Обжигающий след

Анна Невер, 2023

Тиса всегда недолюбливала колдунов. Они без зазрения совести вмешиваются в судьбы других людей, словно возомнив себя богами. И когда в тихий провинциальный городок приезжает колдун из столицы, никто даже не подозревает, насколько вскоре изменится жизнь обитателей этого городка…Зловещие убийства и древний страх, крадущийся в ночи. Враг, притворяющийся другом. И, конечно же, чувства, которые вдруг начинают спорить с разумом…Что из этого оставит в жизни Тисы свой обжигающий след?

Глава 10. Вечер танцев и ночные фиалки

От тумана остались одни клочья. Пахло землей и прелой листвой, где-то кричал сыч. Она бежала. Под ногами шуршала листва. Ноги, ноги, ноги. Безумный бег сквозь чащу. Ветки терновника вырывают клочки меха. Рядом бегут… серые бока. Не нападают. Она слышит их мысли. Свои. Идут по следу. Нос дернулся, уткнулся в землю, взрыл палую листву. Кислый запах. Они не успевали. Кабаны снова обхитрили их. Но еще есть надежда догнать. Снова бег. Не останавливаться.

***

Тиса отложила зеркальце. Из-за ночного видения у нее теперь на весь день лиловая «красота» под глазами. Плохо. Сейчас, на свежую голову, девушка по-другому воспринимала вчерашние события в лесу. Единый! Ее ведь и правда могли растерзать эти звери. Нелегко было признаться, но шкалуш действительно ее спас. А она на него набросилась. Что с ней не так? Себя Тиса раньше злыдней не считала. Даже то, что паренек убегал по ночам из части, не делало его великим злодеем. Сколько она сама сбегала из дома в свой переходный возраст, гуляла по лесу, не желая возвращаться. Похоже, неудача с поисками каховика выводила ее из себя. И еще отец…

В раздумьях девушка достала из шкафа новое синее платье с кружевами цвета ночного неба на груди и манжетах. Швея все сделала как надо, платье хорошо подчеркивало тонкую талию и соблазнительно открывало в вырезе грудь.

Появилась Уля, чтобы сделать прическу, но либо Тиса забыла, как больно укладываются локоны на затылке, либо горничная сегодня была в ударе.

В итоге в зеркале отражалась девушка с гладко зачесанными назад каштановыми волосами и торчащим на самой макушке пучком круто завитых локонов.

— Я похожа на морковную ботву.

— Ну как хотите. Я старалась, — проворчала Уля.

Не сказать, что прическа девушке понравилась, но сама она лучше не сделала бы. Тиса улыбнулась горничной в зеркале.

— Спасибо. Я только заметила, что ты сегодня в бабушкиных сережках. Идешь гулять?

В розовых ушках Ули действительно блестели аметистовые серьги, которыми, как знала Тиса, владелица очень гордилась и надевала по особым случаям.

— Да. Девчонки зовут, — не вдаваясь в подробности, ответила горничная, отложив щипцы и гребень.

Тиса достала из шкатулки две серебряные шпильки в виде лилий — память от мамы. Подержала их в ладонях, прежде чем передать Уле.

— Мне кажется, они подойдут к платью.

Горничная воткнула шпильки в основание пучка. Затем подмела упавшие на пол волосинки, собрала в совок и удалилась.

Надевая платье, Войнова с ужасом заметила, что на левом манжете оборвано кружево.

— Тиса! — услышала она крик Камиллы за дверью. — Поторопись, Лазар Митрич уже теряет терпение.

— Сейчас иду! — крикнула в ответ. Она и так затянула со сборами — в отместку отцу за «шпиона».

Что же делать? Девушка огорченно цокнула языком. Пришить кружева она точно не успевала, да и ниток такого цвета не найти во всей части. Пришлось менять платье на коричневое, закрытое под горло.

Тиса посмотрела в зеркало и погладила наручные часики на запястье.

— Да, мама, не все получается так, как мы хотим.

