Путевой дневник. Том 1. Хозяйка демонов

Анна Нимная, 2019

Валентор, младший писарь из Ривер-Неммской Империи, внезапно отправляется в путешествие по «Диким Землям» – местам, таящим под толстой пеленой слухов и суеверий множество опасностей, но далеко не только их одних. Неокрепший герой, благодаря случаю (счастливому или же роковому) оказывается в совершенно чуждой среде, жаждущий тщеславных открытий, но нежданно для себя открывает внутри иного человека. Чудный (или же чудно́й?) новый мир, вот он, но вовсе не как на ладонях, ибо теперь Валентор сам по себе, и у него нет в руках ни путеводителя, ни руководства, лишь личный дневник. И никто не собирается разъяснять гостю общую картинку, оставляя всегда главное по ту сторону от сказанного, не желая вмешиваться в исследования иноземца. Только он один может найти ответ, что ищет теперь, и то невнятное и смутное, что когда-то искал ещё на родине. Добро пожаловать, и…

Глава 2

Этот её чёрный конь, огромный, свирепый конь с горящими глазами мчался так быстро, что я зажмурился и вцепился в плащ Металлии.

Сложно сказать, что меня захватывало сильней — страх или ликование. Я буду писать историю жизни настоящего древнего, узнаю обо всём, так сказать, из первых уст. Да мое произведение прославится и отзовётся в веках! Но, в то же время, мне становилось не по себе, как только я вспоминал, что нахожусь рядом с древней, одной из перворожденных. О них говорили разные вещи… если хотя бы сотая часть является правдой, то вряд ли я выживу. Вряд ли… но, может, успею написать хоть что-то и отослать это в Империю, в Палаты, дорогому Учителю.

Спустя некоторое время Металлия сбавила ход. Можно сказать, мы даже стали скакать очень медленно, плестись прям-таки.

Конец лета, а я уже разглядывал запорошенные снегом, и от того серебристые деревья, каменные глыбы, высохшие кусты. Внезапный снегопад застал врасплох жителей столь отдалённых от Лемна мест, и я наблюдал снежинки словно впервые. Мы поднимались в горы. Вокруг стояла тишина и спокойствие, блаженная, молчаливая красота, да такая, что я забыл, где нахожусь. Казалось, никуда я и не уезжал из родного города, а просто замечтался и уснул в кабинете. Уже наступил вечер, спокойный зимний вечер. Вот ещё миг, и я проснусь, соберу вещи и отправлюсь домой через главную площадь. Буду месить сапогами грязный снег и разглядывать прохожих.

Но нет. Я не проснулся ни через миг, ни через пару мгновений, даже через полдня этого не произошло.

Тем временем, мы, по-видимому, достигли цели. Между скал теснился вытянутый замок из серо-желтоватой породы с множеством арок, башенок и лепных узоров. Причудливое, красивое строение. Не замок вовсе, скорее необычайный дворец.

Но вблизи пелена рассеялась, и я заметил неприглядную правду. Дворец неумолимо ветшал, сбрасывая с себя вычурные украшения и лишние детали, словно деревья, отторгающие пожелтевшую листву в преддверии зимних холодов.

У замка нас встретил тощий, хмурый привратник с позеленевшим лицом. Металлия спрыгнула с лошади, я последовал её примеру. Последней спешилась красавица, имени которой я до сих пор не знал. Зелёный и угрюмый взял поводья и повел лошадей в сторону. Мы прошли в имение. Внутри всё выглядело гораздо хуже, чем снаружи. Холодно, темно, пыльно. Нас встретила высокая, привлекательная и ухоженная женщина, хозяйка копны длинных, незаплетённых волос. Кажется, я разглядел длинные уши. Она что, значится, эльф?! Металлия передала пришедшей свой плащ, отороченный серебристым мехом, и произнесла спокойным, протяжным тоном:

— Науна, прикажи растопить камин в главном зале и подать ужин на двоих. Покажи этому человеку, где его комната, — воительница говорила всё это удаляясь от двери в направлении центральной лестницы, — и покорми чем-нибудь Игн Сеха, а то он сожрёт неподходящую жертву.

Кто такой Игн Сех я не знал, но то, что тварь может кого-нибудь сожрать, мне совсем не понравилось. Я растерянно топтался у порога, пока женщина расправлялась с плащом. Вошла бледнолицая красавица, пошатнулась и чуть не упала. Опёрлась о стену. Я слышал, как тяжело она дышит.

— С Вами всё в порядке? — тихо спросил я, обращаясь к темноволосой незнакомке.

Она не ответила. Только сбросила накидку на пол и попыталась пойти за Металлией, но споткнулась. Я подхватил её под руку, но вместо слов благодарности был одарён обжигающим взглядом. Она злобно прошептала:

— Не прикасайся ко мне, смертный

«Смертный» у неё особенно презрительно получилось. Странная особа.

Прибежала ещё одна служанка, миловидная молоденькая девчушка, и помогла красавице найти равновесие и увела её прочь.

Ну я и влип. Подозрительное какое-то местечко.

Наконец, и меня проводили в нужную комнату. Вполне пристойную, к слову. Кровать (даже большая), письменный стол с подсвечником, стул, пара сундуков для одежды, окно. Всё.

Поскольку вещей у меня особо не водилось, сундуки казались даже излишними. Все пожитки пришлось оставить на втором этаже той треклятой таверны, где я чуть не расстался с жизнью. Сразу приступил к записям, но думать по делу как-то не удавалось, в голову всё лезли и лезли мысли о древних, Диких Землях и их тайнах, о славе…

Мирсварин? Часлнат? Что всё это значит?

Прошло немало времени, прежде чем в дверь постучали и пригласили на ужин. Уже стемнело. Следом за служанкой я спустился по винтовой лестнице и свернул в левое крыло. Попал в огромный, тускло освещённый зал. Пара массивных подставок для свечей, камин, коптящие лучины. У огня грелась та мерзкая рогатая тварь.

В зале почти не наблюдалось мебели, за исключением длинного деревянного стола и стульев. Посередине стола покоился подсвечник, жареный ягнёнок, ещё кое-какие блюда. За противоположным концом восседала Металлия, уже без шлема, кирасы и кольчуги. Я стоял молча, не зная, как следует себя вести, что дозволено говорить. Я ведь даже не представлял, кто такие, эти перворожденные древние.

— Ну, что замер? Проходи, присаживайся, — спокойно сказала жутковатая госпожа замка, указывая на стул рядом. — Голоден? Ягнёнка будешь?

Конечно буду, что за вопрос? Последний раз ел день назад.

Ягнёнок очутился слегка не прожаренным, но всё равно вкусным. Особенно вместе с вином. Дрейк ела спокойно, тоже запивая вином, не отнимая взора от тарелки. Её кусок показался мне совсем уж не доготовленным, с кровью. Кухарке бы не помешало руки оторвать. Мы долго молчали, видимо, госпожа заметила, с какой жадностью я поглощал мясо.

— Ты боишься меня? — лукаво прищурившись, произнесла Металлия, когда я обгладывал косточку.

— Нет! — выпалил я, но потом добавил. — То есть да, боюсь. Дрожу, как видите.

Она звонко и добродушно рассмеялась. Я улыбнулся в ответ, но по-прежнему чувствовал зловонное дыхание омерзительных мыслей. Неужели я и вправду теперь чей-то раб?!

— Да задрожат звёзды! — произнесла Металлия, искря разноцветными глазами, и страх мой только усилился, ведь я совершенно не понимал, о чём она толкует. И не знал, что случится дальше. — Чего ты хочешь, человек, одинокий, безнадёжный странник? Что ищешь ты?

Она склонила голову на бок и увела взор в сторону, так отрешённо. Безразлично.

— Что я ищу? — повторил я, ведь сам не мог дать вразумительного ответа на такой вопрос. — Что я ищу… наверное, ищу правды. Я хочу исследовать Дикие Земли, это тёмное пятно на картах Империи. Местные народности, обычаи, язык. Верования. Особенно меня интересуют верования.

