Пылающая душа

Анна Сергеевна Одувалова, 2023

Жизнь разлетелась в клочья. Любимый меня убил, нелюбимый даровал лишь подобие жизни. А проблемы никуда не делись. Я так устала сражаться с этим миром, но я – Дайана Тейнон, и я не умею сдаваться. К тому же мое будущее только в моих руках. «Пылающая душа» – заключительная часть остросюжетной нуарной трилогии Анны Одуваловой. Young Adult-цикл, любимый многими за накал страстей, яркость чувств и непредсказуемость выбора героев. Противники, которые не шутят, но которых придется переиграть. Нежная любовь, тянущаяся из прошлого. Любовь, выжившая, несмотря на интриги, тайны, ложь и страх. Необычный финал, оставляющий в душе теплое послевкусие.

II

Ванна мне заходит не хуже, чем в те времена, когда я была человеком, и это радует. Не хотелось бы лишиться этого удовольствия. Пена все так же пенится, ароматические масла пахнут, и думается по-прежнему превосходно. А еще я обнаруживаю, что если погрузиться в воду с головой и закрыть глаза, то можно отрешиться от реальности в несколько раз эффективнее. Что же, возможно, со временем я найду определенные плюсы у своей новой формы существования.

Я могу задерживать воздух дольше, чем обычный человек. И это сделать проще, нет судорожного желания вдохнуть поглубже. Я просто вишу в остывающей воде и думаю о жизни. Мысли выходят невеселые, и это омрачает релакс.

Голод расползается по телу. Он начинается не в желудке, а, скорее, где-то в области сердца, и бежит по венам к голове, вытесняя все мысли и оставляя одну ярко-красную — кровь. Она бьется в такт ударам сердца, и я вижу ее внутренним взором. Перед глазами кроваво-красная пелена. Она пульсирует, меняет консистенцию и заставляет медленно сходить с ума, отключаясь от реальности.

Сначала это лишь неудобство. Я строю планы на будущее, пытаюсь выработать линию поведения с Элем. Прикидываю, как лучше поступить в той или иной ситуации, но постепенно отвлекаюсь на кровавую пелену, видения человеческих шей с бьющейся жилкой крови. Они такие яркие, что кажутся реальными и возникают внезапно, прерывая любые размышления.

Рот наполняется слюной, и я сглатываю, представляя, как вонзаю клыки в шею. Они уже удлинились и слегка царапают нижнюю губу. Забавное ощущение. Но я не спешу давать телу то, чего оно хочет. Тяну, испытываю себя на прочность и проваливаюсь в личный вампирский ад, когда кровь чудится повсюду, но нет возможности ее выпить.

Время идет, мысли о крови начинают вытеснять из головы все остальные. Вот уже перед глазами не стоит наша ночь с Блэкфлаем, я перестаю ощущать щемящую нежность, а вспоминаю расположение вен на его теле, я не могу сосредоточиться на образе, не помню лицо, а вот то, как билась венка у основания шеи, представляю очень хорошо. Или как разливалась кровь по холлу и кухне тайного убежища Дафны. Сейчас я, кажется, ползала бы по полу и слизывала бы ее прямо с мрамора. Интересно, как Эль сдерживается? Неужели так будет всегда? Очень мешающее качество для боевого мага. Если при виде крови я буду терять разум, то не проживу долго. Прежде всего нужно научиться контролировать именно это.

Я уже почти решаю сдаться сводящему с ума голоду и вынырнуть на поверхность, чтобы высушить волосы и идти к Элю, но вампир находит меня сам. Врывается с грохотом, нарушив мою идиллию. Срывает с петель дверь и бесцеремонно вытаскивает из воды.

Я судорожно хватаю ртом воздух, который почему-то врывается в горло, неприятно его обжигая. Голова кружится, сознание уплывает, и я не могу сосредоточиться на лице напарника. Что со мной? Я же чувствовала себя относительно нормально!

— Ди?! Ты что? Ты решила убить себя, Ди?!

