Книга жизни

Анна Никонова, 2020

Жизнь иногда идет по заведенному сценарию, течет рутинной дорогой, не приносящей удовольствия, в итоге сталкивая человека в темную бездну безразличия даже к самому себе. Герой романа, Арсений, даже не заметил, как с ним произошло то же самое, пока к нему в руки не попала загадочная книга, в которой жизнь персонажей полностью зависит от действий Арсения. Что это, подарок судьбы, дающий шанс на спасение, или злой рок, смеющийся над главным героем? Вопрос, мешающий сделать выбор, от которого зависит, сможет ли Арсений направить свой корабль к свету, спасти жителей книги, а может, и саму душу.

Глава 2

Он все шел по коридору, а женский голос звал его за собой, но он никак не мог нагнать стройную фигуру. Длинные волосы развевались на ветру, впереди маячил свет, а по бокам то и дело открывались двери и чьи-то руки пытались схватить его, мешая догнать девушку. Она иногда поворачивала голову и посматривала на него из-за левого плеча, но лица никак было не разобрать. Возможно из-за волос, светлыми прядями, летящими следом за ней. Насмешливый смех подгонял его, но коридор все удлинялся, хотя свет по-прежнему звал за собой. Внезапно женщина остановилась, а он протянул к ней руку, но все равно никак не мог дотянутся, она была недосягаема.

— Ты должен найти меня, — откуда-то издалека услышал он, — и спасти свою жизнь.

Двери по обеим стенам резко распахнулись и белые руки потянули его обратно, поглощая в своей темноте.

Арсений сел на кровати тяжело дыша. Фонари светили в окно, значит еще ночь. Почувствовав жажду, он тяжело опустил ноги на пол и направился в кухню. «Стало быть, новый поворот во сне», — думал он, делая большие глотки и рассматривая ночную улицу в кухонное окно. Обычно его затягивали назад, и он просыпался утром, а иногда среди ночи, но еще никто с ним не разговаривал во сне. До сих пор слова отдавались в голове.

Арсений рассматривал свое отражение в окне. «Может, мне стоит обратиться к врачу? — мелькнула тревожная мысль, — или виноват вчерашний день?»

Так и не справившись накануне с головной болью, Арсений не получил никаких «пряников» на совещании и даже «краюшки хлеба», а все наоборот. Тяжелый молот претензий бил по наковальне его воспаленного мозга, от чего легче не становилось.

— Ваш отдел стоит на месте, — вещал директор, от каждого слова которого уши Арсения все больше краснели, — вы топчетесь на одном месте и ни одной функции не модернизировали. Мало того, последнее время вы все чаще опаздываете на работу.

— Я ухожу позже, — промямлил Арсений.

— Был бы от этого толк, Арсений! — казалось, терпение директора подходило к концу, — вы вынуждаете меня лишить вас квартальной премии. Может это возымеет на вас воздействие.

И вечер, конечно же, Арсений завершил в любимом баре возле дома. Он шел по улице обозленный на весь мир. Ему снова влетело на совещании. Но разве он виноват в том, что произошло?

Какие-то молодые люди стояли около стены здания перед входом в бар. В ушах «туннели», разноцветные волосы, вещи на несколько размеров больше и огромные белые кроссовки, завершающие образ. Все они дымили айкосами, от чего казалось, будто они горят и их нужно срочно спасать.

Проходя мимо, Арсений закашлялся от удушающих клубов дыма и услышал:

— Что, дядь, легкие уже не те? — они разразились громким хохотом, чем не улучшили настроение Арсения.

Странные разговоры молодых людей он давно не понимал, что им нужно тоже оставалось для него загадкой, а услышав слово хайп попросту хотелось рассмеяться. Другое дело он сам. Вот выплатит ипотеку, поменяет машину и можно со спокойной душой на пенсию, думал Арсений. Но почему-то от мыслей этих на душе стало так тоскливо, что срочно захотелось обнять себя и пожалеть, и он скорее зашел в бар. Заказав большую кружку пива, Арсений невесело взобрался на высокий стул. «Я ведь так устал, — успокаивал он себя, — никто просто так не устает, как я, и никто не может меня понять».

Блондинка у дальнего конца стойки безуспешно ему подмигивала, но Арсений был непреклонен своим горестям и не мог отказать себе в самобичевании.

Он продолжал смотреть в окно. В большом городе машины ездили круглые сутки, вот и сейчас, в три часа ночи во дворе образовалась пробка, и никто не хотел никому уступать. Автомобильные сигналы разрывали ночную тишину, понапрасну будоража воздух.

Арсений вернулся в холодную пустую постель. Веки горели от недосыпа, и мужчина попеременно прикладывал к глазам прохладные ладони. Что же случилось с его жизнью? Он все делал правильно, не транжирил деньги, уже стал начальником, купил квартиру, пусть и в кредит, но почему же он так несчастлив? Кто же в этом виноват? Арсений часто вспоминал прошлое, ища там причины своих бед. Ну как бед, тут же поправлял себя мужчина, я же плачу за свою квартиру, а не за съемную, что уже большой рывок вперед. Но что-то беспокоило его, как будто он проживал чужую жизнь, не свою, наблюдая со стороны за сорокалетним мужчиной на обочине жизни.

И когда он был молодым? Страшно вспомнить, содрогнулся Арсений от этих мыслей. В детстве он думал, что в сорок пора «отдавать концы», а пятидесятилетних вообще считал дряхлыми старцами, неизвестно как существующими на этой земле. Прежде он и представить себе не мог, что доживет до этого возраста, а когда время пришло свое сорокалетие так и не отметил. Не из-за суеверий, а из-за отсутствия компании. Стас тогда был в очередной командировке, к родителям Арсений не мог поехать из-за работы, а им не позволяло здоровье, да и редко общались они. Так и провел именинник одинокий вечер дома, а утром пошел на работу. Коллеги так и не дождались пиццы в обеденный перерыв, и собранный поздравительный конверт разобрали обратно.