Она закрыла глаза, представив мамин поцелуй на своем лбу.

Во дворе военной части сгущались сумерки, и на проходной горел фонарь. Отец и Кубач ждали ее в коляске. Витер не встретил ее у крыльца, вопреки ожиданию, — он сидел в седле и курил папиросу в мундштуке.

— Добрый вечер, Тиса Лазаровна. Приятно вас видеть, — легкий поклон в ее сторону.

В темноте она не разглядела его глаз.

— Садись, Тиса. Едем, — раздраженно бросил отец.

Надо ли говорить, что на козлах снова сидел «шпион»?

Особняк Лавра при въезде встречал гостей рядом фонарей, зажженных по случаю. Окна первого этажа светились, доносились голоса и музыка. На лестнице Витер предложил Тисе свой локоть. Она не стала отпираться. Пока ступеньки скрипели под ногами, девушка удивленно покосилась на своего спутника. Старшина прихорошился, парадный мундир, вычищенный до блеска, сидел на нем идеально.

Прием был организован в уютном зале с выходом на террасу. Вечерний воздух освежал головы гостей, особенно уже успевших угоститься яствами и винами, выставленными на столиках.

Отец заговорил с Кубачом о делах. Подошла Тонечка и лукаво улыбнулась Витеру:

— Витер Митрич, какой вы сегодня нарядный. Не правда ли, Тиса?

— Да, конечно, — легко согласилась девушка. Извинившись, она направилась к Кошкиным, не замечая недовольства кавалера ее уходом.

— Войнова! И ты тоже здесь, — ну конечно, Анфиса Лопухина.

Пришлось обернуться и лицезреть мясную принцессу со свитой корявеньких девиц Грипы и Фени, которых Анфиса таскала за собой ради удачного фона. Червячок зависти коснулся Тисиного сердца. До чего же Фиска яркая. Платье кизилового цвета, ажурные рюши на голых мягких плечах, в ямочке у основания нежной шеи — коралловый медальончик. Красотка улыбалась ей, но Тиса знала цену этой улыбке. От пухлых губок она могла дождаться только очередной гадости.

— Как видишь, — Тиса вздернула брови.

— Ты зря так торопилась, — Лопухина сморщила острый носик. — Тонечка все еще прячет от нас Филиппа. Ты могла бы успеть переодеть свое домашнее платье.

Свита противно захихикала.

Тиса не нашлась, что ответить, да так и осталась растерянно стоять посреди зала. Она огляделась, боясь, что кто-то стал свидетелем разговора. К счастью, никто интереса не выказывал. В опасной близости был Трихон, но он, задрав форменный рукав, показывал молоденькой курносой служанке голубую кадетскую наколку. Служанка то и дело улыбалась и что-то щебетала. Нет. Похоже, шкалуш не слышал.

— Какая у тебя веселая прическа! — вместо «здрасте» сказала Тисе Марика.

Зоя, Руслан и Ганна встретили ее очень радушно, и Войнова заставила себя не думать о словах Анфисы, чтобы не портить вечер. Зоя спросила об обереге с таким отчаянием в глазах, что Тиса не смогла рассказать всю правду. Не вдаваясь в подробности, она еще раз заверила подругу, что достанет каховик к сроку.

По усилившемуся гвалту голосов и активности женской половины собравшихся стало ясно, что появился Филипп. Вместо цилиндра на этот раз голову вэйна украшала шляпа цвета слоновой кости, элегантно сдвинутая набок. Бледно-голубой костюм придавал фигуре колдуна грациозную воздушность.

Ордосия Карповна нынче предпочла черные одежды и как никогда напоминала длинноносую ворону.

Вечер начался. Спустя некоторое время Тиса ощутила легкость. Или это молодое вино так ее развеселило? Она смеялась, и даже Витер своим присутствием не вызывал обычного напряжения. Старшина поднес второй бокал. Войнова заметила колдуна, разговаривающего с отцом и главой таможни, и не могла удержаться от любопытства послушать разговор.

