Брак по контракту

Анна Миланик

– Чего ты хочешь?– следя за каждым его движением с опаской, спросила я. Влад медленно наступал на меня, а я, пятилась назад. И остановилась лишь тогда, когда моя спина упёрлась в дверь. Отступать некуда. – Для всех ты снова будешь моей женой. – Не хочу. – А я и не спрашиваю,– он навис надо мной, как гора, и возле моего ухо раздался его хриплый шепот:– У тебя нет выбора. *** Я думала, что смогла сбежать от него шесть лет назад… От человека для которого была никем. Скрылась. Стала другой. Но он снова появился в моей жизни, в попытке заставить меня играть по его правилам… В противном случае, он отнимет у меня самое дорогое – моего сына. Нашего сына.

глава 4

Как во сне поднимала документы с пола и не верила, что все это происходит сейчас со мной. Я обязательно что-то придумаю.

Нельзя раскисать. Если нужно и компанию брошу. Не позволю ему разрушить жизнь моего сына! Попутно взгляд цеплял текст на документах. Везде моя фамилия (естественно Волошская) фигурировала как руководителя. Для всех именно я принимала решение. Об истинном положении вещей, думаю, знали не многие.

Слышала голос Влада в коридоре, и в памяти всплывали некоторые фрагменты, которые оттуда не стирались.

Когда я только подписала с ним договор, очень умно составленный юристом, и переехала к нему в дом, то в моей голове рисовалась красивая райская жизнь.

Свадебная церемония, фуршет, высокопоставленные гости, которых до этого я видела только по телевизору — все это было эффектным началом. Волошский казался принцем с идеальным телом и лицом. Его бархатный голос заставлял сердце биться быстрее. Он галантно вел себя как в первую, так и во все последующие встречи. Не забывал и о подарках, которые по контракту я оставляла себе. Все дорогие презенты тут же, как по взмаху волшебной палочки, появлялись на фото в газетах и в соцсетях.

А потом первые ограничения, запреты и правила. Их был целый свод, но и это бы не изменило мнение о нем. Ведь он такой идеальный, пусть и чужой.

Где-то через месяц проживания в его доме я услышала крики мужчины на заднем дворе. Сначала думала, что муж с друзьями смотрит фильм, но звуки были слишком реалистичны. До сих пор жалею, что пошла туда. А все из-за глупой мысли познакомиться с мужем поближе. Если бы я не отправилась на его половину дома, то до сих пор считала бы Волошского эталоном мужественности и порядочности. Ничего бы не слышала и не видела.

Из коридора окно выходило как раз на задний двор. Он не просматривался соседями.

Я увидела мужчину, прикованного цепями к столбу, а двое, стоящих рядом, били его. Как завороженная наблюдала за происходящим. В фильме все кажется не таким ужасным, как через окно.

Конечно, можно было предположить, что к действиям, развивающимся на заднем дворе, Влад не имеет отношения, но Волошский стоял напротив и наблюдал за происходящим.

Когда один из мучителей достал нож и воткнул его в бок мужчины, я закрыла ладонью рот, чтобы не закричать.

Никогда так не бегала. Быть пойманной за подглядыванием было страшно. Больше желания посещать эту часть дома у меня не возникало, как и желания поближе познакомиться с мужем.

Обрывки разговора по телефону и случайно увиденные подозрительные личности давали понять, что не все дела моего мужа ведутся честно. Воздушные мечты рухнули, а с ними появился страх. Что если я стану неугодной? Меня убьют? Покалечат? С этой мыслью жить стало еще страшнее. Я лишний раз не говорила с Владом, старалась не встречаться. С этим было проще, муж уходил рано, а приходил поздно ночью. Иногда заезжал днем, но быстро уезжал. А вот кушал всегда дома. Завтракал и ужинал. Домработница составляла разнообразное меню с учетом предпочтений Влада. Иногда заворачивала в фольгу блюда, когда уходила домой, чтобы они были горячими к вечернему приходу хозяина. Все его"ест","не ест"за пол года проживания под одной крышей, изучила помимо своей воли.

