Московские заметки

Анна Романова, 2022

Каждая моя поездка в Москву пополняется интересными наблюдениями, встречами и рассказами. Я вижу новое, общаюсь, восхищаюсь, люблю, изучаю, смотрю, а затем все тщательно собираю в дорожную котомку и везу в заснеженный край. Здесь я пересматриваю свои трофеи, перевожу в текст. Я наблюдаю, как меняется Москва, фасады ее домов, ее жители. Новые москвичи другие. Они активные, легкие на подъем, предприимчивые. Почему они такие? Им просто стало душно в родных городках. С каждой встречей я открываю для себя новых людей, смотрю, как они крутят мир, отталкиваясь всеми силами от земли, я даже им завидую. Возможно, я хочу увидеть в них себя.

Там труп

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники»» — приятный женский голос сообщает мне, что нужно поторопиться выйти на моей станции. Извиняюсь за свою нерасторопность, протискиваюсь к выходу через пассажиров, а те недовольно смотрят на меня с немым вопросом: «Ты че, мух ловила, командировочная?»

Радуясь своему освобождению, я вышла из вагона электропоезда на станции Красносельская.

Спешу.

Боковой взгляд цепляет фигурку плачущей девушки, она сидит на скамейке, смотрит в одну точку. По лицу текут подкрашенные тушью слезы.

Моя совесть не даёт пройти мимо.

А если у девушки все в порядке со здоровьем, и сейчас она переживает глубокую душевную драму? Вот бросил ее любимый человек и развернёт меня с моим участливым видом на все четыре стороны: поспешайте дамочка, не оглядывайтесь.

Нерешительно обращаюсь: «Девушка, вам плохо?»

Она медленно переводит взгляд, но не на меня, куда-то в строну. Снова потекли слёзы.

— Там труп лежит, — огорошила меня девушка.

В голове пронеслось: случилась трагедия, или «трагедия-трагедия». По шкале несчастий трагедия — смерть от сердечного приступа на перроне, а «трагедия-трагедия» — когда тебя переезжает поезд.

Признаюсь, что ни к одному развитию событий я сегодня не была готова. С утра были шикарные планы: художественный магазин, кофе с огромным штруделем. Далее ждали выставка русских импрессионистов и салон пряжи. Вот как я хотела провести этот прекрасный день. А там труп!

— Девушка, а где он лежит? — аккуратно спрашиваю и при этом оглядываюсь вокруг.

— В вагоне он. На полу лежит, руки в стороны, — снова принимается всхлипывать девушка. — Его уже накрыли, значит труп точно мёртвый.

Меня всегда пугала внезапность. Я не люблю ночные звонки, которые предвещают плохое. Что тут говорить про смерть, которая выщелкнула человека вот так, мимоходом.

Девушка продолжает ловить ртом воздух, глаза сверлят одну точку. Мимо идут и идут люди, и мне бы тоже пойти.

Но я не уйду. Моя натура состоит из неудержимого желания хоть немного побыть в драме и проявить участие.

— Девушка, наберите воздуха побольше и потихоньку его выдохните, — придумала тут же я. Ни в одном из руководств по первой помощи этого не прописано.

Она послушно повторила. Глубоко вдохнула, и со свистом медленно стала выпускать воздух. При этом ее щеки надулись как два теннисных шарика. От этих действий видимо ей стало легче, и она смогла говорить.

— Я здесь живу уже шесть месяцев, почти привыкла к Москве. Сильная стала, но к трупам еще не привыкла. Я их боюсь! — посмотрела уже на меня и задала неожиданный вопрос. — А вы боитесь трупов?

— Очень боюсь! — чистосердечно призналась я.

— Вы, наверное, врач? — уже с интересом продолжила девушка. Плакать она перестала.

Вот это поворот, что делать? Придумать, что я терапевт? И с приличным лекарским видом смыться? Но я не Остап Ибрагимович Бендер, и, когда вру, на лице зажигается ярко-красный прожектор.

— Я патологоанатом! — выпалила я чистосердечно. Ждала нового потока слез, «аханья» и «фуканья».

Но этого не случилось. Она громко высморкала маленький носик в бумажный платок, достала зеркальце и принялась со спокойным видом вытирать потеки туши и при этом заинтересованно поглядывать на меня, как на новый экземпляр в зоопарке.

— Патологоанатом, который боится трупов… Интересненько как, Люсе расскажу! И выглядите, я бы сказала, так прилично, с прической даже. Никогда бы не подумала, что в вашей профессии есть такие. А как вы еду готовите? Сами? Вас не тошнит? А дети у вас есть? — у приободрившейся девушки оказалось очень много вопросов. Видимо, трупов она перестала бояться.

После таких вопросов всегда чувствую себя неловко. Как будто занимаюсь чем-то стыдным, например, ворую абрикосы на рынке, причем с рождения. Начинаю свое долгое объяснение, что делает врач-патологоанатом и что я очень полезный человечеству субъект. Мне даже грамоты на работе дают, только вы не знаете.

— Да, я живая! Так же, как и вы, боюсь трупов, страшилок на ночь, сглаза, тараканов и крыс. Я люблю жизнь. Знаете, я рисую акварелью. Обожаю путешествия. Я видела много стран, летала на самолётике над линиями Наска и чуть не померла от страха. Собираю старые керосиновые лампы. А ещё люблю сына и ванильное мороженое со свежей малиной!

Очень хотелось рассказать человеку, что трупы в моей интереснейшей жизни вообще не главное!

Но девушки рядом не оказалось, она уже резво перепрыгивала ступеньки поднимающегося эскалатора, повернулась и с улыбкой помахала мне на прощание. В это утро Москва сделала ее еще сильнее.

Я продолжила свой путь. Миссия по спасению была выполнена и случилась еще одна интересная встреча. Сегодня Москва сделала сильнее и меня, показала, как с легкостью можно забывать страхи.