Зарай Климыч уже порядочно захмелел и запряг любимого конька. Бедняга вэйн попал под горячую руку.

— Не знаю, палата все время заседает и издает всякие указы. А Вэйновий не вмешивается в… — тянул Филипп.

— Э, молодой человек, хоть мы и в дыре, но тоже кой-чего слышали, — Зарай Климыч шутя погрозил пальцем. Усы начальника таможни, похожие на щетку, при улыбке растянулись под носом как гармошка, а на подбородке проступила ямка. — Говорят, император Горий уже не правит, всю власть держит верхушка Вэйновия. Скажи, Лазар?

Отец положил в тарелку недоеденную кисть винограда.

— Я не вижу в этом преступления, — кашлянул он. — Вэйновий, палата и император всегда были в одной упряжке.

Начальник таможни махнул на него рукой.

— Ты всегда держишь нейтралитет, Лазар. Даже если все полетит в испод, ты будешь стоять и смотреть, пока не поступит приказ сверху. Тебе плевать, что палата давно пляшет под дудку Вэйновия. — Зарай поставил бокал на стол, и капли полынной настойки расплескались по скатерти. — А эта идиотская последняя армейская реформа от кого, думаете? От Гория, от палаты? Нет! Вэйновия! Будь моя воля, я бы на этого министра по вэйн-безопасности давно гасители надел и скинул с кресла.

«Ну хоть кто-то разделяет мое мнение о вэйновском небожительстве», — подумала Тиса, преисполненная симпатией к начальнику таможни.

Климыч похлопал вэйна по плечу, пошатываясь.

— Да, наверное, вы правы, — нерешительно протянул Филипп. Чувствовалось, что ему порядком надоел этот диалог, но оборвать собеседника не позволяла тактичность.

На помощь дорогому постояльцу поспешила Тонечка.

— Зарай Климыч, Филипп с вами согласен. Но все это так далеко от нас. Вы лучше расскажите, как вы руку поранили? До нас дошли жуткие слухи о волках!

— Вот, — начальник таможни показал всем перебинтованное запястье. — А чего здесь рассказывать? Волки напали, пришлось отбиваться. Вон, Крохов расскажет! Эй! Витер! Иди сюда.

Климыч вытолкнул его вперед.

— Этот бравый воин пристрелил зверюгу, когда она уже была готова оттяпать у меня руку.

— Волки?! — ужаснулась Ордосия Карповна. Столичная выдержка изменила женщине. — Здесь?

Она выразительно посмотрела на сына.

Витер поспешил успокоить.

— Сударыня, не бойтесь. Мы видели волков близ Сеевки, это в пятнадцати верстах к востоку от Увега. Притом мы почти всех уложили.

«Почти», — хмыкнула про себя Тиса. Она покосилась на шкалуша, который в этот момент о чем-то беседовал с Марикой. Новобранец почувствовал ее взгляд и поднял глаза. Она отвернулась.

— Мы ехали весь день и решили заночевать у дороги, — значительно начал Крохов, он был доволен общим вниманием. — Расположились на ночлег. Только угомонились, вдруг я услышал, как Климыч кричит: «Волки!»

По мере продолжения рассказа Тиса все сильнее морщила нос.

— И тогда я выстрелил из стреломета в четвертый раз. Дрот раздробил зверю челюсть и вышел через левое ухо.

Витер увлекся рассказом, не замечая, что женщины на грани обморока. По крайней мере, старушка Ордосия уже закатила глаза. Тонечка и здесь оказалась на страже. Тиса подумала, что этой женщине надо дать орден за заслуги — спасение увязающих в беседе.

— Это была обычная стая. Хотя будь то оборотни, им бы тоже несдобровать: все мои стрелы имеют серебряные пайки.

