За полчаса

Анна Москалева, 2022

Все эти истории о чувствах. Не только о прекрасных и нежных. Вы встретите описание эмоций, которые вызывают мертвые киты. Или немного из жизни камня. Разные персонажи, разные мысли, разные миры. Они все не похожи друг на друга, но их объединяет одно: чтобы погрузиться в любой из них вы потратите не более, чем полчаса

Хранитель для Дашеньки

Двое сильно подвыпивших мужчин стояли в обнимку о ворот, подпирая собой косяк. Вроде как прощались:

– — Ладно, Колян, бывай!!! Привыкай к гражданке! Мне пора и честь знать! — пытался уйти первый

– — Миха, давайте еще по рюмашке! На посошок! — было уже темно, говорили громким шепотом, чтобы не разбудить домашних.

– — Слышь, это ты счастливый! Ты завтра отоспишься. Мне на работу вставать! — первый явно геройствовал.

– — Миха, ты у Петровича не забудь спросить. Я норм так электрику знаю. Возьмет в бригаду? — в голосе у второго чувствовалось волнение.

– — Да спрошу, спрошу, сказал же! — отмахнулся его друг.

– — Да блин… Не у мамки ж с папкой на шее сидеть. — только что вернувшийся с армии Колян чувствовал себя крайне взрослым и независимым.

– — Да ты неделю только как с армии пришел! Сбавь обороты! А то тебе сразу и работу, и жениться, и дом строить. — Миха усмехался, на правах старшего товарища.

– — Сам-то строишь!

– — Так я-то уже женат! И жена беременная. Мне есть кому строить.

– — Беременность — дело не долгое

– — Ох, и дурак ты, — махнул рукой Миха, — Ладно, поехал я… А то уж час ночи.

– — Мож у нас заночуешь? — сомнения все же закрались в пьяное сознание Коляна.

– — Люська ворчать будет. Не хочу ее расстраивать.

– — Да выпили ж много.

– — Слышь, я по этой дороге с шестнадцати лет езжу! Не учи ученого!

– — Ну как знаешь, бывай.

В деревне было не принято спорить со старшими. Колян пожал товарищу руку, подождал, пока тот заведет мотор и отъедет от дома и, пошатываясь, побрел спать.

Миха неспеша прикурил и включил музыку погромче. В голове крутились приятные мысли: о доме, о Люське, которая в этом доме будет хозяйничать, о малыше, который будет там расти. Из мечтаний парня вырвал резкий звук."Колесо, что ли лопнуло?"Машина накренилась и кубарем покатилась в кювет."Точно колесо", — последнее, что подумал Михаил. Машину крутнуло, раздался грохот, скрежет и тишина…

Он выбрался из машины и стал осматривать покореженное авто."Черт! Тут вся машина в хлам! И как это я цел?"Михаил заметил рядом постороннего мужчину. Тот равнодушно осматривал остатки машины и, казалось, ждал, пока Миха его заметит.

– — О! Мужик! Помоги тачку на колеса поставить! Вишь, в кювет ушел, — Миха старался стоять ровно, чтобы не вызвать осуждения странного путника.

– — А ты на какие колеса ставить будешь? — казалось, тому действительно интересно.

– — В смысле? — Миха не понял.

– — Ну передняя ось вон валяется, а задняя вроде там, под кузовом.

– — Да… Дела… — неудачливый водитель почесал затылок, — И как сам цел остался?

– — Никак. — голос встречного путника был сух и беспристрастен. И оттого стало действительно страшно.

– — В смысле?

– — Ты не остался цел.

– — Ты че буровишь! Я не настолько пьян.

– — Да? Подойди к машине.

Миха сделал пару недоверчивых шагов вперед. Остановился. Сначала ничего не заметил. Потом его внимание привлекло что-то торчавшее из-под капота: это явно не было машиной. Это было мягким и раздавленным.

Пару мгновений ушло на осознание. Миха заорал. Пустился бежать прочь. Бежал, спотыкался, падал, снова поднимался. Кажется, еще раз упал. Сил больше не было. Единственное, что смог — встать на колени. Его выворачивало наизнанку. Стоял на коленях и рыдал.

Миха не видел, как неизвестный мужик подошел, но тот снова стоял рядом. Молча. Чего-то ждал.

– — Я мертв.

– — Нет. Ты — нет. Твоя оболочка — да.

– — Что это значит?

– — Это значит, что ты достиг нужной стадии развития для перехода. И твоя сущность освободилась от оболочки.

– — Нет! Я не хочу! Не сейчас!

– — Если честно, я тоже думал, что ты выйдешь попозже. Но, видимо, ты решил, что если увидишь своего ребенка, то выходить из оболочки будет еще больнее.

– — Ребенок! Я не увижу сына?

– — Дочь. Людмила родит девочку. — Миха снова завыл. Просто по-звериному завыл. Демиург молча стоял рядом.

– — Это все ты! — Михаил бросился на Демиурга с кулаками.

– — Нет. Это не я. — Демиург отошел в сторону и Миха плюхнулся на землю. — Твой жизненный сценарий прописывал не я. Я не люблю разбитых сердец. Хотя, конечно, этот ход на редкость удачный.

– — Удачный? — Миха опять попробовал врезать нахальному мужику.

– — Да. Ты получил урок, завершающий ступень."Любовь созидающая". Людмиле зачтен третий и четвертый урок ее ступени."Любовь созидающая"и"Самопожертвование". Ей остается только один. А вашей дочери засчитано сразу три. Ее сущность проведет свой срок всего лишь с двумя испытаниями.

