I измерение

Анна Петровна Фимина, 2019

Глухая деревенька на берегу Енисея полна загадок и страшных тайн, которые скрывают подступающая со всех сторон тайга и забытая, заброшенная усадьба древнего княжеского рода Веришиловых. Старатели, спецпоселенцы и аборигены, издревле исповедующие свою религию с ритуалами и обычаями, – все это соединяется в довольно интригующую историю героев целого ряда поколений, судьба которых тесно переплетается с историей местных господ. Героям "I измерения" предстоит пережить убийства и предательства любимых людей. Но это только первый шаг к разгадке великой тайны Веришиловых.

ГЛАВА 2

Легенда

Шел тихий мягкий снег. Ленка и Ольга вышли из Митяевского дома. Мороз. Кругом все укутано в белую вуаль инея. Вечер. Тихо искрится снег. Из маленьких окошек деревянных домов мягко падает золотистый свет. Снег скрипит под валенками.

— Смотри! Смотри!! — дико орёт Ленка и показывает на лес.

Ольга видит: в ярком звездном небе поднимается красно-жёлтый круглый купол огня.

— Зарево, — шепчет Ольга в благоговейном ужасе, и подружки прижимаются друг к дружке.

— Што, девчата, на чертовщину любуетесь? — спросил высокий прохожий в меховой шубе, высокой соболевой шапке и валенках.

— Страшно-то как! А, Степан Демидыч? — указывая на зарево, спрашивает Ленка.

— С этим шутки плохи! Вы-то что по улице шастаете в такой мороз? Ну-ка марш в хату! — он распахнул дверь своего дома.

Девчонки проворно нырнули в сенцы Шапошникова.

— Сядайте, щас чаи гонять будем, — пригласил он девушек. — А где батько твой, Елена?

— Он опять в Красноярск уехал, — отвечает Митяева, стягивая с головы пуховый платок.

— И чего он туды мотается, не знаешь?

— Не-а, — Ленка скинула полушубок. — А вы про зарево знаете?

— А чего ж про него не знать-то? — ответил вопросом Шапошников.

— Расскажите, — просят подруги.

— Дак вот вам рукопись.

Он вышел, а через некоторое время зашёл с какой-то серой бумагой свернутой в трубочку.

— Даю ненадолго, у меня завтра должны её забрать, — с этими словами Степан Демидыч передал трубку в руки Ленки.

— Что это? — завертела та в руках со всех сторон, осматривая предмет.

— Рукопись, — пояснил дед Степан и выдернул из цилиндра старинный рулон из твёрдой берестяной бумаги.

— Ничего себе! — ахнула Ольга.

***

Девчонки сразу после чаевничества деда Степана отправились к Адрианчук.

Румяная тётя Дуня впустила подружек на кухню к горячей печке, с которой только что сняла пироги.

— Сымайте шубы, да садитесь сюды, — она похлопала по широкой лавке.

Девчонки покорно повиновались. Вскоре у каждой было по куску пирога и хорошего кваса в руках.

— Сщас скотине корма дадут, да придут, — ворковала у печки тетя Дуня про своих сыновей.

За непринужденной беседой Ольга и Ленка дождались заснеженных и румяных мальчишек с улицы. Они шумно обметали друг с друга снег на крыльце и, шмыгая носами, вошли в дом, пуская ледяной пар в жаркую кухню.

— О! Привет! — Андрей снимал шубу.

— Вот посмотри, — Ольга протянула свиток. — Тебе наверняка будет интересно. Только завтра верни её, пожалуйста, деду Степану, а ту к нему какой-то Изот должен приехать и забрать этот пергамент.

— Что это? — крутил в руках трубку Андрей.

— Вот что, — с этими словами Ольга открыла цилиндр и вытрясла оттуда рукопись.

— Ага, — смекнул Андрей и прижал бумагу к груди, косо поглядывая на мать, быстро юркнул в дверной проем.

— Кудыть поскакал, сорванец?! — окликнула его тетя Дуня, — Иди, собери свои лохманы! Покидал тут!

— Мам, — появился в дверях Андрей, но уже с пустыми руками, — я все сейчас уберу.

— Батька баню натопил?

— Натопил, — отозвался Лешка, поставив полную тарелку горячего борща на стол. — А где хлеб?

— Вот, порежь, — тетя Дуня, откинув широкий рушник, указала на румяный каравай и опять отошла к кастрюлям.

— Ленк, опять папка в город махнул? — спросил дядя Степа, отец Лешки и Андрея. Он вошел в кухню с охапкой свежих розово-белых дров и положил их за печку на просушку. Кухня наполнилась лесной свежестью.

— Ага, — ответила с набитым ртом Ленка.

— Чего ж он туда мотается? — спросил дядя Степа, снимая рукавицы.

Ленка лишь пожала плечами.

— Понятно! — весело подмигнул Адрианчук-старший.

***

Вот что Андрей списал с пергамента:

«Легенда сия гласит о роде Веришиловых, что переселился на эти земли из-под Московии и овладел сиими местами. Свершилось сие во времена императора Петра. С этих пор и поросла ветвь Веришиловская в плодородных сих местах. Воды великой реки Сибири подпитывали и холили эту веточку. Император одарил верного холопа Веришилова не только землей, одарил алмазом. Алмаз непростой, алмаз Компьенгский! — так величали его богатые люди всего мира.

При дворе у царя-батюшки все из-за него перебранились. И решил тогда император избавиться от этого проклятья — отправил «в награду» с одним смелым и сильным отроком подальше от Москвы, на это и землица уготована была.

Но злейший враг — князь Шмелев напал на Веришилова по дороге и выкрал у него алмаз, нанеся Веришилову смертельные раны. Однако сумел добраться Веришилов до своего нового поместья, где ждала уже его жена с осьмилетним сыном. И поведал им князь Веришилов свой рассказ, и наказал сыну вернуть в семью Компьенгский алмаз!!!

И грянул гром среди ясного неба! Кровью залились леса и луга! Кровью умылись Веришиловы и Шмелевы! Не одна сотня лет прошла с той чреватой поры. Это были годы ужаса и лицемерия, насилия и предательства, смерти и… смерти! Алмаз переходил из рук в руки двух враждующих семей.

И вот один старик-декабрист Веришиловского роду спрятал распроклятый алмаз. Многие Веришиловские потомки сходили с ума в поисках семейной реликвии, но тщетно!

И до сели ходят их не усопшие грешные беспокойные души по дому и ищут, ищут этот проклятый кровавый алмаз. И лаются они меж собою так, что по всей округе слышны стоны слонявшихся теней по одичавшим паркам и заросшим тиной прудам. А вечером, когда кромешная тьма опускается черным покрывалом на этот дом мрака, взлетают святые и добрые души хороших и мудрых предков Веришиловых, что не унизились они пред самими собою, не пали до своих сородичей — искателей алмаза, а были выше зла и насилия. И теперь их добрые души выше черных теней. Светятся эти чистые тела красно-желтым пламенем, но и они не могут получить пристанища ни в раю, ни в аду. Ибо каждый, кто рожден был в сем роде, стал продолжателем великого рокового проклятия русского народа, которому было причинено неимоверное горе людское, и проклял он род Веришиловых в года, в века!»