— Как вы предусмотрительны, Витер Дмитриевич! — воскликнула Тонечка, бросая озабоченный взгляд на Ордосию Карповну. — Какой м-м… захватывающий рассказ! Спасибо! А теперь обещанный сюрприз! — она повысила голос. — Давайте попросим Филиппа показать нам что-нибудь волшебное! — захлопала в ладоши хозяйка. — Просим!

— Просим! — подхватили гости.

— Просим, — проворчала Войнова, отпив из бокала глоток вишневки.

Рядом с нею возникла Ганна.

— Ты не слишком ли увлеклась вином, подруга?

— Оно такое вкусное… — но бокал отставила.

Волшебное действо перенесли на широкую террасу, выходящую в сад. Здесь было уже все приготовлено к танцам — по кругу расставлены ряды стульев и столики с десертом. За самым крайним трое местных музыкантов попивали наливку в ожидании своего выступления. Завидев толпу, домрист спрятал бутылку под стол.

Гости рассаживались медленно, шумно. Проводив капитанскую дочь к стулу, Витер сел с нею рядом. Под видом, что кому-то не хватает места пройти, старшина подвинул свой стул вплотную. Ганна подняла брови, бросая подруге многозначительный взгляд. Вечерний воздух холодил спину, и теплое плечо старшины оказалось очень кстати.

— Принесите мне два ведра воды, — вэйн вышел на середину террасы.

— Быстрее, мальчики! — поторопила Тонечка слуг.

Через минуту у ног Филиппа стояли ведра с водой. А так же «пюпитр» с возложенной на него вэйновской книгой. Колдун открыл по закладке нужный разворот, пробежал по странице взглядом, поглаживая лазуритовое навершие жезла. Неторопливо расстегнув запонки, вэйн подвернул кружевные рукава, обнажая изящные запястья.

— Я вам покажу мою самую любимую иллюзию, — таинственный баритон Филиппа вызвал женские вздохи. Тиса не удержалась от скептической усмешки — сегодня очарование вэйна на нее не действовало.

Филипп выставил перед собой руки и стал медленно водить над ведрами, словно стараясь вытянуть из них незримые канаты. Неожиданно вода засветилась, и публика восхищенно зашепталась. Поднялось испарение, растеклось туманной дымкой, укутывая вэйна. Затем туман сгустился, постепенно приобретая форму ажурного дерева, которое начало расти, ветвиться. Появились листья, затем на ветках распустились цветы, похожие на водяные лилии. Тиса тайком взглянула на Витера, отметив его скептический настрой. Тем временем цветочные розетки на дереве превратились в пузыри, оторвались от веток и, раскачиваясь, полетели вверх. Отлетев на десяток аршинов от земли, неожиданно лопнули и осыпались вниз серебряным дождем. На дощатом настиле террасы проявились мокрые пятна.

— Браво! — захлопала публика. — Еще! Просим!

— Боюсь, нужно еще воды, да и площадка вся вымокнет, — извинился Филипп. — Давайте в другой раз и где-нибудь рядом с источником.

«Наверное, именно такие лица у ангелов в кущах небесных», — подумала Тиса.

— Рядом Вежское, — выкрикнул кто-то из толпы.

— Ну конечно! — воскликнула Тонечка. — Мы можем устроить прогулки на лодочках в следующий раз! О, как здорово! Все слышали? Приглашаем желающих в городской парк. Дату я оглашу позже.

Публика восприняла новость с восторгом.

— А теперь танцы-шманцы! — объявил во всеуслышание градоначальник.

Музыканты заняли свое место на отведенном для них закутке вблизи лестницы, ведущей в сад.

— Филипп, вы не отвертитесь от кадрили, — Тонечка схватила вэйна под локоть и вывела в центр.

Хозяйка вечера поставила в пару колдуну — кого бы вы думали? Конечно, Анфису Лопухину! Сама же встала с Лавром. Градоначальник вытер руки о штаны, прежде чем взяться за жену. Вслед за ними пристроились еще три пары.