У Эля истерика. Я лениво отмахиваюсь от него, пытаясь поймать картинку перед глазами. Горло сводит спазмом. Хочу крикнуть ему, что он идиот, но не могу. Вампир тащит меня на кровать, укладывает прямо так, мокрую, с водой, стекающей с волос на подушку, шарит у себя по карманам, вытаскивает плоскую фляжку и подносит ее к моим губам дрожащей рукой.

Он еще не открыл крышку, а я уже знаю, что там кровь. Чувствую, почти вижу через металлические стенки. Когда Эль протягивает ее, мои руки дрожат. Запах дурманит, сознание сужается до одной этой фляжки, в которой, кажется, сосредоточена вся жизнь. С трудом сдерживаюсь, чтобы не отобрать ее у Эля, как кошка, полоснув его по руке. Это глупо, он и так отдает ее сам. Я же прихожу к мысли, что сама не отдала бы ни за что.

— Нельзя так, Ди. Вампир, который умер от голода в ванной, — это жалко.

— Идиот… — шепчу я, сделав несколько судорожных глотков. Думала, что мне будет противно, но нет. Я пью без негатива, как жизненно необходимое лекарство. Но и восторга не испытываю. Кровь сводит меня с ума, но ее вкус оставляет безразличной. Мне нравится, как проясняется мозг, как появляются силы, как начинают лучше видеть глаза, как появляется дикая энергия в теле.

— Опять оскорбления? — несчастно уточняет он.

А я пью еще и наконец понимаю, что могу дышать, говорить и в целом чувствую себя нормально. Даже получается раздражаться по тому поводу, что лежу перед Элем голая. Вот какого демона он тут устроил? Кто вообще разрешал ему вламываться в мою комнату?

— Идиот, так как боишься не того, — наконец поясняю я, взяв себя в руки.

Переворачиваю фляжку и с грустью понимаю, что больше из нее ничего не капает. Печально, я бы выпила еще. Вломиться вломился, но крови пожадничал. Впрочем, разговор у нас сейчас совсем о другом.

— Я не собиралась самоубиваться, я думала… Изучала, на что похож голод. Если бы ты не ворвался, я бы вышла сама через три минуты. Только сухая и одетая. Но ты же не можешь не спасти меня, не так ли Эль? Тебе хочется верить, что однажды я не справлюсь сама.

— Ты уже не справилась, — отрезает он, а я начинаю злиться. Толкаю его в грудь и удивляюсь, когда он вопреки обычному поведению не поддается.

— Я не просила порождать еще одного монстра, — шпилю я. — Не стоит бояться, что я сдохну, так как не выпила вовремя кровь…

— А чего мне надо бояться? — спрашивает он, наклоняясь ближе к моему лицу, задерживается и осторожно слизывает капельку крови с уголка моей губы.

И я понимаю, что бояться надо мне. Мое тело слишком откровенно и ярко реагирует на Эля и его невинную ласку. Это что еще за фигня? Я таких побочек точно не заказывала!

Смотрю на него неверяще и ловлю в глазах страсть. Эль, похоже, тоже испытывает нечто подобное. Но это как раз неудивительно. Я знаю, что он хочет меня уже очень давно. Я же, как правило, держу себя в руках.

Он рядом. Красивый и хищный, а еще — полностью мой. Слишком близко, чтобы игнорировать завораживающий взгляд васильковых глаз, не гореть желанием изучить гибкое тело рядом и не поддаться соблазну. Раньше я очень просто избавлялась от чар Эля, но сейчас… все иначе. В голове туман, а желание настолько сильное, что я не понимаю, зачем отказывать себе в удовольствии. Ведь Эль рядом, он мой, и я знаю, что с ним мне будет хорошо, а о последствиях думать скучно. Секс с ним — это определенно то, что мне нужно. В физическом плане так точно, а вот о душе думать сейчас совершенно не хочется. Как и об ошибках.

