Тебе не поймать меня

Анна Мария Роу, 2017

Маленький городок Сент-Айвз, где все про всех всё знают. Здесь никогда не происходит ничего интересного, страшного или таинственного. История проходит мимо таких мест. Но все не так, как кажется. Старые усадьбы скрывают тайны древних родов. Произошло убийство. А молодой маг, приехавший в провинцию на отдых, решил найти истину в паутине лжи и притворства. И все бы ничего. Только вот убийца – ТЫ!

Глава 3

Чтобы попасть на берег Сильвер-ривер нужно пройти через великолепный садовый лабиринт, настоящий шедевр ландшафтного дизайна. Однако сложное переплетение ходов, закручивающихся в диковинную лилию, можно было полностью рассмотреть только с самого верхнего этажа ЛилиХолл.

Высокие, в два человеческих роста, изгороди из самшита и лавра создавали бесконечные запутанные коридорчики и аллеи. В полумраке зеленых ниш созерцали мир мраморные статуи ангелов и античных богинь. Часто дорожки, посыпанные белым песком, заводили в тупики к изящным фонтанчикам, уютным скамеечками или беседкам.

Я любила это место. В тишине хорошо думалось, душа обретала гармонию и спокойствие. И, казалось, мне были известны все ходы и тайники лабиринта. Но то ли я сегодня была в слишком расстроенных чувствах, то ли давно не гуляла среди прохлады изумрудных аллеек. Я заблудилась.

Я точно помнила, что здесь должен был быть поворот, потом нужно чуть-чуть пройти прямо до альпинария, а через несколько ответвлений дорожка упрется в маленькую аккуратную набережную. Но тёмно-зелёная аллея вывела меня к очередной белоснежной беседке. И оттуда слышались голоса.

Чистое сопрано Стеллы и… тенор Марка Аврелия.

Сестра плакала, жаловалась на жизнь, на мужа… А юноша нежно ее утешал, неразборчиво воркуя ласковые слова. Я поочередно то краснела, то бледнела… Не предполагалось в их беседе появление третьего лица.

Стелла в конце концов начала успокаиваться и говорить более внятно:

— А еще это убийство… Зачем? Нет, я понимаю, противный старикашка мешал многим, но зачем было убивать его в моем доме? Кто теперь пойдет к нам с визитом?! Ведь это кто-то из нас? Скажи мне, Марк, утешь мою душу, скажи, что не ты его… что не ты убийца!

— Милая моя! Нежная! Да за тебя я… я на дуэль вызову кого угодно! Хоть графа Мансфилд! Как он посмел тебя оскорбить!

— Да, как он посмел?! Как ему вообще в голову могло прийти… — и она опять зарыдала.

— Как он посмел опорочить наше светлое чувство?! Я вызову его на дуэль Сегодня же!

Тут Стелла поняла, что переигрывает.

— Он застрелит тебя! — а в голосе появилась знакомая мне легкая нотка задумчивости. Так бывало, когда она о чем-то размышляла.

— Я выберу шпаги!

— Или проткнет…как поросенка! — взвизгнула молодая женщина. — Как же я буду жить без тебя?! Нет, не надо. Но ты не ответил на мой вопрос. Ты ведь ходил в кабинет к дядюшке?

Я окаменела и старалась не дышать.

— Ходил, — согласился Марк. — Я хотел попросить денег в долг. Мои дела не так хороши, чтобы я смог забрать тебя в столицу, душа моя. Я тихо постучал, почти сразу же открыл дверь. Я заметил дядюшку. Стелла, милая, он словно… и кровь. И этот человек… он что-то искал в сейфе. Поэтому меня не заметил…

— Ты видел его? Ты видел, кто убил Ларкинса?

— Да, солнце мое, я его хорошо рассмотрел.

— Кто он?

— Я не скажу тебе. Для твоего же блага. Ты ведь его совсем не знаешь…

— Ты заявишь о нем полиции?

