Змеиная школа. Королева нагов

Анна Сергеевна Одувалова, 2021

Лицей имени академика Катурина – не простое учебное заведение. Помимо необычайно сложных дисциплин и требовательных преподавателей за стенами элитного пансиона кроется страшная тайна, разгадать которую всеми силами пытается ученица Алина. Девушка не понимает, что чем больше она узнает о мифических змееподобных существах – нагах, тем уязвимей становится. Тот, кто управляет лицеем, не любит шутить, и даже всемогущий Влад, готовый ради Алины на многое, не сможет помочь своей возлюбленной. Древнее индийское пророчество должно сбыться, а жертва уже выбрана…

Глава 4

Преодолевая сомнения

День близился к полудню. Солнце светило в высокие окна холла первого этажа, золотило отполированный до блеска паркет и делало старое мрачное здание уютнее. Смех, топот и доносящиеся со всех сторон шуточки могли создать иллюзию благополучия, но Георгий Романович чувствовал себя неуверенно и скованно, хоть и пытался держаться естественно.

Это место не вызывало у него ни единой положительной эмоции. Казалось, что и солнечный свет, и смех, и показной уют — лишь ширма, которая должна отвлечь его от страшного монстра, засевшего где-то в глубине запутанных коридоров. Что это за монстр и где именно он прячется, преподаватель не знал, но был уверен: рано или поздно он его отыщет. Георгий Романович это обещал и не собирался нарушать данное слово. С лицеем имени Катурина у него было связано слишком много личного.

Он не так представлял себе это место. Более зловещим и мрачным, что ли? Уютные коридоры, современный ремонт и беззаботные подростки сбивали с толку, заставляли расслабиться и ненадолго допустить, что лицей ничем не отличается от ряда ему подобных, а папка документов и сведений, собранных за последние несколько лет и сохраненных в компьютере, — не более чем хроника людских домыслов, не имеющих ничего общего с реальностью.

Георгий Романович выдохнул, постарался пока не думать о цели, которая привела его сюда, и настроился на рабочий лад. Сейчас стоило беспокоиться не о монстрах, затаившихся в лицее, а о предстоящей встрече с помощницей директора. Она должна ввести его в курс дела и рассказать о новом рабочем месте.

Высокую, с небрежно сколотыми огненно-рыжими волосами, Елену Владленовну Георгий Романович встретил в коридоре недалеко от столовой.

— Добрый день! — поприветствовала она нового преподавателя и жестом пригласила к себе в кабинет. — Присаживайтесь. Как хорошо, что я вас поймала! У вас ведь не стоят сегодня занятия?

— Рад знакомству, — доброжелательно и открыто улыбнулся он, занимая предложенный стул. — Если вы мне их не поставили, то нет, не стоят.

— Ну и хорошо. Должен же быть хотя бы день отдыха перед началом работы. — Елена Владленовна надела на нос очки в тонкой золотой оправе.

«Для придания солидности», — про себя заключил Георгий Романович. Ярлычки меню на рабочем столе женщина все равно изучала поверх узких стекол.

— Перед тем как вы приступите, мне бы хотелось задать вам пару дежурных вопросов, — сказала она, просмотрев только что открытый документ. — Я листала ваше резюме и была приятно впечатлена. С таким послужным списком вы могли бы работать где угодно, почему же выбрали нас?

— Лицей имени Катурина хорош, он готовит цвет нашей нации. Разве этого мало? — приподнял бровь Георгий Романович, улыбнувшись уголком губ.

— Мы далеко от центра. В глуши. К сожалению, этот факт отпугивает многих специалистов. — Елена Владленовна явно не была настроена верить общим, ничего не значащим фразам.

— Меня не отпугивает. Я не любитель городской суеты. К тому же здесь учился мой племянник. Достаточно давно, правда… — Преподаватель нахмурился, и у его губ пролегла складка.

— Да? — за вежливой улыбкой Елены Владленовны мелькнула неясная настороженность. — И кто же? Возможно, я его помню.

— Сейчас уже неважно, — вздохнул Георгий Романович. — В отличие от многих, он, увы, не стал выдающимся деятелем. Видимо, моя сестра переоценила его способности, когда всеми силами пыталась пристроить в престижное учебное заведение. Он так и недоучился. Ушел после второго курса. Домой вернулся сам не свой и через какое-то время связался с дурной компанией. Не дожил и до восемнадцатилетия. Наркотики.