Я не противлюсь его уверенной руке, которая медленно скользит по бедру и выше. Кожа настолько чувствительная, что при каждом прикосновении по ней пробегают мурашки. Эль, не отрываясь, смотрит мне в глаза и ловит отголоски своей страсти. Тело горит. Мне впервые с того момента, как я очнулась, жарко. Этот жар распространяется изнутри, и сейчас я, пожалуй, чувствую себя почти живой. Немного сумасшедшей, но живой. И с каждой новой лаской это ощущение крепнет. Так вот что помогает вампирам держаться? Именно поэтому они помешаны на плотской любви? Это возможность на короткий миг близости вспомнить, что это такое: когда кровь бежит по венам быстрее? Возможность вспомнить, что такое быть живым.

Я покорно выгибаюсь под ладонями, исследующими мое тело, прикрываю глаза и со стоном прикусываю губу, анализирую новые грани своей чувственности. Странное ощущение. Такое как после того, когда я пила кровь Эля. Забвение, магия и флер вампирской магии. Меня словно опоили. Это не совсем мои чувства, словно я черпаю эту страсть из самого Эля.

Мысли отрезвляют.

— Что это? — со злостью шиплю я, когда губы Эля становятся совсем наглыми. Я пытаюсь вернуть себе самообладание. Туман в голове и смешанная с желанием жажда все только усложняют. Я люблю трезвую голову.

— Мы чувствуем иначе, — проникновенно шепчет он, склоняясь к моим губам и лаская дыханием, и я невольно облизываю свои, борясь с искушением. Никогда еще мне так не хотелось поцелуя. — Не сражайся с собой, — убеждает он, и мне как никогда хочется сдаться.

Зачем отказывать себе? Если даже нет того, кому можно хранить верность. Я же не могу жить монашкой? Так почему не Эль.

Его слова отвечают моим мыслям:

— Сейчас в этом нет смысла. Мы с тобой связаны, в тебе моя кровь, и сейчас, на первом этапе, это важно. Ты тянешься к своему создателю, это инстинкт самосохранения.

— Я хочу тебя, потому что ты меня обратил? — Я слишком упряма, чтобы сдаться сразу, и меня бесит, что мое желание обусловлено кровью.

— Не только. — Эль пытается меня заговорить, а его руки тем временем заставляют меня терять остатки разума. — Ты хочешь, потому что я красив и волную тебя… всегда волновал. Теперь ты вампир… У нас более развита чувственность, особенно когда в нас кровь… Так ярче, интереснее и волнительнее.

Легкий колющий укус в основании шеи, и я готова сделать все, что он хочет. Больше. Я сама хочу то, чего хочет он.

— Именно поэтому ты предпочитаешь спать с теми, кем питаешься?

Разговор помогает отвлечься, поэтому я усиленно пытаюсь сосредоточиться на нем. Ощущение неправильности происходящего не отпускает. Странное состояние, когда желание лишает разума, но где-то на задворках сознания все еще живет прежняя Дайана, которая считает, что спать с Элем ниже ее достоинства. Я упрямо цепляюсь за нее.

— Отчасти. Но с тобой другое… Большее, ты же знаешь.

Не понимаю, почему мне нравится то, что происходит. Я и правда изменилась, раз разучилась чувствовать грань. Меня заводит Эль, и я позволяю ему нависать надо мной, шептать в губы глупости и нежно скользить ладонями по горящему от возбуждения телу. Даже прогибаюсь, чтобы быть ближе. С трудом удерживаюсь от того, чтобы касаться самой. Понимаю, как только дотронусь до него — пути назад не будет.

Это продолжается ровно до того момента, как я вспоминаю, что именно привело меня в этот дом, в это состояние и в объятия Эля. Желание не способно перечеркнуть то, что у меня было с Мраком, тогда, когда я была самой собой. Именно те чувства и эмоции были настоящими. Перед глазами совсем другой мужчина, которого нельзя так быстро выкинуть из головы и сердца. Да и ни к чему.