— Нет, милая, но скоро, очень скоро мы отсюда уедем…

Через минуту тягостного молчания юноша спросил:

— Милая… ты ведь тоже выходила из гостиной…

— Ах, — быстро и беззаботно откликнулась Стелла. — Я же хозяйка ЛилиХолл. Мне пришлось сходить на кухню, распорядиться на счет чая для Изабеллы. Она так подозрительно не вовремя заперлась в библиотеке. Если бы не была уверена в абсолютной правильности и скучности моей сестры, я бы ее заподозрила. Но она способна только считать деньги и плакать. Кухарка и несколько горничных могут подтвердить мои слова, — весомый аргумент, если учесть, что красавица считала слуг за людей второго сорта. — Тем более, представь себе наглость, они не те конфеты принесли нам к кофе!

Послышался страстный вздох, звук поцелуя, шуршание шелковой ткани.

Так, быстро-быстро ухожу отсюда. Компрометирующая молодую мачеху и пасынка ситуация и так была мне неприятна. Не признавала я адюльтер и не могла сочувствовать влюбленной паре.

Их связь не первый день продолжается. Вдруг их еще кто-нибудь увидит или догадается? Как же можно быть такими неосмотрительными! И как я не поняла природы их отношений раньше… Чего же Стелле не хватало? У нее же все есть. Достаток, приличный муж, дом. Зачем рисковать положением, репутацией, мнением общества? Да и нужен ли ей влюбленный мальчишка, способный ради дамы сердца пойти на безумства?!

А еще внутри меня зрел страх: вдруг Марк Аврелий видел меня… Глупости, он ясно дал понять, что собирается шантажировать того человека. Во-первых, с меня и взять-то нечего. И во-вторых, не открывала я сейф, не открывала! Только бумаги на столе просмотрела. Ларкинс всегда держал под рукой те документы, с которыми работал. Ну а если… Что мне тогда делать?

Я тихо отступила вглубь аллеи и побежала прочь от места разврата. Но сегодня опять был не мой день. Я не узнавала лабиринт. Не помнила этих переходов, пергол и статуй…

За поворотом раздались шаги и спокойные голоса. Принесла же кого-то нечистая сила! И куда податься расстроенной мне? Встречаться со своим зятем-рогоносцем и начальником полиции мне не с руки. Возвращаться обратно в беседку тоже… Попытаться скрыться в перепутьях лабиринта? Но куда они приведут?

В растерянности я заозиралась вокруг, пытаясь сориентироваться, понять, куда лучше убежать или спрятаться.

Тут из стены вечнозеленого кустарника проявилась мужская рука, схватила меня за плечо и бесцеремонно затащила… в небольшой грот? Как я могла не заметить такое укрытие?

— Тише, тише, леди. Всего лишь заклинание отвода глаз. Они нас не услышат и не увидят. Просто держитесь за мою руку, — зашептал мне в ухо граф Мансфилд.

— Спасибо, сударь. А можно упомянутую конечность убрать с моей талии?

— Сожалею, но это не очень хорошая идея, — и крепче прижал меня к себе. — Чтобы на вас действовала моя волшба, вам надо быть, как можно ближе ко мне.

— Что вы вообще здесь делаете, граф? — я попыталась подальше отодвинуться от мужчины. Привлекательного, кстати, джентльмена. И запах приятный.

— То же, что и вы, леди.

Неужели тоже пистолет топить собрались? Или подсматриваете за влюбленными парочками? На всякий случай решила возмутиться.

— Да что вы себе позволяете?!

— Леди, прекратите вырываться и шуметь. И дайте послушать!

— Это неприлично!

— Обнимать красивую девушку или подслушивать разговор?

— Все!

Роббинсон и господин Конорс подошли вплотную к нам и устроились на ближайшей скамеечке. И кажется мне, не случайно они выбрали именно сие место для отдыха.

— Да помолчите вы! — И нахал закрыл мне рот. Ладонью.

А я ее укусила.

Русоволосый тип выдержал, ругаться при леди не стал. Только зашипел, затряс рукой и злобно зыркнул глазищами:

— Неужели вам не интересно?

Пришлось сознаться:

— Интересно! Но страшно! И неприлично!

— Тсс!