— Печальная история. К счастью, к нам идут учиться лучшие, и подобные неприятности с нашими студентами случаются крайне редко. У нас жесткие условия отбора, и мы отказываем очень многим, так как стараемся свести на нет подобные случаи. Тут сложно учиться, и не все справляются с программой.

— Да, я в курсе, что у вас достаточно большой отсев.

— Конечно, но выбывших не так много, как может показаться, и, думаю, у них все нормально. Мы не можем контролировать их жизнь, но интересуемся дальнейшей судьбой своих бывших учеников. К нам часто обращаются с благодарностью родители. Те, кто у нас числился неуспевающими, в других учебных заведениях обычно показывают замечательные результаты. А значит, наша цель — качественное образование — достигнута в полном объеме. Поймите, мы не выгоняем кого-то специально, но такова жизнь. Выживает и добивается успеха лучший. Здоровая конкурентная борьба повышает результат.

— Думаю, что вы правы, но детей все равно жаль, — согласился Георгий Романович и, когда Елена Владленовна заметно расслабилась, неожиданно спросил: — А та девочка?

— Какая девочка? — насторожилась помощница директора. Почему-то этот ничего не значащий разговор с новым членом коллектива начал тяготить. То, что предполагалось как вводная беседа перед началом работы, неожиданно переросло в нечто похожее на допрос.

— Я слышал, совсем недавно у вас произошла трагедия. Девочка потеряла сознание на занятиях.

— У нас совсем недавно гигантская змея откусила голову вашему предшественнику, который оказался чересчур беспечен! — всплеснула руками Елена Владленовна. — Тварь не поймали до сих пор! На этом фоне переутомление слишком усердной ученицы не выглядит трагедией. Девочка очень уж ответственно (никогда не думала, что скажу нечто подобное) относилась к учебе, в результате заработала нервный срыв. Родители поступили мудро, забрав документы. Мы сказали, что если будет желание, то без проблем восстановим Машу в следующем году.

— Надеюсь, с девочкой все нормально? — взволнованно поинтересовался Георгий Романович.

— Насколько мне известно, да. А почему вы спрашиваете? — уточнила Елена Владленовна.

— Да так… — Георгий Романович поднялся. — Обычное праздное любопытство. А сейчас простите. Думаю, мне стоит немного осмотреться. Боюсь потеряться в ваших запутанных коридорах.

— Да-да, не буду вас задерживать, — кивнула помощница директора, но едва за новым преподавателем закрылась дверь, схватилась за телефонную трубку.

* * *

Сегодняшний день пролетел на удивление быстро, я даже не успела устать. Или просто начала привыкать к интенсивному ритму обучения. Многие предметы благодаря хорошим преподавателям давались мне лучше, чем в школе. Некоторые я успела полюбить, а на некоторых, как, например, на медитации, вообще с наслаждением валяла дурака.

Я не понимала, почему эти занятия так не любит Ксюха. За эти почти два часа я успевала отдохнуть, расслабиться, а иногда и даже вздремнуть — красота, да и только.

«Наша задача — подзарядить батарейку», — каждый раз говорил нам Денис Сергеевич.

Я и правда выходила с его занятий, испытывая прилив сил и с ощущением, что готова свернуть горы. Зато Ксюха до вечера ползала, словно сонная муха. Наша группа разделилась пятьдесят на пятьдесят. Одна половина с удовольствием посещала занятия медитацией и набиралась там сил на целый день, а другая тихо проклинала Дениса Сергеевича с его методиками и потом до вечера мучилась головной болью.

Правда, пару раз и я испытала нечто похожее. Это случалось тогда, когда нам ставили занятия вместе со старшекурсниками. Бывало подобное нечасто и в целом не портило впечатления от предмета.

А совсем недавно я обнаружила, что спустя определенное время, проведенное за медитацией, мне начинают мерещиться странные вещи — например, похожие на щупальца нити, опутывающие комнату. Эти нити тянулись от одного ученика к другому, переплетались и образовывали своеобразную паутину. Я пыталась понять, у всех ли они есть, но скоро сбилась и плюнула. Главное, что у меня они имелись.

