Великая княжна. Live

Анна Пейчева, 2017

Как бы мы сейчас жили, если бы сто лет назад не было революции? Как в Англии? А может, даже лучше? Единственное, что можно сказать наверняка – мы бы с удовольствием смотрели по телевизору реалити-шоу с участием членов императорской семьи… Великая княжна Екатерина Романова выбирает себе жениха под прицелом телекамер. Живёт ли настоящая любовь в прямом эфире?

Глава 1. День Гнева

Великая княжна Екатерина была вне себя от ярости.

Обидно, если тебя бросает бойфренд. И вдвойне обидно, если он бросает тебя ради какой-то кухарки. Вы только вдумайтесь: кухарки! Глупой веснушчатой девицы, которая никогда не сможет управлять государством. В отличие от нее, Екатерины Николаевны Романовой, без пяти минут императрицы Всероссийской.

И как назло, все это случилось накануне большого праздника, когда ей нужно предстать перед народом. Желательно не в зареванном виде.

Верноподданные уже с вечера начали занимать хорошие места на расчищенной от снега Дворцовой площади. Император распорядился включить подогрев брусчатой мостовой вокруг Зимнего, и ожидание было комфортным — петербуржцы словно оказались на бесплатном сеансе стоунтерапии. Горячими были не только камни, но и торги за участки, близкие к балкону дворца. Наиболее деятельные граждане, любящие деньги больше, чем государя, неплохо заработали на своем ночном бдении, продав занятые с вечера места богатеньким соням.

Над тысячами голов сновали туда-сюда квадрокоптеры, разнося горячие напитки из ближайших трактиров. Из картонных стаканов валил пар, и квадрокоптеры напоминали маленькие летающие самоварчики.

Малахитовая гостиная — любимая комната великой княжны в Зимнем дворце — окнами выходила не на Дворцовую площадь, а на Неву, но к полудню даже Стрелка Васильевского острова запестрела разноцветными шапками и зашипела бенгальскими огнями. На больших экранах для создания соответствующего настроения транслировались кадры недавних торжеств по случаю четырехсотлетия дома Романовых.

Пора было собираться.

Екатерина усилием воли заставила себя усесться на банкетку перед малахитовым туалетным столиком и взглянула в разумное зеркало, обрамленное роскошным деревянным кружевом и преподнесенное ей на шестнадцатилетие мастерами Волжского альтернативного затейливого завода, который специализировался на внедрении последних новинок в быт россиян. Шестнадцать великой княжне исполнилось уже давным-давно, девять лет назад, и за это время ВАЗЗ успел выпустить еще не меньше десятка моделей прогрессивных зеркал, но Екатерина свое менять не хотела — уж очень привыкла к нему, как к домашнему питомцу.

Зеркало автоматически включилось, подсветив лицо принцессы, и издало приветственный писк. Сразу после этого зеленый огонек в правой верхней части зеркала тревожно замигал и заалел.

— Внимание! — приятным, хоть и немного механическим голосом сказало зеркало. Голос был мужским — на заводе выяснили, что советы по уходу за собой, исходящие от женщины, воспринимаются более негативно. Каждая фраза зеркала для наглядности сопровождалась красными светящимися строчками. — Идентифицировано пять проблемных зон…

— Ну еще бы, — пробормотала Екатерина.

— Глаза: отечность век, покраснение кожи, покраснение белков, — безжалостно анализировало зеркало.

— Плакать меньше надо, — сказала принцесса сама себе с назиданием.

— Нос: отечность, покраснение кожи. Щеки: отечность, бледность, — невозмутимо продолжало зеркало.

— Одним словом, лицо-подушка, — прокомментировала Екатерина, недовольно пощипывая себя за нос, который в обычном состоянии имел форму греческого, но сейчас больше напоминал картофелину сорта «сиреневый туман».