— Да, да, да… это я уже слышала, — сказала она так, будто этот разговор ей уже сильно наскучил, потом хмыкнула, — но я имела ввиду нечто иное. Зачем ты явился в «дикие земли»? Посмотри на себя… кинжал на поясе, а позволил тем трём наглецам, вооружённым лопатой и кулаками, себя обокрасть! Здесь таким не место. Не разумней ли будет вернуться домой?

— Так значит, Вы верите мне! — радостно воскликнул я, не обращая внимания на упрёки в неумении размахивать клинком. — Нет, я не посмею вернуться, так бесславно провалив возложенное Империей и Палатами задание. Я сам хочу написать этот труд. Великий трактат.

Собеседница лишь печально хмыкнула, подпирая подбородок рукой, всё ещё облачённой в перчатку.

— Вы только взгляните! — устало протянула Металлия. — Ещё один смертный в поисках славы и материальных богатств. Как это предсказуемо.

— Вы меня не так поняли, благородная госпожа, великая перворожденная! Слава — лишь побочный продукт, меня интересуют знания. История этого края, язык, могучие, древние верования, след которых просматривается и в Ривер-Немме! — тут меня понесло, и я забылся. — Нечто общее, всеобъемлющие, что пронизывает невидимыми нитями все предания различных народов! Я хочу написать о древних. О Вас. Конкретно, о Вас.

Наконец, она взглянула на меня и взмахнула пару раз ресницами.

— Ты смелый, и странный. Неспроста слова «странный» и «странник» имеют общее происхождение.

Я усмехнулся, но вскоре улыбка медленно сползла с лица, по мере того, как Металлия продолжала свою речь:

— Видишь меня впервые, а уже засыпал нелепыми просьбами. Кто я, по-твоему, такая? Глупое божество, питающееся мольбами и подобострастно исполняющее чужие прихоти в угоду идолопоклонникам? Я ведь могла попросту тебя убить, — на этих словах в горле у меня вновь появился ком. — По правде говоря, мне следовало тебя убить. Освободила бы тем действом и себя, и тебя самого, незадачливого хозяина бестолковой головы. Но я не сделала этого, отнюдь. Взяла с собой, притащила сюда, и теперь кормлю. Неслыханно! Единственно верный выход — избавиться от тебя прямо сейчас, а то мне всё это довольно дорого обойдётся, я чую это, а чутье лунгов никогда не подводит…

Я дрожал.

Металлия подняла с тарелки съеденный наполовину кусок мяса и поболтала им около пола. Эта отвратительная рогатая вещь, всё время спокойно спавшая у камина, оживилась и примчалась к хозяйке. Чудище начало облизывать Металлии руку, с его огромного розового языка на пол капала слюна. Меня стало тошнить. Наконец Дрейк швырнула кусок мяса в сторону, и существо вожделенно бросилось за ним.

–…но я этого не сделаю, видимо. Опять не хватит воли, решимости, чего там? Что такое милосердие, человек? Бросить червя в поле, полном голодных воронов, или же раздавить его немедля, одним резким движением сомкнув руку в кулак? — она взглянула на меня безразлично и едва улыбнулась. — Но ты не боишься меня, как сказал сам. Ведь так? Или не боялся прежде? Вероятно, оттого, что не знал, кто я такая.

— Я и сейчас не знаю, — произнёс я как можно твёрже и уверенней, но по спине моей скользил неприятный холодок, а руки не слушались.

— Это верно. Что же касается твоего… задания… да будет так. Ты мой раб теперь, я выкупила тебя за три дайна — цена немалая, достойная первоклассной клячи. Проводи свои исследования, сколько душе угодно, но не смей втискиваться, куда пространство не позволяет. Не принимай глупые решения и не совершай бездумные поступки, хотя бы без моего ведома. Я позволю тебе быть рядом, пока ты соблюдаешь эти нехитрые правила. Никто и ничто не посмеет тебя тронуть, пока ты мой. Таково моё слово.

Я танцевал в душе. Танцевал, потому что сейчас уже знал — вернусь на родину знаменитым.

Я пил вино, она пила. Опять долго молчали, но потом я всё же спросил:

— А где та прекрасная девушка, которая ехала с Вами? Она не ужинает?

— Мина? — Металлию явно удивило моё любопытство. — Она сильно устала, ей требуется отдых.

— Знаете, — я решил резко сменить тему, подумав, что уже начинаю лезть не в своё дело, — может, Вы мне скажете, как называются горы, в которых мы сейчас находимся?

— Элез Марэ, — спокойно ответила госпожа.

— Чего? Это на каком языке? — недоверчиво переспросил я, улыбаясь, словно деревенский дурачок.

— На языке твоих загадочных древних, или же лунгов. На хатре.

Мы полночи пили вино и разговаривали. Таким образом я выяснил, что помимо общепринятого (имперского), которого здесь именуют часлнатом, и эльфийского имеется ещё и язык древних, или же лунгов — хатр. Кстати, самый первый из всех, судя по заверениям моей благосклонной госпожи. В Диких Землях, или же Мирсварине, как это место называют разумные обитатели, существуют и другие наречия — некий м’трин, или же просто трин, и аранский, которые, все вместе и создают большую пятёрку.

Название горного хребта, так опрометчиво обозначенного мною Безымянным, переводится как Сверкающие горы (Элез — сверкающие; марэ — горы). Злополучная таверна, в которой мне выпала «честь» останавливаться, зовётся Нарум Лиффа, что означает Одинокая Таверна. Которая, к слову, когда-то была «славным» аванпостом на пересечении главных дорог Мирсварина, уводящих за границы владений лунгов. А замок, в котором мы сейчас находимся — Ар Катур, или же просто Катур, потому, что он жёлтый.

Металлия долго смеялась и вопрошала, как же могло так приключиться, что некто, родом из столицы Империи и притом учёный, имеющий непосредственное отношение к образованию, может ничего не знать о хатре. Но нас такому не учили. Как бы она удивилась, оказавшись в Лемне и просто поговорив с местным лавочником. Человеком, ничего не подозревающим ни о хатре, ни о Мирсварине. Даже о том, что где-то вообще может существовать хоть какой-то иной язык, помимо его собственного. Древние для него окажутся всего лишь страшной сказкой на ночь.

Спать я отправился сытый, пьяный и довольный. Впереди много дел!

Ночью меня мучали кошмары, в которых злобная и жёсткая госпожа, ныне гордая рабовладелица, продала меня на рынке первому встречному за пригоршню поломанных имперских медяков, не имеющих ни хода, ни ценности в Диких Землях.

Утро выдалось туманным. Я не мог толком вздохнуть оттого ли, что воздух стал слишком влажным и тяжёлым, или у меня случилось жуткое похмелье, я не знал. Говорила ведь мне Дамала, чтобы я не увлекался продуктами брожения… С великим трудом выбрался из постели, затем из покоев, и отправился на поиски кухни — на поиски свежей воды.

Кухню не нашёл. Зато в том самом зале, где вчера перебрал вина, так сказать, на столе покоился прозрачный кувшин, полный воды. Холодной, прекрасной, невероятно вкусной воды… стенки сосуда покрылись лёгкой испариной. Я жадно вцепился в него и принялся хлебать. Весь облился, разумеется. Затем поставил на место предмет моего вожделения, отдышался (нет, воздух сегодня определённо мне не нравится) и только потом заметил…

У открытого окна стояла она, та неприступная красавица с длинными волосами. Видимо, она не очень-то отдохнула за вчерашний вечер, потому что выглядела ещё более бледной и растрёпанной. Мина, так, вроде бы, её зовут? Плохо помню. Она уныло смотрела вдаль и не двигалась, словно статуя. Я взглянул на кувшин, взял его и протянул ей, пролепетав следующее:

— Не желаете выпить?