Конорс, крепкий мужчина средних лет, уселся поудобнее и продолжил:

— А после сорока дней даже самый лучший некромансер не докажет, что было на самом деле. Более я сделать для вас ничего не могу.

Альбрус почмокал губами.

— Хорошо. Надеюсь, большего не потребуется. Никто и никогда не должен догадаться, что моему дядюшке помогли отправиться в мир иной.

— По прошествии сорока дней, разумеется. Во всех отчетах, документах и результатах экспертиз одно единственное заключение — самоубийство. Как вы и просили. Эээ, — начальник полиции суетливо потер ручки. — Надеюсь, не вы ему помогли… эээ…

— Нет, конечно! — возмутился толстяк. — Я разве похож на идиота? Тогда я бы вам платил, а не вы мне!

— И еще… — замялся собеседник и спрятал взгляд.

— Ах, как я мог запамятовать! Конечно же… — Альбрус достал из-за пазухи стопку фотокарточек и протянул Конорсу. Тот жадно их схватил, начал бегло просматривать.

Джеремайя, со мной в обнимку, проскользнул поближе к мужчинам и заглянул за плечо начальника полиции. Изображение на прямоугольных кусочках картона заставило меня покраснеть от смущения. Невинным девушкам на такое смотреть не пристало! И вообще, как они умудрились завернуться таким узлом? Это вообще возможно? А плеточка им зачем?

— Вы же понимаете, господин мэр, при желании я легко добуду новые, — почти нежно проворковал Роббинсон. Видимо, склонность к шантажу — семейная черта.

— Вы мне льстите, выборы в конце осени. И я буду очень осторожным, — Конорс спрятал фотокарточки за пазуху.

— Не будете. Люди не меняются, — Роббинсов опять стал похож на маленькую толстую собачку. Со злыми глазами. — И передавайте пожелания доброго здравия госпоже Конорс. Мы с женой соскучились по ее обществу.

Джентльмены раскланялись и разошлись.

Граф со вздохом облегчения отпустил меня. От русоволосого мужчины я чуть ли не отпрыгнула.

— Ну вот! Мы пропустили почти все важное! — укорил меня Джеремайя Мансфилд.

— Мы слышали достаточно!

— Чтобы молчать? Делать вид, что ничего не происходит? Ах, наш будущий мэр любит извращенные игры в «Розовом Коттедже», а Глава Городского Совета занимается вымогательством.

— А что вы предлагаете? Раструбить об этом всему свету?

Его Сиятельство улыбнулся и надел маску благородного дворянина:

— Не волнуйтесь, леди, я не разрушу ваш фарфоровый мирок. Позвольте вывести вас из лабиринта. Мне кажется, вы заблудились.

Пришлось принять предложенный локоть, и мы пошли по зеленым коридорам, в которых гость ориентировался намного лучше меня. Через пару минут молчания, мужчина спросил:

— Что вы думаете о смерти господина Ларкинса?

Я едва наметила усмешку в уголках губ:

— Ваше Сиятельство! Вы совершенно не выносимы! Кто же задает такие вопросы девушкам?

— Леди, я могу быть таким, каким захочу. Особенно с девушкой, которую собираюсь скомпрометировать.

А выглядит наша прогулка с точки зрения морали и правил, принятых в обществе, в самом деле… многозначительной. Юная леди и джентльмен прогуливаются в парке. Одни, без сопровождения. Хороший повод для сплетен. Но репутация девушки в руках самой девушки.

— Ваше Сиятельство, я не позволю вам сделать ничего, бросающее тень на мою репутацию. А по поводу господина Ларкинса… ужасная трагедия.

— Соболезную семье, — фальшиво вставил он. — А что он за человек был? Каково ваше мнение о нем?

И как бы помягче сказать, что он слыл мерзким язвительным старикашкой, не гнушающимся заниматься ростовщичеством.

— Он был сложным человеком…

Джеремайя засмеялся:

— Леди Изабелла, вы считали его отталкивающей личностью, с которой и общаться только правила хорошего тона и обязывают. Кстати, не вы одни. Но почему все так решили?