Высказавшись на тему искусанных губ и спутанных волос, которые ни один льстец в мире не назвал бы сегодня «антично-бронзовыми прядями» (любимое выражение одного телеведущего), зеркало перешло к хорошим новостям:

— Рекомендовано для глаз: тени дымчатые «Хозяйка Медной горы», тушь объемная «По небу полуночи ангел летел»…

На гладкой поверхности начали появляться картинки подходящих косметических средств — продукции известной российской фирмы «Наша Маша», которую предпочитала великая княжна. Среди прочего зеркало предлагало хозяйке воспользоваться перламутровой пудрой «Задремали звезды золотые», рассыпчатыми румянами «Умылася в снегу» и помадой «Я на свете всех милее».

Принцесса, нахмурив тонкие русые брови, изучала свое потрепанное отражение в кольце сияющих советов.

В серо-зеленых, царственно непроницаемых глазах, доставшихся Екатерине от прапрадедушки Николая Второго, сегодня плескались горечь и гнев.

Великая княжна невесело усмехнулась. Гнев — какое своевременное чувство. Джим прямо в точку попал, расставшись с ней 28 февраля. Ведь 29-го, раз в четыре года, вся страна празднует День Гнева.

Традицию ввел как раз-таки прапрадедушка Николай Второй — после страшной швейцарской революции 29 февраля 1904 года. Тогда закачались все европейские троны — от Адриатики до Ла-Манша. Монархи десятка стран с ужасом следили за тяжелым рождением коммунистического государства. Вековые устои процветающей страны ломались как спички под давлением обезумевшей «власти рабочих и фермеров». Точнее, работниц и фермерш.

Идейный вдохновитель восстания, невзрачный с виду, но обладающий дьявольским умом уроженец российского города Симбирска сумел сыграть на самом сложном инструменте — женском характере. В любой точке земного шара обязательно найдутся вечно недовольные всем вокруг женщины. Наверное, даже в раю изредка попадаются особо придирчивые души, капризно поджимающие накрашенные губы и цедящие что-то вроде: «Ах, так это и есть ваш хваленый рай? Вообще-то я думала, что в приличных местах амброзию водой не разбавляют».

Обнаружились таковые брюзжащие гражданки и в благополучной Швейцарии. Вроде и законы были здесь вполне справедливыми, и парламент регулярно переизбирался, и разделение на самостоятельные кантоны всех устраивало. Но упертый симбирец таки уколол швейцарцев прямо в ахиллесову пяту.

Напирая на то, что его мать имеет европейские корни, а значит, и сам он вполне может быть родственником любого гражданина Швейцарии, так что искренне желает им самого лучшего, симбирец — не без помощи супруги — начал вести подрывную работу на воскресных рынках, где хозяйки закупали продукты, а также возле высших женских курсов, где девушки учились на воспитательниц и гувернанток. Симбирец задавал собеседницам простой вопрос: «Все ли вас устраивает в вашей жизни?» Ответом, разумеется, почти всегда было «нет»: и цены на молоко высоковаты, и хороший шелк винного цвета не найти, и портниха совсем обнаглела. Симбирец понятливо кивал и подсказывал: все проблемы — и плохая ткань, и обнаглевшее молоко — от неправильного руководства страной. Нужно всего лишь сменить государственный строй, чтобы они, женщины, могли сами выбирать своих руководителей и полноценно участвовать в жизни государства, и все сразу наладится.

Дальнейшее развитие событий в Швейцарии сильно напоминало классическую библейскую историю про дегустацию яблока. Некоторые современные Евы не растеряли умения убеждать своих мужей в том, что сумасшедшая идея только на первый взгляд кажется неудачной.

Одним словом, сначала сдались мужья, а потом действующее правительство Швейцарии. Коварный симбирец добился цели и возглавил процветающее государство. На этом райское житье-бытье в государстве закончилось.

Немецкий, французский, итальянский языки, на которых свободно говорили граждане до революции, отменились официальным постановлением. Вместо них ввелся один упрощенный, так называемый «швейцарский язык» — на основе латинского. Женщинам действительно дали избирательное право — забрав при этом молоко: все коровы стали государственными. Вместо шелка винного цвета им теперь предлагали исключительно грубый некрашеный хлопок, а портнихи и вовсе перестали шить, готовясь в депутаты. Да, женщины получили мужские права. Но и обязанностей по уходу за домом и детьми с них тоже никто не снял. Двойная нагрузка вместо облегчения! Евы опомнились, схватились за головы, но было уже поздно.