Я стряхиваю наваждение, а заодно и Эля, толкнув его ногой в живот. Понимаю, что грубо, но он заслужил это. В отличие от меня, Эль прекрасно понимает, что делает. Он настолько помешан на мне, что не гнушается уже ничем. Готов переспать со мной, даже если я просто теряю голову от своего нового состояния. От понимания этого становится по-настоящему мерзко.

— Пошел вон, — беззлобно, но уверенно говорю я, чувствуя, как на кончиках пальцев привычно начинает искриться магия. Все же я сначала ведьма, а потом вампир со всей их гребаной чувственностью.

— Дайана… — ласково начинает Эль, но я уже остыла.

Подхожу к шкафу и рывком открываю дверцы. Вещами Эль озаботился. Молодец. Вытаскиваю первую попавшуюся тунику и натягиваю через голову. Не хочу, чтобы он на меня пялился. Шоу закончилось, вернулась прежняя Дайана, и я сохраню ее в себе, чего бы это мне ни стоило.

— Мне наплевать на то, что ты себе навоображал, — чеканю я, даже не оборачиваясь к помощнику. — Не знаю, что ввело тебя в заблуждение. Но спать я с тобой не собираюсь. Все ясно? Я могу быть вампиром, гулем, виверной, но это не изменит наших с тобой отношений. Я приказываю — ты исполняешь. Не устраивает — вали. Я предупреждала тебя изначально. Ты мой помощник, ты мне дорог, я за тебя могу отдать жизнь, но спать — нет. С этим, вон, вали к Дафне или к Ребекке.

— Тебе будет сложно удержаться, — уверенно говорит Эль. — Особенно первое время. Проще уступить своим желаниям. Чего ты боишься?

— Превратиться в животное? — спрашиваю с нервным смешком, обернувшись, и смотрю на него. Хорош. Растрепанные светлые волосы, васильковые глаза и расстегнутая на груди рубашка. Я бы могла влюбиться в него, и это было бы прекрасно. Но судьба распорядилась иначе, и я не считаю нужным с ней спорить. — Нет, Эль ты знаешь, что я всегда предпочитала не идти на поводу у примитивных инстинктов. И тебе не советую.

— Ты отказываешься от удовольствия во имя… А во имя чего ты отказываешься, Дайана? — зло уточняет он и смотрит на меня с вызовом.

Но на мне снова защитная броня. Я смогла обуздать чувства, и разум ликует, потому что я поступила правильно.

— Во имя себя, конечно же, — отвечаю я. — Как всегда. Я все делаю исключительно во имя себя. И вообще, мой прошлый секс закончился плохо. Меня убили… Причем это был тот же человек, с кем я делила постель. Так что прости, я не готова делать новые глупости. И совершенно точно не готова спать с тобой. Как помощник ты для меня более ценен, чем как любовник.

— Ты все же спала с ним… — В голосе Эля лед и ярость, которые меня смешат. Наивный мальчик.

— Тебя это не касается, — отрезаю я. — А сейчас я хочу отдохнуть.

— Вампирам не обязательно спать. К тому же ты недавно воскресла. Не наотдыхалась еще в гробу? — В его голосе издевка. И это утомляет.

— Эль, свали, пока мы не поругались окончательно. Тебе надо остыть, — замечаю я и отворачиваюсь, делая вид, что меня очень заботит наполнение моего шкафа. — А мне — подумать.

Эль какое-то время стоит в центре комнаты и не хочет сдаваться. Глупо. Его настойчивость не приведет ни к чему хорошему. Я старательно не обращаю на него внимания. Так будет лучше всем, даже если он пока не видит очевидных вещей. На этом и строятся наши взаимоотношения. Умная в нашем тандеме я.

Вампир все же уходит, хлопнув дверью, а я с трудом сохраняю самообладание, чтобы не запустить ему в спину чем-нибудь тяжелым. Например, стулом. Останавливает то, что дверь закрыта, а значит, кинуть получится только в нее. Эль не пострадает, а вот дуб, старательно замаскированный искусственным инеем, весьма вероятно. Придется потом за него расплачиваться, и, вероятнее всего, опять же мне. Потому что, повторюсь, умная в нашем тандеме я.