Сначала нити были чуть толще паутинки и жили своей жизнью: медленно ползли по залу, присасываясь то к одному ученику, то к другому. Когда нить соприкасалась с чужим телом, я начинала испытывать прилив сил. Первоначально я воспринимала происходящее как сон, поэтому не испугалась и скоро уже сама выбирала себе жертву. От кого-то получалось взять много энергии, а от кого-то — нет, нить словно натыкалась на стену. Тонкие, едва заметные паутинки к концу первого занятия превращались в подобия бельевых веревок.

Почему в некоторых случаях нити натыкаются на стену, я поняла позже, когда Денис Сергеевич рассказал нам про энергетических вампиров и способы защиты от них. Мы учились ставить защитные купола и щиты. Они не позволяли нитям подобраться к телу.

Я ни с кем не делилась тем, что видела на парах Дениса Сергеевича, потому что сама не понимала природу происходящего. Не хотелось выглядеть в глазах сокурсников сумасшедшей. Поэтому я молчала и ждала новых занятий, которые, возможно, помогут разобраться, что к чему.

— Ты сегодня еще более задумчивая, чем обычно, — покачав головой, заметила Ксюха после того, как я проигнорировала несколько ее вопросов.

— А? — Я слышала голос подруги, но слова воспринимала с трудом, голова была занята другими мыслями.

— Да что с тобой?! Ты весь день глупо улыбаешься и находишься где-то не здесь. Не хочешь поделиться?

— Не-а, — отозвалась я и, чтобы отказ не прозвучал грубо, обезоруживающе улыбнулась.

Впрочем, соседка уже неплохо меня знала, поэтому не обиделась. Она смирилась с тем, что я не из тех, кто выворачивается наизнанку перед друзьями и знакомыми. Личные радости и проблемы я предпочитала держать при себе и была благодарна Ксюхе за то, что та, несмотря на снедаемое изнутри любопытство, не пытается вытянуть из меня секреты силой.

После пар мы зашли в столовую. Снова получился поздний обед, плавно перетекающий в ужин. С утра мы обычно спали до последнего и перед первой парой привыкли не завтракать. Кофе шли пить около двенадцати дня, в большой перерыв между занятиями, а нормально поесть собирались уже ближе к вечеру, после учебы. Сначала мне этот график не очень нравился, но потом я к нему приспособилась. Перед сном есть уже не хотелось, я только иногда выпивала в комнате стакан кефира.

Эти ежедневные посиделки в столовой стали нашей доброй традицией и сделали нас с Ксюхой подругами. После них наши пути расходились: я обычно шла в библиотеку и потом тайком в спортзал, а соседка — в танцевальную студию и на посиделки к Яну и компании. Зачастую перекинуться парой слов получалось уже только утром.

— Ты опять сегодня отправишься грызть гранит науки? — сварливо поинтересовалась подружка, осторожно дуя на горячий, только что налитый чай.

— Нет. — Я отрицательно мотнула головой. — Не думаю. Наверное, сделаю перерыв. Устала каждый вечер дышать библиотечной пылью.

— Неужели! — изумилась подруга. От удивления она сделала слишком большой глоток и, обжегшись, сдержанно выругалась. Потом отдышалась и продолжила расспрашивать: — Может быть, ты пойдешь дальше в разрушении традиций и соизволишь сегодня прогуляться со мной? Сейчас мы собираемся в холле второго этажа, там прикольные диванчики и больше свободного места. Когда не шумим, нас даже после отбоя не прогоняют.

— Правда? — удивилась я. — И что заставило вас сменить место дислокации?

— Комната у мальчишек маленькая, а народу всегда набивается много! А потом — Влад последнее время нервничает.

— из-за чего?

— Не знаю, — нахмурилась Ксюха. — Ян сказал, что ему нужно больше личного пространства. На кровати в одиночестве поваляться, книжку почитать, музыку послушать… Короче, отдохнуть от общества. А нам-то что? Мы можем сидеть и в другом месте. Сначала думали, в коридоре долго не пообщаешься, но пока все обходится без эксцессов.

— Неужели вас и правда не прогоняют?

— Ага. Один раз даже Елена засекла, но лишь пригрозила наказать, если хоть одного не будет на первой паре. И на этом дело закончилось. Она состроила суровую физиономию и отправилась по этажам дальше — пугать загулявших лицеистов. Пошли со мной! Будет весело. Там часто бывает Олег, он все про тебя спрашивает… А если ты вдруг переживаешь по поводу Вероники и Влада, то они не каждый день приходят.