– — Какие уроки? Какие испытания? Я умер! Люська одна! Ребенок без отца расти будет! Ты че несешь, урод?!

Демиург вздохнул и замолчал. Миха уже не лез драться. Стоял на коленях, закрыв лицо руками.

- — Ты говоришь, Люся была мне уроком?

– — Да. Финальный урок твоей сущности."Любовь созидающая".

– — И я его усвоил?

– — Да. Очень быстро.

– — В смысле.

– — Ну ты же был готов отдать ей все, ничего не требуя взамен?

– — Да. Но она. Она же тоже меня любит… ла… Любила.

– — Любит. И будет любить еще долго. Она тоже с успехом прошла это испытание.

– — А какие еще были уроки?

– — А сам как думаешь?

Миха со злостью посмотрел на Демиурга.

– — Понимаю. Еще не осознал себя сущностью. Ну давай я тебе помогу. Какое твое самое яркое воспоминание из детства? Вот прям первое, что вспоминаешь? — парень помолчал. После недолгой паузы несмело спросил:

— Отец? Он однажды меня катал на санках, я совсем малой был. А он разбежался и в сугроб санки перевернул. Я реву, а он хохочет.

– — А еще?

– — Он из семьи ушел. Сказал, что мне так лучше будет. Они с матерью орали друг на друга целыми днями, он пил по-черному. Я его трезвым-то в тот год и не помню.

– — Еще.

– — Его когда инсультом расшибло, он нам не сказал. В каком-то доме престарелых молча помер. Я на него так обижался.

– — Сейчас обижаешься?

– — Нет. Он ведь, хотел как лучше. Хотел добра. Просто у него не получалось.

– — Урок усвоен на отлично.

– — Урок?

– — Да. Не всегда благие намерения приводят к благому итогу. Забавно, но наоборот тоже работает. Со злыми намерениями. Но судить о сущности надо по чем?

– — По намерениям… Странно как-то. Или нет? Нет. Не странно. — рассуждал Миха сам с собой, — Все правильно. Если никак из добрых намерений добра не получается помочь надо человеку.

– — Да. Все это можно уложить в понятие"Милосердие".

– — Милосердие?

– — Да. Первый урок твоей сущности.

– — А второй какой?

– — Тебе название или описание?

Миха недоуменно посмотрел на Демиурга.

– — Ну ладно. Что еще яркого у тебя всплывает в памяти?

– — Как я шалаш сторожил?

– — Какой шалаш?

– — Ну с мальчишками построили. Они меня часовым поставили и слиняли. Купаться, потом обедать и потом мамки загнали. А я стою.

– — А. Да. В твоей сущности это уже было развито, поэтому хватило одного эпизода.

– — Ответственность?

– — Ответственность. На тебя всегда можно было положиться, не так ли? Миха сказал, Миха сделал. Так?

– — Так. — не без гордости ответил парень.

– — Ну вот. Третий урок сам вспомнишь?

– — В армии?

– — В армии.

– — Они тогда в самоволку свалили, а я на губе сидел. Думал, придушу всех. Но не. Когда вышел, на их виноватые рожи посмотрел, вся злость куда-то прошла.

––"Самопожертвование"и"Прощение", они такие.

– — Да. А потом Люда.

– — Люда.

– — Влюбился в нее без памяти. Месяца два всего ухаживал.

– — Полтора.

– — Полтора? Я ее безумно хотел. Жить без нее не мог. Вот замуж и зазвал сразу.

– — Да. Тебе она была нужна. А ты ей, как ни удивительно, нет.

– — В смысле?

– — Не ее это судьба была. Смухлевал твой Творец. Тебе козырную карту, а ей чужую судьбу.

– — Она теперь страдать будет?

– — Будет. Хотя не должна была.

Миха зажмурился, как будто от боли.

- — А это нельзя изменить?

– — Так сильно ее любишь?

– — Сильно…

– — Ну… — мужик совершенно по-людски потер подбородок, — Есть у меня на примете один талантливый молодой творец. Предложу ему хранить Людмилу. Посмотрим, что скажет. — Демиург внимательно посмотрел на Михаила. — А тебе предстоит учиться дальше. Ты готов?

– — Готов, — Миха уже ничего не спрашивал. Все осознал.

– — Кстати, а ты сам-то, не хочешь попробовать себя Хранителем?

– — А кого хранить?

– — Ну… Подберем кандидатуру.

***

– — Вызовите Ракотина в родовую! Затяжные, стимулировать надо!

– — Сейчас, сейчас моя хорошая, — пожилая акушерка вытирала пот со лба роженицы. — Тебя как зовут-то?

– — Люююююда, — выдохнула со стоном женщина.

– — Людочка, потерпи, сейчас анастезию сделаем, окситоцинчик уколем…

– — Аааа! Когда же врач?!

– — Идет, идет, милая. Держи вот меня за руку.

***

В боксе, помимо акушерской бригады, стояли двое мужчин и напряженно наблюдали за родами. Их никто не замечал — они были невидимы взгляду смертных. Хотя, в тот момент акушерская бригада и видимых вряд ли бы заметила.

Оба Хранителя заметно нервничали. Один оглянулся:

– — Ты кто?

– — Я? — казалось, Хранитель удивился. — Я — Алекс. Я Людмилу храню.

– — Аа-а. Талантливый творец. Понятно.

Алекс удивился.

– — А ты сам-то кто?

– — Я — Миха.

Родовую огласил настойчивый детский крик. Миха улыбнулся самой глупой мужской улыбкой:

– — Я тут для Дашеньки.