Настоящим испытанием было появляться с ним на званых вечерах. Меня одевали в какие-то платья, которые имели мешковатый вид и были модными по каким-то там критериям. Делали неброский макияж и укладку волос. Я ненавидела свое отражение в зеркале. Блеклая фарфоровая кукла с русыми волосами. Пиар менеджер, так про себя ее называла, считала, что я с таким цветом выгляжу натуральнее.

Отработанная дежурная улыбка, поза для фотокамер, дежурные фразы. Все было таким пафосным искусственным и не настоящим. Иногда казалось, что сойду с ума в четырех стенах. Спасали лишь разговоры с мамой.

После окончания контракта я сразу же изменила свой стиль на тот, который хотела. Но это “после”, а “до” была ночь безумства. Потрясающая и незабываемая.

Я была подавлена. Все эти полгода, которые прожила в золотой клетке Волошского, оказались напрасными. Мама умерла. Тот день, когда Влад добился успеха — занял пост, к которому так стремился, для меня был самым ужасным. Я потеряла самого близкого для себя человека. Кроме нее, у меня никого не осталось. Не к чему стремиться, жизнь казалась отвратительной и бессмысленной.

И пришел Влад. Сама не знаю, почему любовалась им, зачем ответила на поцелуй. Я боялась его и восхищалась выдержке мужа, умением в любой ситуации трезво мыслить. Ненавидела Влада за свой страх. А той ночью забыла обо всем: о контракте, страхе, своих правилах, которые условно установила. Меня тянуло к нему, как к магниту. Две противоположности, которые больше никогда не встретятся. Чужие до и после этой ночи. Каждый получил то, что хотел.

Утром Влад уехал в Норвегию, а я осталась"добывать срок"и хоронить маму.

Перед разводом муж, как всегда, перестраховался — отвел в частную поликлинику. Там я и узнала, что стану мамой. Сначала пришла в ужас, растерялась от известия, а потом появился четкий план действий! Я не хочу жить в тюрьме Волошского. Меня ждал или аборт, или продолжения ада, в котором я жила последние полгода.

Это мой ребенок, только мой. Близкий, родной человечек. Не позволю никому испортить ему жизнь.

А потом я бежала, по другому мой поспешный отъезд назвать нельзя. После развода, который организовал Волошский, переоформила документы, вернула прежнюю фамилию, продала маленькую дачу, которая никак не продавалась пока мама лежала в больнице, и уехала. Подальше от столицы, Влада и узнаваемости. Деньги на счёту не тронула по многим причинам. Они предназначались маме, которой не было, да и я чувствовала себя обманщицей. Я забрала у Волошского намного больше, чем деньги, я забрала его сына.

А теперь он нашел нас. Мир, который я построила, рухнул в один миг. С этим что-то нужно было делать.

— Пойдем, — Влад вернулся в кабинет.

Я как раз подбирала последний лист документа.

Хотелось ответить"нет", но понимала — сейчас не время артачиться.

Встала с пола, отряхивая с одежды несуществующую пыль, и подошла к мужчине.

— Оставь документы.

— Нет. Пусть будут со мной. Здесь слишком много чужих для меня людей. А, после твоей успешной подготовки, нет желания кому-то доверять, — быстро произнесла я, прижимая к себе папки.

Могла отдать документы Сергею, но не стоило его сейчас отвлекать. Он должен быть там. Потом все в подробностях расскажет, введет в курс дела, и определим стратегию. Пока стоило убедить Влада оставить нас здесь. Пусть что хочет придумывает и как угодно оформляет документы.

— Их никто не тронет. Оставь в сейфе. Не таскать же за собой. Завтра у тебя будет время с ними разобраться до отъезда.

И не успела я привести весомые аргументы, как Влад забрал у меня из рук папки и подошел к сейфу, посмотрел на меня, ожидая пока введу код. Ничего другого не оставалось. Быстро ввела комбинацию. Увидев ее, Волошский сначала нахмурился, а потом хмыкнул. Конечно же он вспоминал эту дату: день нашего развода.