— Не сегодня. — Я точно знала, что вечером Влада не будет в холле второго этажа, он должен ждать меня в спортзале. Правда, Ксюхе об этом знать не нужно. Да и сама я окончательно не решила — идти или нет. Именно поэтому весь день была такая задумчивая и неразговорчивая — никак не могла определиться, хочу ли каждый вечер видеться с Владом, или это окажется слишком тяжело для меня.

— Ну и как хочешь, — надулась подружка, потратившая уйму энергии на бесполезные разговоры.

Я почувствовала себя предательницей.

— Пойду с тобой завтра. Хорошо? — Слова дались с трудом, но радость, вспыхнувшая в глазах Ксюхи, того стоила. — Только если почувствую себя неуютно, то сразу же уйду. Ладно?

— Все будет отлично! — отмахнулась соседка и повеселела. По дороге в комнату она увлеченно рассказывала, какой интересный народ собирается вечерами, а я улыбалась, кивала и думала о своем.

Сердце колотилось в предвкушении вечера. Я обманывала себя, пытаясь убедить, что размышляю над словами Влада. На самом же деле я приняла решение в тот же миг, когда он предложил меня обучать. Все остальное время я взывала к голосу разума и пыталась уговорить себя не приближаться к Владу ни под каким предлогом. Но так и не смогла с собой справиться. В спортзал собиралась с особой тщательностью. Накрасилась водостойкой тушью, надела узкий белый топик и любимые розовые спортивные штаны, даже косу заплела не обычную, а французскую. Глупо было притворяться, будто я не хочу ему понравиться. По крайней мере, перед собой.

Но кроме простого желания быть ближе к Владу, были и другие мысли. Я понимала, что он действительно способен научить меня чему-то стоящему. Одиночные занятия приносили скорее самоуспокоение, нежели пользу. К тому же если я буду видеть Влада в неформальной обстановке, возможно, получится уговорить его спуститься в подземелья, чтобы изучить их получше. Мне нужно найти выход наружу, тогда при возможности я смогу им воспользоваться.

Если какая-то часть моей души и надеялась на то, что тренировка с Владом перерастет в романтическое свидание, то эти чаяния не сбылись. Он был настроен исключительно на рабочий лад. Так сильно я не выматывалась, пожалуй, никогда.

— Неужели ты устала? — с усмешкой поинтересовался Влад через полчаса моих мучений.

За это время я успела возненавидеть беговую дорожку и велотренажер. Дыхание сбивалось, каждый вздох давался с трудом, легкие болели, а мой тренер словно специально наращивал темп. Я то и дело поглядывала на свою предательски молчащую руку, сегодня покалывания почему-то не было.

«Ну где же ты, моя дополнительная батарейка «Энерджайзер»? — мысленно взмолилась я и сама себе ответила: — Видимо, села».

— Ты же хотел научить меня защищаться! — простонала я. — Вместо этого я выполняю кучу бессмысленных и очень утомительных действий.

— Каково первое правило в любом боевом искусстве?

— Ну и каково? — Мне было не до шуток или угадываний.

— Если на тебя напали — беги! Только усвоив этот прием, можно переходить к освоению следующего. А с бегом у тебя, прямо скажем, не очень. Так что побежали, Златовласка! Быстрей, быстрей!

Я ничего не ответила, лишь сжала зубы и снова встала на беговую дорожку. Очень хотелось пойти по пути наименьшего сопротивления и начать стонать. Если давить на жалость, Влад в конце концов сдастся и прекратит мои мучения, но гордость не позволяла показать слабость. Он и так считает меня неженкой.

К моему счастью, Влад сам велел остановиться. Как раз в тот момент, когда я отчаялась и готова была признать поражение.

— Передохни, — скомандовал он. — Теперь, когда ты размялась, можно приступить непосредственно к тренировкам.

— Я не могу! — вырвалось против воли, и Влад понимающе хмыкнул.

— Сегодня у нас теоретическое занятие. Должна же ты знать, чему я собираюсь тебя обучить!

— Я думала, ты…

–…Просто побуду для тебя живой грушей? — очень точно угадал он, и я смутилась. — Нет, так дело не пойдет. Это неинтересно и малоэффективно.

— Ну хорошо. Но сразу говорю: я плохо обучаема.

