Эффект бумеранга

Анна Петровна Фимина, 2020

Дарья Хопрова, девочка-мажорка, уверена, что ей все можно и за это ей ничего не будет. Но однажды судьба забрасывает её в необычную деревеньку на севере Урала, где жестокая игра подростков заканчивается массовым убийством. Кто совершил преступление, идеальное, тщательно спланированное и даже отрепетированное? Кто так четко подставил героиню, и подставил ли? Развязка привела в смятение даже самого автора этой истории…

Глава 4 В поезде

В голове вновь проснулись воспоминания: московский перрон, гудок поезда и дерзкий план побега к тетушке-крестной, с которой обычно Дарья и проводила каждое лето на модных заграничных курортах. Все путевки, которые приобретались заранее, были сданы обратно. Переговоры тетушки, которая по просьбе племянницы вела с ее родителями о"помиловании", закончились фиаско, и крестная уехала в круиз одна.

Вот тогда-то Дарья и выработала план: она сядет в поезд, а на первой из станций сойдет и присоединиться к тетушке. Поэтому чемодан собирался соответствующий. И вот настал день икс. Даша села в свой вагон, переполненный студентами. Забралась на свою верхнюю полку и уткнулась в телефон, пока тот не разрядился. От нечего делать стала наблюдать за своими попутчиками.

Это была обычная столичная молодежь. Из их разговоров Дарья поняла, что они сдали сессию досрочно, чтобы покорить какой — то «Великий Северный путь».

— Делать вам,что ли нечего? — не выдержав, спросила их Хопрова.

Все подняли глаза от карты, разложенной на столике.

— А чего ты там сидишь букой? — спросил один из студентов, чем-то напоминавший своим внешним видом Мишина.

— Сам ты бука, понял?! А мне и тут хорошо, — с этими словами Дарья включила ноутбук, вставляя наушники в уши. После просмотра очередной серии «Игры престолов», Дарья вышла в тамбур, чтобы в тишине переварить увиденное.

— Эй, — окликнул её тот самый студент с внешностью Мишина. — Ты вообще питаешься?!

— Да! Питаюсь! Дебильными студентами вроде тебя, понятно?!

— Куда едешь? — добродушно спросил парень.

— Отвали! Неужели не понятно?! — Дарья опять взобралась на свою полку.

В купе вошла проводница.

— Так! Кто тут Дарья Хопрова? — женщина обвела глазами студентов и кивнула вопросительно на крайнего.

— Но я точно не Дарья! — развел руками студент-Мишин.

— Ты что ли? — толкнула бесцеремонно женщина москвичку. — Билет свой покажи.

Дарья достала из рюкзака билет, отдала проводнице.

— Так, до станции Зародное, — прочитала та.

— Ну и названьице, — усмехнулась Дарья, принимая обратно билет.

— У меня приказ начальника поезда: проследить за тобой до твоей конечной станции. Так что без обид, — она похлопала Хопрову по коленке.

— Какие уж тут обиды, — усмехнулась Дарья, в ответ фамильярно похлопав проводницу по плечу. — Папаша и тут свои ручки протянул.

— Так что на стоянках ты остаешься в поезде. Никуда тебя не выпускать — это приказ.

— И что мне с голоду помереть?

— Ну попроси соседей, — проводница вышла.

«Как это в духе моих родителей: кинуть в клетку, а там выживай, как знаешь. Ненавижу!»

К вечеру голод все-таки сделал свое дело, и Даше пришлось просить студентов купить ей еды на очередной стоянке поезда.

— Да ты иди к нам! — пригласили попутчики Дашу к столу.

— По закону я не имею права сидеть на ваших местах.

— Люди пишут законы, о которых понятия не имеют.

Дарья спустилась к студентам. Завязалась оживленная беседа. Ребята с интересом расспрашивали ее, кто она, откуда.

— Я сама москвичка, отец тоже из Москвы, а мама с Урала. С той самой деревни, куда меня запрятали на все лето. Она приехала в Москву учиться, встретила отца, поженились, потом я родилась. Сейчас учусь в 8 классе, вернее уже в девятый перешла. Обычно я езжу отдыхать за границу. В этом году меня сослали на Урал за нарушение дисциплины в школе.