С Элем надо что-то делать, но не сейчас. Сейчас у меня слишком много других, более важных проблем. Нужно как можно быстрее разобраться в гранях своего дара. Эль мог бы объяснить и показать лучше всего, но не сейчас. Слишком между нами все натянуто. Любой контакт приведет к тому, что мы поругаемся окончательно. Он обижен, я зла, нет смысла пытаться чем-то заниматься вместе в таком состоянии. По-хорошему бы, вообще все эксперименты со своим даром отложить, но у меня нет времени, и я все же размышляю по поводу Эля.

Несмотря на ссору, я знаю: он придет на помощь, едва я попрошу. Но начнет ныть про мое состояние, время и прочие вещи, которых сейчас у меня нет. Так и выходит, что проще и спокойнее разобраться самой. Заодно это позволит не посвящать Эля в мои планы. Вампир по любому постарается изобразить мамочку и помешать мне.

Нужно нанести визит в замок, пока нас с Элем не раскрыли. Его обитатели должны узнать о моем состоянии из первых рук. Убедиться, что по Сноургу разгуливает не свихнувшийся вампир, наделенный магией, а все та же Дайана. Да, тоже немного двинутая, но не до такой степени, чтобы ее убивать, объединившись с вампирами. Думаю, мое воскрешение будет шоком. А в шоковом состоянии люди склонны творить дичь, поэтому я должна рассказать о случившемся сама. Если бы, выбравшись из могилы, я могла соображать, то осталась бы в замке, сразу отправив Эля в город. Но тогда мне требовалась его поддержка, поэтому сейчас я здесь и до замка нужно добираться.

А еще нужно поставить точку в одном вопросе и начать уже поиски магистра. Ради первой проблемы я не стала бы терять время. Но глупо делать вид, будто мне не нужна помощь бывших однокурсников. Нужно только уточнить, на чьей они стороне. Я уверена, они тоже ищут магистра, но вот зачем? В этом заключается основной вопрос. Подозреваю, найти Блэкфлая не проблема, только вот что с ним делать дальше? Убить? Сложно, и я не уверена, что хочу.

Поэтому не загадываю так далеко. Хожу по комнате, пробую магию. И свою, такую привычную и послушную, и пока еще незнакомую, вампирскую. С удивлением отмечаю, что мне не составляет труда перейти в состояние тумана. Это забавно, просто начинаешь чувствовать себя облачком. Не нужна никакая дополнительная тренировка. С мышью все несколько сложнее. Но она и не нужна, по крайней мере, сейчас. В Северных землях туман практичнее. Он дополняет заклинание невидимости, позволяет просочиться сквозь узкие щели, а в остальном я прекрасно могу передвигаться как обычно. В человеческой — или теперь уже вампирьей — ипостаси.

Раздражает только то, что после смерти я осталась без денег. Не привыкла побираться. На шее нет даже амулета, выданного Блэкфлаем. Его потеря печалит сильнее всего, в нем заключено очень опасное заклинание. И я бы предпочла, чтобы оно было только в моих руках.

Этот амулет можно заменить, и я даже знаю чем. Только вот воровать у эш Гриса свиток, который я сама же для него и достала… Не уверена, что это хорошая идея. Но другой у меня нет.

Я изучаю платье, которое было на мне во время похорон, и торжествующе хмыкаю. Я хорошо знаю Дафну — она в своем репертуаре. Лиф расшит кристаллами, но вот по вороту, как ожерелье, идут натуральные камни. Отковырять их не составляет труда. Можно сделать проще: спуститься вниз и взять денег у Эля, но я не хочу. Во-первых, злюсь и не желаю видеть, во‐вторых, нет настроения ввязываться в очередной скандал и выслушивать, что можно делать, а что нельзя новорожденному вампиру. В-третьих, я не хочу тащить Эля в замок с собой. Одной удобнее, а отвязаться от помощника точно не выйдет. Похоже, он вообще не намерен меня отпускать. Так и не понял, что удерживать бессмысленно.