Когда документы были заперты, Волошский нетерпеливо подхватил меня за руку, увлекая к выходу.

— Куда мы так торопимся? — негодующе спросила я, пытаясь вырвать свой локоть из его цепких пальцев.

Влад резко остановился и повернулся ко мне.

— Я и так потратил много времени на все это, — раздраженно ответил он.

— Никто тебя об этом не просил. Жил бы себе, как до этого. Придумай историю, как ты можешь, и оставь нас в покое.

— Если бы ты в свое время не соврала, то мне бы не пришлось улаживать все это сейчас, — сквозь зубы произнес он, отпуская мою руку.

— Насильно я тебя с собой спать не заставляла, — не смогла промолчать.

Влад сузил глаза, а потом ухмыльнулся.

— Не заставляла, — согласился мужчина, — можем повторить опыт.

Я хмыкнула и, гордо подняв подбородок, прошествовала к выходу. Хотела ли я повторения? К своему стыду — да! Ночами я вспоминала его ласки. Хоть в чем-то мои представления о нем были оправданы. Может, с годами моя фантазия дорисовала совершенство той ночи, но тело однозначно хотело испытать хоть часть тех эмоций.

А, может, во всем виновато отсутствие личной жизни. Шесть лет. Пора записываться в монашки.

Волошский догнал меня у самого выхода, и, обняв за талию, открыл дверь. Я хотела возмутиться, но не успела. Его действия стали понятны, когда со всех сторон замелькали вспышки фотоаппаратов.

— Почему ваша жена находится здесь, а не с вами в столице?

— Вы подарили жене фирму?

— У вас есть сын?

— Почему Полина столько лет не появлялась на публике? Вы пытались скрыть ото всех личную жизнь?

— Правда то, что у вас есть ребенок и Полина беременна вновь?

— Ваш сын ходит в местный детский сад?

Посыпались вопросы со всех сторон.

— От вас нигде не скроешься, — улыбнулся привычной, для таких целей, улыбкой, — Наша личная жизнь в полном порядке вот уже почти семь лет. Здесь мы для открытия еще одного филиала фирмы моей жены, не мог я оставить ее одну, в такой важный для нее день. У нас один сын, мы пока не думали о втором ребенке. А сейчас прошу нас извинить, мы торопимся. Обязательно отвечу на все ваши вопросы, но позже.

Влад, продолжая меня обнимать, направился к белому автомобилю.

Оказавшись в салоне, он назвал водителю адрес детского сада Егора.

— Зачем ты их вызвал?

Сомнений в том, что журналистов организовал муж, не было.

— Всегда нужно быть на шаг впереди, — пожал плечами он, отворачиваясь к окну и отвечая на звонивший телефон.

Всю дорогу я подбирала слова для сына. О том, что Влад его отец, придется сказать, но как это сделать правильно? Он пять лет рос без него. Я рассказывала ему, что папа работает и очень занят. На каждый праздник покупала подарок якобы от него. Сама не знаю зачем врала. Может, потому, что не хотела, чтобы Егор чувствовал себя не таким, как другие детки.

Сейчас главное не напугать его. Все равно я не собиралась ехать в столицу с Владом. Он дал время до завтра. Надеюсь, сегодня Волошский уедет, и тогда мы сбежим. Не только муж любит просчитывать ходы наперед. Мысленно вспоминала, сколько денег лежит дома и сколько есть на счету. У меня еще есть драгоценности, их тоже можно продать. На первое время хватит, а там придумаю что-нибудь.

Бежать стоило не просто из города, а из страны. За эти годы я по работе побывала во многих городах за границей. Пожалуй, пока можно в Милан. Там у меня даже подруга имеется. К ней, конечно, не перееду жить, но помощи с работой и жильем попрошу. Я улыбнулась своим мыслям. Главное пережить встречу Влада с сыном.

Компанию жалко, но нормальная жизнь дороже. Начну все с нуля.