— Что же ты такое сделала? — спросил один из студентов.

— Да… — Дарья обвела глазами своих попутчиков и почему — то постеснялась рассказать им о своих, как она считала, «творческих подвигах». — Так, ничего особенного.

— Ну потом расскажешь.

— А вы зачем едете в такую глушь?

— Чистый туризм!

— Не понимаю. Вас, наверное, тоже направили от универа, да?

— Нет, мы сами. Вот смотри, — парень развернул карту.

— Карта, а что мобильным приложением воспользоваться — не судьба?

— Зачастую, там, где мы будем идти, нет интернета.

— Да его там вообще нигде нет.

— Вы серьезно?! — ужаснулась Дарья, и у нее засосало под ложечкой.

— Абсолютно, — утвердительно кивнула студентка.

— То есть там, куда я еду на все лето, нет интернета?!

— Ты была к этому не готова? — удивились ребята.

— О-фи-геть!!! Офи-геть!!! Офигеть!! — Даше в этот момент хотелось кого-нибудь убить, а потом покончить жизнь самоубийством. — Ну может, интернет там все-таки будет? — с мольбой в голосе спросила она.

— Скорее всего — нет! — упал приговор.

— Да и позвонить ты не сможешь, потому что связи там тоже нет.

— Ну твари!! — сказала Хопрова, вспоминая лица своих родителей. — Я вам этого никогда не прощу!

— А мы-то тут причем?! — возмутился студент-Мишин.

— Да я не про вас. И все-таки, не понимаю. Вы сами, по собственной воле, лишаете себя интернета, студенческих тусовок где-нибудь на Казантипе. Едете в холодный край спать в палатках, есть какую-то хрень, пригоревшую на костре. Весь день тащить на себе десятки килограммов, карабкаясь на какой то перевал Дятлова? Один вопрос: вы нормальные?! Холатчахль, Отортен, Маньпупунёр,? Что за название? Звучит так, как будто Бледный Орк отдает приказание!

— Это наша страна.

— Да?! По-моему, какой-то Вейрес Дотрак, — перебила Дарья.

— Раньше тут не было русских. Здесь жили манси, потом пришел Ермак и присоединил эти земли к России. Поэтому и название такие, язык манси. Вот смотри, — студент-Мишин показал на карту ручкой. — Это северный Урал — один из самых глухих и труднодоступных районов Урала. Севернее Ивделя, Вижая и Ушмы почти нет населенных пунктов и соответственно дорог. К горам с Востока и Запада подступают непроходимые леса и болота. Климат здесь уже достаточно суровый. В горах много снежников, которые не успевают растаять за лето, которое наступает тут только в конце июня. Встречаются пятна вечной мерзлоты. Туристов Северный Урал манит к себе именно этой суровой красотой.

— Слушайте, вы точно психи. Я вас боюсь.

Ребята рассмеялись.

— А ты знаешь тайну перевала Дятлова?

— Да она мне нафиг не нужна.

— Ну, значит слушай.

— Ладно, все равно делать нечего. Рассказывай.

— 23 января 1959 года самостоятельная группа туристов в составе 10 человек вышла в лыжный поход по маршруту Ивдель — гора Отортен. От участников 2-Северный в лыжный поход пошло 9 человек. Первого февраля 1959 года группа начала восхождение к горе Отортен, вечером разбила палатку на высоте 1079. В ночь на 2 февраля при невыясненных обстоятельствах произошла гибель всех 9 человек.

— А почему в поход вышли 10 человек, а погибли 9?

— Потому что один из туристов 28 января сошел с дистанции. Остался в заброшенном геологическом поселке.

— Он там умер?

— Нет, он-то как раз остался жив.

— Повезло. Я бы тоже не пошла. Так я не поняла. Прошло уже более пятидесяти лет. Почему тайна-то? До сих пор не выяснили, отчего они погибли.

— В том-то и дело. Есть масса версий, но в каждой из этих версий присутствует какая-нибудь деталь, которая начисто разбивает все предположения.