В самом деле почему?

— Он всегда говорил неприятные вещи.

— Которые были неправдой?

Я задумалась:

— Не сказала бы… Просто противно было от его слов. А еще он ссужал деньги в долг. И брал проценты! Многие семьи остались должны ему большие суммы.

— Ваша семья тоже?

— Да! — и тут же опомнилась. — Вы же не думаете, что мой отец, я или моя сестра могли…

— Леди, — мужчина остановился и поцеловал мне руку. — Мне не столь интересен вопрос «Кто?». Слишком он простой. Всегда более занятным является вопрос «Почему?». В данной ситуации я боюсь одного: убийство Ларскинса может повлечь за собой следующие. Как в горах снежная лавина начинается с маленького камешка. Ваш милый городок похож и не похож на тысячи других. Здесь так много внимания уделяют благопристойному поведению и репутации, что становится важнее выглядеть, чем быть. У вас все не так, как кажется на первый взгляд.

— Будто бы в столице не так… — обиделась я за свою маленькую родину.

— Люнденвик большой. И там царит не только лицемерие. Вы можете позволить себе роскошь жить так, как вам хочется. Что же касается вопросов. Я не при исполнении. Не могу вот так просто подойти к вашему отцу или кому-нибудь иному и осведомиться, где и как он провел время в тот злополучный вечер. Как бы не очерняла наше ведомство журналистская братия, заклинание истины применятся на тех допросах, когда дело касается безопасности Империи.

Вдруг он замер, прислушиваясь. Резко притянул меня к себе, прошептал несколько слов. Глаза знакомо полыхнули колдовской зеленью.

— Опять отвод глаз? И зачем? — простонала я в голос.

Через минуту на дорожке появилась Лаура с непривычным для нее хищным выражением лица. Девушка чуть ли не пробежала мимо нас, она явно кого-то искала. Я догадываюсь кого!

— Кстати, а вы знали, что наш знакомый господин Ларкинсон был основным меценатом сиротского дома и богадельни при монастыре святой Елены? — маг отцепился от меня и развеял чары. — Если по завещанию приюту не будет отписана круглая сумма, то сестрам придется закрыть курсы портних для девочек.

— Заниматься благотворительностью считается хорошим тоном.

— Не раз в год на Великие Праздники, а регулярно, каждый месяц. С отчетами, с анализом эффективности, в плотном сотрудничестве с руководством. Таких единицы.

Мы вышли на небольшую площадку над берегом Сильвер-ривер. Кованые перила ограждения охраняли от падения в быстрые воды реки. Поговаривали, в ее омутах в древние времена водились русалки.

Граф Мансфилд решил продолжить играть в джентльмена:

— Леди, позвольте я поднесу вашу сумочку?

И взялся за шелковый шнурок ридикюля.

Ага! А там пистолет, из которого недавно в человека стреляли! Еле его туда упаковала. 35 сантиметров револьвера никак не хотелось помещаться в маленький вышитый бисером мешочек. Что поделать: освоила, как его разобрать на три части. Ценой простреленной подушки и испачканных простыней.

— Не позволю, — совсем не по этикету заупрямилась я и вцепилась в сумочку обеими руками.

— Я настаиваю! — стоял на своем Его наглое Сиятельство.

Интересно, если я ее сейчас в речку брошу, он нырнет за ней или нет?

— Придется нырять. Чего не сделаешь ради хорошего впечатления?

О Небо, я теперь еще и вслух размышляю!

— Джери! Ты вообще соображаешь, что творишь? — у выхода на набережную стоял барон Оскар Эрттон и во все глаза на нас таращился. — А от вас, леди Изабелла, я такого поведения ожидал меньше всего!

Вот ведь…Не мог оставить отвод глаз! Полезное какое заклинание оказывается!

— Оскар, — Джеремайя еще раз потянул ридикюль к себе. — С каких пор ты стал таким ханжой?

— С тем самых, как сюда приехал. Пусти девушку.

— Сумочку! — поправила я, не выпуская ридикюльчик из рук.

