Призрак из страшного сна

Анна Ольховская, 2013

Неспокойно в Империи «Мыльного короля» Венцеслава Кульчицкого: бывшая жена Магдалена с также бывшим сыном Гизмо объединились с врагами бизнесмена. Ему готовят такие неприятности, что приходится обороняться от недоброжелателей с помощью профессиональных экстрасенсов. Настоящий родной сын Венцеслава Павел, похищенный неизвестными, приходит в себя в больничной палате, больше всего похожей на подземный бункер, и понимает: он абсолютно ничего не помнит из прошлой жизни. Но новые знакомые, занимающие высокие властные посты, сообщают ему всю «правду» и предлагают, использовав уникальные паранормальные способности Павла… напасть на Венцеслава…

Пролог

Каталка, подпрыгивая на неровностях пола… Впрочем, пола — это громко сказано. Откуда в заброшенной соляной шахте пол? Так, всего лишь нижняя часть выдолбленного в горе тоннеля, неровная и каменистая.

Да и тоннелем этот узкий извилистый лаз тоже нельзя было назвать, он больше походил на крысиную нору. Или на змеиную…

Во всяком случае, женщина, везшая каталку, ассоциировалась именно со змеей: высокая, тонкая, какая-то извилистая, что ли. Длинные тонкие руки, такие же ноги, вытянутое тело, гибкие движения.

Гибкие и сильные движения. Потому что каталку женщина толкала с довольно-таки приличной скоростью, и это учитывая не только камни и рытвины нижней части тоннеля, но и вес лежавшего на каталке мужчины. Высокого, сильного молодого мужчины.

А ведь еще и приходилось пригибаться — свод тоннеля был слишком низким для возницы.

Ну, и «вишенка на торте» — полное отсутствие света. Это только в кино подземелья почему-то всегда освещены каким-то голубоватым сиянием. А на самом деле — если нет ни фонаря, ни хотя бы спичек — там, внизу, вальяжно раскинула черные крылья абсолютная тьма.

Но эта тьма совершенно не мешала женщине ориентироваться. Словно она обладала эхолотом или что там еще есть у тех же летучих мышей. Стоп! Мы ведь уже приняли априори, что дамочка у нас похожа на рептилию, а не на грызуна.

В общем, возница ориентировалась в кромешной темноте довольно-таки свободно. Во всяком случае, каталка ни разу не врезалась в стену и продолжала ехать в никуда с приличной скоростью.

А вот когда лежавший на каталке мужчина с трудом приоткрыл глаза, он ничего не увидел. На него лениво таращился абсолютный мрак.

И первая — как обычно, самая дурацкая — мысль, заглянувшая в его помутневший от потери крови разум, была: «Кажется, я все-таки умер».

Но весьма болезненный толчок в спину от подпрыгнувшей на очередном камне каталки мгновенно выбил это предположение из головы мужчины, и оно, прощально всхлипнув, «влепилось» в стену тоннеля.

Мертвые ведь боли не чувствуют. И запаха тоже. Тяжелого, густого запаха крови. Кажется, его собственной крови — рубашка на груди была липкой и влажной. И во рту тоже была кровь.

Но… почему, как, откуда?.. Что с ним произошло? Где он находится? Почему вокруг так темно? Единственное, что он понял, — его сейчас куда-то везут. Причем в полной темноте и, судя по спертости и тяжести воздуха, — под землей.

Он попытался что-то вспомнить — не получилось. В голове вязко пульсировала багровая мешанина, в которой мелькали искаженные, словно в кривом зеркале, лица. Чьи — он не помнил.

Он вообще ничего не помнил! Даже собственного имени…

Ощущение было прегнусное.

Мужчина глухо застонал и попытался приподняться, но в груди его словно бомба взорвалась, а в следующее мгновение на разум накатило цунами жуткой боли, мгновенно отправив его, разум, обратно в нокаут.

И последнее, что услышал мужчина, был странный, какой-то шипящий женский голос:

— Не дергайся! Теперь ты наш!