— Интересно. Один вопрос: и вы вот все хотите пойти именно в то самое место, где погибли такие же студенты, как вы?

— Ага!

— Вы точно психи, — с этими словами Дарья полезла к себе наверх.

На третий день пути студенты сошли с поезда. В купе появились другие попутчики: женщина с пятью детьми. Женщина выглядела, как типичная московская бомжиха. Так же выглядели ее дети. Самой старшей девочке было лет тринадцать, самому младшему года два. Видимо, у них были еще места в соседнем купе. Женщина оставила старшую дочь с двумя младшими мальчишками. А сама завалилась спать в соседнем купе, распространяя зловоние.

— Сколько осталось до моей станции? — спросила Дарья у проводницы, когда та зашла проверить билеты.

— Два часа.

— Вот черт. Это окно открывается?

— Открывается, — проводница сдвинула верхнюю створку окна.

Через полчаса двухгодовалый мальчишка стал просить есть.

— Подожди, мой хороший, вот доедем до дома, там поешь, — отвечала ему сестра.

— Хоть кухарик дай, — ныл мальчик.

— Где же я тебе его возьму? Вот приедем домой, там поедим.

И разговор начинался сначала. И так на протяжении часа. В итоге, Дарья залезла в свой рюкзак, собрала остатки своей еды и отдала мальчишке.

— Спасибо, — тихо поблагодарила девочка.

— Нытье ваше задолбало, — грубо ответила ей Дарья. — Надо было хоть книжку какую-нибудь взять, — уже сама себе сказала Хопрова, захлопывая крышку от чехла телефона, — интернета, действительно, нет.

— Хочешь, мою возьми, — скромно предложила попутчица, протягивая ей книгу.

Дарья взглянула на обложку: Грин «Алые паруса».

— Да пошла ты к черту со своими книгами! Думаешь, я из твоих чесоточных рук что-то возьму?!

Скромное, благодарное лицо ее попутчицы вдруг изменилось. Она в мгновение ока схватила Дарью за хвост и скинула ее с полки, несколько раз ударила ногой в живот. От неожиданности Даша не успела даже сгруппироваться. Попутчица наклонилась к Хопровой.

— Следующий раз откроешь свой поганый рот, будешь мои чесоточные руки целовать. Поняла? Не слышу! — она стукнула Дарью головой об пол.

— Поняла, — ответила ей москвичка

Дети сидели на нижней полке и апатично жевали булку. Видимо, сцены подобного характера их давно не впечатляли.

Дарья выскочила из своего купе, немного постояла в тамбуре. Зашла к проводнице:

— Можно я у вас тут посижу, а то у меня дышать нечем.

— Садись, посиди, — кивнула женщина. — Ты к кому едешь?

— К бабушке. Скажите, а правда, что там, куда еду, нет ни света, ни интернета, а еду на печи готовят?

— Смотря куда ты едешь, — ответила проводница, складывая очередную простынь. — Если в Зародное, то электричество и газопровод там еще есть. А все что дальше — места дикие, непроходимые.

— Я в Партизаны еду.

— В Партизаны, — протянула женщина. — Деревня — миф.

— Почему — миф?

— Потому что многое я слышала о той деревне. Что там золото из воздуха делают, что люди там необычные живут. Со всей страны их туда созывают, предлагая хорошую жизнь, а попадают они в вечное рабство.

— А вы были в той деревне?

— Нет. Да мало кто был. На то и Партизаны: стоят где-то глубоко в лесах. Говорят, если нет провожатого, ни в жизнь тебе не найти того гиблого места.

— Так почему гиблого? Я многое услышала от тех туристов про Урал. В жизни столько сказок не слушала.

— Значит, должна понимать. Места тут глухие, малонаселенные, горы. Знаешь, сколько тут военных частей секретных натыкано, научных лабораторий, деревень спецпереселенцев. Концлагеря тут были, над людьми опыты ставили. Аборигены эти, будь они неладны!

— Манси что ли?