— Дай за дамой поухаживать! — одновременно возмутился граф. Вроде взрослый мужчина, а ведет себя как мальчишка!

–… и сделайте вид увлеченных наблюдателей за камышами и утками. Сюда идет Лаура и как там ее… Агнес! И так и быть, я рядом с вами был все время! Леди Изабелла, — резко изменившимся тоном вопросил барон. — Что вы думаете о результатах последней встречи Епископа и Императрицы? Не слишком ли жесткими вам кажутся…

Джеремайю Мансфилд словно подменили. Из непозволительно искреннего мужчины он преобразился в холодного и чопорного джентльмена. И сумочку отпустил.

— Ваша Милость, мне кажется, леди не интересны ваши рассуждения о религиозной политике.

— Ваше Сиятельство, своих убеждений я не стыжусь и не скрываю. Я считаю….

На набережную вышли запыхавшаяся Агнес и красная недовольная Лаура. Мужчины поприветствовали их легким полупоклоном, дамы присели в положенном реверансе. От предложения присоединиться к беседе отказались. Тема была довольно щекотливой.

Обсуждать темы религии считалось моветоном, но, как объяснил Оскар, в последнее время в столичных салонах часто заводились беседы о вероисповеданиях — близилась вторая религиозная перепись населения Империи.

Агнес подхватила графа под левый локоть, Лаура — под правый и вот так, зажав в клещи, повели опешившего Джеремайю к выходу из лабиринта. По пути совершенно невинно интересуясь, а какие еще изменения происходят в высшем свете. Ну и пытались узнать у него последние сплетни. Нашли у кого!

— Наслаждаетесь представлением? — мы с бароном Эрттоном шли на несколько шагов поодаль. — Может, спасете невинного человека из лап жестоких хищниц?

— Это моя маленькая месть, — чуть улыбнулась я.

Тем временем леди Куинси вдохновенно делилась своими мыслями о публикации некоторых записей из дневников Ее Высочества об отношениях с наследником Восточного Ханства Искандером. История произошла несколько лет назад. Все понимали, что Виктория не сможет оставить Империю, а юный хан отречься от своего государства ради роли принца-консорта. Наследник уехал один, вскоре занял законный трон. Трое его официальных жен родили уже несколько сыновей. Ханство процветает и становиться серьезным игроком на политической арене.

Я знала, что ради интересных фактов журналисты способны пойти на все, однако печатать откровения влюбленной, тогда еще совсем юной девушки, считала слишком низким и подлым поступком. Но шуму в обществе было много. Особенно в свете предстоящей помолвки нашей любимой Императрицы.

Агнес щебетала, Лаура вздыхала, Джеремайя источал ледяную вежливость.

— Я ничего не знаю, милые леди. Газетные статьи вы явно читаете чаще меня, — сквозь стиснутые зубы цедил он.

— Скромничает, — тихо прокомментировал реплику друга Оскар Эрттон. — Все-таки одно из его любимых дел. Джеремайе поручили найти предателя в окружении Императрицы и ликвидировать новые утечки информации. Но ранее украденное все равно было обнародовано. Пусть и спустя несколько лет.

— Интересно, что он думает о самоубийстве Ларкинса, — вежливо поинтересовалась я.

— О, Джери очарован! Какая дерзость! Четкий расчет и невероятная хладнокровность! Запутанность мотивов и многоходовая комбинация исполнения! Он буквально потерял сон и аппетит. Если бы мог, влюбился б в убийцу!

— Если бы мог?

— А вы не знаете? Магам такого уровня силы в детстве купируют возможность испытывать сильные эмоции. Считается, это мешает контролировать дар. Наш милый граф не способен влюбиться, возненавидеть, приревновать…

— Мне кажется, Его Сиятельство граф Мансфилд привык решать сложные задачи. Вот ему и мерещится то, чего на самом деле нет.

* * *

Чуть позже, ближе к вечеру, я все-таки прогулялась к берегу реки и утопила пистолет!

На следующее утро он как ни в чем не бывало обнаружился на столике в моей спальне.

А еще мне стали сниться кошмары.