Закончив отковыривать камни, я снова сую нос в шкаф с одеждой и сейчас более придирчиво изучаю развешанные там вещи, выбирая что-то удобное и не слишком привлекающее внимание. К счастью, и такое тут есть. С Эля станется, он мог на поводу своих фантазий забить мой шкаф кружевными пеньюарами.

Переодеваюсь в комфортную и теплую одежду, заплетаю свои яркие волосы в косу и с неудовольствием замечаю, что это не сделало меня менее неприметной. Под верхней губой проступают клычки, кожа невероятно бледная, как у покойницы, зато губы кроваво-красные. С человеком не спутаешь. Придется привыкать к новому облику. Возможно, даже я когда-нибудь его полюблю.

Я какое-то время жду, потом приоткрываю форточку, чтобы просочиться в нее черным туманом. Если повезет, Эль даже не узнает, что ночью я отсутствовала. Предполагаю, напарник сегодня не решится сунуться ко мне еще раз без весомой причины. Пожалуй, плюсы у вампирского состояния есть. Правда, оказывается, состояние это очень неустойчивое. Продержаться в нем получается недолго. Едва не застреваю в форточке, чудом удерживаю газообразное состояние и становлюсь человеком уже в полете. Падаю, больно ударившись локтями и задницей о мостовую, прямо перед носом праздно прогуливающейся парочки.

— Простите! — Подскакиваю и виновато улыбаюсь. Действительно получилось неловко.

Девица визжит, парень пытается нащупать оружие на поясе, но в Сноурге на улице с кинжалами так просто не походишь. Я снова извиняюсь и пытаюсь убраться с глаз долой, прежде всего потому, что опасаюсь, что шум и мое исчезновение заметит Эль. А так и будет, если под нашими окнами кто-то продолжит истерично орать.

Возможно, Эль окажется слишком настойчив и все же заметит мое исчезновение. Вероятно, даже догадается, куда я направилась. Но мне хочется иметь хотя бы пару часов форы. Если он засечет меня сейчас, играть в прятки на улицах города будет глупо. Придется все же говорить с напарником и, скорее всего, брать с собой. А он меня сейчас откровенно раздражает. Ну и разговор, который меня ждет в замке, не для его ушей. Эль сейчас слишком эмоционален. Неизвестно, как отреагирует.

К счастью, мне все уже удается сбежать, не привлекая внимания напарника. Эль или не слышит шума на улице, или не придает ему значения. Он хоть и хорошо меня знает, но, подозреваю, все же считает чуть более сдержанной и рассчитывает, что до утра я никуда не сунусь. Буду думать о сложившейся ситуации, изучать способности и приходить в себя. Собственно, поэтому я и решаю убраться из города сейчас. Такое поведение даже для меня слишком. Но я умею удивлять.

До небольшого ломбарда, где без вопросов обменяют подозрительные камни на деньги, идти довольно далеко. Возможно, есть и другие с такими же непринципиальными хозяевами, но этот я, по крайней мере, знаю. К счастью, не так хорошо, чтобы там узнали меня. Им в юности пользовалась Дафна, когда обменивала на деньги подарки ухажеров. Я пару раз ее сопровождала, но внутрь не заходила. Но знаю: место проверенное. Здесь безопасно и не задают лишних вопросов.

Ломбард маленький, спрятавшийся на первом этаже одного из домов среднего класса. Чтобы попасть в него, нужно пройти под аркой в узкий двор-колодец. Здесь Сноург не такой блестящий и красочный, как в центре, но во дворе мягкий снежок и затянутые инеем деревья. Даже тут жилье себе могут позволить только непростые люди. Например, тут могла бы купить квартирку я, если бы вдруг захотела стать добропорядочной гражданкой. Точнее, если бы не стала ведьмой-вампиром, заварившей неприятную кашу. Возможно, когда-нибудь, если я выживу и сохраню это желание, я так и поступлю. Куплю квартиру в сказочном городе и буду жить в свое удовольствие. Но это наступит точно не в обозримом будущем. Но почему бы не помечтать?