— Манси со своим язычеством. Я много поездила, много повидала. Но таких гиблых мест не встречала. Вот едешь на рассвете. Знаешь, солнце еще не встало, а уж разбрезжилось. И поезд сам по себе ход замедляет. Машинист говорит, на полной тяге идем, а поезд еле тащится, как будто его огромным магнитом к земле тянет.

— Ну, это, кстати, очень даже может быть.

— Вот тебе и «может быть». А из тумана деревня мимо брошенная проплывает, выжженная земля, ни травинки, ни деревца, а дома деревянные нетронуты. Крыша кое-где завалилась, да окна побиты. А за деревней, на пригорке, церквушка облезлая в колокол за утреннюю звонит. Вот где кровь стынет в жилах!

— Да, — проникновенно согласилась Дарья. — Стивен Кинг в сторонке нервно курит.

— Ну тебя, — добродушно усмехнулась проводница. — Вот и в твои Партизаны думаешь, умные люди едут. Нет, они туда специально приглашают таких вот, — она кивнула в сторону Дашиного купе, — типа твоих нынешних попутчиков, неблагополучные многодетные семьи. Они никому не нужны, никто их не хватится. Любая опека получит уведомление о смене жительства и перекрестится облегченно.

— Откуда вы знаете, что они туда едут.

— Я по этому маршруту не первый год хожу. Вижу их сразу. Рассказывают, что предлагают им жилье в безвозмездное пользование, коммуналку бесплатную. Какая там может быть коммуналка, я уж и не знаю. Работу высокооплачиваемую. Детям хорошее образование, медицинское обслуживание бесплатное качественное. Сказка… Какой адекватный поверит. А эти едут.

— Ну, им, видимо, терять-то нечего.

— Детей везут, вот что страшно. Детей туда очень много везут… Мне кажется, над ними там какие-нибудь опыты ставят.

Дарье стало немного жутковато. Хотя она не верила ни во что услышанное за эти два дня в поезде, считая всех вокруг психами. «Вот влипла, — думала она, глядя на задумавшуюся проводницу. — Среди этих сумасшедших мне жить».

— Они там какой-то контракт подписывают. Вот подпишешь ты эту бумажку, и они тут же все твои кредиты оплачивают.

— Ну это прям треш!

— Да! Так говорят. Ты сама на сайт зайди, да почитай.

— На какой сайт? Как покончить жизнь самоубийством?

— У них, кстати, и там объявления есть, — сказала проводница, выглядывая в окно. Поезд замедлил ход.

— Ну, значит, я по адресу еду, — усмехнулась Дарья и пошла в купе забрать свои вещи.

— Станция Зародное. Стоянка 10 минут, — вышла вслед за девочкой и проводница. — Вон они стоят, голубчики, — указала она глазами на встречающих парней с табличками: «Семья Одинцовых» и «Дарья Хопрова».

Даша остановилась. Липкий страх пополз по телу, она сделал движение в сторону поезда, но кто-то крепко схватил ее за руку выше локтя и поволок с перрона со словами:

— Ты что ли Дарья Хопрова?

— Нет, вы ошиблись, — лепетала Даша.

Парень показал телефон.

— Откуда у вас мое фото?

— Генерал Хопров прислал. Приказал встретить и сопроводить. И предупредил, если будешь брыкаться… — с этими словами он задрал майку, за поясом был пистолет.

— Да ладно! — вытаращила глаза Даша. — Вы это серьезно?

— Пошли.

Последнее, что видела Дарья: семья Одинцовых садилась в семейный кроссовер.

Ехали по узкой в две полосы асфальтированной дороге через лес. Пересекли широкую спокойную реку по мосту.

— Ого, вот это мост. Я такие в Питере видела.

— Ага. Немцы с Поволжья строили, — добродушно поддержал разговор парень.

— Ты военный?

— Ну да.

— А почему не в униформе.

— Был приказ: переодеться в штатское.

— Зачем?

— Солдат не спрашивает, солдат выполняет. Так приехали. Дальше нам ход закрыт, — он открыл дверцу машины. — Выходи, — парень проследил, чтобы Дарья прошла через открывшиеся тяжелые чугунные ворота на пункт досмотра.