Прованс и другие истории

Анна Мулен

Русско-французская пара молодых родителей – Лиза и Поль – переезжает из французской столицы в Прованс в поисках солнца и спокойствия. Но жизнь преподносит им новое испытание. Борясь с рутиной, усталостью и непониманием, оба пытаются вновь обрести себя и былые чувства друг к другу. В историю героев гармонично вплетены рассказы о Провансе: история, кулинария, самые живописные места Прованса и прославившие его имена. Это самое душевное путешествие по Провансу со времен книг Питера Мейла.

Оглавление

Глава 2

Она

Лиза всегда считала бурные проявления любовных страстей прерогативой молодости. Когда сердце разрывается от сомнений, от неуверенности и непреодолимого желания обладания, и все это подогревается надрывными мелодиями, подобно «can’t live, if living is without you»5. Когда любовь мыслится именно такой — неспокойной и мучительной. Любовь — вулкан, любовь — постоянное балансирование между высшей точкой наслаждения и страданием.

Как написал Ги де Мопассан в своем романе «Монт-Ориоль» (1887): «Счастлив только тот, у кого ощущения так остры, что причиняют боль, кто воспринимает их как потрясения и наслаждается ими, как изысканным лакомством».

И что же происходит, когда жизнь, наконец, становится спокойной и размеренной, когда твой партнер — вот он, всегда рядом и не дает поводов для переживаний и слез. Что же остается от любви?

Часто гуляя с коляской и с мужем под ручку, воплощая собой свой недавний жизненный идеал, Лиза украдкой поглядывала на молодые пары, у которых явно все только начинается. Их руки сплетены, как будто в попытке удержать друг друга и то еще такое хрупкое чувство между ними. В их глазах столько обожания и счастья… В такие моменты оживала какая-то струна внутри нее, что-то из ранней молодости. Хотелось взбунтоваться, добавить в их спокойную супружескую жизнь немного перца, спровоцировать партнера на проявления чувств. Но все быстро успокаивалось, ведь зрелое «я» сдерживает подобные порывы.

Иногда, это надо признать, та молодая половина все же вырывалась наружу и прибегала к всевозможным уловкам. Например, ходила вокруг Поля с немым укором, а то и вовсе заболевала, показывая тем самым, что ей нужна забота. Но, похоже, она в очередной раз не прошла по Станиславскому, ведь все привыкли, что Лиза сильная женщина, хозяйка дома. И приходилось вновь уступить место зрелой половине, которая встает с кровати по первой необходимости и идет кормить и укладывать детей.

Порой Лиза пыталась вызвать Поля на серьезный разговор. Но между ней и спортивным каналом пролегла необъятная пропасть, а ее слова, словно ничего не значащие шумы, рассеивались в комментаторской болтовне. А может быть, она уже сама превратилась в некий фон, подобно тому виртуальному телеведущему, и ее никто не воспринимает всерьез?

Но ведь удобного времени никогда не будет. Начать разговор в хорошем настроении — значит его испортить, в плохом — значит сделать его еще хуже. Что же делать? Проявлять чудеса телепатии и попытаться раскусить интроверта и понять, что у него внутри? Но что же тогда остается от любви, если нет явных проявлений? Если не знать, что они муж и жена, кто по их виду догадается? Как хочется верить, что вы делите крышу над головой не потому, что сошлись на условиях выгодного партнерства. В конце концов, многие пары экономят свое время и нервы по формуле «неделя через неделю». А все потому, что между вами все же есть это пресловутое чувство…

Лиза впервые стала допускать мысль, что способна жить одна. В своих видениях она часто садилась в машину, никому не сказав ни слова и отключив телефон, и уезжала к морю… Селилась в небольшой милый прибрежный отельчик, открывала настежь большие окна, за которыми простиралась морская синева, и, подставив лицо горячим лучам, наслаждалась шумом волн, упиваясь тишиной и свободой. А потом, как герой Бреда Питта в фильме его тогда еще жены Анджелины Джоли «Лазурный берег» (2015), садилась за письменный стол, старинное дерево которого нежно касался развивающийся на ветру тюль занавесок, и в этой упоительной тишине и идиллии черпала вдохновение для своих текстов. Ну, или как тот же герой фильма, набиралась этого вдохновения в гостиничном баре…

Да, она могла бы жить одна. Но ведь не к этому она стремилась!

