щелкнул гоблина по лбу. — Ему и так деньги всем миром собирали. У тебя только штаны дырявые, а у него — голова! Кстати, Нис, ты не поторопился снять повязку?

— Все зажило, — коротко ответил я, надеясь избежать всеобщего внимания, но было поздно.

— Покажи! — потребовала Лули.

В разгар разглядывания и ощупывания моей многострадальной черепушки пришла Летиция. Глупее ситуации и придумать нельзя.

Рубелла упоминала о соседке, с которой ей предстоит делить комнату. Я только не думал, что Летиция и темноволосая незнакомка с голубыми глазами, с которой я перекинулся парой слов у списка поступивших на факультет кукловодов, — одна и та же девушка, но сразу ее узнал.

— Ох, кошки-поварешки, она такая забитая, бедняжка! — Так Руби рассказывала о Летиции. — Тетка ее всю жизнь гнобила, использовала как служанку в доме, а потом решила сбагрить замуж за какого-то отвратного типа. Но тут уж у Лети, при всей ее покорности, пригорело! Она недомуженьку шарахнула в лоб магией и сбежала в Академию.

— Молодец, наш человек! — похвалил Рум, цапнув очередное крыло с блюда.

Куда в него помещается?

— И все-таки она очень тихая, — вздохнула Руби. — Чуть что — сразу закрывается.

— Фу, не люблю рохлей. — Лули брезгливо наморщила нос.

— Легко судить о чужой жизни, не пережив то, что пережила Летиция, — сказал я.

Рум закатил глаза.

— Налейте ему скорее еще эля! Да что ты за зануда, брат?

Я не ожидал, что увижу Летицию уже через несколько минут после того, как узнал о ней. Услышал звяканье посуды, обернулся и увидел ту самую девушку, которую так расстроило зачисление на факультет кукловодов.

Сейчас, из-за того, что темные волосы скрывала косынка, синие глаза казались еще больше и беззащитнее. Она смотрела на нас настороженно, будто была вовсе не рада, что мы обратили на нее внимание.

Как я тебя понимаю, Лети.

Лети… Так назвала ее Рубелла. Славное имя. И девчонка славная. Тоненькая и хрупкая. В каждом ее движении сквозила врожденная грация, а она наверняка и не догадывается о том, что выглядит так, словно аристократку шутки ради переодели в костюм посудомойки.

— Ну привет, коллега, — поздоровался я, чтобы немного ее подбодрить.

И Летиция улыбнулась. Улыбка сделала ее милое лицо еще очаровательнее. Дичайшая глупость, но я вдруг поймал себя на мысли, что хочу почаще видеть ее улыбку, а не опущенные уголки губ. Она не привыкла улыбаться. В этом мы похожи…

Тут Лули показала себя во всей красе.

— Ее сюда никто не звал! — сказала она

Мы все так опешили от ее грубости, что сразу не вмешались, а потом было уже поздно: Летиция подхватила поднос и скрылась из вида.

— Лули, ты злыдень-травы объелась, что ли? — Гнома постучала себя по виску.

Лули молчала и, покусывая губы, смотрела на меня. Я встал, взял тарелку с чесночными пышками — единственное, что оставалось не съеденным и не надкусанным на праздничном столе.

— Нис, ты куда? — спросила дриада, но ответа не дождалась.

Я боялся, что застану Летицию в слезах, но она, хоть и выглядела грустной, дела не бросила. Нет, Лули, ты не права насчет нее: рохли так себя не ведут. У этой девочки есть стержень. Кто бы ни решал вопрос о зачислении ее на факультет ментальной магии, он не ошибся с выбором.

Я лишь хотел поддержать ее, но тут мой ушибленный мозг вздумал дурить.

— Просто ты очень красивая, — услышал я свой голос.

Отлично, Нис! Так держать! Она тебя о чем-то спрашивала? Неудивительно, что Лети от неожиданности подпрыгнула на месте и выронила миску, — я едва успел поймать.

Лети обрадовалась булочкам, засияла. Как же тебе нелегко пришлось в жизни, девочка, если радует даже такая малость? Я вдруг подумал, что мне ничего не стоит иногда делать ей маленькие подарки лишь для того, чтобы увидеть, как она улыбнется, как смущенно дрогнут ресницы.

Стоит ли считать помощь подарком? Или подарком будет несколько минут отдыха, когда можно перекусить и распрямить уставшую спину? Во всяком случае, от такого подарка Летиция точно не откажется, я просто не дам ей возможности.

Что же, события вечера привели меня к трем новым открытиям о себе. Первое: я человек прямой и говорю правду в глаза. Я на самом деле видел перед собой красивую и очаровательную девушку. И так же ясно понял, что Лули, которая привыкла, чтобы ею восхищались, просто приревновала.

Второе: хм… я совершенно не умею мыть посуду.

О чем это говорит? О том, что я богатый наследник, или о том, что в кандалах посуду мыть несподручно?

И третье, неожиданное: терпеть не могу чесночные пышки. Дрянь неимоверная. Но Летиции они вроде понравились.

Подавальщица принесла новую партию посуды, Лети поела и спрыгнула со стола. Нужно уходить, а я бы с радостью задержался. С Летицией можно просто молчать, не изобретая темы для разговора. И не изображать из себя веселого студента, когда в груди пустота. Но я не видел повода остаться.

Вода с мыльной тряпки лилась мне на ноги, а я смотрел на Лети. И думал… о разном.

Была ли у меня девушка? Вряд ли, разве что какая-нибудь совсем детская влюбленность. Держал ли я ее за руку? Сейчас, когда мы с Летицией устроили борьбу за обладание ценным призом — мыльной тряпкой — и наши руки в опасной близости, можно ли считать, что я держу ее за руку?