Глупо конечно. Почувствовал себя несмышлёным болваном. Подобным образом можно сомнительной девице в таверне эль предлагать, но мы то не в таверне… и особа эта уж точно не сгодится на роль непритязательной распутницы. Да и вместо эля у меня вода.

Хвала Всевышним, она не ответила, даже не обернулась. Может, не слышала просто?

— Э… Мина? — я всё-таки решился повторить попытку завести разговор.…но такой реакции не ожидал.

— Да как ты смеешь, жалкий смертный! Кто тебе позволил разговаривать со мной? Что ты вообще такое? Ты — жалкая мерзость, не смей…

Она так злостно орала на меня, что я опешил. Как столь прекрасное существо может так орать? Единственное, что пришло в голову — подойти и успокоить её.

–…не смей! Не смей приближаться ко мне! Мне противен твой вид, человечек!

Девушка задёргалась, как загнанный зверь, будто я разносчик смертельной заразы!

— Но Металлия мне сказала…

— Металлия тебе сказала? — она продолжала повышать и повышать голос… нет, я не выдержу… — Что она тебе сказала? Что бы она тебе не говорила, ко мне это не имеет никакого отношения! Держись от меня подальше, на почтенном расстоянии! Не разговаривай со мной, не смотри на меня. Даже не смей обо мне думать.

Мне стало не по себе. Что я такого сделал этой девице? Чем так её раздосадовал?

— Лучше бы ты исчез прямо сейчас! — продолжила завывать черноглазка. — Пока туман не рассеялся и не обнажил правду… Госпожа пожалеет, что приютила тебя, словно бродячего пса!

Ветер за окном уныло и слабовольно задувал, развевая и без того не уложенные волосы Мины, злобной гарпии — самой скверной из всех дев, коих мне довелось повстречать. И в тоже время, самой прекрасной.

— Я бы на её месте прямо сейчас с тобой покончила. Ты никчемная обуза, кусок гниющей плоти…

— Ты не слышала? Я теперь новый раб госпожи. Кажется, она ко мне благосклонна, — ухмыльнулся я, желая выйти победителем.

— Хорош раб!..

Но тут она замолкла. Я успел подобраться вплотную. Красавицей же, всё-таки, была эта гадюка. Не шипела бы, так вообще чудо!

Из окна виднелись ворота замка. За воротами — острые, сизые горы с заснеженными вершинами, вдалеке, между ними — петляющая речушка цвета чистого льда, наполовину сокрытая полупрозрачной дымкой. Снег растаял и наполнил воздух тёплой влагой, местами превращающейся в настоящий туман. И всё же я смог различить у самых ворот тёмный силуэт. Пригляделся. Кажется, всадник.

Мина, совершенно позабыв обо мне, перегнулась через подоконник и высунулась наружу, вглядываясь в силуэт чёрного наездника. Подул слабый, лёгкий ветерок и раскидал её волосы по каменным плитам. Такой тихий, волнующий пейзаж. Белый, сизый, сероватый, и сине-чёрный. Я вздрогнул от непонятного звука.

Оказывается, это жирный лоснящийся ворон уселся на подоконник и орёт себе. Довольный. Я резко вздохнул, потому что люто ненавижу птиц, и принялся размахивать руками, чтобы отогнать назойливого, незваного гостя.

— Только не это… слишком рано, — сладко прошептала девушка.

— Что ещё за «это»? — сердито спросил я, сражаясь с неуёмным пернатым.

Она, конечно же, не ответила мне. Но разоряться снова, к счастью, не стала. Лишь аккуратно спряталась за стену, чтобы, не допусти Всевышние, всадник её не заметил… Молодая красавица так романтично смотрелась, вся напуганная, взволнованная, прижимающаяся к стене и теребящая в руках длинный рукав платья.

Я попытался тщательней разглядеть причину столь смятённых чувств черноволосой, но, увы, не удалось. Ветер стих, туман сгущался. Кажется, неизвестный оказался гонцом, к нему подбежал привратник, принял из рук какой-то конверт и поспешил удалиться в «замок».

Ворон ещё раз громко и противно каркнул и улетел. Я одолел проклятую птицу! Конь заржал, всадник тронулся в путь.

— Не к добру… — прошептала Мина.

— Птица или всадник? — небрежно спросил я, потирая руки и пытаясь избавиться от вороньего духа.

— Всадник, — ответила она, но потом поперхнулась. Видимо, от переизбытка чувств забыла о нашей ссоре, если так можно выразиться.

— Старый знакомый?

— Сам всадник роли не играет, впервые его вижу… — видимо, надменная девица решила дальше не сопротивляться.

Ура, что можно ещё сказать? Бой выигран. Очутился трудным, но гораздо сложнее договориться с пьяным и злобным стражником Империи.

Мы оба молчали. Черноволосая обречённо вздохнула и повернулась ко мне спиной.

— Меня зовут Дами́на Ма́нназ, если твой разум не в состоянии это воспроизводить каждый раз, как будешь ко мне обращаться, можешь звать меня Миной.

Не уж-то владычица ледяного сердца оттаяла? Вот они, женщины, слишком часто любят менять мнение. Хотя, в этот раз, оно мне на руку.

— И что же в этом такого? Гонец принёс почту, великое дело! — тут я вспомнил, что Металлия запретила втискиваться туда, где и без того тесно, но я уже спросил…

Королева льда издала надменный смешок и проговорила:

— Спроси об этом свою госпожу.

Чудесно. Вообще ничего не понимаю. Утро, туман и похмелье никак не совместимы в одной картине с кричащей Даминой Манназ, почтовыми трудностями, омерзительным вороном, зловещими всадниками и недомолвками.

Раздался шум. В зал вошла хмурая Металлия, держащая письмо в руках, и подлетела к Мине. На меня даже не взглянула.

— Что произошло? Что там сказано? — спросила черноволосая. Я было открыл рот, желая вставить и своё веское словно, но меня опередили.

— Не вовремя всё это… — прошептала древняя, не оборачиваясь в мою сторону, не замечая меня.

Дрейк нахмурилась ещё больше.

— Придётся мне вернуться в Ббудн, — молвила она почти по слогам, обращаясь исключительно к Мине.

— Мы только что оттуда, видимо, не следовало и отъезжать, — печально вздохнула красавица. — Они что-то обнаружили? Ту девицу? Ну… сама знаешь.

— Ничего значительного, — твёрдо ответила Дрейк. — Но что же нам теперь делать? Вернёшься в Эль’Кавре без меня?

Мина лишь безвольно кивнула головой. Затем извлекла из рук госпожи письмо. Прочитала. И разорвала бумагу в клочья, разбросав их по сторонам. Белые кусочки листа медленно, плавно опустились на пол, словно хлопья снега. Снег идёт здесь, в странном, разрушающемся замке Ар Катур.

Металлия хмыкнула, но затем отчитала подопечную:

— Не следует сорить. Подобные послания необходимо предавать огню. Всему тебя учить приходится.

Древняя замельтешила по комнате туда-сюда, побегала так немного, потом успокоилась, села на стул и приняла задумчивую позу. Некоторое время мы провели в тишине. Затем Металлия, спокойным, властным тоном объявила:

— Мне нужно отправляться в Темноводный исток Ас-Клайо́м немедленно, так что, скачи без меня, Дамина, обратно в замок, к своей Малоане. Ты не вынесешь этого путешествия…

— Спасибо, госпожа…

— Но у нас с тобой ещё имеется одно маленькое дело, ты понимаешь, о чём я? — Металлия загадочно приподняла одну бровь и коварно улыбнулась.

Мина улыбнулась ей в ответ.

— Разумеется. А что с этим делать? — Манназ указала на меня длинным, изящным пальчиком. — Мне его с собой прикажешь взять? Гиблое дело!

Она неприязненно хмыкнула, окатив меня морозным взглядом.

Металлия недоумённо посмотрела на Мину.

— Он ещё здесь? — недоверчиво спросила владелица замка.

Во взгляде её читалось неподдельное удивление.