— Эта Анфиса — настоящая хищница, — обиженно надула нижнюю губку Марика, жалуясь. — Тонечка тоже хороша. Может, Филипп хотел пригласить другую девушку.

— А вы чего сидите? — подтолкнула Ганна Тису и Витера.

— К чему эти кривлянья, — проворчал старшина. — Куда лучше просто сидеть и разговаривать. Не так ли, Тиса Лазаровна? Вы, насколько знаю, тоже не танцуете.

А вот и нет. Только не сегодня. Войнова вздохнула. Она была не прочь танцевать и с сожалением постукивала каблучком в такт музыке. На улице похолодало, а пляска помогла бы ей согреться. Пары уже выстроились в круг.

— Позвольте пригласить вас на танец? — услышала она голос.

Трихон протягивал ей руку.

— Хоть танцевать-то умеешь, боец? — усмехнулась девушка. Парнишка слегка приподнял брови. Тиса уже собиралась отказать юноше, но тут возмущенно поднялся с места Витер.

— Ты что, шкет? — пробасил старшина. — А ну не докучать Тисе Лазаровне! Пшел с глаз!

— Витер Дмитриевич, оставьте, — осадила она старшину, похлопав по рукаву мундира. Похоже, вино выветрило из головы остатки стеснительности, но это ей даже нравилось. — Мне никто не докучает. Притом я совсем не против размять ноги.

Под угрюмым взглядом военного и удивленным — Ганны девушка отставила бокал в сторонку и встала.

Гусиное перо защипало струны — домра завелась, засвистел рожок, развернулась гармонь — покатилась кадриль! Каблуки танцоров стучали по доскам и щеки наливались жаром. Тиса давно не танцевала, но шкалуш вел в паре ровно, и девушка радостно отдалась ритму. Наклон, притоп, поворот.

Быстрая кадриль сменилась мелодичной и плавной «рыбкой» — так в простом народе назывался этот танец, и партнер безошибочно повел Тису в «родничковый рядок».

— Никогда бы не подумала, что в Рудне танцуют кадриль и «рыбку», — Тиса подозрительно сощурила глаза.

— Надо сказать спасибо училищу, — Трихон хмыкнул. — Нас гоняли на уроках танцев так, что каждый кадет мог выполнить любое па с завязанными глазами.

— Надо же. А я думала, шкалуши…

— Что? Отсталый горный народец? По скалам лазают, как дикари, живут в пещерах и сайгаков едят?

Девушка невольно рассмеялась.

— Не так, конечно, но близко.

— Все так думают.

Тиса боялась, что ей напомнят о вчерашних событиях и испортят настроение. Но паренек, видимо, решил не поднимать эту тему. Внимание привлекло плетеное ожерелье из цветных нитей на его шее.

— Это оберег, — пояснил Трихон. — Матери начинают их вязать для своих чад сразу после родов.

«Рыбка» — смена партнера. Разговор прервался, и Тиса перешла в пару к градоначальнику.

Всем известно, что Лавр косолапил на одну ногу, и Войнова убедилась в этом сама, когда чуть не потеряла два пальца правой ступни. Хозяин поинтересовался, как ей нравится сегодняшний вечер, и она заверила, что вечер получился чудесный. Наклон. Смена партнера.

Последним в «родничковом ряду» Тису ждал вэйн. Столь галантного и виртуозного танцора она в жизни не встречала. Как он держал осанку, склонял голову, а как отводил руку за спину. Рядом с ним Тиса почувствовала себя неповоротливой гусеницей, затесавшейся в ряды бабочек. А тут еще рядом подобно яркому мотыльку порхала Анфиса в паре со шкалушем. Брезгливо отвернув лицо от новобранца, она не сводила глаз с Филиппа.

— Похоже, мы с вами не знакомы, — чарующим баритоном обратился к Тисе вэйн. Она взглянула на него исподлобья, подумала — зачем Бог награждает парней такими глазами и ресницами, ведь столько девушек мечтает быть хоть чуточку красивее.

