Со скелетами в шкафу

Анна Санникова, 2022

Одинокий археолог Григорий Лестов решил продать дом, но из всех шкафов начинают вываливаться… скелеты. Странные обитатели дома надежно его охраняют и не хотят перемен. Сначала они пугают бывшую жену археолога, потом посредников по продаже жилья, мало того, они пытаются их устранить. Но тут в дело вмешивается участковая Арина Субботина. Она не нравится владельцу дома и путает его планы, но постепенно Григорий начинает на нее смотреть другими глазами.

Глава 17. А этим больше не наливать

Три руки потянулись к стаканам. Они взмыли в воздух, сверкнув гранями в тусклом свете и встретились со звоном, обдав брызгами риелторов. Девушки взвизгнули от неожиданности, Алик громко крякнул. Они поднесли стаканы к губам. Мерцающая жидкость без запаха обожгла желудок и растеклась по жилам. Венера и Лилия переглянулись, пытаясь оценить ее вкус. Алик довольно причмокнул и уже потянулся к графину, чтобы разлить его содержимое по второму разу, но увидел, что емкость пуста.

Они все еще сжимали стаканы в руках, надеясь на продолжение банкета. Настроение улучшилось и забрезжила необоснованная, как у всех чуть захмелевших людей, надежда на то, что все как-то само собой разрулится. Через несколько секунд воздух задрожал, будто поднимаясь от горячего асфальта, и перед риэлторами разверзлись стены. Яркий солнечный свет и шум улицы навалился со всех сторон, сотканный из людского гомона, стука колес и отдаленного звука пенящихся волн.

— Боже мой, где мы опять оказались? — простонала Венера, зажмурившись. Потом она приоткрыла один глаз, развела руки в стороны и снова вскрикнула: — Что на мне надето?

Лилия, прищурившись, озиралась по сторонам, пытаясь самостоятельно и без театральных возгласов, оценить окружающую обстановку.

— Мы определенно в прошлом, — констатировала она, — причем очень отдаленном…

Люди не обращали на странную троицу никакого внимания, лишь изредка подталкивали в бока ненароком. Наверное, принимали их за приезжих, которые еще не ориентировались на острове. А молодые девушки рассматривали платья на Венере и Лилии — ткань какая-то заморская, на солнце переливается, юбки такие пышные и длинные, что даже туфелек не видно. Они стояли на тротуаре, вымощенном крупными камнями и ничего не понимали.

Алик и хотел бы, но не мог произнести ни слова. Он и пошевелиться не мог из-за одежды, плотно облегающей тело. То ли брюки, то ли лосины обтянули ноги так, что он ощущал себя мумией, которую зачем-то поставили вертикально. Он оглядел девушек. Потрясенная Венера все еще рассматривала платье, а Лилия интересовалась исключительно окружающей обстановкой. Волосы обеих девушек были собраны под странными головными уборами. Алик почувствовал, что страстно и невыносимо любит одну из них, но не мог точно разобрать которую.

— Этого еще мне не хватало, — пробурчал он, — я не загадывал так далеко…

Но будоражащее и одновременно тоскливо-щемящее чувство заполняло всю его грудную клетку и мешало дышать. Или это все-таки жилет? Алик попытался расстегнуть мелкие пуговицы, нашитые так часто, что легче, наверное, было их сорвать, нежели скрупулезно расстегивать. Но он ошибся, пуговицы сидели так крепко на плотной ткани, что сил Алика хватило только на то, чтобы сделать вид, что он просто их проверяет — все ли на месте.

Когда Лилия наконец-то сфокусировалась на Алике, ее разобрал смех. Грузный и высокий молодой человек выглядел так, будто собрался на королевский бал в сказке “Золушка”. И нет, он был далеко не принцем. Пожалуй, он исполнял роль пажа. Особенно в этом беретике с пером. Тугой жилет плотно обтягивал его бока, будто сдерживал сбежавшее тесто из кадушки. Но почему-то это показалось ей таким милым. Да и сам Алик вызывал в ней какое-то смутное и трогательное чувство. Она решила отогнать странные мысли и собралась привычно тряхнуть кудрями, но обнаружила, что волосы собраны на макушке под какой-то то ли заколкой, то ли шляпкой.