И совершенно немыслимо представить, что я целовал кого-то. Или меня целовали.

«Поцелуй меня», — подумал я.

Ведь нет ничего плохого в том, что я, глядя на хорошенькую Лети, мысленно произнес эти слова. Мало ли чего я хочу. Желания обычно сбываются только в воображении.

Но тут Летиция будто завороженная качнулась вперед и поцеловала меня.

Это уже потом я понял, что такие поцелуи там, где она выросла, считаются чем-то вроде «спасибо», а в тот момент сердце пропустило удар.

Я чувствовал нежное дыхание Лети. Она так сладко пахла. Ее аромат я ощущал сильнее запахов кухни, мыла и даже чесночных пышек. Больше всего мне хотелось ответить на поцелуй, но она завершила его раньше, чем я успел что-то сообразить. Моргнула и выпалила слова благодарности.

Ладно, Лети. Теперь мне еще больше хочется тебя порадовать, если в награду вместе с улыбкой я получу еще один поцелуй.

И в то же время меня мучило чувство вины. Хотя почему бы? Я никак ее не принуждал, и когда принес пышки, и когда мыл посуду, я ни на что не рассчитывал.

Я смотрел на затылок со сбившейся косынкой. «Хочешь, я останусь, Летиция? Не думаю, что ребята меня хватятся, а если и так, они поймут, что в обществе синеглазой посудомойки мне интереснее, чем с ними!»

Но вслух я так ничего и не произнес.

Когда я вернулся, за столом оставались лишь Рум, Лули и Рубелла. Нарв все-таки сдался и отправился спать, а Тима перетащили за соседний стол. Объедки еды были свалены на одно блюдо, эля в кружках оставалось на донышке.

Рум побултыхал одной кружкой, другой, а потом махнул рукой и слил все остатки в одну. Оборотень тоже слегка перебрал, поэтому перестал контролировать вторую ипостась. На затылке топорщилась серая шерсть, уши заострились, а длинные клыки стукались об ободок кружки. Руби дремала, рискованно свесившись со стула. Только Лули выглядела безупречно, она со скучающим видом рисовала на столешнице узоры каплями воды.

–Куда ты пр-ропал? — рыкнул Рум.

— Стоило спрашивать, — бросила Лули. — Ублажал посудомойку, конечно.

— Лули! — Рубелла встрепенулась и подняла голову. — Хватит уже вредничать!

Дриада демонстративно отвернулась. Рум допил эль, сгрыз куриную кость — да, ему сейчас было уже все равно, что отправлять в рот, а острые зубы справлялись с любой пищей — и потянулся.

— Ну что, пора уходить!

— Идите, — согласился я. — Я задержусь немного.

— Будет ждать посудомойку, — фыркнула Лули.

Четвертое открытие этого вечера: парню за такие слова о Летиции я бы просто врезал по морде, но я не находил способа осадить наглую девчонку. Ответить грубостью на грубость? Как-то недостойно мужчины. Остается игнорировать.

— А давайте вместе подождем! — предложила Рубелла. — И вместе домой пойдем. Только давайте на свежем воздухе постоим: меня сон одолевает.

На воздухе все взбодрились. Рум вернул себе приличный вид, задумчиво потрогал клык, который теперь стал не длиннее человеческого, и сказал:

— Предлагаю устроить посвящение в студенты!

— А как, а как? — заинтересовалась Руби. — А давайте!

Ну что за крошечная авантюристка! Лули зевнула. Отлично, двое против двух, и мы не ввяжемся ни в какую опасную затею.

— Я против, — сказал я.

— А я — за! — выпалила дриада.

— Ты ведь не бросишь девчонок, а? — подмигнул мне Рум. — Сейчас дождемся Летицию и пойдем.

— Куда пойдем?

Чувствую, добром это не кончится, но Рум прав, не бросать же мне их одних. Именно после таких шумных вечеринок и случаются несчастья. А я вроде как мыслю вполне ясно и не дам ребятам вляпаться в неприятности.

— Мне парни со второго курса рассказали, что настоящим студентом становишься только после того… — Рум загадочно понизил голос, и мы, не сговариваясь, сбились в кружок вокруг него. — После того, как посетишь дом ректора.

— А… — начал я.

«А что с ним не так?»

— Тш-ш-ш! — цыкнул мне Рум. — Дом ректора стоит в глубине парка, ставни заколочены, и лишь ночью видно, что в щели пробивается свет. И видно, как темная тень ходит по комнатам!

— Ой! — пискнула Руби где-то в районе моего колена.

Я подхватил гному на руки, она тряслась, но вовсе не от страха, как я было подумал, а от предвкушения.

— Ой, как интересно! А что, он там заперт? Он по ночам превращается в чудовище? А как же он руководит академией?

— Он болен, не выходит из дома, документы на подпись ему приносят помощники, и они же докладывают обо всем, что происходит. Вот и все, никакой зловещей тайны, — пересказал я то, что узнал от мэтра Орто.

Но версия Рума девочкам нравилась больше.

— Дом окружен защитным полем, — продолжал Рум зловещим шепотом, — И только самые сильные студенты смогут преодолеть его и дотронуться до ручки двери! Но бойтесь, если внутри дома прозвенит колокольчик, значит…

Мы затаили дыхание. Я тоже. Вот же умелец рассказывать страшные истории!

— Значит… Ректор увидел тебя! — заорал Рум.

И мы тоже заорали и отскочили в стороны. Я едва не сбил с ног Летицию, которая, оказывается, давно стояла за нашими спинами и прислушивалась.

— О светлые боги, — пробормотала она, прижав ладонь к груди. — Что здесь творится?

— Мы идем к дому ректора! — закричали все в один голос.

И я вместе с остальными. Чувствую, Рум все-таки превратит меня в разгильдяя.