— Меня представляли вам друзья семьи, Кошкины. Но если вы не помните, то — Тиса Лазаровна Войнова, — представилась она.

Интересно, что он использует для прельщения? Это может быть что угодно. Какая-нибудь брошь или духи. Повела носом — если от вэйна чем-то и пахло, то ее слабое обоняние не смогло учуять волшебного аромата.

— Постойте, ну конечно, вы дочь капитана Лазара? — Филипп улыбнулся так, что впору портрет рисовать.

Тиса коротко кивнула. Ничего похожего на брошку тоже не обнаружилось. Зато есть запонки. Неужели они?! Наверняка! Она постаралась рассмотреть застежки на кружевных манжетах, но сделать это в танце было не так-то просто — от напряжения только закружилась голова. Притоп, очередное па.

— Вы молчите, — с непонятной грустью произнес Филипп. — Похоже, вы здесь единственная, кто относится ко мне прохладно.

Такой откровенности Тиса не ожидала, зато это давало ей право на ответную прямоту.

— Сказать начистоту? — натянуто улыбнулась она, склонив голову набок. — Я не доверяю вэйнам.

— Чем же мы так провинились? — теперь это были глаза обиженного ребенка, которого так и хочется приласкать. Это все запонки!

Хотела ответить, но в следующую секунду, взглянув через плечо танцора, заметила Витера. Старшина, облокотившись на комод, вертел в руках пустой бокал и наблюдал за нею.

«Рыбка» — смена партнера. Делая поворот, Тиса оступилась и, если бы не Филипп и шкалуш, которые ее поддержали, наверняка грохнулась бы на потеху народу.

— Пожалуй, мне хватит на сегодня танцев, — решила Войнова, щупая лоб. — Спасибо.

Не замечая сожаления на лице колдуна, она оставила круг и направилась к ближайшему столику. В пару к Трихону тут же встала Марика. Морс закончился. Витер услужливо снял с подноса слуги бокал вина, девушка с пылу выпила его до дна, прежде чем услышала протест Ганны.

Спустя некоторое время Тису позвала уборная. Для этого пришлось пройти коридорами в северную часть дома. На обратном пути она услышала приглушенный разговор за закрытой дверью. Судя по интонации, очень эмоциональный. Может, это подтолкнуло подслушать, может, выпитое вино. Девушка остановилась у двери.

— Как представлю, что нас по дороге могли загрызть волки, ты только подумай!

— Ма, с нами ничего не случилось. Не начинай снова.

— Эта глухомань, этот дом, это жуткое общество. Ты видел, как они едят? Как свиньи! За что мне это? Разве ты не замечаешь, как здесь убого?

— Скажи спасибо, что я не поселился в башне на болоте, где жил прежний наместный. Поверь мне, этот дом показался бы тебе небесными кущами. И почему тебе вечно все не нравится? Мне общество, наоборот, показалось очень милым. Некоторые местные барышни очень даже ничего.

— Ничего хорошего, ты хотел сказать?

— Ну почему же. Старшая дочь Лопухиных составила бы конкуренцию любой столичной красотке. Но меня больше интересует…

— Ты издеваешься надо мной? В Крассбурге столько достойнейших девушек, а ты кидаешься на эту шелуху.

— Как грубо, ма. Все. Я не хочу больше говорить на эту тему.

— О, Филипп, я тебя знаю, — в голосе проявились умоляющие нотки. — Пока все ново, тебе нравится. Но придет время, и тебе все здесь опостылеет. В конце концов, ты не можешь так поступить со мной! Почему мы не можем вернуться в Крассбург?

Услышав приближающиеся шаги, Тиса отскочила от двери и поспешила поскорее покинуть коридор.

Звенела музыка, но гости не танцевали. Сбились в кучки. Увлеченный беседой с таможенниками, Витер не заметил ее появления. Девушка почувствовала, что не хватает свежего воздуха, лицо пылало огнем. Тонечка, завидев ее, остановилась.

Конец ознакомительного фрагмента.