— Конечно, я здесь! — громогласно вступил я. — Где же ещё мне быть?

— От этого мне не легче, — расстроенно обронила Дрейк.

— А давай бросим его тут! — насмешливо предложила Мина.

— Тогда замок вконец развалится и погребёт его бренное тело под останками. Слишком славная могила для такого…

Древняя наверняка хотела произнести «ничтожества», но отчего-то не сделала этого. Лишь глядела на меня, слишком пронзительно, и улыбалась.

— Видимо, придётся ему со мной отправиться. Человек сам избрал свою судьбу! — возвышенно объявила Металлия.

Мина раздражённо выдохнула и злобно, сквозь зубы, прошипела:

— Не следует быть такой доверчивой и столь благосклонно относиться к каждому встречному. Он того не стоит, поверь. Я вижу его насквозь.

Затем Дамина удалилась, оставив после себя на прощанье приятный аромат.

Вот это поворот! Потрясающе! Вчера я пил и ел с этой женщиной, обсуждал законы бытия, а сегодня она в мою сторону даже не смотрит и пренебрежительно зовёт «человеком». Милостиво умалчивая слова поострее. Удивительно! У лунгов плохо с памятью, или же она просто гадина по натуре?!

Долго сидел в комнате, отведённой мне, и ждал. Сначала ждал, как отчалит Мина (я даже видел её из окна), потом ждал, когда мне принесут еду в дорогу, а затем дожидался, когда же пригласят спуститься вниз. Но вместо служанки в покои зашла сама Металлия. При полной готовности, во всеоружии, в доспехах. Этот её жутковатый шлем… интересно, она собственноручно лишила жизни то существо, которому сей головной убор когда-то служил черепом? Или ей на великий праздник солнцестояния подарили?

Она жестом пригласила меня выйти. Я поспешно собрал пожитки и покинул опочивальню. Страшно. Страшно, всё-таки жить! Как хочется снова оказаться в любимой библиотеке… сесть за любимый стол… выпить чашку горячего травяного отвара Дамалы… Мне противно всё здесь. Противны и горы, и деревья, и замок. И она в особенности. Непредсказуемая личность. Вздумала заявлять, что купила меня! Я — свободный гражданин Империи. Или уже нет?..

Даже собственное тело казалось мне противным. Отвратительное состояние: вроде бы, живешь себе, живешь, но знаешь, что эта сладкая сказка может прерваться в любой момент. Моя жизнь зависит от прихоти жуткого существа, перворожденного, древнего лунга. Могущественного, жестокого и бессердечного. И, если я ошибусь… ведь никто и никогда не услышит о существовании Сияющих гор и одинокой таверны, бывшего аванпоста лунгов на границах с Ривер-Неммом.

Тем временем, тощий и хмурый, тот же самый, что и вчера, протянул мне поводья коня. Видимо, сегодня я поеду один… ну и прекрасно…

Металлия уже восседала верхом на чёрном, лохматом жеребце. Он нервно бил копытом, словно выстукивая жутковатый мотив. Мою похоронную песнь. Священный белый свет во мне… защити меня. Мерещилось, что в этом создании кроется что-то демоническое, потустороннее… Рядом с всадницей наворачивал круги её послушный чудовищный питомец по кличке Игн Сех.

Взгромоздился на гнедую кобылу, выделенную мне, и притих.

— Держись позади меня, — равнодушно проговорила древняя, — и гляди в оба.

Она ударила поводьями. Конь дико заржал и встал на дыбы.

— Не отставай. Потеряешься, возвращаться не буду, — произнесла она уже как-то игриво, словно руководство к действиям.

На этих словах мы выдвинулись из подворья Ар Катура. Как выбрались на тропу, ведущую на запад, Металлия прикрикнула на жеребца, и поспевать за ней очутилось гораздо трудней. Будто специально мне подсунули клячу, чтобы я отстал. Хотя с другой стороны… может, лучше именно так и поступить? Отстать, и отправиться своим путём. Но каким, «своим»? Повернуть на восток, добраться до жёлтого замка, а дальше на север, к одинокой таверне через Сверкающие горы? А потом — домой? Еда имеется, немного, но всё же лучше, чем в прошлый раз, когда я собрался путешествовать в одиночку. И даже лошадью разжился… и дорогу знаю. Видимо, это наилучшая из идей, что посещала меня за последние луны.

Но ведь тогда… что я принесу в нашу палату? Жалкий кусочек карты, справку о том, что у древних имеется язык? И что я даже повстречался с одной из них и побывал в её жилище, «замке», более напоминающем перестроенный неоднократно дворец? Или же то, что я ознакомился с местным населением и сделал вывод, что те — неотёсанные бандиты, жадные до крови и ценностей чужеземцев? То, что Дикие Земли правильней именовать Мирсварином?

А может быть то, что за Сверкающими горами проживают красавицы, каких имперский свет прежде не видывал… нет. Этого слишком мало. Слишком. Господа Главный Чтец и Великий Учитель, и вышестоящие ведомства подумают, что я просто струсил и сбежал. Решат, что я — то самое ничтожество, что моё поведение не достойно настоящего мужчины…или того хуже. Что я плохо работал! Но ведь если я продолжу путь, то могу и вовсе не вернуться… Нет. Я слишком далеко зашёл, чтобы разворачиваться. Тем более… Металлия обещала, что, пока я нахожусь рядом с ней, ничего не случится (но ведь я сегодня сделал вывод, что она странная, мягко говоря).

Останусь ещё, на денёк или другой. И вернусь. Нет, вот только посетим эту долину Темноводного истока, и сразу домой. Да. Да, да. Именно. А все эти разговоры о рабстве, кажется, полная глупость. Небылицы, призванные запугать меня и поставить на место. Разве похож я на раба, гордо скачущий на собственной лошади? Или я просто ничего не знаю о положении подневольных в Мирсварине?

Округу взяла в тиски скалистая местность. Мы до сих пор двигались вдоль Сверкающих гор. Разогнаться особо не удавалось, ведь дорога выглядела слишком опасной. Множество обрывов, узкие тропы. Но мы старались держать предельную скорость. И каким бы тяжёлым не был путь, я непременно отставал шагов на сто — сто пятьдесят, а Металлия скакала впереди на этом бесноватом коне. Чёрной дырой он зиял на серовато-белом фоне горного полотна. С каждым новым шагом моей гнедой кобылы я всё дальше и дальше уходил от возможности отступления… и всё больше и больше погружался в неизвестное. К вечеру пошёл легкий дождик, и я окончательно распрощался с мыслью о побеге.

Металлия сбавила скорость, и я быстро нагнал её. Дорога расширилась, и мы очутились рядом, плечом к плечу.

— Скоро доберёмся до небольшого поселения, — заговорила она, стараясь глядеть исключительно вперёд, и никогда на моё лицо, — близ деревянного Ббудна, узлового города Дэля Ас Кунар. Когда-то он был славным и обширным, но теперь имеет под собой лишь толстый слой истории и померкшей славы. Разве не твоя вотчина?

Дрейк хмыкнула, но я радостно слушал её речи, пытаясь уловить и запомнить каждое слово. Кажется, началось! Вот первый шаг моей работы, первая глава — деревянный Ббудн!

— Дэль? Что такое Дэль? — недоумевающе спросил я, заглядывая в лицо лунга, прячущееся за забралом.

— Что такое Дэль? Право, разве ты — настоящий историк? — надменно усмехнулась всадница, но затем продолжила. — Так зовётся определённое границами земельное угодье в Мирсварине, имеющее центральный город, собственную управленческую власть, повелителей… Впрочем, это скучно. Ты навеваешь на меня скуку и тоску, Валентор.

Она запомнила моё имя! Моё имя!

— И для чего же нам понадобилось посещать сей славный Дэль? — проговорил я, пытаясь подделать высокопарный тон госпожи.

Но вооружённая всадница будто и не слышала меня вовсе, продолжая говорить то, что задумала сама. И не спешила отвечать на вопросы.