Раньше они никогда не ругались. Ей даже казалось, что это и было их своеобразным секретом отношений. Поначалу она опасалась, что Поль окажется тем человеком, который будет придираться к ней по всяким бытовым мелочам, критиковать ее привычки. Но всех все устраивало. Они просто наслаждались спокойствием и гармонией.

Она полюбила своего мужа за то, что с ним было легко. Она любила эту его легкость в отношении к жизни, к быту, к другим людям. Она никогда прежде не встречала человека, который не позволял себе ни одного плохого или осуждающего слова в адрес кого-то другого. И это был не просто самоконтроль, это был образ мыслей. Она полюбила его за то, что, собираясь в путешествие на машине, они могли ехать, куда глаза глядят, без четкого плана и маршрута, их желания всегда были спонтанны, но удивительным образом всегда совпадали. За то, что, как и она, он не привязывался к вещам. Больше всего на свете он любил спокойствие и наслаждение моментом, и ради него он мог отказаться от материальных благ.

Но в какой-то момент все изменилось. Лизу вдруг стал раздражать «творческий беспорядок» на столе, пресловутые незакрытые тюбики зубной пасты, выпадающая из всех карманов мелочь, брошенные посреди комнаты ботинки. Поль тоже вдруг стал к ней придираться по хозяйственным делам — готовка, уборка, глажка, что-то где-то всегда не так идеально, как хотелось бы. Хотя она точно знала, что гораздо дальше продвинулась в хозяйственном плане, чем в начале их отношений.

С какого момента он превратился в ворчуна, который ходит по квартире и недовольно комментирует ее действия? Откуда взялся тот, кто все время норовит выявить очередной недочет в воспитании? Но ведь дети никогда не ведут себя идеально, всегда будут какие-то капризы, драки, непослушание, сто тысяч «почему»… Понятно, что оба навзводе, и в таком состоянии они вряд ли могут помочь друг другу, но почему просто нельзя оставить ее в покое и не делать еще хуже.

Наверное, начало этому положили дни, когда на необходимость осваивать неведомую доселе роль «родителя» наложилось постоянное пребывание вместе в замкнутом пространстве квартиры, когда они переехали и стали вместе работать из дома, вдали от семьи и друзей. Отсутствие личного пространства, одна и та же рутина изо дня в день, хронический недосып… Тогда, наверное, и пошатнулось его состояние «дзен».

У философа Эриха Фромма она как-то прочитала, что любовь — это давать, а не брать. Она знала о трудностях мужа и поддерживала его, как могла. Но ей хотелось заботы. Не помощи по хозяйству или с детьми, а именно заботы о ней самой. Простого человеческого сочувствия и внимания. Приготовить чай, обнять, сказать какие-то добрые слова.

Вот опять она выбрала не то время для разговоров с Полем. Опять сорвалась… Хлопнув дверью спальни, она легла на диван и закрыла лицо руками. Зачем опять наступать на те же грабли? Но пути назад нет. Они опять заснут каждый на своей половине кровати. Если он не понимает ее потребностей, то она будет отвечать ему тем же — игнорировать и отказывать в близости. Вечная история… Да и вообще, единственное, чего ей хочется после тяжелого дня, коснувшись подушки, это уйти с головой в вымышленный мир книг и фильмов.

Проснувшись наутро, они обнимутся, как будто оправившись от дурного сна, спишут все на шалящие нервы и договорятся больше не ругаться. Но ее фраза, которой часто заканчивались ссоры: «Зачем ты со мной? Ты вообще меня любишь?» — она так и останется без ответа…

А знает ли он этот ответ?

Примечания

5

«Я не могу жить, если это жизнь без тебя» — слова из песни Марайи Кэри

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я