Народа в ломбарде почти нет. Пара клиентов весьма подозрительного вида, вышибала у входа и сам хозяин. Маленький, щупленький, хитрый и молчаливый.

Камни он оценивает, дай боги, на треть рыночной стоимости. Но я не спорю — мне они вообще достались бесплатно, а вырученных денег хватит, чтобы с комфортом добраться до замка и вернуться обратно. Впрочем, в замке у меня есть и наличка, и векселя. Да и вообще, достать наличность там не составит труда. Там Ребекка и доступ к нашему счету.

Поэтому я просто забираю золотые, ссыпанные в простой холщовый мешочек, и, не прощаясь, выхожу. Нужно убираться. Каким бы проверенным ни был ломбард, это все равно не гарантирует, что кто-нибудь не решит пойти за мной и не попытается отобрать кровно вырученные средства. Конфликт нестрашен, я без труда справлюсь с уличными бандитами, но привлекать внимание не хочется.

С наличными я чувствую себя увереннее. Натягиваю капюшон и выхожу на улицу. Падает снежок. Небольшой, мягкий, но мне это не нравится. Если снег пролетает через купол в город, значит, за его пределами метет метель. Добраться до замка будет непросто. Экипаж поймать — еще сложнее. И стоит дороже. Но ничего невозможного нет, и я выхожу на один из центральных проспектов, вдоль которого припаркованы свободные экипажи.

Желающих покинуть уютные городские улицы в метель мало, но, поторговавшись, я все же нанимаю экипаж с разбойного вида молодым возничим. С такими приличные девушки в лес не ездят, но я девушка неприличная и еду в замок. Меня не пугают разбойного вида мужики.

— Ну что, садись, красавица, поехали! — Он распахивает передо мной дверь, приглашая устраиваться поудобнее под шуточки возничих соседних экипажей.

Я и сажусь, старательно надвигая капюшон на глаза. Рановато демонстрировать свою природу. Успею еще порадовать возничего. Он будет в восторге, когда поймет, что перед ним не нежная фиалка.

— Ты бы не каталась с ним… — осторожно вякают из-за угла, но я решительно захлопываю дверь, игнорируя предупреждение. Можно сразу показать свои клыки, но тогда, боюсь, придется идти пешком, а до замка далеко. Не то чтобы народ боялся вампиров, нет. Они полноправные члены общества. Но возничий явно решил попугать свою пассажирку. Не думаю, что, не будь я вампиром и ведьмой, мне угрожало бы что-то серьезное, но полагаю, ряд пошлых шуточек вынести пришлось бы. А может, и отклонить парочку непристойных предложений.

Я знала такой сорт мужчин. К счастью, сталкивалась с ними очень редко. Им нужно задираться перед другими мужчинами и доминировать над женщинами, но сами они ничего собой не представляют, поэтому и методы выбирают странные, на грани. Мне они напоминают брехливых кобелей. Но когда я озвучиваю свои мысли, на меня обычно смертельно обижаются.

Экипаж маленький. Сидеть приходится по соседству с возничим, который управляет снежными ледяными кошками, лишь высунув руки в специальные отверстия, заканчивающиеся рукавицами. Я видела такую конструкцию у повозок эш Гриса. Удобно, не нужно в метель сидеть снаружи.

Ведет мужчина уверенно. Из города мы выезжаем с ветерком, и едва за нами смыкаются ворота, как мой возничий поворачивается и нахально щерится:

— Не боишься, красавица?

— А ты?

Я откидываю капюшон и обнажаю клыки. С удовольствием. Я люблю пугать тех, кто планировал напугать меня. Есть в этом особое удовольствие, особенно если кто-то с утра успел испортить настроение.