— По дороге имеется один постоялый двор, думаю, ты устал. Не разговаривай ни с кем, не смотри ни на кого. Слушай, что я говорю, и поступай именно так, как тебе велят. Ясно?

Яснее некуда. Я кивнул. Что-то в этих Диких Землях, вернее Мирсварине, таверн и постоялых дворов размножилось немерено! Возвышаются на каждой незначительной, просёлочной тропе…

Больше Металлия мне ни слова не сказала, пока до таверны не добрались.

Маленький, подкошенный двухэтажный домик, рядом пристроечка — конюшни. Ничего многообещающего. Мне вообще как-то боязно было туда отправляться после неудачного опыта посещения таверны в этих неприветных землях. И, как назло, только я спешился, Металлия сразу ухватила поводья лошадей и направилась в конюшню. У меня оставалось два выхода — либо дожидаться её возвращения, либо войти в гостиницу первым.

Я закутался в плащ с головой, так, чтобы меня сложно было разглядеть или же как-то выделить серди толпы, глубоко вздохнул и отправился внутрь.

Ничего особенного. Таверна, как и множество других. Маленькое помещение, запах пережаренной еды, дыма, кислого пива и дешёвого вина, пота, старого сена… Различные резкие (и мерзкие) запахи. За стойкой бегал туда-сюда какой-то плотный господин. Все вокруг вели громогласные беседы, пели, ели, пили и бранились.

Я прошёл в самый дальний угол, распихивая по пути местных, словно не замечающих меня. Я — бледная тень странника. Сел за свободный столик и притих. Ко мне быстренько подбежала престарелая, но бодрая женщина в запачканном переднике и громко поинтересовалась, чего я изволю. Уже собирался дать ответ, как входная дверь отворилась и в помещение шагнула Металлия. Никто не обращал внимания и на неё, оставившую шлем среди поклажи и пытающуюся скрыть отблески кольчуги чёрным, роскошным плащом.

Внезапно один из посетителей, неприметно одетый, встал и направился к древней. Обменявшись странными приветствиями, Дрейк удалилась из таверны на пару с незнакомцем, и я забеспокоился. Она ничего мне не сказала, даже не взглянула в мою сторону. Опять.

Время шло, и мне пришлось заказать еду и напитки — ведь в противном случае столик занимать не полагается. Принесли жаркое, более напоминающее переваренную похлёбку, и глиняный кувшин, наполненный вином. А я так боялся, что за пределами Империи не смогу потешить себя любимым напитком!

Но Дрейк всё не возвращалась, и тревога росла во мне. Как я буду расплачиваться с трактирщиком, если эта жестокосердная женщина решит меня бросить? Вероломно покинуть, не сказав последнего прощай. Опять запишусь в рабство?

Я неуверенно хмыкнул, но тут в дверях снова показалась рослая фигура лунга-благодетельницы.

Металлия прошла внутрь. По залу разнёсся глухой стук от каблуков сапог древней. Вернее, мне казалось, что я слышу исключительно этот звук. Только лишь его. Дрейк уверенным шагом направлялась в мою сторону, одна, без спутника. Её бесцветные, светло-пепельные волосы рассыпались по плечам, с прядей полетели не растаявшие ещё снежинки, которыми обернулись капли лёгкого вечернего дождя. Каждый новый шаг её отдавался звоном кольчуги и дребезжанием металла, но только у меня в ушах. Звуки медленно заполняли помещение, в котором царил непроницаемый гул, такой, что я не смог бы при всём желании расслышать даже самую тяжёлую поступь. Всё это — лишь след страха перед лунгами на воображении. Металлия подошла к столу, уселась подле, и жестом показала прислуге, что требуется принести ещё приборы и стакан.

— Что всё это значит? — недоверчиво поинтересовался я. — Кто это был?

Она лишь помотала головой в знак неодобрения.

— Может, расскажешь мне хоть что-то? Куда мы едем? Для чего? Ты странно одета. Почему на тебе кольчуга? У вас что, военное положение? Чем ты занимаешься? Кто ты вообще такая, расскажи мне.

Металлия смотрела на меня и молча улыбалась, недвижимая.

— Есть будешь? — нервно спросил я, всё более и более поглощаемый скверными мыслями, словно трясиной. — А вино?

Но она не отвечала.

Я медленно вытащил из сумки бумаги, разложил их перед собой. Достал перо и чернильницу и уткнулся в записи. Не разумный всё же поступок, играть с древней…

— Не могу поверить, что ты ещё не сбежал, — наконец, изрекла собеседница. — Неужели мы перешли на «ты» столь скоропалительно, без промедлений?

— Не сочти за оскорбление… моя госпожа. Ведь так к тебе положено обращаться?

Она не сочла это за оскорбление или грубость. Я решительно не понимал эту… женщину. Она заговорила со мной от безысходности? От скуки? Или же сменила мнение точно также резво, как я — манеру окликать её? А может, я прошёл какую-то проверку? Хочу домой. Дома хорошо.

Пока я ковырялся в бумажках, Металлия раскуривала трубку, выпуская изо рта густые клубы зловонного дыма. Я кропотливо убрал записи со стола и лишь тогда принялся за еду. Металлия не ела. Лишь курила и пила вино. На нас никто не обращал должного внимания, и я дивился этому.

— Зови меня «Аман-Тар», именно так обращаются к лунгам, — загадочно проговорила собеседница, лицо её оставалось скрытым пеленой табачной мглы.

После третьего стакана Дрейк посмотрела на меня и загадочно улыбнулась. Мило как-то, можно сказать. Так умеют улыбаться лишь самые прелестные особи женского пола. Мне стало не по себе. Дурно. Её глаза бегали из стороны в сторону, изучая меня. Один прозрачный, как вода, второй жёлто-зелёный со зрачком-полоской…

В этот миг показалось, что всё вокруг нереально. Стены стали жидкими, потолок стекал на пол, свечи превращались в сверкающие огоньки и маячили по комнате. Образ Металлии раскололся надвое. Металлия с прозрачными глазами, и Металлия с глазами — драконами.

–…Валентор… Валентор! — я очнулся от её голоса. Видимо, чуть не уснул. — Тебе же известно, куда мы направляемся. В Ббудн. У меня там имеется… дело.

— Довольно страшно для такого ничтожного смертного, как я, совать нос в твоё дело. Но вот мое дело — описывать то, что я увижу, услышу, либо узнаю. Посему я рискну.

Она звонко рассмеялась, закидывая голову назад.

— Перестань! Думаешь, я расскажу тебе всё по первому же требованию? Ты вроде бы собирался что-то исследовать. Вот и исследуй это, выясни сам, — сказала Металлия командным тоном и блеснула глазами.

Помедлив недолго, она бросила на стол связку тех странных монет, которыми расплатилась с головорезами в одинокой таверне среди заснеженного перевала Сверкающих гор.

— Бери, и отправляйся домой. Или куда пожелаешь. Какое мне дело? Здесь ты лишний, у меня нет ни охоты, ни возможности с тобой играть.

Играть, значит?!

Я недовольно покачал головой.

— Нет, мы же не так договаривались. Я теперь твой раб, забыла? Три дайна, или сколько там? Теперь ты от меня так просто не отделаешься. Мне не нужны твои деньги. Мне нужно кое-что иное. Расскажи мне. О лунгах. О Мирсварине. О Ббудне, том месте, куда мы держим путь.

— Ббудн — узловой город Темноводного истока реки Ас-Клайом, известный также, как Ас Кунар, расположенный у подножья Сверкающих гор и граничащий их хребтом с Имперскими землями, — заговорила Металлия быстро и монотонно, так, что я не поспевал за ней записывать. — Долина тёмных, илистых озёр и топких лугов, северо-западная окраина Мирсварина и промозглое захолустье, заселённое по большей части людьми и озёрными эльфами. Дикарями. И в этой долине произошло одно неприятное событие… нужно решить проблему. Думаю, это не займет много времени, ведь всё не очень серьёзно…

— А если серьёзно? — возбуждённо переспросил я, теряясь в догадках и не понимая, о чём именно идёт речь.