Арсений уже с трудом вспоминал, как представлял себя в детстве успешным мужчиной, с большой семьей и непременно собакой, наслаждающийся жизнью человек, уверенный в себе и завтрашнем дне.

— Зря ты мне отдал часы, дедушка, зря, — тихо проговорил Арсений, глядя в окно, представляя звезды в ночном небе, которых попросту не может быть в городе.

А все началось из-за случайной встречи с приятелем из детства еще год назад, которая и сбила его окончательно с толку.

Вадим, тихоня в классе, прилежный ученик, не отличник, и не задира, теперь выглядел так, словно сошел с картинки. Высокий голубоглазый блондин, загорелая мускулистая кожа, шорты, белоснежное поло и тенниски.

Погожим летним деньком Арсений решил прогуляться по старому Петербургу. Он шел окрыленный от только что заключенной сделки по ипотеке, с мечтами о замечательных днях в собственном жилье. И тут у тротуара резко затормозил шикарный «американец», блестящий в солнечных лучах. Арсений тогда ухмыльнулся, уверенный, что это кто-то из «мажоров» катается на папиной машине. Но какого же было его удивление, когда из машины вышел Вадим. Всегда скромный, невзрачный одноклассник. Не то, чтобы Арсений был такой уж птицей высокого полета, но в главной школьной тусовке состоял.

— Арсений! Ты ли это? — сверкнул винирами бывший одноклассник и заторопился с объятиями. Несмотря на весь его лоск, радость была неподдельной, — кто бы мог подумать! Столько воды утекло.

Вадим продолжал весело болтать, пока Арсений натягивал улыбку, пытаясь тоже выказать радость, но выходило что-то непонятное, серое и булькающее. Все сорок лет будто разом придавили Арсения, не жалея ни минуты проведенной в хмельном веселье. И выглядел он от этого словно обухом огретый, этакое бесформенное, разваливающееся желе.

— Неважный день выдался? — сочувственно покачал головой Вадим, оглядывая Арсения, — я в такие дни беру билет в один конец любого города, в котором еще не бывал, и вперед, навстречу приключениям.

— Да я уже всю Россию почти объездил, — почувствовав, что наконец может хоть чем-то похвастаться, высказался Арсений, — так что такой номер не пройдет.

Вадим снисходительно улыбнулся.

— Я имел ввиду город в другой стране. Ну, понимаешь, другая культура, менталитет. Мы с семьей частенько так вырываемся, чтобы встряхнуться.

— С семьей?

— Ну да, с женой и детьми. Близнецы у нас, представляешь.

Арсений прокручивал в голове свои достижения, но на ум приходила только ипотека. Но почему-то теперь от этой мысли Арсений ощущал горький привкус во рту.

— А я начальником же недавно стал, — вдруг вспомнил он.

— О, поздравляю! — крепко пожал руку Вадим, — там глядишь и на себя работать станешь, фирму откроешь.

Арсений улыбнулся. Они были явно из разных миров. Светящийся силой воли и духа Вадим, и его уставший бывший одноклассник.

И с той самой минуты, стоило им распрощаться, Арсений потерял покой, думая о своей жизни, о прошлом и будущем, ища причины того, что же он делает не так и почему в один момент его перестала устраивать собственная жизнь. Неужели и прадедушку одолевали те же мысли? Размышлял Арсений, неужели и он потерял покой из-за подобной встречи одноклассников? А может, у нас просто одинаковая судьба с ним, с прадедушкой. Арсений верил, что от судьбы не уйдешь, так от чего беспокоиться тогда?

А может взять и рвануть куда-нибудь, так же, как Вадим, иногда думал мужчина. Но долги не давали такой возможности, да и кресло начальника можно было в миг потерять.

Он ворочался из стороны в сторону, но сон не желал идти. Арсений очень хотел выспаться, но уже в течение долгого времени либо бежал за девушкой по коридору, либо засыпал тяжелым сном с воспоминаниями о прожитом дне. И как я живу? Поддавшись философским размышлениям, думал Арсений. Проживаю день за днем, даже не думая о том, что в них было хорошего или плохого, что я сделал, а что нет. Я живу до выходных, но и они не приносят наслаждения, разве что поваляться в постели можно еще дольше обычного.

Мы привыкли так жить, думал мужчина, глядя в потолок, в стабильных рамках. Но время, когда люди получали образование, работу, а после и свою жилплощадь, давно кануло в небытие. Нынешнее поколение уже и не поверит этим рассказам стариков. Ну, а мы, продолжал размышлять Арсений, продолжали двигаться по инерции к стабильности. Получи образование, работу, квартиру. Прочная цепочка уверенной жизни, которой давно не существует. Выживает сильнейший, вот она современность, где каждый сам за себя, поколение потребителей, где каждый считает себя лучше другого. И он, в общем-то ничем не лучше, а может, даже хуже. Живет в рамках, за которые боится выйти и посмотреть на жизнь с другой стороны, своей. Арсений печально продолжал лежать, думая о безысходности жизни.

Но у меня ипотека, вздохнул Арсений, лежа на спине и подложив руки под голову. Что еще мне остается, как не зарабатывать деньги. У всех своя судьба, у меня такая, успокаивал он себя. Другие еще и похуже живут, а у меня своя квартира. Почти.