— Вампирша, тьфу ты! Не повезу, вылезай! — обиженно выплевывает он, понимая, что если дорога и будет веселой, то не для него, а для меня.

Кошки послушно останавливаются.

— Вези, мы договорились, — упрямо требую я, раздражаясь и придумывая коварные планы мести, если вдруг и правда придется искать себе другой транспорт. — У меня нет настроения искать еще один экипаж. Трогай!

— Ты что, не понимаешь слов? — рычит он, поворачиваясь ко мне. Рожа и правда зверская, но не впечатляет. Неужели с другими срабатывает?

— Это ты не понимаешь, — шиплю я и, подавшись вперед, вцепляюсь когтями в его мягкое горло. Он даже сопротивляться не может, так как, чтобы вынуть руки, нужно время. Сжимаю не сильно, даже не до крови, но чувствительно. Возничий испуганно дергается, а я сообщаю: — Или ты везешь меня, как мы условились, за золотые, или чтобы я тебя не сожрала. Пока у тебя еще есть выбор! Но учти: я особа экономная. Мне может понравиться идея прокатиться бесплатно!

— Что вампирша забыла в замке магов? — спрашивает он, признавая свое поражение. — Я думал, очередная наивная дурочка едет набиваться в ученики к опальному магистру.

— Ну магистра в замке нет, а в ученицы так просто не попадешь, — тоже вполне миролюбиво замечаю я. — Я, скажем так, хочу проведать старинных друзей.

— Не завидую я твоим друзьям, — сипит он и трогается, а я милостиво убираю когти от его шеи.

— Я тоже им не завидую. Но что поделать? Друзей, конечно, выбирают, но… избавиться от уже выбранных бывает непросто.

Не знаю, какие планы на меня были у возничего, пока он не узнал, что я вампир и могу дать отпор, но всю оставшуюся дорогу до замка он ведет себя образцово-показательно. Даже не разговаривает. А жаль, я бы с удовольствием поболтала с кем-нибудь на нейтральную тему. Может, не стоило сразу показывать ему клыки?

С исчезновением Блэкфлая пропали и снежуры. Наверное, где-то в горах и лесах они водятся, но на тракт не лезут, и ездить стало безопасно.

Я честно расплачиваюсь, хотя есть соблазн просто клацнуть зубами, и черным дымом просачиваюсь за ворота замка, стараясь, чтобы заклинание продержалось как можно дольше, потому что, в отличие от заклинания невидимости, вампирский дым не оставляет следов. Главное, убраться с открытого пространства двора и не выдать себя раньше времени. Выдам, ничего непоправимого, конечно, не случится, но это меня задержит. А я пока не хочу привлекать к себе внимание. И тратить драгоценное время на рассказ о том, как я докатилась до жизни такой, перед всеми обитателями замка.

До замка я несколько раз меняю заклинания. У стены какое-то время стою, собираясь с силами, и делаю последний рывок. Нужно просочиться в конкретное место. И там можно будет перевести дух.

К счастью, получается, и я опускаюсь в кресло. Меня к нему буквально придавливает усталость. Мне явно не хватает практики, но это не страшно. Такими темпами я быстро ее доберу. Сейчас придется подождать, комната пуста. Но я никуда и не тороплюсь. Так даже лучше, можно собраться с мыслями и придумать, как лучше построить разговор.

Время тянется медленно, а я все гипнотизирую взглядом дверь, предвкушая тот момент, когда она откроется. Мне нравится представлять удивление и страх на лице того, кого я жду. Он пока не догадывается, что мне известны все его тайны. Он вообще не догадывается, что увидит меня снова. Это будоражит и заставляет пробудиться успокоенную кровью жажду.

— Ну здравствуй, Кэвин… — говорю я, едва открывается входная дверь и в комнате зажигается свет. — Если ты сейчас заорешь, самому же будет неловко.

Кэвин, к его чести, сдерживается, только белеет, а я довольно улыбаюсь, демонстрируя нечеловеческие клыки.

— Да-дайана?