— Не серьёзно! Ты меня вообще слушаешь? — возмутилась собеседница.

— И что это за проблема? Расскажи мне.

— О, нет, дорогой. Тогда мы тут с тобой на пару лун застрянем, если я примусь втолковывать в твою пустую голову, что, как, и почему произошло, — проговорила она, постучав пару раз пальцами по столу. — А я хоть и бессмертная, но времени имею в распоряжении всё меньше и меньше с каждым днём.

— Моя голова не такая уж и пустая, как тебе показалось на первый взгляд! Расскажи ещё, — недовольно отразил я.

— Со временем. Если дотянешь, — Металлия лукаво ухмыльнулась и принялась рыскать в походной суме, что захватила с собой. — Коли переживёшь завтрашний день.

— Не понимаю… — я не удовлетворился таким ответом. Может, я и играю с огнём. Может, не имею представления, кто такие, эти древние лунги. Но она притащила меня сюда. Это чего-то, да и стоит. И я до сих пор не определил, почему она это сделала. Зачем ей я? — Совершенно не понимаю, зачем вообще тогда упоминать о наличии какого-то тёмного дела, некой проблемы, если мне суть всё равно не узнать? Зачем вовлекать меня в историю, если я могу быть лишь посторонним наблюдателем?

— О, сдаётся мне, ты всю жизнь им являлся, — надменно усмехнулась Дрейк и бросила в меня какую-то странную палочку.

— Что это? — недоверчиво спросил я, вертя в руках обновку. — Какое-то волшебное приспособление? Для колдовства? Да? Расскажи мне о чарах древних! То есть лунгов…

Она звонко расхохоталась и лишь спустя какое-то время смогла членораздельно ответить:

— Это — инструмент для письма. Им удобно работать и на ходу, и вниз головой. А ещё след можно стереть… хлебным мякишем… Но по тебе видно, что мякиш ты скорее слопаешь, чем примешься им что-либо стирать. Имеется ещё кое-что… но… — древняя продолжала усердно рыться в сумке, — …но я это потеряла. Чудесное изобретение лунгов, дар тебе от «Диких Земель». Противно слушать, как скрипит твоё перо о бумагу.

Я внимательно изучал этот «инструмент» — длинная, деревянная палочка с прессованной сердцевиной, оставляющей тёмный, чёткий след на бумаге. Волшебно! И это — Дикие Земли? Какой чудесный и многообещающий подарок!

Металлия заглянула мне через плечо.

— Что это? — спросила она.

— Карта.

— Карта? Да ты ещё и картограф? — насмешливым тоном обронила древняя. — Да ты мастер на все руки, молодой господин! — затем вновь рассмеялась.

Она ткнула пальцем чуть западнее Сверкающих гор.

— Ббудн располагается здесь. А тут, — Металлия обвела обширную область вокруг точки, — Дэль Ас Кунар. Вот тут притаилось возвышение Урсат, в котором берёт исток река Ас-Клайом.

Сочтя обстановку располагающей, я спросил:

— Почему в этой местности так много таверн и постоялых дворов?

Она хмыкнула. Отвела глаза и вдохнула дым через трубку.

— Потому, что, незадачливый учёный, это Мирсварин — чудесное место, удобное для жизни, соединённое сетью мощёных дорог, по которым денно и нощно передвигаются цепи из караванов, незримо связывающие всё живое путами торгов. Дом дельцов. Истинных хозяев и властителей этих земель, земель наших новых встреч, — загадочно заверила древняя.

Я остолбенел.

— Ладно, надоело. Это скучно. Пойдём наверх, — небрежно проговорила она.

На этой фразе у меня мурашки побежали по спине, а ладони покрылись испариной.

— Поможешь мне кольчугу стянуть! — ответила Дрейк на незаданный вопрос, почувствовав, видимо, моё замешательство. — Может, и на это сгодятся твои белые руки.

Я плохо стоял на ногах, поэтому Металлия повела меня под руку на второй этаж, прихватив с собой все вещи. Дотащив до комнаты, она выставила меня напротив себя, словно садовую фигуру, и принялась расстёгивать плащ, а затем многочисленные ремешки. Я, на самом деле, малейшего понятия не имел, как снимаются доспехи, даже простая кольчуга, но всё же справился. Правда, волосы Металлии зацепились на полпути, но чудом и помощью Кенферо́на, бога удачи, я смог их высвободить, даже не лишив госпожу парочки прядей. И вот кольчуга оказалась в моих руках, холодная, тяжёлая и увесистая. Как в таких штуках вообще можно передвигаться, они же весят демон пойми сколько!

В комнату, словно безобразная тень, проскользнуло ручное чудовище лунга и опустилось рядом с кроватью, злобно взглянув на меня мельком. Я поспешил удалиться.

Уже лёжа в постели, в соседнем помещении, я долго размышлял. Может, Металлия не так плоха? А может, она просто сумасшедшая? Во всяком случае, она рассказала сегодня множество удивительных, потрясающих вещей. Мирсварин и торговля? Культурное, полноценное общество с великим числом небывалых изобретений? Неужели это так? Разве этот образ подходит под заглавие «Дикие Земли»? И разве это я хотел узнать? Стремился? Как же та, моя самая бредовая идея, будто вся известная нам жизнь вышла из Диких Пустошей когда-то в незапамятные времена? И именно потому сюда ведут нити и от мифов и легенд, и от языка? В том числе и наши дороги.

Все мои современники, другие, работающие в палате, не раз задумывались о сотворении мира. Создание одухотворённой жизни предвечными божествами-ваятелями, имело ли оно какое-то отношение к древним и к Диким Землям? Неужели же Металлии известно, как это происходило, или она с этим связана? Может быть известно, ведь она — лунг. То самое древнее, долгоживущее и перворожденное, которому однажды открылся исток разумного существа. Может ли так случиться, что в одно прекрасное время она доверится мне и всё расскажет, ничего не тая, и тогда я стану первым, кто… просто первым. А ей должно быть это известно. Она же древняя. Наверно, эти существа не зря носят подобное звание. Древние.

Утро выдалось непримечательным. Мы продолжили путь. Металлия впереди, я чуть отставал, как и прежде. Никак не мог сосредоточиться на дороге, в голове вертелись разные идеи, центром которых, разумеется, было моё вчерашнее маленькое откровение. Весь день прошёл в мечтах. К вечеру мы спустились в долину Темноводного истока Ас Кунар.

Ночью, когда луна стояла высоко в небе, добрались до маленького поселения. Ни одного болота я пока не приметил, но Металлия сказала, что лучше смотреть в оба. Из-за топи ли?

— Ас — означает река на хатре? — боязливо спросил я хмурую спутницу.

Она лишь молча кивнула в знак одобрения. Я запрокинул голову как можно выше, любуясь бледно-жёлтым лунным светом, словно магическим образом преображающим округу, и прошептал:

— Луна…

— Дио́н, — поправила меня Металлия, добродушно ухмыляясь.

— Да, Дион! — восторженно подхватил я знакомое слово. — Я слышал это наименование, когда изучал почти забытый язык южных диких племён.

— И как вы в Империи зовёте Цер? — спросила наездница, указывая рукой на второй спутник, меньший по размеру и имеющий неправильную форму, напоминающую положенное на бок семя, у которого один край толще противопоставленного.

— По-разному. Зависит от того, в какой части Ривер-Немма находишься. В Лемне и центральных городах её зовут Рашма, или вторая луна, или же Анул. Я слышал ещё такие наименования, как Илпет, Анаут, просто семя, — самодовольно рассказывал я, погружаясь в любимые темы для бесед.

— Анул? — недоверчиво переспросила Металлия. — Это очень в «стиле лунгов». Мы любим, знаешь ли, играть со словами и выворачивать их с одного конца на иной. Слова, названия, имена…

— Что произойдёт с твоим именем, если перевернуть его? — загадочно спросил я, поднимая вверх брови. Словно перенял такую привычку от своей странной покровительницы.