— Я не могу сделать в этом платье ни шагу! — запричитала в этот момент Венера.

— Наконец-то хоть что-то ты не можешь! — поддела ее Лилия, — а я смотри, могу!

И она, подхватив подол, будто всю жизнь носила только такие платья, изящно сделала два шага в сторону Алика, застывшего как соляной столб.

— Вынуждена признать, что ты неотразима! — Венера скривила губы. — Как корова с седлом!

— Не ссорьтесь, девочки, мне еще хуже, чем вам! — простонал Алик.

Он смотрел, как Венера пыталась справиться с длинной юбкой, и вдруг яркий красный огонек сверкнул на ее пальце. Перед Аликом, как в кинотеатре на большом экране замелькали эпизоды уже знакомого фильма — кисть с перстнем на антресолях в доме Лестова, а потом на лобовом стекле машины во время неожиданной снежной бури. Он сделал неимоверное усилие и шагнул навстречу Венере. Она довольно заулыбалась, он схватил ее за руку и убедился, что на среднем пальце тот самый перстень.

— Откуда? Откуда он у тебя? — Алик тряс Венеру так, будто она яблоня с сочными плодами.

— Я не знаю, я не стала бы такой сама выбирать! — чуть не плача ответила она. — Я и заметила не сразу!

— Как можно было не заметить, он же тяжелый! — почти кричал Алик, вспоминая, какая на его голове вскочила шишка, когда перстень упал с высоты антресолей. В то же время он чувствовал, что это совсем не его слова, не его характер, на Венеру он точно не стал бы кричать.

Лиля изумленно наблюдала за этой сценой, пока Венера не бросилась к ней, путаясь в юбке, и не схватила ее за запястье.

— А у тебя откуда эта повязка?

— Понятия не имею! — Лилия только сейчас заметила, что на ее руке алеет фенечка.

— Я, я… такую уже видела…, — Венера замялась и не стала рассказывать о сцене в доме Григория, когда увидела свой мобильник в костлявой руке с алой фенечкой и истошно закричала.

У Алика в голове стали выстраиваться странные ассоциации, он пока еще не вполне улавливал все хитросплетения, но смутное ощущение, что перстень, фенечка и странная одежда, в которой они оказались, как-то связаны. Но при чем здесь их компания, он пока не понимал. Солнце нещадно слепило глаза, Алик инстинктивно потянулся к нагрудному карману, за который обычно цеплял солнечные очки, но под пальцами оказалась грубоватая ткань тесного жилета. Он чертыхнулся, из глаз побежали горячие слезы, и улица с гомонящими людьми расплылась, фигуры Венеры и Лилии волнообразно закачались и растворились в надвигающейся туманной дымке…

Когда он открыл глаза, все снова стояли вокруг сундука в своей прежней одежде. И никогда еще Алик не радовался так своим брюкам и белой офисной рубашке, несмотря на их весьма потрепанный вид. Он хлопал себя по боками и повторял уже в пятый раз:

— Вы тоже видите это?

— К сожалению, да, — процедила Лилия, она тоже удивленно себя рассматривала, а еще испытывала к Алику странные и непонятные чувства — то ли дурацкой влюбленности, то ли жалости.

— Когда все это закончится! Ничего себе поездочка получилась, очутились непонятно где! — Венера пыталась собрать в хвост спутанные волосы. — Хотя платье мне очень понравилось…

И она мечтательно закатила глаза. Алик смотрел то на нее, то на Лилию и перед его мысленным взором возникали картинки ухоженного сада, с каменными дорожками и ярко-зелеными лужайками, прилегающими к длинному двухэтажному дому из красного кирпича. И он ощущал, что когда-то уже ходил и по этим дорожкам, и по этому дому, и вовсе не на днях во время риелторского осмотра.

— А сундук-то мы так и не открыли! — Венера наклонилась и погладила рукой его гладкую поверхность.

— Может, уже и не надо? — неуверенно спросила Лилия. — Может, уже придумать наконец, как выбраться отсюда?

— Это, конечно, было бы разумным решением, — ответил Алик, — только если сможем найти дверь. Если она вообще тут есть…