Дыхание выровнялось, и мне захотелось закрыть глаза. В мышцах ощущалась приятная усталость. Как ни печально было в этом признаваться, мне нравилось сидеть с Владом в полутемном тихом спортзале и слушать завораживающий низкий голос. Можно было даже не поворачивать голову в сторону собеседника, я и так наизусть знала каждую черточку его лица.

— Ты хорошо обучаема, — возразил он. — И потом… Ведь ты не ставишь перед собой цель достичь нереальных спортивных высот.

— Да нет, просто хочется чем-то заняться для себя. Ксюха зовет танцевать, но это не мое. Я не очень хорошо двигаюсь под музыку.

— Я тоже не люблю танцевать, — признался Влад. — Мастер танца у нас Ян.

— Но ты великолепно двигаешься! — не согласилась я.

— Я не сказал, что не умею, просто не люблю. Я люблю Калари Паятту.

— Что это вообще такое? — Название мне сразу не понравилось, но я знала, что Влад хороший рассказчик, и поэтому готова была его слушать бесконечно. Даже про Калари Паятту. Самое обыденное повествование в его устах превращалось в захватывающую историю.

— Калари Паятту — это древнеиндийское боевое учение. Оно считается прародителем всех боевых искусств. Истоками, на которых базируется все искусство ближнего боя.

— Смотрю, ты помешан на Индии, — сделала себе еще одну пометочку я. Не верилось, что такие странные совпадения случайны.

— Вовсе нет. Просто я предпочитаю оригиналы, а не подделки или слабые попытки повторить нечто когда-либо созданное. Все началось с Калари Паятту, поэтому логично приступить к изучению боевых методик именно с этого направления.

— Никогда не слышала о нем, — с подозрением отозвалась я. — Ты сказал, что почти всю жизнь провел здесь, в лицее. Где же умудрился освоить такое редкое искусство боя?

— Отец никогда не скупился на мое образование. У меня были лучшие учителя. Какое-то время я даже жил в Индии на территории храма, там и узнал очень много об этом направлении. Индия — духовное сердце нашей Земли, там сильны традиции философии, йоги, различных духовных практик. Поэтому Калари Паятту развивает не только физическое тело, но и дух. Считается, что создателем этого боевого искусства был сам бог Шива, он передал умение одному из учеников Парашураме, и тот стал первым учителем Калари Паятту. Обучение всем традиционным боевым искусствам всегда происходит под строгим наблюдением учителя и от простого к сложному. Лучше так, как будем учиться мы с тобой, — тат-а-тет. Познание Калари Паятту — процесс индивидуальный, духовный и практически интимный. Постигать это искусство в толпе нельзя. Техника Калари Паятту родилась из наблюдения за самыми грозными индийскими хищниками — коброй, слоном, буйволом, львом, тигром и боевым петухом.

— Мы будем изучать все эти техники?

— Сначала ты освоишь четыре основных комплекса садхакам — упражнений. День за днем будешь повторять упражнения и укрепишь все мышцы тела, и только потом, когда дойдешь до стадии сидхи, то есть обретешь нужную концентрацию, выберешь наиболее близкое тебе направление.

— Но это же очень долго! — возмутилась я, подозревая, что сидхи не достигну никогда. Я сдамся раньше.

— Тренировка силы воли — это один из этапов. Верю, у тебя все получится. А теперь давай еще один заходик на беговой дорожке, и так и быть, я тебя отпущу.

— Почему ты помогаешь мне и занимаешься со мной? Зачем? — Я все же не выдержала и задала давно волнующий вопрос.

— Возможно, мне просто с тобой интересно.

— А как же Вероника?

— При чем тут Вероника? — напрягся Влад. — Разве мы не можем быть просто друзьями?

— Не знаю, — нахмурилась я. Его слова заставили заныть слегка затянувшиеся раны. — Может быть, и сможем.

— Вот и хорошо. А сейчас мне пора.

— К Веронике?

— Именно.

Невесело хмыкнув, я повернулась к ненавистной беговой дорожке и уже хотела сказать «Всего хорошего», когда Влад вдруг неожиданно спросил низким изменившимся голосом.

— Скажи, ты ведь скучаешь по крыше?

— Ничуть, — соврала я. А затем, довольная, что последнее слово осталось за мной, включила щадящую скорость и воткнула в уши наушники.