— Не смей играть с моим именем, человек, — грозно проговорила она, при том довольно улыбаясь.

Мы замолчали на какое-то время, и я вновь уставился в безоблачное чёрное небо, покрытое сотнями искрящихся звёзд.

— А лунный пояс? Его как правильно именовать на хатре? — спросил я, желая вытянуть в подходящее время как можно больше из молчаливого лунга.

Провёл рукой по небу, обозначив кольцо из мелких, сверкающих частиц, опоясывающий свод круглогодично.

— Фиенди́н, или же просто пояс Дион. Значится, в Ривер-Немме он тоже зовётся поясом? — отозвалась Дрейк.

— Или Скарлакор, временами. Зависит от провинции, — молвил я. — А…

— Помолчи. Я желаю подумать, — неожиданно твёрдо и сухо отрезала Металлия.

И я замолк, как и велела моя госпожа. Аман-Тар.

Ббудн, город, состроенный из деревянных круглых домов на длинных сваях, мы миновали, вопреки ожиданиям. Отправились дальше, в его предместья, где расположились дома помельче. Некоторые лачуги и хижины возвышались на насыпях из щебня, другие же вздымались на высоких столбах.

Почти во всех домиках не горело света, и лишь один, стоящий на отшибе, отличался от остальных. Мы медленно подходили к невзрачной хижине. Я сровнялся с Дрейк. Шерсть её жеребца отливала серебром в лунном свете, глаза зверя горели. Мне стало не по себе. Клыкастый демон Металлии начал виться вокруг коня, мешая ему свободно переступать копытами. Дрейк посмотрела на меня, сказав:

— Тебе лучше не ходить со мной. Смиренно подождёшь здесь?

Будто вчерашний разговор в таверне прошёл мимо её чутких ушей, и она опять предоставляла для меня возможности к побегу. Вновь и вновь сохраняла выбор за мной. Совершенно не хотелось делать этот сложный выбор сейчас, когда я так замёрз и устал. Но ещё больше не хотелось оставаться в таком мрачном месте наедине с двумя чудовищами: клыкастым и жеребцом.

Металлия спешилась. Я сделал тоже самое.

Она помедлила. Смотрела куда-то в сторону, её конь тревожно дёргался. Клыкастая тварь металась из стороны в сторону. Мне тоже было неспокойно. Казалось, что рядом притаилось нечто зловещее, правда, что именно, я так и не уловил.

Это и есть конец? Я закончу свою жизнь в какой-то забытой Всевышними долине Ас Кунар? Нет, нет…

— Ты ведь не украдёшь моего коня, нет? — язвительно спросила древняя, растягивая бледные губы в зловещей улыбке.

— Что? Это отвратительное чудовище? — возмутился я. — Нет, благодарю. Я не вор.

Металлия всучила мне шлем, взглянула на меня глазом со зрачком-полоской, направилась к домику и отодвинула занавеску, служившую дверью, и прошла внутрь.

Я остался один. В темноте горели глаза безумного коня — демоническое отродье! Клыкастый успокоился, уставившись на меня. Стало безумно страшно. Вот чего они ждали, эти двое! Вздумали расправиться со мной!..

— Ме… ме.. Металлия! Стой! Я… я всё-таки с тобой! — проговорил я и подбежал к дому, останавливаясь рядом со входом.

Отсюда я отчётливо слышал разговор хозяйки жилища с лунгом:

— Ви́рсан? — неуверенно спросил высокий женский голос.

— Да, зови меня Драгоценная Вирсан, — высокомерно проговорила моя госпожа. — Я — тень, отброшенная тенью твоего преступления.

Я нервно сглотнул, вцепляясь в шлем Металлии обеими руками. Сейчас произойдёт нечто ужасное, я знал это наверняка. Чувствовал.

— Ты совершила страшное злодеяние, изволь получить в награду положенное, — продолжала надменные рассуждения древняя.

— Я… что я? Ничего… не… — второй женский голос притих, способный теперь произносить лишь обрывки слов.

— Ничего? А как же то заклятье, что ты приобрела недавно?

На реплике о заклятье я не выдержал и просунулся в хижину, минуя занавес.

Стоило очутиться внутри, как в нос ударил сладковато-приторный запах. Помещенье заливал тусклый медовый свет. Пол от взора скрывали шёлковые подушки, посередине домика располагалось ложе, покрытое бархатным полотном. Там, среди красных, синих и золотых тканей, вся в мехах, восседала полностью голая женщина, пьющая вино. Её глаза сверкали так же, как драгоценные камни в ожерелье Великой Шерру́л, богини доброй судьбы и счастливого случая. Чудесное тело, пышная грудь… я бы сказал, что незнакомка прекрасна, если бы не странные рисунки по всему туловищу, нанесённые краской. Из-за них женщина выглядела совершенно зелёной. Зелёной, как трава, как болотная тина, отвратительно… Я отвернулся.

От неожиданности зелёная красавица выронила из рук кубок, тот покатился по полу, стукаясь о подушки, и остановился у моей ноги. Металлия резко обернулась и удивлённо проговорила:

— Ты? Я же велела тебе ждать снаружи смирно. Уходи!

Но я стоял, как вкопанный. Будто врос в пол.

Женщина, покрытая рисунками, потянула руку к посоху, лежащему неподалёку, но Дрейк её опередила — подпрыгнула к негоднице и схватила её за плечо.

— Нет, нет. Не дёргайся, — прошептала Металлия. — Вставай, и прими судьбу достойно, Надива.

Древняя с легкостью поставила зелёную на ноги. Я прижался к стене.

— Нет нужды сопротивляться, твоя участь уже решена. Ты сама вынесла этот приговор.

— Не прикасайся ко мне! — завопила Надива. — Убери свои грязные руки!

— Мои руки, они в перчатках, — напыщенно проговорила древняя, не изменяя себе и в столь неоднозначный момент.

Металлия не стала долго церемониться. Она подтолкнула женщину в сторону дверей, но та оступилась и упала прямо к моим ногам, рядом с кубком. Меня сковал ужас. Я не знал, что происходит, почему, чем эта зелёная так провинилась перед лунгом?

Надива посмотрела на меня… глаза… Словно два чёрных опала… блестели… так… красиво…

Металлия обнажила меч. Я сжался.

— Не надо смотреть на него, — чётко проговорила воительница.

Дрейк схватила Надиву за волосы и потянула вверх, чтобы та встала. Следующая реплика предназначалась мне:

— Не смотри на неё! Зачем ты пришёл? Убирайся!

Но я не мог оторвать взгляда. Эти глаза…

Металлия вытолкнула женщину на улицу, я последовал за ними. Ах, эти глаза…

— Иди в дом! — крикнула мне Металлия. — Не вздумай смотреть на неё!

Я не повиновался. Не мог послушать Металлию, словно мной завладели страшные, неведомые силы. Это было ужасно.

Погода испортилась. Ночное небо заволокли непроглядные тучи. Зарядил мелкий, ледяной дождь.

Дрейк швырнула Надиву на землю, та попыталась подняться, но древняя подошла к несчастной со спины и закрыла ей взор рукой. Я обомлел.

— Демоны тебя побери! — крикнул я. — Металлия, что ты вытворяешь? Она же безоружная женщина!

Древняя не обратила на меня внимания, лишь замахнулась мечом.

— Зорлъяк ангут! — прорычала девица с расписанным телом, или что-то в этом роде. Бессмысленные, непонятные слова.

Металлия молча вонзила клинок в живот женщины. Лезвие прошло насквозь.

— Увидимся в Ределе, — бесчувственно прошептала лунг.

Госпожа высвободила меч, перевернула жертву ногой на спину и отрубила ей голову. Меня начало мутить. Дрейк удалилась в хижину.