За головы хватались и соседи Швейцарии. Большинство стран в результате неожиданной революции потеряли свои золотовалютные запасы, хранившиеся в швейцарских банках. С европейских прилавков исчезли знаменитые швейцарские сыры, часы и карманные ножи. На веселой мозаичной карте Европы, в самом центре ее, образовалось черное пятно. Примыкающие к пятну страны — Германия, Италия, Франция, Австрия — срочно закрыли свои границы.

Император Всероссийский Николай Второй не спал две недели. Каждый час принимал все новые донесения о шокирующих событиях в Швейцарии. Просто невозможно было поверить, что весь этот хаос устроил его подданный, ссыльный симбирец, которого он по мягкости характера выпустил за границу. Тут уж не знаешь — то ли жалеть несчастную Швейцарию, то ли радоваться, что Россию миновала чаша сия.

«Хороший урок для всех нас», — промолвил в конце концов Николай Александрович и, может быть, прибавил еще «разрази меня гром», потому что он никогда не ругался матом. Сразу после этого государь подписал два высочайших указа: один об учреждении парламента, серьезно ограничивающего власть монарха; второй — о назначении 29 февраля, даты швейцарской революции, днем безнаказанного (это подчеркивалось особо) выражения любых накипевших чувств по отношению к российской власти в целом и императорской семье в частности. Злоба приветствовалась, раздражение поощрялось, недовольство вознаграждалось. Никаких гонений, никаких преследований, никаких негативных последствий. Полная неприкосновенность. Но только один раз в четыре года. В остальные тысяча четыреста шестьдесят дней принималась традиционная, скучная, обоснованная критика в установленном законом порядке. Все эмоции — в День Гнева.

Невероятно смелое и прогрессивное решение для тяжелой на подъем патриархальной Российской империи.

И оно привело к прекрасным результатам. Здоровая ирония со стороны императора по отношению к самому себе оказалась лучшим средством для погашения тлеющего народного возмущения. Котел с паром не взорвется и не убьет машиниста осколками, если оставить небольшое отверстие для выхода избыточного давления. Напротив, из смертельного оружия он превратится в двигательную силу целого поезда, стремящегося вперед.

Да и скучно обзывать кого-то дураком, если человек охотно соглашается и даже начинает с горячностью тебе же доказывать, что таких дураков, как он, свет не видывал.

Поглядывая на погрязшую в коммунизме Швейцарию, николаевскую традицию неукоснительно поддерживали и все последующие российские правители: Алексей Николаевич, Константин Алексеевич, а вот теперь и отец Екатерины, Николай Константинович.

Постепенно, далеко не сразу, митинги протеста как-то сами собой превратились в митинги поддержки императора. К началу двадцать первого века День Гнева больше напоминал День Восхищения монархом и его семьей. И Екатерина 29 февраля обычно выходила к народу с удовольствием.

Но только не сегодня.

Сегодня хотелось вернуться к мокрой подушке и проваляться весь день в постели, стирая фотографии Джима из перстня-разумника.

Зеркало тем временем вновь ожило:

— Внимание! Ваше отражение не меняется. Если у вас возникли трудности с нанесением макияжа, нажмите цифру один для вывода подробного руководства.

— Да, у меня возникли трудности, — мрачно отозвалась принцесса, вооружаясь расческой с ионизированной щетиной (результат научных изысканий тех же кудесников ВАЗЗа), — только не с нанесением макияжа. А с одним двадцатисемилетним американцем, обладателем квадратной челюсти и небольшого словарного запаса, который даже расстаться по-человечески не смог. Такое унижение! Ах, зеркало, если бы ты только знало!

Великая княжна со злостью рванула свои всклокоченные кудри. Зеркало тут же отозвалось на резкое движение хозяйки и рассыпало по поверхности светящиеся стрелочки, указывающие правильную траекторию причесывания. Екатерина, раздраженная услужливыми подсказками, выдернула провод от гаджета из розетки и далее продолжила причесываться и краситься так резко, как только ей заблагорассудится.

Спустя полчаса наследная принцесса Российской империи была готова выйти к возбужденной толпе.