Я дрожал. Может, было холодно. Может, я промок. Я не знал. Я вообще сейчас ничего не знал. Может, это просто сон. Просто кошмарный, бесконечный сон… Я скоро проснусь. Проснусь в одной кровати с Дамалой, выпью отвара на роннице, обниму невесту и усну снова…

Но нет. Это не сон, и я не проснусь. Вот Металлия вернулась с какими-то книжицами в руках, подошла к коню и принялась очищать лезвие меча от крови. Дрожь всё никак не унималась, я не мог совладать с собой. Неожиданно, раздался всплеск. Взглянул себе под ноги… и понял, что случайно выронил шлем лунга, и теперь он купается в грязной луже.

Затем резко согнулся, и меня вырвало.

Металлия подошла ближе. Подняла шлем и вытерла его о мой плащ.

— Что это было? — возмущённо спросила грозная женщина, глядя на меня испепеляющим взором.

— Что это было? Нет, что это было! Вот это, — я указал пальцем на отрубленную голову миловидной особы, обладательницы самых волшебных на свете глаз.

— Я тебе сказала, что делать? А ты чем занимался? Нет, человек. Нам с тобой не по пути. Седлай коня и уезжай.

Она развернулась и ловко запрыгнула на чёрного жеребца.

Но я решил так просто не отступать, ведь места для отступления не оставалось. Подошёл вплотную к всаднице.

— Что? — возмущённо прокричал я, вцепляясь в сапог Металлии. — Может, и мне заодно голову срубишь?

Я не двигался и пристально вглядывался в бессердечные глаза госпожи. Металлия нахмурилась.

— Немедленно садись в седло. Или желаешь здесь задержаться? — сурово спросила она.

Я опустил голову… капли дождя, уже увеличившиеся в размере, разбивались о мертвое тело Надивы… Чуть подальше от него лежала голова женщины. С широко раскрытыми глазами. Чёрными глазами. Глазами…

— Я говорила тебе не ходить за мной? Не докучай мне! — раздражённо произнесла Металлия.

— Не докучать тебе? — злобно процедил я сквозь зубы. — Докучать? Да кто вообще так разговаривает? Может, это всё оттого, что ты только что убила живого человека?!

— О, забыла. Добро пожаловать в Мирсварин, обитель и земли лунгов. Они разговаривают именно так, не иначе.

— Послушай, — неровно проговорил я, продолжая сжимать грязный сапог Металлии. — Ты хочешь, чтобы я покорно следовал за тобой, но ничего мне не рассказываешь. А затем… затем рубишь головы беззащитным девицам! Что я должен думать? Мне страшно!

— Рассказать тебе? Ты непокорный и самовольный, за проступки следом идёт наказание, а вовсе не награда.

Я продолжал молча смотреть ей в глаза, преисполненный гневом.

Металлия сердито выдохнула и, наконец, заговорила:

— Эта «девица» совершила страшное преступление, я не могла с ней поступить иначе. Такова моя работа, и таков её удел. Она сама избрала собственную судьбу, решив, что имеет право приобретать запрещённые заклинания. Которые, к счастью, оказались всего лишь подделкой, заботливо подсунутой нами. Стоило ей взглянуть на тебя особенным образом, и ты попал бы под влияние чар. Колдовской взор пленяет могучими силами. И тогда… тогда и ты бы сбился с дороги, и сделал всё ради спасения преступницы. Той, которую лицезрел впервые. Попытался бы меня остановить. И мне бы пришлось поступить с тобой так же, как с ней… — она кивнула в сторону трупа.

Я не хотел её слушать. Каким же должно быть преступление, чтобы за ним последовало такое суровое «наказание»? Она же убила безоружную, совершенно голую женщину! Женщину!

–…так что, садись на лошадь, нам пора, — заключила госпожа.

–…что за «страшное» преступление могла совершить эта девица? Что за заклятья такие запретные? Зачем было с ней так обходиться?..

— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь, — раздражённо отрезала древняя.

— Не имею! Конечно, не имею! Откуда мне иметь понятие о чём-либо в этой отвратительной земле, если здесь никто не может внятно изъясняться! Все только и делают, что махают кулаками и мечами! Ты мне ничего не говоришь!

— Замолкни, — как-то печально и отрешённо проговорила Металлия, отворачиваясь от меня и устремляя взор в сторону.

— С безоружной женщиной ты легко справилась, но не с теми тремя бугаями, что напали на меня в одинокой таверне, — прорычал я, сдавливая тонкую женскую лодыжку.

— Их вины я не усмотрела.

— Они намеревались убить меня! — выпалил я в ярости.

— Но не убили же? — равнодушно и на редкость терпеливо отвечала Металлия. — За одни лишь намерения мне следовало отнять три жизни? Мы наказываем поступки. Моли своих имперских богов покарать преступников, ведь это их вотчина — взымать за намерения.

Я освободил ногу Металлии Дрейк и отошёл поодаль.

— Довольно, — тихо и спокойно проговорил я. — Довольно с меня страха. Устал думать, что один неверный шаг, одно неправильное слово, и ты убьёшь меня. Ты будешь проклята Всевышними.

— Всевышние, — насмешливо проговорила Металлия. — Нет желания наблюдать, как имперские боги взирают на меня свысока.

— Ты и сама неплохо справляешься, глядя на всех сверху вниз, — прокричал я и почувствовал, как вспыхнули мои щёки.

— Послушай, человек. Ты знаешь, что такое Тчела́н? Вернее, Междумирье, ведь именно так вы, смертные, величаете этот кастр. Наверняка знаешь. И, полагаю, слышал неоднократно о вратах — червоточинах, что разверзаются на просторах Мирсварина, пропуская через себя отвратительных созданий. Читать заклятья, вызывающие подобное — страшное преступление, точно такое же, как и приобретать их. Это запрет, гирс. Я же оберегаю земли лунгов от подобной скверны. Наша несчастливица, Надива, или как её там звали, имела дурную привычку искать подобные заклятья и поплатилась за неё самой приемлемой ценой — жизнью. А теперь не испытывай судьбу, а то я тебя свяжу и брошу где-нибудь на перепутье. В седло, и в дорогу!

Не знаю почему, но для меня речь Металлии звучала убедительно. Несмотря на то, что вопросов не только не уменьшилось, но и прибавилось, я всё же последовал за ней. Спрошу обо всём через пару дней, когда та успокоится… если она успокоится… если я буду жив.

Я залез на лошадь и отправился следом за лунгом. Обернувшись на прощанье, взглянул на обезглавленное тело последний раз.

— Что будет с её останками? — обеспокоенно спросил я.

— Не знаю, — равнодушно отвечала Металлия. — Это не моя работа. Свою работу я выполнила.

— Их пожрёт твой жуткий питомец? — с бледным лицом проговорил я, но Металлия лишь расхохоталась в ответ.

— А что? Неплохо. Зачем добру пропадать! Игн Сех! — прикрикнула она, и мерзкий зверь подбежал ближе.

Вопреки моим ожиданиям, он не вернулся и не набросился на искалеченное тело Надивы. Найдет ли её дух упокоение без надлежащего погребения? Или же это тоже часть наказания?

— Вот, взгляни, — лунг протянула мне записи убиенной, из-за которых и приключился весь этот кошмар. — Что ты видишь, Валентор?

Я нетерпеливо распахнул книжицу, но обнаружил лишь множество непонятных начертаний, разрозненных букв, слов и рисунков, безмолвно взирающих на меня со страниц.

— Ничего… — прошептал я. — Это какой-то… бред сумасшедшего.

— Бред сумасшедшего, — отрешённо повторила Металлия. — Это успокаивает. Майна у тебя в крови недостаточно. Только лишь капля, — возвышенно заключила она.

— Майна? Что такое майн?

Она мне не ответила, вообще больше не разговаривала со мной в ту ночь.

Мне снилось, будто Металлия стоит где-то далеко, покрытая ночным мраком, но тело её укутано одеялом из звёзд. Что это значит?